Почему  же  его  словно  паралич
хватил? Сколько раз в прошлом ему давали в руки пачку неразрешимых проблем
и говорили: "Сделаешь это для нас, малыш?" Не стоит теперь распускаться.
   Но раньше, в прошлом, все задания оставляли шанс выжить - если  не  ему
лично, то его людям.
   Он попытался прочесть остальные имена в списке.  Рука,  держащая  лист,
дрожала. Он видел: их было слишком много, и на мгновенье его обуял ужас.
   Потом он напомнил себе, что Элла жива и невредима, и Стюарт жив,  лежит
в госпитале, размышляет о проблемах протезирования, и этот удалой  молодец
GS-13, который стоит и ждет его подписи.
   Подписать необходимо. Он должен вручить ему лист  с  кривой  улыбкой  и
словами ободрения. Он должен держаться  в  форме,  что  бы  ни  произошло.
Начальник штаба в битве при Армагеддоне?
   Так оно и было на самом деле с  того  момента,  когда  Йетс  пришел  на
вечеринку и передал ему с рук на руки живую гранату по имени Шеннон.
   Ему надо слишком многое сделать, он не имеет права сломаться, поддаться
стрессу. Нужно разобраться  с  электростанцией,  связаться  с  русскими  и
людьми из ООН, где-то достать запасные части,  подключить  поля  солнечных
батарей армии США к менее эффективной гражданской системе. То, чего нет на
складе,  нужно  заказать,  все  уцелевшие  компьютерные  сети   немедленно
перевести в общенациональную собственность.
   Одно это даже без угрозы вторжения заняло бы не  менее  шести  месяцев,
Запасные части придется сбрасывать на поверхность спутника, а это  вызовет
ужасные скандалы  среди  тех,  кто  помешался  на  безопасности.  Как  же,
секретное оборудование может подобрать и противник!
   Так почему же смерть Сэнди едва не выбила его из колеи?  Обстоятельства
смерти - вот в чем дело. Такие парни, как  он,  отдают  концы  в  объятиях
самых дорогих женщин в престижных отелях или на гольф-площадках. В крайнем
случае они разбивают себе  голову  вместе  с  экспериментальным  самолетом
где-нибудь в пустыне Аризона, потому что становятся чересчур стары,  чтобы
им управлять, а подчиненные боятся сказать им об этом.
   Когда в бою погибают ребята с четырьмя  звездочками  на  погонах,  дело
плохо.
   Если бы Элла потрудилась подумать, она бы поняла, что сейчас  не  время
разговаривать о детях.
   Он нацарапал свою подпись внизу списка и вручил его юноше со словами:
   -  Много  больших  шишек  погибло.  Составьте  мне  список   получивших
повышение. Пока Стюарта нет, вы за него.
   Маклеод выдавил из себя улыбку и с усилием посмотрел парню в глаза.
   - Да, сэр. Благодарю за доверие, сэр, - ответил агент, всем своим видом
выражая готовность служить и работать хорошо.
   Этот парень не мог помочь  ему,  Маклеоду,  вооруженному  только  своим
собственным  мозгом,  защитить  колонию  на  Луне  и,  может   быть,   все
человечество от вторжения риллиан.
   Но риск и опасность еще никогда не останавливали его. Правда, в прошлом
всегда кто-то, на чьем мундире было написано "US", стоял выше по командной
лестнице.
   Маклеод чувствовал, что он не в состоянии ни с кем разговаривать, разве
что со Стюартом, но тут позвонил Минский.
   - Сказать, что вас нет, сэр? - спросил агент, которого  он  только  что
повысил в чине.
   - Нет, давайте его сюда, - он повернулся к голотанку.
   Маклеод еще не представлял, что он скажет резиденту КГБ. Но  теперь  он
не чувствовал такого  смертельного  одиночества.  Когда  на  пороге  враг,
забываются ссоры со  старым  соперником.  Если  посмотреть  попристальней,
интересы Маклеода и Минского в конце концов совпадали.



