в
ответ Витька.
      -  Я-то  знаю, - кивнул я. - А вот тетка  из  магазина
уверяла  меня,  что ты забрался к ней в подсобку.  И  боюсь,
милиция  поверит ей, а не мне, поскольку мне  самому  грозит
срок за незаконное ношение оружия.
     Витька ничего Не ответил. Вид у него был мрачнее неба в
грозу.
     Мы вышли из перехода напротив "Детского мира".
      Глянув по сторонам, чтобы удостовериться, что никто не
продирается сквозь толпу прохожих, горя желанием наброситься
на  нас  и  начать  выкручивать руки, я взял  направление  в
сторону Неглинной.
     Только сейчас я вдруг почувствовал злость на Витьку: из-
за его по-детски глупого желания поиграть в героя мы едва не
влипли в историю. Точнее, в еще одну историю - как будто нам
было мало парней Одиссея, точно заправские гончие идущих  по
нашему следу, и фокусов с бесконечно меняющейся реальностью.
     - Зачем ты это сделал?
      Я недоумевающе глянул на задавшего столь неожиданный в
данной ситуации вопрос Витьку.
      -  Полагаешь, я не должен был вмешиваться?  Надо  было
позволить верзиле из магазина сдать тебя в милицию?
     - Зачем ты вернул меня в эту реальность?
     - Иди ты... - процедил я сквозь стиснутые зубы. Подумав
о  том,  что  нам  сейчас не хватало только начать  выяснять
отношения, я оставил фразу незаконченной, предоставив Витьке
возможность самому выбирать направление движения.
     - Вэвэшники пошли на прорыв, - тихо произнес Витька.
      -  Мне  очень жаль, - коротко бросил я,  не  глядя  на
Витьку.
     - И это все, что ты можешь сказать?
       -   Чего   еще  ты  от  меня  ожидаешь?  -   Внезапно
остановившись, я развернулся лицом к Витьке,  загородив  ему
дорогу. - По-твоему, я должен в раскаянии упасть на колени и
начать биться лбом об асфальт? Только потому, что не захотел
остаться в кошмаре, чтобы там погибнуть?
     Витька попытался обойти меня.
      -  Нет,  постой! - схватил я его за руку. Раздражение,
копившееся во мне, наконец-то прорвалось наружу.  -  Что  ты
пытаешься  мне  доказать? Ты хочешь сказать,  что  я  просто
сбежал, как последний подлец, бросив тебя одного?
      -  Ничего я не хочу сказать, - не глядя на меня,  тихо
произнес Витька.
       Остановившись  посреди  улицы,  мы  мешали   движению
пешеходов. Схватив Витьку за плечи, я толкнул его в  сторону
и прижал к стене.
      -  Да  приди  же ты, наконец, в себя. -  Я  безуспешно
пытался  поймать  все  время  ускользающий  от  меня  взгляд
Bитьки. - Все, что мы видели, было ненастоящим.
      -  Я  так  не считаю, - по-прежнему не глядя на  меня,
ответил Витька.
      -  Это была только иллюзия реальности. Всего лишь один
из возможных ее вариантов.
      -  А  то,  что  ты видишь вокруг себя  сейчас,  -  это
реальность?
     - Да.
     - Ты в этом уверен?
      -  По  крайней  мере, это похоже на ту  реальность,  к
которой я привык.
      -  Вот  именно,  что привык, - усмехнулся  Витька.  Он
посмотрел  мне в глаза, и я вдруг понял, что на этот  раз  -
возможно,  впервые  в  жизни -  Витька  не  играл.  То,  что
произошло  с нами в ином варианте реальности, он воспринимал
как  подлинную  жизнь. В отличие от того, что  окружало  нас
сейчас.
     - Я ни в чем тебя не виню, - тихо произнес Витька. - Ты
поступил так, как считал нужным. В конце концов, каждый  сам
волен   выбирать   для  себя  реальность,   если,   конечно,
предоставляется  такая  возможность.  Но  зачем  ты  и  меня
потащил за собой?
      Я  отпустил  Витькины плечи и, сделав шаг  в  сторону,
устало привалился спиной к стене рядом с ним.
     - Я здесь ни при чем.
      Я  посмотрел вслед прошедшей мимо девушке. На ней были
надеты  темные обтягивающие брюки, на которых  имелся  белый
след  от  пятерни, словно кто-то походя хлопнул красотку  по
заду рукой, перемазанной в меле. Прежде мне такого видеть не
доводилось. Что это, вновь начала меняться реальность или  я
начал стареть и уже ничего не понимаю в современной моде?
