иноко. Если кругом посмотреть,
    то  окажется,  что  идут молоденькие деревья и к югу и к северу широкими
    полосами.

    Много   полос   и  не  таких  широких.  Они  чередуются  так  правильно,
    встречаются  под  такими,  явно  заданными  углами,  что совсем не нужно
    обладать  большой  проницательностью  для  простого заключения: это дело
    человеческих рук!

    Когда-то  историки,  пленники  навязчивой  мысли  об извечном разделении
    мира,  говорили,  что этими местами, к югу от горного хребта, "азиатские
    степи проникают в Европу".

    Что  ж, пусть проникают! Дело в том, что в этих местах никогда не бывало
    лесов.  Теперь  же  здесь  много деревьев, насаженных очень недавно. Они
    прикрывают посевы от сухого, азиатского ветра.

    Но это другая история. Сейчас речь идет об ином.
                                       2.

    КРАСНОСТАВСКАЯ    энергетическая    станция    особого   назначения   по
    старорусскому  обычаю получила свое название от крохотной речки - ручья,
    около которой была поставлена палатка первых изыскателей.

    Воздвигая  длинные и широкие рабочие помещения, строители по предложению
    Степанова  поступили  просто и экономно. Пользуясь отсутствием грунтовых
    вод,  они  отрывали  в земле глубокие котлованы и перекрывали их гнутыми
    стальными  балками.  По  балкам легло листовое рифленое железо. А сверху
    длинные,  широкие,  плоские спины покрывались бетоном. Вся отрытая земля
    была  возвращена  на своды и укреплена посадкой трав. Остроумное решение
    Михаила  Андреевича  было  по заслугам оценено скупым на похвалы Федором
    Александровичем, сказавшим тогда:

    -  Вот,  изволите  видеть!  Именно то, что нам нужно! И почти в два раза
    дешевле, чем то, что строители нам предлагали сначала.

    Степанов  только  что  прибыл. Путь по воздуху от Соколиной Горы занимал
    два  часа.  Сразу  же  он  прошел  в  демонстрационный  зал.  Докладывал
    начальник демонстраций:

    -  Вчера  ночью, Михаил Андреевич, мы опять наблюдали излучения, имеющие
    все  тот же характер освобождения атомной энергии! Лоцируя Луну, мы, как
    и  в ряде случаев прежде, опять уловили отправляющийся от ее поверхности
    в  направлении  к  Земле  кратковременный источник излучений несветового
    характера. Вот он!

    Степанов  взял  из  рук начальника демонстраций негативы. На черном фоне
    ясно  были  видны  резкие  белые  полосы.  Они  образовывали правильные,
    параллельные линии.

    На  последней  пластинке  линий  не  было.  На  ней  были  белые, слегка
    расплывшиеся пятна.

    - Ого! - сказал Степанов. - Это что же? Прямо?

    - В том-то и дело! Так получилось, - ответил начальник демонстраций.

    -  А  вы  уже  просматривали  с предельным увеличением? - спросил Михаил
    Андреевич.

    - Нет еще, ждали вас.

    - Вы взяли полную серию?

    - Да, и очень удачно!

    - Ну, давайте смотреть!

    Помещения  Красноставской  станции прекрасно отвечали своему назначению.
    Благодаря  их углублению было обеспечено постоянство температуры, полное
    отсутствие  пыли, необходимая сухость воздуха и отсутствие вибраций. Все
    это очень важно для тонких и чутких машин и приборов.

    Демонстрационный  зал  имел  в  ширину  сорок  метров.  Длину его трудно
    определить  на  взгляд; почти на всю ширину и на двадцатиметровую высоту
    он  был  пересечен  блестящим  экраном  - прекрасным творением из белой,
    прочной,  идеально  гладкой  пластмассы.  В  распоряжении исследователей
    было   полотно   площадью   в  семьсот  квадратных  метров,  позволявшее
    демонстрировать целиком весь снимок с увеличением во много тысяч раз.

