ода  столе  лежал
предмет,  как  две  капли воды похожий  на  мой  миниатюрный
клиппер-брелок, только размером побольше. Мне никогда прежде
не  доводилось видеть большие клипперы, но я догадался,  что
это  именно  он,  прибор, с помощью которого можно  задавать
параметры изменения доминирующей реальности.
      Схватив  клиппер  со  стола, я спрыгнул  в  проход  и,
подбежав  сзади к Одиссею, что было сил ударил его клиппером
по  затылку.  Витька  тут  же помог мне.  Почувствовав,  что
хватка  Одиссея ослабла, он как следует врезал  ему  сначала
одним, а затем другим локтем по ребрам.
      Я  еще раз ударил Одиссея клиппером по затылку,  и  он
осел на пол.
      Схватив Витьку за руку, я удобнее перехватил клиппер и
положил большой палец на пусковую кнопку.
      Одиссей на полу перевернулся набок, и я увидел  в  его
руке пистолет.
      В  том,  что он выстрелит, у меня не было ни  малейших
сомнений.
      Не  теряя более ни секунды, я нажал на пусковую кнопку
клиппера.

                           Глава 6

      Разница  между  двумя  вариантами  реальности,  замену
которых   я   произвел,  задействовав   клиппер,   оказалась
настолько  велика, что на пару секунд все  вокруг  заволокло
серебристым   мерцающим  туманом,  сквозь   который   ничего
невозможно  было  разглядеть. Одновременно с  этим  возникло
довольно-таки неприятное ощущение, как будто я потерял почву
под ногами и завис в пустоте, в которой не было ни верха, ни
низа. Боясь потерять в этой пустоте Витьку, которого я  тоже
не видел, я только крепче ухватил его за руку.
      - ...Надеюсь, теперь вы понимаете, почему мы вынуждены
вам   отказать?  -  услышал  я  чей-то  голос  прежде,   чем
почувствовал твердую почву под ногами.
      Первым,  что  бросилось в глаза, было  окно  с  широко
раздвинутыми легкими васильковыми шторами, через  которое  в
комнату  лились потоки золотистого солнечного  света.  Мы  с
Витькой  находились все в той же комнате.  Но  теперь  шесть
столов,  выстроенных  вдоль нее двумя  рядами,  занимали  не
безразличные ко всему клоны, одетые в серо-стальные костюмы,
а милые и вполне жизнерадостные женщины, работающие с какими-
то   документами,  сложенными  в  большие  красно-коричневые
папки. Немного странным показалось мне разве что только  то,
что  почти  у всех женщин в чертах лица угадывалась  примесь
восточной крови.
     Витька стоял перед центральным столом, положив обе руки
на  углы  большого  компьютерного монитора  с  таким  видом,
словно   собирался   запустить  его  в  голову   миниатюрной
b%,-.".+.a.) дамы лет сорока, очень похожей на китаянку.
      -  Мне  очень жаль, но ваши условия для нас совершенно
неприемлемы, - закончила женщина свою речь, начало которой я
пропустил.
      На лице ее появилась вежливая восточная улыбка, ровным
счетом ничего не означавшая.
     Я быстро сунул клиппер в карман ветровки и положил руку
Витьке на плечо.
      Витька  медленно обернулся и посмотрел на меня шальным
взглядом.
      -  Пойдем, - сказал я ему. - Мы и без того отняли  уже
слишком много времени у мадам...
       Улыбнувшись,  как  будто  сетуя  на  забывчивость,  я
посмотрел на даму за столом.
      -  Мадам Лин, - со всепрощающей улыбкой подсказала мне
она.
      -  Мадам  Лин  нужно заниматься другими  клиентами,  -
заявил я, похлопав Витьку по плечу.
      - Мне очень жаль, что ваш друг воспринял наш отказ как
личную обиду, - сказала, обращаясь ко мне, мадам Лин.
     - Ничего страшного, - улыбнулся я ей в ответ. - Уверен,
он сумеет это пережить.
      Я  вновь  хлопнул Витьку по плечу и на  этот  раз  уже
вполне откровенно подтолкнул его в сторону выхода.
      Я  не  знал,  где мы оказались после перехода  к  иной
реальности,  но  полагал,  что нам лучше  поскорее  убраться
отсюда.  Рядом не было ни Одиссея, ни Агамемнона,  ни  кого-
либо  похожего  на  их подручных, но  это  был  все  тот  же
старинный  особняк, куда нас привели для того, чтобы...  Ну,
скажем так чтобы серьезно поговорить о жизни.