        "39. ЛОВУШКА"

   - Но сможешь  ли  ты  пользоваться  оружием,  если  мы  заберем  его  у
Маклеода? - спрашивала Есилькова Шеннона, который спокойно сидел на диване
в  кабинете  Маклеода,  и  сидел  так  с  тех  пор,  как   Йетс   закончил
инструктировать его, одновременно все записывая на магнитофон.
   Соня Есилькова давила на него. Она не могла от этого  удержаться,  даже
когда на нее смотрел Йетс, сидевший за столом Маклеода, и Бредли,  которая
стояла, прислонившись к стене. Как  бы  она  хотела,  чтобы  Бредли  ушла,
например, повидаться со своим женихом или к гинекологу,  что  ли.  И  Сэма
лучше бы здесь не было, она могла бы сбежать вместе с Шенноном. Но Сэм  не
подавал никаких признаков того, что собирается уходить, а Бредли  прилипла
к пришельцу, словно банный лист.
   Как бы она хотела, чтобы Шеннон сказал  "да".  Тогда  бы  они  получили
оружие. Ей ясно дали понять, что оружие - главное.
   В ее  распоряжении  был  персонал  всего  восьмого  управления  и  весь
спецназ, который только был на Луне, но только в том случае,  если  оружие
окажется в ее руках.
   Минский выделит  правительственный  космический  катер  для  Шеннона  и
личного спецназовца, чтобы ей чесать  пятки  или  вообще  для  всего,  что
только Шеннон попросит. Но оружия нет... и она должна  ждать.  И  готовить
объяснения, почему его нет.
   КГБ - не благотворительная  организация.  И  не  бюро  по  контактам  с
публикой. Риллианское оружие интересовало  Минского  гораздо  больше,  чем
желания Шеннона. Конечно, сейчас, если бы  удалось  поговорить  с  Минским
наедине, может быть, и выяснилось бы, что  положение  в  корне  изменилось
из-за нападения и стольких жертв.
   Но она не могла нормально поговорить ни с Минским, ни с  Йетсом,  ни  с
Эллой в кабинете Маклеода, напичканном "жучками".
   Она могла говорить только с Шенноном.
   - Пожалуйста, Шеннон, - настаивала она, а кирианин молчал. - Ты  можешь
пользоваться оружием? Сможем ли мы защитить себя при вылазке, если Маклеод
даст нам оружие? Только чтобы ты им пользовался, ты один. Мы не будем  его
трогать.  Спроси  Сэма.  Но  нам  нужен  план.  Мы  не  можем  действовать
вслепую...
   Она стояла перед ним и умоляла. Если бы не Маклеод, оружие  было  бы  у
нее, и Шеннон тоже.
   - Ну же, Шеннон, скажи что-нибудь.
   Пришелец рассеянно вертел шлем на  колене.  Его  красно-бронзовые  руки
побелели, кожа казалась болезненно сухой.
   Он посмотрел на нее своими странными глазами и растянул губы, изобразив
улыбку. От вида его клыков Есилькову до сих пор бросало в дрожь.
   - Есилькова хочет оружие. Оружие бесполезно против  высокопоставленного
риллианина.
   - Вот почему он так долго не отвечал тебе, Соня, боялся нас испугать, -
холодно сказал Йетс. Он встал, обошел вокруг стола и обнял ее сзади.
   Соня отстранилась и посмотрела на него:
   - Не здесь, когда видит твоя бывшая подру...
   - Цыц. Шеннон, я прав? Ведь это настоящее самоубийство, когда мы втроем
- ты, я  и  инспектор  Есилькова  -  вызовем  огонь  на  себя?  Счастливый
риллианин отправится тогда домой, так? И оставит человечество в покое.
   - Нет, не счастливый. Не оставит  человечество.  Не  самоубийство.  Все
неправильно, Йетс. Поверь Шеннону.