    По  полу  и  экрану  проложены  в несколько рядов рельсы. В тридцати или
    сорока  метрах  от  экрана  рельсы  уходят  под  операционную  камеру  -
    кубическое  здание  с  плоской  крышей,  одиноко  стоящее в помещении. В
    большом  зале  демонстраций оно кажется маленьким, хотя ребро этого куба
    равно  семи метрам На стене, обращенной к экрану, находятся четыре обода
    круглых отверстий, напоминающих корабельные иллюминаторы

    Начальник  демонстраций поднялся по пяти ступеням в операционную камеру.
    Степанов  и  работники  Красноставской  разместились  на длинной скамье,
    укрепленной  на  первой  ступени  демонстрационной  камеры. Оператор для
    предупреждения  дважды  мигнул  освещением  зала и потушил свет. Настала
    полная  темнота, понятная только тому, кто побывал глубоко под землей, в
    шахтах или в пещерах: мрак абсолютный, густой, вязкий, крепкий.

    Сначала  оператор  дал  яркое  пятно  на  экран  и  покатил  по  рельсам
    операционную  камеру  вперед,  потом  двинул  назад,  остановился и, как
    художник  своего  дела,  сразу бросил на экран, в фокус, ярко окрашенный
    позитив, снятый на пленку.

    Негатив  методом  лабораторного  увеличения,  уже извлек из областей, не
    доступных  глазу,  отпечатки  живой  энергии.  Он показал их тончайшими,
    едва  видными  линиями.  Но  теперь,  на  вырванном  из  темноты экране,
    заструились   полосы  толщиной  в  руку.  Оператор  вел  демонстрацию  с
    быстротой  наблюдения.  На  экране  были живые красные молнии. Ясно была
    видна кипящая сила их стремительного движения.

    Края   толстых   красных  полос  вспухали  и  опадали.  Отдельные  места
    покрывались  зубцами  с трепещущей бахромой. Вырывались какие-то подобия
    почек  и ветвей. Они, казалось, хотели оторваться от материнской молнии,
    метались,  искрились, сверкали, рвались в пространство и вновь прилипали
    к источнику.

    Между  широкими  красными  полосами появлялись точки и черточки. Окраска
    позитива  дала  им  желтый цвет. Они бессильно нападали на красные живые
    молнии,  отскакивали  от  них,  исчезали и опять появлялись настойчивыми
    золотыми роями.

    На   экране   в   демонстрационном   зале  Красноставской  пульсировала,
    струилась  и  мчалась  жизнь,  еще  недавно  никому не известная. Это не
    амебы  и не бациллы, не низшие, мельчайшие микроскопические форма живой,
    организованной   материи.   Перед   внимательными   глазами   людей  жил
    внутриатомный  мир, первоисточник энергии, жизнь внутри жизни - движение
    частиц атомов!

    Но  не  простая  научная  любознательность руководила присутствовавшими.
    Они  испытывали  не только удовлетворение ученых, не устающих наблюдать.
    Ведь  в  данном  случае особенно привлекала замечательная направленность
    энергии, ее, если можно так выразиться, плотность!

    Через  двенадцать  секунд после начала демонстрации красные полосы стали
    быстро  утолщаться.  Казалось,  их  стремительное  движение замедлилось.
    Остановившись  на  краю  экрана,  они  пульсировали  и  раскачивались  в
    стороны,   одетые  трепещущими  коронами.  Затем  багровые  знаки  стали
    расплываться, готовясь слиться и занять весь экран.

    Потом  все  исчезло. Наступила опять глубокая тьма подземелья, сменившая
    бурю  энергии,  впервые зримую людьми с первого дня жизни Вселенной и до
    вчерашнего дня.
                                       3.

    ДЛЯ  ТОГО,  чтобы  понять происхождение записей в демонстрационном зале,
    нам  нужно  вернуться  к  событиям  прошлой  ночи,  когда Красноставская
    отметила появление в мировом пространстве неких направлениях излучений.

    В  ту  ночь, как и всегда, Красноставская станция слушала, или, с тем же
    успехом можно сказать, смотрела.

    Степь,   перерезанная   молодыми   посадками   деревьев,   жила   своими
    бесчисленными,  скромными  жизнями,  рождавшимися  и  умиравшими  каждую
    секунду.  Летали  мириады  насекомых.  Крался к чуткой добыче волк, а за
    ним  строгая  волчица  вела по следу нетерпеливый выводок. Голодная сова
    бесшумно  скользила в неподвижном воздухе. В небе стояли обычные звезды,
    начинался  августовский  дождь  падающих  звезд.  Всходила  луна, а глаз
    станции смотрел и слушал.