      К  счастью,  Витька не сопротивлялся, и мы  уже  почти
достигли выхода, когда я услышал за спиной голос мадам Лин:
      -  Непременно передавайте от меня привет  и  наилучшие
пожелания    господину   Агамемнону.   Я,    вздрогнув    от
неожиданности, оглянулся.
     - Что?
      Одновременно  со мною тот же самый вопрос  произнес  и
Витька:
     - Что?
      Мадам  Лин вновь улыбнулась своей загадочной восточной
улыбкой.
      -  Право  же,  я не думаю, что некоторые противоречия,
возникшие   между  нами,  серьезно  омрачат   наши   деловые
отношения, - произнесла она.
      -  Да...  Да!  - уверенно кивнул я. -  Уверен,  что  у
господина  Агамемнона не возникнет к вам никаких  претензий.
Мы  объясним ему, что вы сделали все от вас зависящее, чтобы
разобраться с проблемой.
      Улыбка  мадам  Лин сделалась настолько очаровательной,
что  я  мог  бы  любоваться ею без конца. Но,  к  сожалению,
сейчас я вынужден был думать о другом.
      Кивнув  мадам Лин на прощание, я вытолкнул  Витьку  за
дверь и выскользнул в коридор следом за ним.
      В  коридоре  Витька прижался спиной к  стене  с  видом
* `!.- `(o, приговоренного к расстрелу имперским трибуналом.
       -  Что  все  это  значит?  -  тихо,  но  очень  четко
артикулируя слова, произнес он.
      Было ясно, что, не получив ответ на свой вопрос, он не
двинется с места.
      - Мы изменили реальность, - ответил я, стараясь, чтобы
голос  мой звучал как можно более спокойно и даже в какой-то
степени  беспечно: вроде как изменение реальности  для  меня
самое что ни на есть обычное дело.
     - Мы?! - Витька уставился на меня так, словно я обвинил
его  по  меньшей  мере  в соучастии в бандитском  налете  на
мирный экспресс.
     - Ну хорошо, я. - Спорить явно не имело смысла.
     - Ты изменил реальность?!
      -  Послушай-ка,  Витек. - Я взял своего  приятеля  под
локоть  и  твердой  рукой повлек его  вдоль  по  коридору  в
направлении лестницы. - Давай-ка сначала выберемся отсюда, а
потом  уже все обсудим. Право же, мне не хотелось  бы  вновь
встретиться с Одиссеем и его ребятами.
      Упоминание имени Одиссея, как ни странно,  оказало  на
Витьку благотворное воздействие. Он зашагал быстрее и  более
не  пытался  выкрикивать  громким  голосом  глупые  вопросы,
привлекая  к  себе внимание то и дело пробегавших  мимо  нас
сотрудников неизвестного учреждения.
      Спустившись по лестнице, мы оказались в зале на первом
этаже.  Колонны, люстры и огромная парадная лестница  -  все
было  на месте. Однако вид у зала почему-то был уже не такой
парадный,  как  при Агамемноне и Одиссее, - просто  солидное
госучреждение, успевшее отхватить себе старинный  особнячок,
который всегда, при любых владельцах сохранит хоть что-то от
своего былого достоинства.
     В прихожей возле входной двери стоял обычный письменный
столик, за которым сидел вахтер - мужчина лет шестидесяти  в
синем  халате, берете и очках в тонкой металлической оправе.
Я  хотел взглянуть, что за газету читал вахтер, но именно  в
тот  момент, когда мы с Витькой подошли к нему,  он  положил
газету  на  стол  и  посмотрел на нас поверх  оправы  очков.
Взгляд  у  него  был подозрительный, как  у  любого  другого
вахтера,  но  тем  не менее он позволил нам беспрепятственно
покинуть здание.
      Оказавшись на улице, я с облегчением перевел дух, хотя
и  понимал:  то,  что  мы  вновь увидели  солнце,  вовсе  не
означало,  что мы навсегда избавились от парней из будущего,
присвоивших имена героев Троянской войны и горящих  неуемным
желанием разделаться с нами непонятно за что.
      Собственно, по поводу своей скромной личности  у  меня
имелись некоторые соображения. Но вот чем насолил Одиссею  и
его   ребятам  Витька,  я  никак  не  мог  взять   в   толк.
