йти, а потом рассмеялся. Хейти уловил
нотку обиды в этом смехе.
   - Нет, ну ты даешь... Я же тебе говорю... Ты не путай нас с ФСБ.  Или  ты
думаешь, что в  Штатах  лучше  в  их  этом...  "Ангаре  18"?  Тебе  сказано,
вневедомственная структура! Понял?
   - Понял, понял... - ответил Хейти, вспоминая Мельникова, пляшущего вместе
с толкиенистами.
   Понял.
   - Вот они... - удовлетворенно пробормотал Корнелюк. - Поехали.
   На освешенной улице показался микроавтобус.
   Корнелюк тронулся с места с потушенными фарами и, не  откладывая  дело  в
долгий ящик, начал стремительно догонять автомобиль.
   - Пристегнись... - порекомендовал Александр.
   В следующий миг машину тряхнуло. Грузовик протаранил микроавтобус  сзади.
Водитель атакованной машины прибавил газу, но на  такой  короткой  дистанции
это не имело значения. Распахнулась задняя дверка,  и  по  кабине  защелкали
пули. Хейти пригнулся и прозевал момент следующего удара.
   - И еще раз! - азартно заорал Корнелюк, лобовое стекло  посыпалось  Хейти
на голову.
   Машину занесло и едва не перевернуло.
   Когда Хейти поднял голову, он увидел  перевернутый  микроавтобус,  стекла
выбиты, колеса беспомощно вращаются в воздухе.
   -  Вперед,  вперед...  -  суетился  Корнелюк,   выбираясь   из   побитого
мусоровоза. - Мне нужен капитан. Живой или мертвый. Давай...
   Откуда ни возьмись у него в  руках  объявился  короткоствольный  автомат.
Корнелюк держал на прицеле микроавтобус.
   Капитан был жив. Когда Хейти вытаскивал его  через  боковое  стекло,  тот
жалобно стонал, кажется, что-то случилось с рукой.
   - Жив! - удивленно воскликнул Корнелюк. - Нельзя сказать, что кстати.  Но
ничего. Давай его в машину...
   - Зачем? - спросил Хейти, на всякий случай  придерживая  свободной  рукой
"глок".
   - План простой, - пояснил Александр, залезая в кабину. - Убиты сотрудники
ФСБ. С места преступления пропал подозреваемый. Уехал, по всей  вероятности,
с сообщниками. Понимаешь, на кого все  свалят?  Чрезвычайно  удачно  капитан
подвернулся...
   - И не говори, - пробормотал  Хейти,  поглядывая  на  Слесарева,  который
валялся на сиденье без сознания.
   "Одна беда, кто были его сообщники? - пронеслось в  голове.  -  Вероятно,
эстонский националист Хейти  Карутар.  Найденный  мертвым,  скончавшийся  от
полученных ранений в ходе проведенной операции. Или как-нибудь так".
   Мусоровоз несся по дороге.
   - Бомба с собой? - спросил Корнелюк.
   - С  собой...  -  успокоил  его  Хейти.  -  Кстати,  почему  нельзя  было
использовать готовый материал?
   - Ну, ты даешь! Легко получить, легко выследить.  Легко  спрятать,  легко
найти. Просто, как сапоги.
   - Понятно...

   ГЛАВА 29

   Вот дедушка идет. У него нет ног. Егор Летов

   Вывалившись из кабины грузовика  в  сырую,  пахнущую  бензином  траву  на
обочине, Сергей попытался перевернуться, но оперся на  поврежденную  руку  и
вскрикнул.
   - Плохо дело, капитан, - сказали над головой. - Что там у вас?
   Это был Костюм. Он присел на корточки рядом с Сергеем и ощупал руку прямо
сквозь одежду.
   - Вывих, - сказал он. - Чепуха, сейчас исправим. Только не ори, хорошо?
   С этими словами он ловко и резко дернул  руку.  Боль  ударила  куда-то  в
голову, но через мгновение стало необыкновенно легко. Рука почти не болела.
   - Спасибо, - кивнул Сергей.
   - Не за что.
   - Вас и этому учат?
   - Нас много чему учат... Ну что, капитан, прекратим военные  действия?  -
Ствол маленького автомата смотрел прямо на Сергея.
   - Зачем?
   - А затем, что ты и так глубоко залез, Слесарев.
   Сергей огляделся. Мусоровоз стоял на полянке, в тишине,  нарушаемой  лишь
попискиванием птиц и щелчками остывающего двигателя. Хорошо наезженная такая
полянка, наверное, лесовозы тут стояли, вон соляркой как воняет...
   На подножке сидел унылый Хейти с мешком в  руке.  Что  у  него  в  мешке?
Давешняя кастрюля? Что ж, хороший подарок господам контрразведчикам...  если
только Костюм - контрразведчик. А ведь он  неправильный  контрразведчик,  не
настоящий...  "А  царь-то  не   настоящий!",   -   вспомнилось   из   "Ивана
Васильевича"...