       -  Если  тебе  непременно  нужно  предъявить  кому-то
претензию  за  то, что ты остался жив, можешь  высказать  ее
Парису, когда мы с ним встретимся, - закончил я.
      -  Мне  все  это чертовски надоело, - покачал  головой
Витька.
     Он сел на корточки и обхватил голову руками.
      Мне захотелось напомнить Витьке о том, кто кого втянул
в  эту  историю. Это ведь за ним явился ко мне домой Одиссей
со  своими  подручными.  Теперь же,  когда  я  стараюсь  все
поставить  на  свои  места, Витька, вместо  того  чтобы  мне
помочь, изображает из себя несчастную жертву. Да пропади оно
все пропадом, в конце-то концов!
     Я готов был уже начать высказывать это вслух, прекрасно
отдавая  себе отчет, что после подобного выяснения отношений
нам с Витькой останется только разбежаться в разные стороны.
По счастью, меня опередил заверещавший в кармане телефон.
     - Слушаю, - произнес я в трубку, нажав кнопку приема.
     Парис даже не представился - сразу перешел к делу:
      -  Видите кафе на другой стороне улицы? Я посмотрел  в
указанном  направлении. На противоположной стороне  улицы  к
стене  дома  лепилось  небольшое кафе-"стекляшка",  в  каких
обычно  подают разогретую в микроволновке магазинную  пиццу,
парочку простеньких салатиков, сосиски с картофельным  пюре,
/("., которое гордо именуется бочковым, и водку в розлив.
      - Идите туда, сядьте за стол и что-нибудь закажите,  -
продолжал Парис.
     - А как же Одиссей?
     - Одиссея нам удалось на время нейтрализовать.
     - Значит, мы можем вернуться домой?
     - Я же сказал - на время, - с нажимом произнес Парис. -
Все не так просто, как вам хотелось бы.
      Когда он произносил эту фразу, мне показалось,  что  я
уловил в его голосе досаду. Хотя, возможно, я и ошибся. Люди
будущего неспособны испытывать по отношению к нам какие-либо
эмоции.   А  вот  интересно,  способны  ли  они   вообще   к
переживаниям?  Или же эмоции для них такой же  атавизм,  как
аппендикс, о котором не вспоминают, пока он не воспалится?
     - Вы встретитесь с нами в кафе? - спросил я.
     - Не я, - ответил Парис. - Примерно через полчаса после
вас в кафе зайдет известный вам человек.
     - Кто? - удивился я.
     - Вы его узнаете.
     - Что за таинственность? - недовольно проворчал я.
       -   Не  забывайте,  что  у  нас  имеются  противники,
обладающие   значительными  техническими  возможностями,   -
произнес Парис назидательным тоном. - Мы не можем на все сто
процентов   быть  уверенными  в  надежности  защиты   нашего
телефона.
     - Ясно. Этот человек сам к нам подойдет?
      -  Возможно.  Он  тоже вас знает.  Но  ему  ничего  не
известно   о   его  миссии.  Заведите  с  ним  разговор   и,
воспользовавшись   каким-нибудь  незначительным   предлогом,
напроситесь в гости.
     - То есть как? - удивился я. - Этот человек работает не
на вас?
      -  Нет. Но в его обществе вы будете в безопасности. Не
спрашивайте как и почему - это долго объяснять. Вы проведете
у  него ночь - не на улице же вам ночевать. А утром или чуть
раньше, если возникнет такая необходимость, я снова  с  вами
свяжусь. Все.
     - Все? - возмущенно воскликнул я. - Это все объяснения,
которые вы можете нам дать? - А что еще вы хотели бы узнать?
- с невозмутимым спокойствием осведомился Парис.
      Я  ненадолго задумался. Вопросов у меня было хоть пруд
пруди,  но я понимал, что Парис не станет отвечать на каждый
из них по телефону.
     - Мы сейчас находимся в своей реальности? - спросил я у
Париса.
     - Что вы имеете в виду? - переспросил он.
     - Я спрашиваю, вернулись ли мы в ту реальность, которую
покинули?
      -  Покинули когда? - вновь ответил вопросом на  вопрос
Парис. Я растерялся.
      -  В тот момент, когда я включил клиппер, - ответил я,
будучи  не  очень-то  уверен, что именно  та  реальность,  в
которой  парни  Одиссея едва не схватили  нас  с  Витькой  в
"Библио-глобусе", является для нас настоящей.