Единственное, что мне приходило в голову, так это  то,  что,
придумывая  одну  из  своих фантастических  историй,  Витька
случайно попал в цель. Его фантазии оказались слишком близки
к  тому,  как  в  реальности обстояли дела с пришельцами  из
будущего,    что,    видимо,   и    вызвало    озабоченность
соответствующих служб. Но, с другой стороны, не  убивать  же
'   это  человека, даже не попытавшись вначале  разобраться,
что к чему?
     - ГОСТЫК, - тихо произнес Витька.
     - Что? - непонимающе посмотрел я на него.
      -  Контора так называется. - Витька указал  на  черную
вывеску рядом со входом.
      На  вывеске большими желтыми буквами было четко и ясно
выведено: "ГОСТЫК".
      Могу  поклясться, что, когда мы входили в дом, никакой
вывески на его фасаде не было.
      -  Должно  быть,  какое-то совместное  предприятие,  -
заметил   Витька,  указав  на  вязь  китайских   иероглифов,
тянущихся под загадочной аббревиатурой. - Ты никогда о таком
не слышал? - вопросительно посмотрел он на меня.
      -  К черту этот ГОСТЫК. Идем отсюда. По-прежнему держа
Витьку за локоть, словно он был неразумным мальцом, я быстро
зашагал  по песчаной дорожке, которая, как я полагал,  могла
вывести нас к выходу из садика, окружающего особняк.
     Ворота в невысокой чугунной ограде были открыты и никем
не  охранялись.  Выйдя за ограду, мы оказались  в  небольшом
тихом  переулке. Возле соседнего четырехэтажного дома стояло
всего две далеко не новые машины.
     - Туда! - уверенно указал Витька налево.
     - Почему именно туда? - спросил я на всякий случай.
      -  У  меня врожденная способность к ориентированию  на
местности,  - ответил Витька и, не дожидаясь моих дальнейших
вопросов, быстро зашагал в выбранном направлении.
      Сомнения мои были обусловлены главным образом тем, что
в  том направлении, которое выбрал Витька, улица поднималась
в  гору.  Но поскольку спорить сейчас о том, в какую сторону
идти, было бы и вовсе глупо, я затрусил следом за штурманом.
      -  Может  быть,  ты знаешь, в каком районе  Москвы  мы
сейчас находимся? - не без ехидцы поинтересовался я.
      -  Знаю,  -  уверенно ответил Витька. - Неподалеку  от
станции метро "Кропоткинская". Вот только поднимемся в гору,
свернем налево и выйдем точно к бывшему бассейну "Москва".
      Хотя  уже  лет  десять,  как никакого  бассейна  возле
Пушкинского музея не было в помине, Витька упорно  продолжал
именовать  храм, выстроенный на его месте, "бывшим бассейном
"Москва". Если уж Витька на чем-то зацикливался, то никто не
мог  заставить  его привести свои взгляды в  соответствие  с
действительностью.
     Но на этот раз самоуверенность Витьку подвела.
      Когда,  поднявшись  вверх по  переулку,  мы  вышли  на
главную  улицу, указатель на фасаде углового здания  сообщал
нам,  что  это  Маросейка. - Далековато  будет  до  бассейна
"Москва", усмехнулся я, глянув на Витьку.
      Но  Витька  даже и не подумал изобразить смущение  или
хотя бы растерянность.
     - Это все ерунда, - махнул он рукой. - Ты лучше объясни
мне,  почему  на  указателе присутствует еще  и  надпись  на
китайском?
      Взглянув  на  указатель, я с удивлением убедился,  что
Витька  прав.  Так  же, как в случае с  вывеской  на  фасаде
'$ -(o, из которого нам почти чудом удалось сбежать, на этом
указателе  имелась вторая строчка на китайском языке.  Да  и
сама   Маросейка,  когда  я  как  следует   ее   рассмотрел,
показалась  мне  похожей  скорее на  лондонский  Чайна-таун,
нежели   на   московскую  улочку.  Улица  была   пешеходной,
вымощенной крупным булыжником, а со стороны Политехнического
музея  ее  перекрывали огромные резные  ворота  с  крылатыми
драконами и еще какими-то неведомыми существами, обвившимися
вокруг столбов.
      Я  в  растерянности  стоял, не зная,  что  предпринять
дальше,  а  Витька  уже  с  восторгом  рассматривал  витрину
китайской   аптеки,  в  которой  были  выставлены   огромные
стеклянные банки, наполненные травами, кореньями, порошками,
настойками,  а порою и вообще чем-то совершенно  непонятным,
но  настолько неприятным на вид, что не хотелось даже гадать
о происхождении подобного снадобья.
