шкафу и достал новую бутылку. - Вот черт! Где-то  был  стакан.  Впрочем,
пейте из горлышка первый, я-то не брезгливый, могу после вас.
   Я взял бутылку, подошел к шкафу, поставил ее на место, запер дверцу и
положил ключ в карман.
   Он смотрел на меня вытаращив глаза.
   - Эй! Какого дьявола вы распоряжаетесь в моей комнате?!
   - По праву старшего.
   - Тут нет старших. У нас персимфанс, оркестр без  дирижера,  так  что
отдайте ключ и катитесь к чертовой матери!
   - Я инспектор отдела полезных ископаемых.
   Тут он взорвался окончательно:
   - Сукин сын вы, а не инспектор! Будь вы инспектор, вы бы видели,  что
тут творится! Пора закрывать эту лавочку, а не то...
   - Что же вы замолчали? Я вас слушаю.
   Он устало махнул рукой.
   - Отдайте ключ.
   - Не отдам. Вы мне нужны в таком состоянии, чтобы дойти до шахты.
   Опять это знакомое мне выражение испуга:
   - До шахты? Я туда не пойду.
   - Почему?
   - Мне там нечего делать.
   - Вы помните место, где подобрали труп Майзеля?
   - А что?
   - Покажите мне.
   - Не могу.
   - Как это - не можете?
   - Забыл.
   Я подошел к нему, схватил за плечи и тряхнул с такой силой, что у не-
го лязгнули зубы.
   - Одевайтесь, и пошли!
   - Я не могу, - вдруг захныкал он, - я болен!
   - Вы не больны, а пьяны.
   - Нет, болен. У меня кашель, высокая температура и еще печень болит.
   - Хорошо. Сейчас я приглашу сюда  сеньору  Сальенте.  Она  определит,
больны вы или нет, и, если нужно, даст лекарство.
   Внезапно он протрезвел:
   - Сальенте? Ну нет! Скорее я суну голову в львиную пасть, чем  возьму
лекарство из рук этой гадюки!
   - Почему?
   - Хочу еще пожить.
   Я начал терять терпение.
   - Послушайте, Мили. Или вы перестанете валять дурака и  говорить  за-
гадками, или я вас так трахну головой о стену, что вы забудете, как  вас
зовут!
   - Я не говорю загадками. Просто я боюсь этой женщины.
   - Вы считаете, что она могла убить Майзеля?
   Он расхохотался.
   - Убить Майзеля?! Ох, уморил! Долорес могла убить Майзеля! Да вы зна-
ете, что она нянчилась с этим хлюпиком,  как  с  малым  ребенком?  После
взрыва в шахте он запсиховал, ну что-то вроде нервной горячки. Так она с
ним ночи сидела напролет. А вы - убить! Нет, уважаемый Шерлок Холме, тут
ваш метод дал осечку.
   - Вы уверены, что Майзель покончил с собой?
   - А кто его знает? Может, и покончил. Я при этом не присутствовал.  А
вообще он был чокнутый, этот Майзель.
   - Хватит! Одевайтесь!
   Видно, он понял, что я от него все равно не отвяжусь.
   - Отдайте ключ, тогда пойду.
   - Не отдам. Вернемся, пейте сколько влезет.
   - Ну один глоточек!
   - Черт с вами! Лакайте!
   Я отпер шкаф и налил ему в мензурку на два  пальца.  Но  тут  у  меня
опустилась рука, и содержимое бутылки полилось на ноги.  Среди  огрызков
хлеба и недокуренных сигарет на столе лежала стреляная гильза.
   - Перестаньте разливать виски! - крикнул Мили. - У меня  его  не  так
много осталось, чтобы поливать пол.
   Я поставил бутылку.
   - Скажите, Мили, откуда у вас эта гильза?
   Он выпил и еще раз налил. На этот раз я ему не препятствовал.
   - Откуда гильза? Подобрал около шахты.