      Я  уже  вообще  мало что понимал в  этом  переплетении
вероятностей, которые то плавно перетекали одна в другую, то
вдруг  скачкообразно изменяли реальность настолько, что  она
становилась  похожей  на  бредовое  видение.  И  чем  больше
вопросов  на  данную  тему  я задавал  Парису,  тем  сильнее
запутывался.  Возможно, это происходило потому,  что  ни  на
один из моих вопросов Парис не давал вразумительного ответа.
Невольно  напрашивались  два возможных  варианта  объяснения
столь странного поведения моего телефонного наставника: либо
он   сам   мало  что  понимал  в  происходящем,   либо   был
заинтересован  в  том,  чтобы  держать  нас  с   Витькой   в
неведении.  Второй  вариант казался  более  убедительным.  В
особенности если вспомнить о том, что нам до сих пор не были
известны подлинные цели, которые преследовал Парис.
     - Нет, - наконец-то ответил Парис. - Той реальности уже
не существует.
     - То есть как? - растерянно пробормотал я.
     - Как только вы ее покинули, она вновь перешла в разряд
вероятных реальностей, - ответил Парис.
      -  Вероятных для нас, - уточнил я. - А для тех, кто  в
ней остался?
      -  Любая  вероятная  реальность по-настоящему  реальна
только для тех, кто в ней существует.
     - И где же мы находимся сейчас?
      -  В  реальности, которая наиболее соответствует вашим
представлениям о ней. Как я уже сказал, нам удалось временно
нейтрализовать Одиссея. Не знаю, как долго нам  удастся  его
контролировать, но до тех пор реальность вокруг вас меняться
не будет.
       Я   бросил  быстрый  взгляд  на  Витьку,  по-прежнему
неподвижно сидевшего на корточках, обхватив голову руками.
     - Чем закончилась попытка прорыва вэвэшников из метро в
том варианте реальности, который мы только что покинули?
      -  Представления  не  имею, -  с  искренним,  как  мне
показалось,  недоумением ответил Парис. -  Вы  что,  всерьез
полагаете,  что  мы отслеживаем ход событий одновременно  во
всех возможных вариантах реальности?
      -  Мне  кажется, что я уже вообще не понимаю,  чем  вы
занимаетесь, - мрачно буркнул в ответ я.
      -  Не  "вы",  а "мы", господин Зверинин,  -  деликатно
поправил  меня  Парис. - Мы вместе с вами  создаем  будущее.
Далеко не каждому выпадает такая честь: вплести свою нить  в
гобелен вечности.
      -  Если бы я понимал, что конкретно от меня требуется,
это получалось бы у меня куда лучше.
      -  А  вот  в  этом  вы  как раз  ошибаетесь,  Анатолий
Иванович.   Я  предоставляю  вам  всю  информацию,   которая
необходима    для    выполнения   вашей    миссии.    Лишняя
информированность может стать только помехой на вашем  пути.
Помните: "Во многой мудрости много печали".
      -  Да, конечно. - Парис не мог меня видеть, но  я  для
убедительности кивнул. - А еще я помню, что все суета и  нет
ничего нового под солнцем.
      -  Ну,  в том, что последнее утверждение ошибочно,  вы
a  ,( имели возможность убедиться, - возразил Парис. - А  об
остальном у нас с вами еще будет возможность поговорить.
     - Я уже давно этого жду.
      -  Уверяю вас, Анатолий Иванович, я делаю все от  меня
зависящее, чтобы наша встреча состоялась как можно скорее.
      -  Хотелось бы в это верить, - ответил я,  не  скрывая
своего скептицизма на сей счет.
     - А у вас просто нет иного выбора, Анатолий Иванович. -
Мне  показалось,  что я уловил в голосе  Париса  насмешливые
нотки.  - Кому еще вы можете довериться? Может быть, Одиссею
с  Агамемноном, которые мечтают как можно скорее разделаться
с  вами и с вашим другом? Для них это стало бы решением всех
проблем. Так что отправляйтесь-ка в кафе, господин Зверинин,
и дожидайтесь там назначенной встречи.
      Сказав  это,  Парис  нажал клавишу  отбоя.  В  трубке,
которую я держал возле уха, послышались частые гудки.
     - Ну что? - снизу вверх посмотрел на меня Витька.
      - Не нравится мне то, как ведет себя с нами Парис. - Я
сложил телефон и сунул его во внутренний карман ветровки.