   - Ладно, поговорим. Так и будем по званиям?
   - А чего? Я майор.
   - Штурмбаннфюрер, стало быть? - улыбнулся Сергей.
   - Пошути мне, пошути,  -  кивнул  Костюм.  Беззлобно  так  кивнул,  почти
по-приятельски.
   - Самое обидное, герр штурмбаннфюрер, -  продолжал  Сергей,  переходя  из
положения "лежа" в  положение  "сидя",  -  что  мне  уже  рассказывал  много
интересных историй ваш коллега  -  любитель  кактусов.  Правда,  что-то  мне
подсказывает, что не такой уж он вам коллега, но тем не менее. Каких историй
ждать от вас?
   - А никаких, - серьезно ответил Костюм. - Живым хочешь быть? Хочешь. И он
вон тоже хочет. - Костюм мотнул  головой  в  сторону  молчаливого  Хейти.  -
Хочет, но молчит.
   - Про жизнь мне он тоже вкручивал, - сказал Сергей, переходя из положения
"сидя на заднице" в положение "сидя на корточках". Он прикинул,  что  вполне
может достать Костюма, если тот не просчитает его намерения.
   - И правильно вкручивал, потому что это главный козырь.
   - Главный? А такие понятия, как  честь  и  совесть,  тебе  знакомы,  герр
штурмбаннфюрер?
   Костюм очумело посмотрел на Сергея, потом покачал головой и расхохотался.
Смеялся он долго, утирая глаза тьшьнои стороной левой руки; автомат, правда,
не опускал. Переведя дух, сообщил: - А ведь я даже поверил  сначала.  Думал,
ты это серьезно... Ну, капитан, даешь! Ты, часом, комсоргом в школе  милиции
не был? "Ум, честь и совесть нашей эпохи". Умеешь фасон давить. Ладно, давай
серьезно.
   - А я и говорю серьезно. Я, кстати, партбилет не сжигал,  как  некоторые.
Если хорошую идею просрали, это еще ничего не значит.
   - Ну, тогда считай, что разговора не вышло. Ты мне не так уж  и  нужен  в
живом виде, капитан, нужно бы тебе это было понять... Прощай, капитан.
   Сергей вскинулся, как  пружина,  оттолкнувшись  ногами,  коротко  рыкнула
очередь, совсем маленькая очередюшка,  а  потом  Костюм  бросился  на  него.
Вернее, Костюма бросило на него, потому что Хейти выстрелил ему в затылок.
   Майор лежал ничком в траве. Автомат валялся  поодаль,  и  Сергей  бережно
поднял его. Малопонятный автомат, не наш,  что  ли?  Одна  малина,  главное,
стреляет. Осмотрел карманы майора, нашел  запасной  магазин,  удостоверение,
бумажник. В бумажнике - несколько  сотенных,  полтинник,  мятые  червонцы  и
мелочь. Неплохо.
   Хейти  отстранение  смотрел,  как  Сергей  мародерствует.  В   руке   его
подрагивал "глок".
   - Спасибо, - сказал Сергей, поднимаясь. - Спас.
   - Я его убил? - спросил Хейти.
   - Ага. Диагноз: труп. Он тебя что, вербовал?
   - Да.
   - Получилось?
   - Почти.
   - За чем же дело стало?
   - Не знаю, - признался Хейти. - Слишком у него  гладко  все  выходило.  К
тому же он работал не на ваших.
   - А на кого?
   - На Штаты, - сказал Хейти. Сергей развел руками: - Ну, надо же кому-то и
на Штаты работать... Хотя не верю я, что вот так он запросто работал на  эти
самые Штаты. Может, и не только на них, а то и совсем не на них... Во, блин.
История... Ну, что делать-то будем?
   - Сдаваться? - спросил Хейти.
   - Тю на тебя. Кому? Им? Ладно, пошли со мной, там разберемся.

   Сергей решил временно спрятаться там, куда он вначале послал Хейти,  -  в
старом укрытии. Огромное бомбоубежище, которое так и не успели  достроить  с
приходом Горбачева, записавшего всех  условных  противников  в  товарищи  по
оружию, облюбовали бомжи и жили там постоянно. Милиция их не трогала,  кроме
редких случаев, когда ради очередного месячника  или  праздника  требовалось
провести  показательные  выступления  и  отловить  десяток-другой  лиц   без
определенного места жительства.
   Огородами и дворами они пробрались к парку, не вызывая особых подозрений:
два грязных мужика тащат куда-то мешок, то ли бомжи, то ли рыбаки.  В  одном
месте, правда, на них  наорала  через  забор  сухая  взлохмаченная  старуха,
почему-то решившая, что они собрались воровать белье
   Наконец впереди показалось  укрытие,  чернеющее  среди  низеньких  кустов
шиповника выбитой дверью.