   - Когда?
   - Не помню. Давно.
   - Зачем?
   - А чего ей там валяться?
   Я взял гильзу. Судя по влажным окислам на поверхности, она долго  на-
ходилась под открытым небом и попала на стол к Милну не далее чем вчера.
   - Ладно, - сказал я, - поход отменяется, а теперь сядьте, и поговорим
по душам.
   - А разве до этого мы говорили не по душам?
   Он снова начал хмелеть, но я подумал, что, может, это  лучше.  Больше
вероятности, что проболтается спьяну.
   - Слушайте, Мили. Есть основание считать, что Майзель был убит, и по-
дозрение падает на вас.
   Он ухмыльнулся:
   - Ну нет, номер не пройдет! У меня - железное алиби. Я тогда два  дня
не уходил с базы.
   - Но именно вы нашли труп.
   - Это еще ничего не доказывает.
   Мили нахмурился и засопел. Видимо, такая постановка вопроса ему  была
не очень приятна. Я выдержал долгую паузу и спросил:
   - Вы вчера шли за мной к шахте?
   - Шел.
   - Зачем?
   - Обожаю детективные романы. Хотел поглядеть, как  работает  прослав-
ленный Джек Клинч.
   - И чтобы облегчить работу, спрятали гильзу?
   - Может быть.
   - Где вы ее обнаружили?
   - Она сама попалась мне под нот. Около входа на пятачок.  Видно,  от-
несло туда ветром.
   Я мысленно обругал себя болваном. Эту возможность я не  предусмотрел.
В самом деле, ветер такой силы вполне мог откатить легкую гильзу.
   - А потом из-за того же интереса к детективным  сюжетам  вы  пытались
меня убить?
   - Я этого не делал. Слышал, как упал обломок скалы,  но  я  находился
тогда внизу.
   - Что же, он сам так просто и свалился?
   - Возможно. Такие вещи тут бывают. Полно бактерий, разлагающих горные
породы. Остальное делает ветер.
   - А вы не допускаете мысли, что этот обломок ктото сбросил нарочно?
   - Вполне допускаю.
   - Кто же это мог сделать?
   Он удивленно взглянул на меня:
   - Как это кто? Конечно, Энрико. Вы его еще не  знаете.  Угробил  двух
жен, и вообще ему убить человека легче, чем выкурить сигарету.
   О господи! Час от часу не легче! Я вообще уже перестал что-либо пони-
мать. Если даже допустить, что все они убили Майзеля  сообща,  то  какой
ему резон топить Лоретти. Ведь о главной улике - оболочке пули,  найден-
ной в пепле, - им ничего не известно. Зачем же Милну  так  легко  согла-
шаться с версией убийства? На суде все равно вскроется правда, тем более
что изворачиваются они очень неумело. Однако так или  иначе,  но  допрос
нужно было довести до конца.
   - Значит, Лоретти мог и Майзеля убить?
   - Конечно!
   - Вы располагаете какими-нибудь данными на этот счет?
   - Я же вам сказал, что это законченный негодяй.
   - Ну а взрыв в шахте - тоже дело чьих-нибудь рук?
   - Не думаю. Тут все объясняется просто. Бактерии выделяют много водо-
рода. Я предупреждал Майзеля, чтобы он был осторожнее.
   - И он вас не послушал?
   - Видно, не послушал, раз произошел взрыв.
   В комнате было нестерпимо душно, и я весь  взмок.  Хотелось  поскорее
уйти из этого логова алкоголика, но многое в Милне  мне  еще  оставалось
неясным. Я решил повернуть допрос в новое русло:
   - Скажите, Мили, почему вы так опустились? На Земле у вас  -  жена  и
трое детей. Неужели вам не стыдно было бы предстать перед ними  в  таком
виде?
   Он вздрогнул, будто я ударил его по лицу.