      -  А  я тебе этого разве не говорил? - вяло усмехнулся
Витька.
      -  Как бы там ни было, у нас пока нет иного выхода,  и
остается только следовать его указаниям. Не знаю почему,  но
он кровно заинтересован в том, чтобы мы не оказались в руках
Одиссея.
     - И что же предложил Парис на сей раз?
      -  Зайти  в кафе и поужинать. - Я взглядом  указал  на
"стекляшку" на противоположной стороне улицы.
      -  Я  бы  еще и пивка выпить не отказался, -  проронил
Витька, поднимаясь на ноги. - У тебя деньги-то еще остались?
     Я заглянул в бумажник.
      - По-моему, даже больше стало. Еще и валюта появилась.
-  Достав  из  бумажника,  я  продемонстрировал  Витьке  три
новенькие стодолларовые купюры.
     Витька пошарил по своим карманам.
      - А у меня как было, так и осталось пусто, - сказал он
без  обиды,  просто констатируя факт. - Раз тебе так  везет,
значит, ты снова угощаешь.
      Он во всем умел находить положительные моменты. Только
не часто стремился делать это.

                          Глава 14

      Кафе,  в  которое отправил нас Парис, было  похоже  на
многие  другие, появившиеся в последние годы  в  Москве.  От
общепитовских   заведений  былых  времен  нынешние   выгодно
отличались  чистотой и аккуратностью. На столиках непременно
стояли наборы специй, вазочки с салфетками, а иногда даже  и
цветы.  Однако назвать эти забегаловки уютными все  же  было
трудно.  На  мой  взгляд, все дело заключалось  в  том,  что
хозяева  подобных  заведений,  стремясь  поскорее  оправдать
вложенные   средства,   старались   разместить   на   весьма
ограниченной  площади как можно больше мест для посетителей.
Столики стояли настолько близко друг к другу и к стойке, что
%a+(  два стула за соседними столиками оказывались занятыми,
то  пройти  между  их  спинками  было  просто  невозможно  -
непременно приходилось просить подняться на ноги  одного  из
сидящих.
       Имелся  у  подобных  заведений  и  еще  один   весьма
существенный  недостаток, не обратить  внимание  на  который
было  просто невозможно. В них отсутствовал туалет. То  есть
туалет   для   обслуживающего  персонала  кафе,  несомненно,
имелся,  но  вот  посетители в него не  допускались.  И  это
притом,  что  большинство  из  них  в  изрядных  количествах
поглощали  пиво, которое, как известно, весьма  способствует
обменным   процессам  особого  рода.  В   итоге   тем,   кто
засиживался  в  кафе  свыше  получаса,  приходилось   вскоре
рыскать  на  задворках окрестных домов в поисках уголка  для
уединения. Что, естественно, не вызывало восторгов у местных
жителей. Сам неоднократно оказывавшийся в подобной ситуации,
я мог понять как одну, так и другую сторону.
      Нам повезло, а может быть, это Парис все так устроил -
в кафе было всего двое посетителей.
      Дядечка  лет  шестидесяти, несмотря на погожий  летний
денек,  одетый в плотный темно-синий плащ и синий выгоревший
берет, сидел за столиком возле самых дверей. Взгляд его  был
устремлен  на  котлету,  которую он  сосредоточенно  ковырял
вилкой.  Время от времени он бросал настороженный взгляд  по
сторонам, словно опасаясь, что его могут заподозрить в  чем-
то  неблаговидном,  после чего нагибался,  запускал  руку  в
приоткрытый  черный портфель, стоявший у него между  ногами,
и, что-то достав из него, быстро кидал в рот.
      Вторым  посетителем  был мужчина  в  летах,  несколько
располневший и слегка полысевший, но с благородной сединой в
остатках волос. Он был одет в строгий светло-серый костюм  и
ослепительно-белую   рубашку,   стоячий   воротник   которой
подпирался  красно-бело-синим галстуком.  Середину  галстука
фиксировала крошечная круглая булавка с золотистым  ободком.
В  центре красного эмалевого круга был изображен какой-то до
боли  знакомый  символ, который мне не удалось  как  следует
разглядеть:  не  то серп и молот, не то свастика.  На  столе
перед   посетителем  стоял  высокий  стеклянный   стакан   с
напитком,  по  цвету  похожим  на  кока-колу,  и  тарелка  с
нарезанной  мелкими  кусочками и  обильно  политой  кетчупом
пиццей.  Рядом  с тарелкой лежала раскрытая  книга,  которую
мужчина увлеченно читал, не прекращая при этом жевать.