    Из  многих устройств и сооружений слагался этот глаз. Его чувствительная
    сетчатка  состояла  из  системы  проводов,  растянутых над землей густой
    сетью.  Диаметр  сооружения составлял, вероятно, около одного километра.
    Сеть  была  подвешена  на  столбах.  Металлические  опоры  расположены в
    шахматном  порядке.  Каждый  столб,  кроме своей доли сети, нес длинную,
    гибкую    антенну.    Высота    антенны,   составляющая   на   периферии
    приблизительно  двадцать  метров,  к  центру  понижалась.  В центре, как
    выпуклая роговица глаза, был смонтирован колоссальный диск.

    Вероятно  с  воздуха  все  это  можно  было  бы сравнить с очень плоской
    воронкой  чудовищных  размеров,  сотканной  из ажурной ткани. В середине
    воронки  - громадное, тусклое, выгнутое пятно. Это одновременно и зрачок
    и ухо Красноставской.

    Диск  прикрывает одно из центральных помещений Красноставской. Он сделан
    из  сплава  ряда металлов и имеет сложную, слоистую структуру. Подробное
    описание  его  и  обслуживающих его машин заняло бы слишком много места,
    тем   более,   что  необходимо  рассказать  еще  об  одном  существенном
    устройстве Красноставской.

    На  земле,  перекрывая  все  помещения  станции,  расположены  массивные
    кольца.    Покрытые    защитной    краской,   они   образуют   массивные
    концентрические   круги.  Расстояние  между  кольцами  около  пятидесяти
    сантиметров,   а   диаметр   каждого   кольца   превосходит   шестьдесят
    сантиметров. Вся система соединяется цепью контактов.

    Ее  общий  вес?  Он  определяется  цифрой,  которую может себе позволить
    только очень богатая металлом страна.

    Этим  единственнымя  в  мире  магнитом  управляла  многосложная  система
    машин, приводившая в действие мощный мускул Красноставской.
                                       4.

    УЖЕ  не  в  первый  раз  Красниставская  энергетическая  станция особого
    назначения   (КЭСОН)   отмечала   возникновение  на  лунной  поверхности
    кратковременных,  весьма  ограниченных  очагов  излучения  энергии  явно
    ядерного происхождения.

    Звезды,  в  том  числе и наше Солнце, излучают энергию своих атомов. Это
    результат   физических   процессов,   про   исходящих  при  температуре,
    измеряемой   десятками  и  сотнями  тысяч  градусов  и  даже  миллионами
    градусов.  На Луне нет таких условий, подобные явления не должны быть ей
    свойственны.

    Эти   вспышки,   как   их   называли  на  Красноставской,  бывали  очень
    кратковременными   -   до   трех   минут.   Они   обладали   необычайной
    направленностью:  дифракции,  -  то  есть  отступления от прямолинейного
    распространения  энергии,  своеобразного  загибания в область тени, - не
    наблюдалось Излучение пронизывало пространство, как игла.

    Совершенно  иначе  действовало  магнитное  поле  Красноставской, которое
    охватывало  все  полушарие. Это магнитное поле имело возможность активно
    воздействовать  на  лунные  аномалии, как их называли на Красноставской.
    Поток   искривлялся,   привлекаемый   магнитным   полем   КЭСОН.  Затем,
    отвлеченный   со   своего   пути,  он  должен  был  описывать  некоторую
    траекторию и уходить за пределы Земли подобно невидимой комете.

    Красноставская  неоднократно  наблюдала лунные аномалии пассивно. Трудно
    было  с точностью определить, где излучение касалось земной поверхности,
    но   на   Красноставской   считали,   что   точки  касания  должны  были
    располагаться в нескольких тысячах китометров от нее, к востоку.

    В  ночь,  предшествующую  приезду Степанова, руководители Красноставской
    были  взволнованы  тем  обстоятельетвом, что поток лунной аномалии начал
    протягиваться  где-то  вблизи.  Магнитное  поле  Красноставской оттянуло
    его.  Несмотря  на  выключение  поля,  произошел удар в магнит. Никакого
    действия   зарегистрировано  не  было  -  неведомая  энергия  погасла  в
    грандиозной   массе   металла.   Но   она   успела   рассказать  о  себе
    интереснейшими отпечатками на сверхчувствительной эмульсии.