   - Мне страшно. Клинч, - произнес он после небольшой паузы.  Весь  его
гаерский тон куда-то улетучился. - Вы знаете, что такое страх?
   - Знаю.
   - Нет, не знаете, - вздохнул он. - Вам, наверное, никогда не приходи-
лось умирать от страха. Мне кажется, что я схожу с ума. Я  боюсь  всего.
Боюсь этой проклятой планеты, боюсь Лоретти, боюсь Долорес, боюсь...
   - Меня? - подсказал я.
   - Да, вас. Боюсь, что вы мне пришьете дело об убийстве, в  котором  я
не виноват!
   Я протянул ему бутылку, и он с жадностью припал к горлышку.
   - Не собираюсь вам пришивать дело, Мили, но если в моих  руках  будет
достаточно улик, тогда берегитесь!
   - Спасибо за откровенность! - Он запрокинул голову  и  вылил  себе  в
глотку добрых полпинты неразбавленного виски.
   - И вот что еще, - сказал я, - отдайте мне ваш пистолет.
   Милн безропотно вытащил из кармана брюк вороненый "хорн" и подал  его
мне. Пистолет был на боевом взводе со спущенным предохранителем. У  меня
заныло под ложечкой, когда я подумал, что все это время ему было  доста-
точно сунуть руку в карман, чтобы выпустить мне в  живот  целую  обойму.
Впрочем, так открыто он вряд ли бы на это решился. Такие обычно  наносят
удар из-за угла.
   Я встал и уже в дверях как бы невзначай задал вопрос:
   - Кстати, не вы ли на днях смыли спиртом следы  пальцев  с  пистолета
Майзеля?
   - Я.
   - Почему?
   - Все по той же причине. Там могли быть и мои следы.

26 марта
   Опять не мог уснуть. Поводов для размышлений было более чем достаточ-
но. Что представляет собой Милн? Откуда эта смесь наглости и страха? По-
чему он старается выгородить Долорес и поставить под подозрение Лоретти?
Отчего не спрятал гильзу, а оставил ее на  столе?  Трудно  предположить,
чтобы он не ожидал моего визита. Тогда что же? Желание поиграть в  опас-
ную игру? К тому же мне казалось, что временами  он  прикидывался  более
пьяным, чем был на самом деле.
   Если принимать поведение Милна всерьез, то напрашивается версия,  при
которой преступники - Милн и Долорес, а Лоретти что-то знает, но по  не-
известным причинам не решается их разоблачить. Тогда становятся понятны-
ми загадочные слова Лоретти о яде, который могут подсыпать в пищу.
   Кроме того, оставалось невыясненным вчерашнее падение камня.  Случай-
ность это или покушение?
   Видимо, с камня и нужно начинать распутывать весь клубок.
   Я оделся и, стараясь двигаться как можно тише, чтобы никого не разбу-
дить, вышел на воздух.
   Ветер стих, дождя тоже не было, и я дошел до шахты значительно  быст-
рее, чем позавчера. На этот раз я был уверен, что за мною никто не  кра-
дется, поэтому позволил себе полностью  расслабиться.  После  нескольких
дней непрерывного напряжения впервые я наслаждался чувством безопасности
и с удовольствием вдыхал свежий воздух.
   Без особого труда мне удалось найти место, где я чуть было не  отпра-
вился к праотцам. Обломок скалы весом в несколько тонн  выглядел  доста-
точно внушительно для надгробного памятника ирландцу на чужбине.  Такого
не постыдился бы даже мой дед, заказавший себе при жизни самый роскошный
склеп в Дублине.
   Я вооружился лупой и самым тщательным образом исследовал  поверхность
обломка. Мили говорил правду. Весь разлом, за исключением  тонкой  пере-
мычки, был изъеден, как сыр рокфор. Впрочем, имеющуюся перемычку могли с
одинаковым успехом сломать и ветер и человек.