      Меню  в  кафе было незамысловатым, в отличие  от  цен,
происхождение которых понять было далеко не просто.  Скажем,
почему  картофельное  пюре  с  парой  котлет  "по-домашнему"
стоило  в  два раза дороже того же самого пюре, но только  с
"домашней колбаской", я понять не мог.
       -  Выбирай.  -  Я  протянул  Витьке  картонную  папку
скоросшивателя, в которую был вложен листок  с  отпечатанным
на  пишущей  машинке меню. - Мне двойную порцию  картошки  с
котлетами, мясной салат и бутерброд с ветчиной, -  обратился
я   к   молоденькой  девушке  в  синем  форменном  платьице,
находившейся по другую сторону стойки.
      -  А  мне грибную пиццу, яичницу с сосисками и двойную
"%bg(-c без хлеба, - добавил Витька, положив меню на стойку.
       Пошарив  глазами  по  зеркальной  стенке  за   спиной
молоденькой  официантки  и  не найдя  на  стеклянных  полках
ничего  из  того,  что  могло бы его заинтересовать,  Витька
спросил:
      -  А пиво у вас бутылочное или разливное? Девушка, уже
начавшая  закладывать в микро-волновку тарелку с  заказанной
Витькой пиццей, замерла на месте и, оглянувшись через плечо,
посмотрела  на  моего  приятеля не то  с  ужасом,  не  то  с
омерзением - как будто он предложил ей заняться сексом  где-
нибудь в подсобке.
      -  А что? - недоумевающе вскинул брови Витька. - У вас
вообще нет пива?
      Осторожно  глянув  по сторонам,  я  заметил,  что  оба
посетителя,  оторвавшись от своих тарелок, тоже  смотрят  на
моего   приятеля.  Взгляд  мужчины  в  сером   костюме   был
осуждающим,  словно у прокурора, требующего для  обвиняемого
высшей  меры.  Посетитель в синем  плаще  и  берете,  слегка
улыбаясь, смотрел на Витьку насмешливо, но одновременно и  с
сочувствием.
      - Что-то не так? - участливо поинтересовался у девушки
Витька.  -  Лично  мне кажется, что я не  переступил  границ
дозволенного. Но если вы считаете, что я в чем-то  не  прав,
то  я  готов  немедленно принести вам свои  самые  искренние
извинения.
      В  молодости  Витька боялся девушек как  огня.  И  чем
симпатичнее была та, что обращала на него свое внимание, тем
больше  он  смущался  и  краснел. Всегда  красноречивый,  не
имеющий  привычки  лезть за словом  в  карман,  юный  Витька
Кровиц  мгновенно  превращался в комплексующего  интраверта,
стоило  только  какой-нибудь блондинке  с  тонкой  талией  и
голубыми  глазами  спросить у него, который  сейчас  час.  С
годами   Витька   освоил  элементарные  навыки   общения   с
противоположным  полом. И теперь не упускал случая  блеснуть
остроумием  перед  молоденькими девицами.  Как  ни  странно,
нередко  ему удавалось произвести впечатление на симпатичных
простушек.
       Однако   на  этот  раз  тщательно  подготовленная   и
выверенная  до  последнего слова развернутая  тирада  Витьки
произвела  на  девушку  впечатление,  прямо  противоположное
ожидаемому. Официантка смотрела на моего приятеля с  ужасом,
граничащим с паникой.
     Я понял, что мне пора вмешаться.
      -  Простите  моего друга, - с улыбкой  обратился  я  к
девушке.  -  Уверяю  вас,  у него  не  было  никаких  дурных
намерений.  Просто временами он изъясняется не совсем  ясно.
На  этот  раз  он всего лишь хотел спросить, чем  вы  можете
предложить нам запить ужин?
       Девушка   молча   ткнула  пальцем  в   раздел   меню,
озаглавленный:  "Напитки". Пробежав  глазами  по  списку,  в
котором  присутствовало  с  десяток  наименований  различных
минеральных вод и прохладительных напитков, я не обнаружил в
нем ничего крепче кваса.
      -  Значит,  спиртного вы не подаете? -  уточнил  я  на
"ao*() случай.
      Отшатнувшись  от  стойки, девушка прижалась  спиной  к
микроволновке,  в  которой разогревалась Витькина  пицца.  В
этот  са