    По   подсчетам,   сделанным  на  Красноставской,  можно  было  высказать
    предположение,  что  без вмешательства станции излучение прикоснулось бы
    к  поверхности  Земли  в  расстоянии  от пятисот до тысячи километров от
    точки наблюдения в северо-восточном направлении.

    -  Да,  необычайно  интересно, - говорил Михаил Андреевич. - Распад ядер
    всех  известных  элементов,  не дает ничего похожего на эти следы. Это -
    не  знакомые  нам  элементы. Сверхтяжелые - это можно сказать наверняка.
    Трансураны...

    Сидя  на широкой скамье в демонстрационном зале, Михаил Андреевич думал,
    вспоминал.  Приходила  в  голову  навязчивая  мысль  об  искусственности
    явления.   Сколько  раз  уже  они  обсуждали  это?  Федор  Александрович
    колебался   высказать   определенное   мнение   -  ведь  так  мало  было
    наблюдений.  Да,  наблюдений было мало. В сущности, в первый раз удалось
    получить такой материал, который сейчас был продемонстрирован.
                                       5.

    ПОВТОРНЫЕ  демонстрации  шли в сильно замедленном темпе. Широкие красные
    полосы   извивались   жирными   удавами,  лениво  помахивали  веточками,
    медленно  набухали  бородавками.  Но,  и замирая, они сохраняли упорство
    движения.   Красные   полосы  хранили  оси  своего  движения,  не  боясь
    нападений желтого роя черточек и точек.

    Полосы  превращались  в  неправильные  пятна  и  замирали.  Они казались
    кровью,  брошенной гигантскими каплями, кровью, еще не успевшей побуреть
    и засохнуть.

    Теперь присутствующие обменивались замечаниями:

    - Явно трансурановые элементы.

    - Смотрите, какая атака космических лучей!

    - Но какая сила и направленность!

    - Еще бы, осколки крупных ядер! Да, это далеко за ураном.

    - Ни одного уклонения...

    - Дифракция не наблюдается!

    - Это может быть сильнее, чем излучения урановых котлов!

    - Но там дифракция на лицо!

    - В том-то и дело, что тут ее нет!

    - Конечно, там, так сказать, естественное явление.

    Степанов наблюдал молча.
                                       6.

    РЕШИЛИ  смотреть  и  слушать  всю  следующую  ночь.  В сумерках Степанов
    подошел  к  входу  в основные помещения Красноставской. Десяток ступеней
    ведет  вниз,  в  вестибюль.  Там  просторные  кабины.  Точные приборы не
    любят,  вернее,  очень  боятся, пыли и влаги. Поэтому внутрь здесь везде
    подается  через  систему  фильтров  чистый,  сухой  воздух и круглый год
    поддерживаются ничем не изменяемые условия.

    Михаил   Андреевич  надел  специальные,  предназначенные  для  посещения
    основных  помещений  Красноставской  одежду  и обувь и прошел по длинным
    проходам к тому месту, которое здесь называли зрачком КЭСОН.

    С ним шли несколько человек - руководителей Красноставской.

    Радиолокатор  встретил  их  настороженным  молчанием.  Луна  была еще за
    горизонтом.

    ...Шел  конец  второго  часа  ожидания.  На  квадратном  столе  - экране
    радиолокатора,   наклоненном   своей   шестиметровой  доской  в  сторону
    наблюдателей,  лежало,  слегка  волнуясь,  несколько  вытянутое  в овал,
    светлое пятно Луны со скользящими по нему тенями.

    Сверху  от  выпуклого  диска,  доносился один и тот же хрипловатый звук,
    нечто  вроде  скрежета  или  той смутной и разбитой ноты, которая бывает
    слышна  в  наушниках  старинного  детекторного  приемника, если царапать
    кристалл.  Музыка  суммы  волн  космоса,  принимаемая человеческим ухом,
    опускалась с выпуклого диска.