   Элла рассмеялась. В ее смехе ясно слышались истерические нотки,  и  она
заставила себя оборвать его. Успокоившись, она сказала:
   - Дайте я поговорю с ним.
   Йетс отпустил Есилькову и вцепился руками в стол, словно хотел задушить
его.
   -  Давай,  милочка.  Я  тем  временем   закажу   нам   катер,   который
предназначался для наблюдателей с Марса. Он потащит нас троих  и  магниты.
Ты не поедешь, поэтому высказывай все, что у тебя на душе,  прямо  сейчас.
Минут через сорок мы едем. Еще надо  выяснить,  как  выгрузить  магниты  и
подключить их к источнику энергии на месте.
   - Я еду с вами, Сэм. Тинг мне разрешил, - заявила Элла.
   - Вместе с его ребенком? Ни  в  коем  случае.  Даже  если  ты  говоришь
правду, я не возьму греха на душу.
   Есилькова растерянно смотрела  на  них  обоих,  медленно  понимая,  что
происходит.
   - Шеннон, - сказала она  наконец.  -  Я  отвезу  тебя  сама  -  это  не
экскурсия. Мне выделят катер. Надо только позвонить, чтобы...
   - Соня, не суйся куда не следует, - предупредил Йетс, но  не  остановил
ее, когда она пошла к столу Маклеода.
   Она сказала сиплым голосом:
   - Сэм, твои неприятности повлияли на  твою  способность  думать.  Я  бы
никогда не потащила с собой беременную профессоршу в  опасную  зону,  даже
если  высокопоставленный  папаша,  который  ненавидит  меня   из-за   моей
национальности и  тебя  из-за...  всего...  Короче,  я  позвоню  по  этому
проклятому телефону, и Минский даст мне все, что нужно...
   Она сняла трубку. Йетс откинулся  назад  и  нажал  большим  пальцем  на
клавишу сброса.
   - Сэм! - протестующе воскликнула Есилькова.
   - Умница, Сэм, - сказала Бредли, усаживаясь рядом с Шенноном и беря его
за руку.
   - Йетс, Есилькова, не спорьте,  -  заговорил  Шеннон.  -  Люди  мертвые
много. Плохо. Шеннон нашел решение. Не  надо  оружия.  Не  надо  магнитов,
магниты убивают риллиан. Шеннон, риллианин говорить...
   - ...хорошо говорить, мы уже знаем, - вздохнул Йетс, не снимая пальца с
клавиши сброса.  -  Ладно,  поедут  все.  Я  недостоин  спорить  с  мудрым
пришельцем. Моя карьера и так полетела  к  чертям,  Маклеод  мне  это  уже
обещал. Если мы возьмем с собой Эллу, от этого хуже не будет.
   Есилькова долго не могла справиться с сухостью в горле.
   - Не давая мне звонить, ты делаешь хуже всем, Сэм Йетс.
   Она швырнула трубку на телефон, пытаясь при этом прищемить Сэму  палец.
Но он вовремя заметил опасность и избежал ее, убрав руку.
   - Тише, Соня, тише. Звонить  никому  не  надо,  докладывать  обстановку
можешь прямо мне. Ведь я  твой  начальник,  правда?  А  теперь  нам  нужны
скафандры, провизия, средства  связи.  Что  еще?  Оружие,  для  успокоения
нервов. Если придумаешь, что еще надо, немедленно говори.
   - Да, сэр комиссар, - буркнула Есилькова, с размаху плюхаясь в огромное
кресло Маклеода. - Шеннон, как долго ты планируешь там торчать? Какое тебе
нужно оборудование? Сколько пищи, кислорода? Может,  нужны  дополнительные
скафандры? Броня? Генератор? Мы так или иначе возьмем с собой магниты...
   Пока ее губы произносили это, она непрерывно думала, как  мог  Сэм  так
поступить с ней? Она верила ему. А теперь для них не осталось  надежды,  и
они это заслужили.