      -  Слушай,  давай зайдем! - глянув на меня,  предложил
Витька.
     - У тебя голова разболелась? - недовольно буркнул я.
     Витька не уловил сарказма в моих словах.
      -  Да  нет,  с головой у меня все в порядке,  -  почти
радостно  сообщил  он.  -  Просто  интересно  посмотреть.  Я
никогда прежде не бывал в китайской аптеке.
      -  Ты думаешь, мы навсегда отвязались от Одиссея с его
бандой? - поинтересовался я.
     - А разве нет? - удивленно глянул на меня Витька.
     Я только хмыкнул в ответ, поражаясь его наивности.
     - Как по-твоему, где мы сейчас находимся?
     - В китайском квартале, - уверенно ответил Витька.
      -  Который расположен в центре Москвы на Маросейке,  -
закончил я.
      -  Ну  и что, - пожал плечами Витька, всем своим видом
демонстрируя, что ему это абсолютно безразлично. - По-моему,
место  удачное. Я тяжело вздохнул, наклонил голову  и  потер
пальцами виски.
      -  Нам нужно где-то сесть, все как следует обсудить  и
решить, что делать дальше.
      -  Хорошо, - не стал спорить Витька. - Только  сначала
давай зайдем в аптеку.
      -  А  ты  уверен, что в этой аптеке принимают  деньги,
которые  у  нас  имеются? - спросил  я,  проявляя,  как  мне
казалось, вполне уместную осторожность.
     - Вот заодно и проверим. - Витька протянул руку и потер
большой  палец об указательный, намекая на то, что  денег  у
него нет.
      Я  достал из бумажника банкноту в пятьдесят  рублей  и
отдал ее Витьке.
     Витька зашел в аптеку, а я остался ждать его на улице.
      Вокруг  меня  были только китайцы, и я  никак  не  мог
отделаться от впечатления, что оказался в каком-то  до  боли
знакомом   видеофильме  и  даже,  если   постараюсь,   смогу
припомнить дальнейший ход развития сюжета.
      Витька вышел минут через пять. Продемонстрировав пачку
"Мальборо", он сунул мне в руку сдачу.
      -  Деньги в порядке, - радостно сообщил он. - Так  что
можно   где-нибудь   перекусить.   Как   насчет   китайского
ресторана?
      По  счастью,  утром  я положил в  бумажник  достаточно
большую сумму денег, чтобы позволить себе даже ресторан.  Но
все  же  я  решил, что безопаснее будет заглянуть  в  какую-
нибудь небольшую закусочную.
      Пройдя  метров пятьдесят по Маросейке, превращенной  в
Чайна-таун, в направлении Чистопрудного бульвара, мы  вскоре
нашли  небольшую  закусочную  с вполне  приемлемыми  ценами.
Удобным  для  нас  было и то, что клиентам здесь  предлагали
расположиться  в небольших кабинках, отгороженных  бумажными
ширмами  с  изящными китайскими гравюрами.  Звукоизоляция  в
таких  кабинках  была минимальной, но  зато  можно  было  не
опасаться, что нас случайно заметит кто-нибудь,  с  кем  нам
сейчас совершенно не хотелось встречаться.
      Как  только мы разместились в одной из кабинок, к  нам
подошел   улыбающийся  официант  в  малиновой   курточке   и
белоснежном переднике. Естественно - китаец.
      Взглянув на закатанное в пластик меню, которое он  мне
протянул,  я  несколько растерялся.  В  нем  для  меня  были
понятны  только цены, проставленные в рублях. Все  остальные
надписи были сделаны по-китайски.
      -  Простите, - обратился я к официанту. -  А  меню  на
русском языке у вас не найдется?
      Официант  удивленно  приподнял бровь,  но,  ничего  не
сказав, ушел за новым меню.
      Через пару минут он принес точно такой же лист бумаги,
закатанный  в  пластик, но только заполненный  надписями  на
русском языке. Пластик был таким прозрачным и блестящим, что
казалось, до нас к этому меню никто не прикасался.
     Посоветовавшись с официантом, который вновь был удивлен
тем, что нам непонятны оригинальные китайские названия блюд,
мы заказали суп из молодых побегов бамбука и лотоса, лапшу с
креветками,  кусочки свинины в остром красном соусе  и  чай,
зеленый и черный.