    На  сто тринадцатой минуте наблюдений на светлом овальном пятне, лежащем
    на  металлическом  столе,  появилась яркая точка, величиной с булавочную
    головку  И  сейчас  же  выпуклый диск заговорил - гкх - гкх - гкх -гкх -
    гкх - гкх...

    Красноставская  принимала... На луне опять заработал источник непонятной
    энергии, вернее, непонятой.

    Приступили   к   сбору   отражений.  Но  Михаил  Андреевич  не  разрешил
    начальнику  Красноставской  включить  магнит.  В эту ночь Красноставская
    наблюдала пассивно.

    Все  ждали.  Через  три  минуты  и  пятьдесят семь секунд точка на столе
    исчезла.  Прекратилось  и  необычайное звучание. Вновь был слышен только
    успокоительный, привычный хрипловатый звук.

    - Сегодня рекордная длительность, обычно это не превышает трех минут.

    - Будут интересные снимки.

    Михаил Андреевич прерван начавшийся обмен мнениями.

    -  Товарищи,  -  сказал  он,  -  до сих пор Красноставкая энергетическая
    станция  особого  назначения  (Михаил  Андреевич  полностью произнес эти
    пять  слов) действовала произвольно. Вы, по воле производящих наблюдение
    и   руководствуясь   только  интересами  наблюдений,  зачастую  пассивно
    регистрировали  появление  лунных  аномалий.  Иногда  вы  вмешивались  и
    нейтрализовали  аномалии  при  достижении  ими сферы земного притяжения.
    Теперь же я обязываю вас при каждом появлении аномалии поднимать щит...

    А  закончил  Михаил Андреевич так - Не останавливаясь, берите всю нужную
    дополнительную мощность от Соколиной Горы.
                                ЗАПИСНАЯ КНИЖКА
                                       1.

    МАЛЕНЬКИЙ   земский   врачебный  пункт,  где  когда-то  толстый,  важный
    фельдшер  смело  вскрывал  флегмоны грязным ланцетом, дергал зубы козьей
    ножкой,  облагал  больных  поборами и "пользовал" в основном касторкой и
    аспирином  все многотрудные крестьянские болезни старого времени, ленясь
    даже  открыть  домашний  лечебник Флоринского, этот врачебный пункт умер
    уже  давно  вместе  с  его  мощными конкурентами - сельскими знахарями и
    невежественными бабками.

    Лет  сорок  тому  назад вряд ли в большом "губернском" городе можно было
    найти такую больницу, какая теперь обслуживает отдаленный сибирский район.

    Два  двухэтажных  корпуса,  аптека,  рентгеновский кабинет, лаборатория,
    оснащенный  всеми  техническими  новинками операционный зал, специальная
    библиотека...

    Шесть  врачей заботятся о здоровье населения района. Районный аэропорт с
    двумя  собственными  санитарными  самолетами обеспечивает надежную связь
    со всеми пунктами района и областным центром.

    Лидия  Николаевна,  крупная  полная  женшина  лет пятидесяти, с широкими
    сильными  руками  хирурга - главный врач Чистоозерской районной больницы
    говорила своей помощнице:

    -  Его  состояние  для меня вполне понятно. Совершенно ясны все признаки
    острого  белокровия.  У  него  двадцать  процентов  эритроцитов,  потеря
    подвижности,  речи,  сознания.  Пульс  слабо  наполненный  и только 25 в
    минуту.  Это  почти  смерть. Будем повторять переливание крови и следить
    за  ее  составом.  Общая конституция у него отличная. Кизеров утверждает
    что он вполне здоров... Был здоров до утра воскресенья, во всяком случае...

    - Значит, он заболел внезапно.

    -  Еще бы, ведь молниеносное спонтанное белокровие неизвестно. Оно никем
    не  было  описано.  Ведите историю болезни особенно тщательно. Это очень
    важно.  Больного  нужно спасти. Я очень нуждаюсь в совете Станишевского,
    вечером   позвоню  ему  в  область.  Если  найдет  время  -  обязательно
    прилетит. Слишком уж случай тяжелый и интересный!
                                       2.

    МНОГО   трудных  часов  доставил  врачам  необычный  больной.  Повторное
    переливание крови почти ничего не давало.

    А  на  следующий  день  Станишевского,  доктора  медицины,  профессора