   Смерть вместе с Шенноном в вакууме казалась наказанием за предательство
и двуличие, за обман, которого между ними тремя было много,  и  ее  темная
русская душа уже стремилась к такому исходу.
   Минский пожалеет ее. Вся страна, если она к тому времени еще  не  будет
уничтожена, будет знать, как геройски она себя вела, или, по крайней мере,
допущенные к гостайнам будут знать. И ей не  придется  со  страхом  ждать,
когда появится риллианский флот, чтобы выжечь все живое на Земле.
   Ей понравилась мысль о геройской смерти. Вот она помогает Шеннону вести
переговоры,  стремиться  к  невозможному,  вместо  того  чтобы  прятаться,
бояться и в конце концов погибнуть, как все остальные.
   Она не хотела быть в стаде, всю жизнь она стремилась стать над  толпой,
и вот ей это удалось.
   Время от времени, разговаривая, Сэм проходил мимо ее кресла и  запускал
пальцы ей в волосы. На этот раз она неистово схватила его руку, не обращая
внимания на Бредли, и он прижал ладонь к ее щеке.
   Она знала, о чем он думает, потому что ее тело заставляло ее  думать  о
том же. Еще оставалось время для краткого объятия.  Им  обоим  нужно  было
почувствовать сердцебиение друг, друга, понять, что они еще живы, что  они
люди, а не продолжение какой-то идеологии.
   Где-то на заднем плане прозвучали сумасшедшие  слова  Шеннона,  что  им
понадобится только запас кислорода и еды.
   Они научились уже не спорить с Шенноном.
   Но когда он сказал:
   - Нужны Йетс и Есилькова, чтобы разговаривать с риллианином  на  равных
условиях, - Бредли едва не разрыдалась:
   - А я, значит, тебе не нужна?
   - Представляй себя, Бредли. Выбери путь. Как кирианин.  Для  риллианина
не нужна, но нужна Шеннону. Для вдохновения. Но  рисковать  новой  жизнью?
Бредли выбирает.
   - Я тебе уже сказала раньше, Шеннон. Я еду.
   - Ее совершенно не стоит  тащить  с  нами,  ты,  шестипалый  кретин,  -
сказала Есилькова, пытаясь избавиться от Бредли с помощью грубости.  -  Ее
дружок будет недоволен нами - и ею тоже.
   - Господи, заткнись, Соня,  -  простонал  Йетс,  который  не  понял  ее
хитрости.
   Но Шеннон понял. Она видела, как его  подбородок  поднялся,  обнажились
зубы, и он по-особому покачал головой.
   - Неправильное мышление,  Есилькова.  Никаких  фокусов,  только  чистая
правда отныне. Иначе все пропало.
   - Шеннон, давай перейдем  к  риллианскому  оружию,  -  предложила  она,
повернувшись на стуле Маклеода так, чтобы можно было положить ноги на стол
-  при  этом  она  оттолкнула  Йетса.  -  Ты  говоришь,  мы  не  можем  им
пользоваться. Ты тоже. Но ты понимаешь, что там к чему, правильно?  Почему
же ты не можешь его использовать? В случае необходимости, конечно...
   -  Энергия,  питание...  трансформатор  -  превращение  энергии   -   в
уничтоженном скафандре. Нет времени делать другой.  Нет  победы  силой  на
этот раз.
   -  Да?  Продолжай,  может,   мы   что-нибудь   из   этого   выжмем,   -
заинтересовался Йетс. Наконец-то  разговор  зашел  о  чем-то  ином,  кроме
готовящейся самоубийственной миссии.
   - Сэм, ученые все погибли,  -  сказала  Элла  дрожащим  голосом.  -  Не
осталось никого такого уровня, какой нужен Шеннону. И у нас мало времени.
   - Есть много советских ученых, - холодно напомнила Есилькова.