       -   Похоже,  что  здесь  китайский  является   вторым
государственным  языком после русского, - тихо  произнес  я,
рассматривая  палочки,  которые,  уходя,  оставил  на  столе
официант.
     - Где это - здесь? - не понял Витька. Ответить я ничего
не  успел - вернулся официант с нашим заказом. Чтобы собрать
его,  китайцу потребовалось меньше времени, чем  Витьке  для
того, чтобы купить сигареты.
      - Ловкие они, - едва ли не с завистью посмотрел Витька
вслед уходящему официанту.
     Я привстал со своего места и поплотнее задернул створки
ширмы,  отгораживающей нас от остального зала.  После  этого
достал  из  кармана ветровки клиппер и внимательно  осмотрел
его.
      При  ближайшем рассмотрении выяснилось,  что  от  того
приборчика, который не так давно болтался у меня  на  связке
ключей,  большой клиппер отличался не только  размерами,  но
еще и тем, что на одной из его сторон имелась длинная шкала,
h(`(-.n  в  палец.  Она  показалась  мне  похожей  на  шкалу
спиртового  термометра, заполненного примерно на  две  трети
ярко-красной   жидкостью.   На   шкале   имелись    какие-то
обозначения,  смысла  которых  я  понять  не  мог.  Когда  я
коснулся  указательным пальцем шкалы и чуть передвинул  его,
столбик  красноватой  жидкости  вырос  ровно  на  такое   же
расстояние.  Вместе  с движением пальца в  обратную  сторону
красный столбик тоже уменьшился.
     Скорее всего с помощью шкалы с необычным курсором можно
было   задавать  параметры  изменения  реальности.  Проблема
заключалась  только в том, что я не имел представления,  как
пользоваться  этим  клиппером.  А  следовательно,  у  нас  с
Витькой  почти не было шансов вернуться в привычный для  нас
вариант реальности, который нам пришлось покинуть при  форс-
мажорных  обстоятельствах. Или хотя бы найти  что-нибудь  на
него похожее.
      Ситуация, и без того невеселая, приобретала совершенно
мерзкий оборот.

                           Глава 7

      Пока  я  изучал клиппер, Витька успел  съесть  суп  из
лотоса и бамбука.
      -  Ну и как? - поинтересовался я, берясь за маленькую,
непривычно изогнутую фарфоровую ложечку.
      -  Вода  водой, - ответил Витька и, отодвинув на  угол
стола  пустую чашку из-под супа, переставил поближе  к  себе
тарелку с мясом.
      Пару раз безуспешно попытавшись подцепить кусочек мяса
палочками,  Витька тихо чертыхнулся и взял  одну  из  вилок,
которые  предусмотрительный официант  принес  нам  вместе  с
заказом.
      Прожевав первый кусок мяса, он удовлетворенно кивнул и
тут же наколол на вилку следующий.
      -  Ну  так что? - вопросительно посмотрел он на  меня,
прежде чем отправить пищу в рот.
     Я тяжело вздохнул.
      Ясное  дело,  раз  уж  мы  вместе  влипли  в  историю,
выпутаться  из которой будет не так-то просто, я должен  был
рассказать Витьке все, что известно мне самому. Но,  честное
слово, я просто не знал, с чего начать.
      -  Помнишь  то  лето, когда мы, закончив  второй  курс
института, пошли купаться на канал? - спросил я.
      -  Еще  бы!  - Витька зябко повел плечами воспоминание
было  не  из приятных. - До сих пор не могу понять, как  мне
тогда удалось вынырнуть.
     Чудом жив остался.
     - На самом деле ты тогда умер.
      -  В  каком  смысле? - непонимающе уставился  на  меня
Витька.
      - В самом прямом. В том месте, где мы всегда купались,
какие-то деляги свалили на дно канала строительный мусор. Ты
нырнул  с берега, ударился головой о бетонную плиту и сломал
себе  шею.  Ты умер спустя три дня в больнице, не приходя  в
a.'- -(%.
      -  Не понял. - Витька откинулся на спинку стула. - Это
что, шутка какая-то?
       -  Нет,  -  отрицательно  качнул  головой  я.  -  Это
реальность, о которой не помнит никто, кроме меня. Семь  лет
назад  неподалеку от своего дома, переходя улицу,  ты  попал
под машину и умер прежде, чем на место происшествия приехала
"Скорая". Не далее как сегодня утром ты погиб при взрыве  на
пороге  своей квартиры. А чуть позже тебя застрелил один  из
подручных  Одиссея, когда ты п