   Оставалось только бегло осмотреть почву. Следы крови давно уже должны
были быть смыты дождями, а на  какую-нибудь  случайную  находку  я  мало
рассчитывал.
   Вскоре я Отправился назад, так и не обнаружив ничего интересного.
   До базы оставалось не более сорока шагов, когда я услышал громкие го-
лоса. На всякий случай я спрятался за выступ скалы  и,  выждав  немного,
осторожно высунул голову.
   У дверей базы оживленно разговаривали Милн и Лоретти. Вернее, говорил
Милн, а Лоретти весело смеялся. Затем Лоретти похлопал Милна по плечу, и
они, продолжая беседовать, скрылись в дверях.
   Я простоял в своем укрытии еще несколько минут, а затем  с  беспечным
видом пошел к дому.
   Однако выдержки мне хватило ровно настолько,  чтобы  дойти  до  своей
комнаты. Там я бросился на кровать и в отчаянии схватился за голову. Те-
перь я решительно ничего не понимал! У меня даже мелькнула мысль, не ра-
зыгрывают ли тут меня. Неплохой сюжетик для водевиля. Сыщик  явился  для
расследования убийства, а изнывающие от безделья ученые подсовывают  ему
одну липовую версию за другой и потом веселятся за его спиной.  Если  та
к... Впрочем, нет! Весь мой многолетний опыт детектива подсказывает, что
это не то. Я вспомнил выражение испуга во взгляде  Долорес.  Нужно  быть
изумительной актрисой, чтобы играть с таким искусством. Кроме того, Май-
зель мертв, а у меня в кармане - оболочка пули. Тут уж не до шуток.  Для
убийцы дело пахнет максимальным сроком заключения, если не хуже.
   Я вымыл голову под краном и решил побриться, но тут мне был преподне-
сен новый сюрприз. Кто-то постучал в дверь, и голосок  Долорес  произнес
сладчайшим тоном:
   - Мистер Клинч, идите завтракать!
   Этого я ожидал меньше всего.
   В кают-компании моему взору  представилась  поистине  буколистическая
картина. Во главе стола восседала прекрасная Долорес. На ней было  ажур-
ное платьице, на изготовление которого ушло меньше шерсти, чем можно бы-
ло бы настричь с моих усов. Справа от нее  сидел  свежевыбритый  Милн  в
крахмальной рубашке с галстуком, к тому же совершенно трезвый.  Слева  -
Лоретти, красивый, как супермен на сигарной этикетке.
   Они ели яичницу с беконом. В центре стола красовалось большое блюдо с
тостами.
   Я пожелал им приятного аппетита. Долорес  жестом  указала  мне  место
напротив себя.
   - Вам кофе с молоком или черный? - спросила она.
   - Благодарю вас, черный.
   Лоретти пододвинул ко мне сковороду с яичницей, и мы с ним обменялись
любезнейшими поклонами.
   Я подумал, что, видимо, это мой последний завтрак  в  жизни.  Неплохо
придумано! Трое свидетелей внезапной смерти Джека Клинча. Виноват, Юджи-
на Коннели, инспектора и т.д. Дальше все по трафарету. Контейнер с  пра-
хом отправляется на землю, прелестные пальчики мадемуазель Лоран повязы-
вают траурный креп на урне, скромные похороны на кладбище в Космополисе.
   - Почему вы не едите? - поинтересовалась Долорес.
   - Спасибо, не хочется.
   - Боитесь, что отравят? - усмехнулся Мили.
   - Нет, не боюсь.
   - Боитесь! - Он поддел вилкой большой кусок с моей сковороды и отпра-
вил себе в рот. - Ну что? Убедились?
   - Убедился. - Я мысленно вознес молитву святому Патрику и залпом  вы-
пил кофе.
   - Как вам здесь нравится? - светским тоном осведомилась Долорес.
   - Ничего, очень мило. А у вас сегодня что, какойнибудь праздник?