   - Да, она права.  Извини,  Соня,  я  сомневался  в  тебе.  Давай  звони
Минскому, а я позвоню Маклеоду. Скажи ему, у нас двенадцать  часов,  потом
надо выходить. Если они там о чем-нибудь договорятся между собой,  хорошо.
В конце концов, почему нет?
   Шеннон не понял, что вопрос  был  риторическим.  Он  вскочил  на  ноги,
подошел к столу, упер  руки  в  бедра,  голову  наклонил  вперед,  неплохо
имитируя человеческий гнев, и сказал:
   - Не нужно оружия для риллианина. Но возьмем, чтобы показать риллианину
высшей ступени, что оно есть. Конфронтация на этот раз -  другой  уровень.
Шеннон должен быть главным.
   - Ради Бога. Можешь заправлять будущей встречей, вести всю нашу  группу
куда угодно, хоть в землю обетованную, - в  голосе  Йетса  ясно  слышалось
раздражение. - Можешь свозить меня в турпоездку по Кири, я  имею  в  виду,
если нам удастся сохранить наши шкуры.
   С дивана, где только что сидел Шеннон, Бредли тихо сказала, но  слышали
все:
   - Как меня от вас всех тошнит! Времени не осталось,  а  вы  занимаетесь
какой-то ерундой...
   - Синдром утренней мозговой слабости, душечка, - пояснила Есилькова, не
поворачивая головы.
   Йетс сказал:
   - Раз ты едешь с нами, Элла, мы будем чрезвычайно серьезны.
   Есилькова внимательно смотрела в лицо Йетсу и видела, как он подмигнул.
Она хорошо его знала и поняла, что он решил не брать Бредли с собой.
   Йетс безразлично сказал:
   - Соня, ты будешь звонить Минскому? - Потом он  повернулся  к  Элле:  -
Может, ты поговоришь с Маклеодом насчет наблюдателей с Марса? Тебе  он  не
откажет...
   - Хорошо. Вернусь через полчаса, - отозвалась она, не заметив  ловушки,
потому что Йетс расставил ее профессионально.
   Пока Бредли не исчезла  за  дверью  "спальни  Тинга",  чтобы  позвонить
оттуда, Есилькова дрожала  при  мысли,  что  Шеннон  все  понял  и  сейчас
что-нибудь скажет, чтобы остановить ее.
   Но пришелец кивнул головой и произнес, когда за Эллой закрылась дверь:
   - Хорошо. Бредли носит новую жизнь.



        "40. НЕДОСТАТОК ЗНАНИЙ"

   Когда Элла вернулась из комнаты Маклеода,  Шеннону  сразу  бросилось  в
глаза, что на щеках у  нее  пятна,  а  губы  белые.  Она  была  совершенно
расстроена, и от этого запах ее тела стал еще более острым. Эти  признаки,
очевидно, не  остались  не  замеченными  ее  собратьями,  потому  что  они
немедленно замолчали.
   Все замерли. Шеннон чувствовал боль, пока Бредли не сказала:
   - Я не могла дозвониться больше чем полчаса. - Она вздохнула и намотала
на палец короткую прядь волос. - Тинг в конце концов соизволил принять мой
звонок, чтобы сказать, что он сам еле дозвонился до Минского,  и,  если  я
хочу поговорить с ним об оружии, мне придется идти в  госпиталь  вместе  с
Шенноном.
   Йетс и Есилькова переглянулись, но ничего не сказали. Шеннон чувствовал
во всем этом скрытый смысл, но не мог понять до конца, что происходит.
   Поэтому он спросил:
   - Бредли хочет Шеннон идти в госпиталь?
   Она сделала приглашающий жест рукой.
   - Пойдем, мистер волшебник. Расскажешь Тингу, что нужно для предстоящей
операции.
   Держа шлем под мышкой, Шеннон пошел за  ней  к  двери,  чувствуя  испуг
Есильковой и напряжение Йетса, когда он проходил между ними. Ощущение было
такое, словно он раздвигал занавески, состоящие из их эмоций.