   - У нас теперь каждый день - праздник, - сказал Мили. - Делать-то нам
нечего.
   - Смотря кому, - поморщился Лоретти, - мне так работы хватает.
   - Вот как, вы продолжаете работать? - Для меня это было новостью.
   - Делаю кое-что.
   - Когда же нас все-таки отправят на Землю? - снова задала вопрос  До-
лорес.
   - Не знаю. Это должен решить мистер Роу.
   - Ну а ваше мнение?
   - Я думаю, что базу нужно ликвидировать. Откачать воду из шахты  вряд
ли удастся, а бурить такую толщу скал невозможно.
   - Правильно! - хлопнул рукой по столу Мили. - Вот это слова!  Приятно
слышать!
   Лоретти встал со стула.
   - Прошу извинить, у меня дела.
   Я тоже поднялся.
   - Спасибо за кофе, Долорес! Мне нужно с вами поговорить,  сеньор  Ло-
регги.
   Он удивленно поднял брови.
   - Пожалуйста, но только не раньше чем через час. Я  должен  закончить
опыт.
   Я провел этот час у себя в комнате,  пытаясь  разобраться,  чем  была
вызвана удивительная метаморфоза. Чем больше предположений я строил, тем
меньше чтонибудь понимал.
   Так ничего и не решив, я направился к Лоретти.
   Дверь комнаты Милна была открыта. Я заглянул туда. Долорес босиком, в
шортах мыла пол. Мили, с видом паймальчика, без  ботинок,  поджав  ноги,
сидел на тщательно застеленной кровати. Окно  было  распахнуто,  и  даже
видневшееся в нем небо имело какой-то непривычно голубоватый оттенок.
   "Поистине день чудес!
   Долорес меня заметила и, откинув тыльной стороной руки  прядь  волос,
улыбнулась:
   - Не правда ли, мистер Клинч, Мили ужасная неряха?!
   Я неплохо разбираюсь в женских ногах и могу сказать  без  преувеличе-
ния, что у Долорес они - выше всяких похвал. Увы! Детективу часто прихо-
дится приносить в жертву самое лучшее, чем может жизнь одарить  мужчину.
Впрочем, лирику побоку!  Мне  предстоял  важный  разговор,  который  мог
кое-что прояснить.
   Я постучал в дверь Лоретти.
   Он сидел за микроскопом и кивком головы предложил мне сесть.
   Я огляделся по сторонам. В комнате был идеальный порядок. В углу, над
кроватью, висела фотография молодой девушки, почти ребенка. Мне невольно
вспомнилась история с несовершеннолетней дочерью миллионера.
   - Поглядите, мистер Клинч, металлургический завод в миниатюре.
   Я подкрутил окуляры по своим глазам. В капле, на предметном  столике,
копошились какие-то твари.
   - Бактериологическое разложение осмистого иридия, - пояснил  Лоретти.
- Полный переворот в технике. Огромная экономия, не нужно ни электричес-
кого тока, ни сложного оборудования. Все идет без вмешательства  челове-
ка.
   - Да, занятно. Но какой сейчас в этом толк, если шахта  затоплена,  а
другого места для добычи на планете нет? - Я намеренно задал  этот  воп-
рос. Меня интересовало, как он воспринимает все случившееся.
   - Не беда! - ответил он небрежным тоном. - Тут  у  меня  подготовлено
несколько штаммов для отправки на Землю. Не удалось тут, наладим там.
   - А это не опасно?
   - В каком смысле - опасно?
   - Все-таки бактерии. А вдруг они вызовут на Земле какую-нибудь эпиде-
мию?
   - Исключено!
   - Почему?
   Он достал из стола коробку с сигарами. Это были  мои  любимые  "Коро-
на-корона", и я с удовольствием закурил.
   - Видите ли, мистер Клинч, - сказал он, выпустив большой клуб дыма, -
здесь, на Мези, никогда не было животной жизни, поэтому  и  опасных  для
живого организма бактерий быть не может. Они просто не смогли  появиться
в процессе эволюции.