   - Желаю тебе приятно провести время, Шеннон, - кивнула Есилькова.
   - Да, и не забывай писать, - добавил Йетс.
   Бредли резко остановилась, Шеннон чуть не налетел на нее, и сказала:
   - Вы двое... Можете играть в свои игры. Соня, забыла тебе сказать, Тинг
просил передать, что Минский тоже будет в госпитале.
   - Ого, становится интереснее, - весело отметил Йетс.
   Шеннон не понял ничего из этой короткой перепалки, в  которой  значения
слов не всегда соответствовали указанным в Уэбстере. Но он не  сомневался,
что слова  Бредли  оба  воина  поняли  отлично,  и  почувствовал  в  конце
разговора враждебную интонацию - видимо, Элла хотела разрушить их планы.
   Шеннон отчетливо видел усиление взаимодействия между двумя воинами, так
же как и красные пятна  на  щеках  Бредли,  появившиеся  после  того,  как
Есилькова сказала:
   - Отлично. Не забудь привести Шеннона, чтобы мы могли забрать его.
   Шеннона. Одного Шеннона, без Бредли.
   Он встал перед Бредли, чтобы своим телом разделить враждующие  стороны.
Это сработало. Бредли сказала:
   - Пошли, Шеннон, кому-то надо заниматься делом. Если  нам  повезет,  мы
обойдемся без Одинокого Волка и его подруги.
   Понять это было невозможно.
   Йетс ответил:
   - Снаружи стоят двое сотрудников Безопасности. Они вас проводят. Соня и
я сами сможем о себе позаботиться. Мне не  нужно,  чтобы  Маклеод  обвинил
меня в невыполнении моих обязанностей.
   Он нажал кнопку телефона и тихо сказал что-то в трубку.
   Когда они вышли из кабинета, сзади к ним  пристроились  двое  мужчин  в
форме. Шеннон чувствовал, что Бредли  не  хочет  разговаривать,  когда  ее
могут слышать чужие.
   Но поговорить было совершенно необходимо.
   - Бредли, времени нет. Скажи Шеннону, что обидело?
   Сзади телохранители обсуждали, как лучше идти. Один сказал громко:
   - Мэм, второй лифт справа - наикратчайший путь к госпиталю.
   Бредли взяла Шеннона под руку и повернула направо.
   - Шеннон, ты не должен обращать внимания на  то,  что  чувствуют  люди,
или, по крайней мере, не требовать объяснений. Когда  мы  хотим,  чтобы  о
наших чувствах знали другие, мы описываем их словами.
   - Нет. Не всегда так. Бредли не  описывала  эмоции  супругу.  Много  не
сказано. Но прочувствовано, всегда чувствуешь. От этого путаница у людей.
   - Если ты имеешь в виду этих двоих, то там была не путаница,  а  обман.
Что касается Тинга и меня, то у нас все  хорошо.  Просто  у  нас  не  было
достаточно времени.
   - Найди время сейчас, Бредли. Позже может не быть.
   - Господи, иногда ты говоришь, как моя мать!
   - Мать? Шеннон не женщина...
   - О нет, не показывай мне, я помню. Я тебе верю.
   Телохранители подошли к  ним  ближе.  Один  через  плечо  Бредли  нажал
клавишу, она засветилась, и открылась дверь. Все четверо вошли в  лифт,  и
тот же телохранитель нажал кнопку "Ход".
   Потом он и его товарищ прислонились к противоположной стене, как  можно
дальше от Шеннона, и уставились себе под ноги.
   Бредли тоже смотрела вниз.  Видимо,  лифт  был  ритуальным  местом  для
молчания и размышления. Шеннон опустил голову  и  попытался  расслабиться,
используя минуту спокойствия.
   Внезапно он понял, что ему надо делать. Прежде всего надо не дать людям
убить  третьего  риллианина,  который