   - А если они, попав на землю, приспособятся вместо  осмистого  иридия
паразитировать на живых существах?
   - Не думаю. Тогда это уже не те бактерии. Кроме того,  будут  приняты
все необходимые меры предосторожности. Концерн "Горгона", куда я собира-
юсь их передать, обладает огромными возможностями.
   Я чуть не проглотил от неожиданности собственный  язык.  Передо  мной
сидел человек, который совершенно открыто говорил о своих связях с "Гор-
гоной".
   - Как?! Вы собираетесь, помимо КОСМОЮНЕСКО, передать их концерну?
   - Почему помимо? Они  пройдут  санитарно-эпидемиологический  контроль
КОСМОЮНЕСКО, а Роу не будет  возражать.  Чистый  иридий  нужен  позарез.
Здесь его добывать не удалось, нужно расширить добычу на Земле.  Я  даже
хотел просить вас захватить два штамма с собой.
   Нет! Это был либо дурак, либо величайший негодяй из всех, которых мне
приходилось встречать. Ничего не  скажешь,  ловко!  Сначала  -  диверсия
здесь, а потом - обогащение "Горгоны" за счет КОСМОЮНЕСКО.
   Все же нужно было делать вид, что у меня не возникло никаких подозре-
ний. Я решил переменить тему:
   - Чем вы объясняете сегодняшний торжественный завтрак в полном сборе?
   Он поморщился и раздавил в пепельнице сигару.
   - Людям иногда надоедает валять дурака, мистер Клинч.
   - И вам тоже?
   - И мне тоже.
   - А я уже подумывал, нет ли  тут  каких-нибудь  бактерий,  вызывающих
умопомешательство?
   - Таких бактерий тут быть не может, я уже объяснил почему.
   Я тоже погасил сигару и встал.
   - Очень благодарен вам за беседу. Если не возражаете,  зайду  как-ни-
будь еще.
   - С наручниками?
   - Пока без них.
   Он снова занялся своим микроскопом. Я подождал, пока его мысли не пе-
реключились целиком на работу, и спросил:
   - Чем вызван взрыв в шахте?
   - Не знаю, - ответил он, не отрываясь от окуляров. - Это не  по  моей
части, спросите Милна.
   - Мили считает, что был взрыв газа.
   - Значит, взрыв газа.
   - И о смерти Майзеля вы ничего не можете мне сообщить?
   - И о смерти Майзеля я вам ничего не могу сообщить, обратитесь к  До-
лорес.
   - До свиданья, сеньор Лоретти.
   - Прощайте, мистер Клинч.

                                   4

Из дневника Джека Клинча.

4 апреля
   Восемь дней ничего не записывал.  Внезапно  возникшая  нежная  дружба
между обитателями базы тает, как кусок сахара в стакане  чая.  Некоторое
время еще продолжались совместные трапезы, по уже без былого блеска. До-
лорес что-то готовила на скорую руку, однако созвать всех вовремя к обе-
ду было нелегко. Уже на третий день Милн стал являться  в  кают-компанию
под хмельком, а Лоретта часто отсутствовал, ссылаясь на  срочные  опыты.
Видимо, ему не терпится передать "Горгоне" драгоценные бактерии.
   Все же встречи за столом давали мне единственную возможность  продол-
жать наблюдения. Остальное время все  отсиживаются  по  своим  комнатам.
Снова дует ветер, и мы живем при искусственном свете. Приходится держать
ставни закрытыми. Даже специальные стекла не выдерживают напора ветра. О
том, чтобы выйти на прогулку, нечего и думать.
   Все эти дни я пытался заново пересмотреть все,  что  мне  известно  о
членах экспедиции. Мне кажется, что все они - одна шайка и, судя по все-
му, Лоретти - главар