   По бетонным ступеням они спустились в сырую,  пахнущую  дымом  и  грибами
темноту. Впереди, сразу за поворотом, горел костер,  возле  которого  сидели
двое.
   Эта парочка была Сергею хорошо  знакома:  флегматичный  длинный  Сашок  и
толстяк Слоненков, известные местные бомжи старой формации Сейчас они что-то
жарили на палочках и явно наслаждались жизнью.
   - Привет, мужики! - сказал Сашок, не оборачиваясь.  -  Садитесь.  Некисло
позабавимся!
   Слоненков в подтверждение показал бутылку чего-то технического, что  явно
можно было пить.
   - Привет, - сказал  Сергей,  подсаживаясь.  Сашок  тут  же  узнал  его  и
подскочил: - Здравствуйте, товарищ капитан!
   Слоненков, не  отличавшийся  почтительностью  к  чинам,  что-то  невнятно
пробормотал. Хейти осторожно опустился рядом.
   - По службе, товарищ капитан? - подобострастно спросил Сашок. - Или как?
   - Выгнали из милиции, вот теперь жить тут буду, - сказал Сергей.
   Сашок икнул, потом понял, что капитан шутит, и заржал.
   - Доставай жратву, - велел Сергей эстонцу. Увидев пищу, бомжи еще  больше
оживились, Слоненков опять достал свою бутылку.
   - Что там у тебя за отрава? - спросил Сергей.
   - Жидкость для чистки  полированных  поверхностей,  -  ответил  Сашок.  -
Редкая вещь! Только в  "Хоэтоварах"  на  Покрышкина  продается,  и  то  мало
осталось.
   - Не сдохнем?
   - Да ну! - обиделся Сашок. - Второй месяц употребляем, и все в шоколаде.
   - Тогда наливай.
   Сашок извлек  откуда-то  пластиковые  стаканчики,  а  Слоненков  принялся
накрывать на стол, что-то бормоча  себе  под  нос.  Он  был  известен  своим
непроходимым пессимизмом, а также особым мнением на любой счет. В  отделении
иногда на досуге собирались специально,  чтобы  послушать  в  очередной  раз
отловленного Слоненкова. Затевался  разговор  так:  один  из  присутствующих
рассказывал странную историю, на что Слоненков  тут  же  отвечал  еще  более
крутой, случившейся с  его  теткой.  Теток,  судя  по  всему,  у  него  было
немерено, штук сорок, и жизнь каждой была наполнена приключениями. Особенной
популярностью пользовалась история про бабушку Слоненкова, которая,  собирая
грибы, нашла в лесу двести долларов.
   Еще одним увлечением Слоненкова было посещение дискотек. Его часто  можно
было увидеть у молодежных клубов, притопывающего ножками в такт  доносящейся
оттуда электронной музыке, за что Слоненков получил  у  тусующейся  молодежи
прозвище Ди-Джей Бромн. Что такое Бромн, не  знал  даже  сам  Слоненков,  но
подозревал, что аббревиатура.
   - А я его знаю, - сказал Сашок, указывая на Хейти. -  Его  на  днях  наши
отпи... Извините, побить хотели. А оказалось, ничего мужик!
   Он разлил в стаканчики мутно-желтую жидкость, пахнущую клеем для  резины.
Хейти вздохнул, но стаканчик взял. Сергей принюхался.
   - Точно не сдохнем?
   - Нуяже сказал, - заверил Сашок. Оничокнулись и выпили.
   Жидкость для  чистки  полированных  поверхностей  провалилась  в  желудок
омерзительным комком, опалив стенки  пищевода.  Сергей  выдохнул,  судорожно
схватил огурец  и  принялся  жевать.  Хейти,  напротив,  выпил  свою  порцию
стоически, без гримас.
   Что бы там ни было, но после стаканчика Сергею сразу стало легче. Сырой и
грязный  подвал  показался  чуть  уютнее,  а  давно  не   мытые   физиономии
Слонен-кова и Сашка, казалось, излучали добродушие. Впрочем, так оно и было.
   Подцепив кусок колбасы, он устроился поудобнее и  прикинул,  что  же  ему
дальше делать. Точнее, не ему, а им. Конечно, Хейти можно бросить здесь, под
присмотром Сашка со Слоненковым, но это опасно. И брать  с  собой  опасно...
Ладно, жизнь подскажет.
   - Сашок, - сказал он, - вот тебе деньги, пойди в секонд-хэнд - знаешь,  в
кинотеатре "Победа", купи что-нибудь на  наш  размер  по  погоде,  а  то  мы
пообносились слегка. Хотя... С ним все в порядке, только на  меня  купи.  Да
сдачу не пропей и особенно не шикуй!
   - А открылись уже?
   - Открылись, открылись. Вали давай.
   - Есть, товарищ капитан! А на дорожку?
   - Лучше потом. Быстрее вернешься.
   Сашок взял деньги и затопал вверх по лестнице.
   - У меня тетка в секонде купила пальто,  а  в  кармане  сто  долларов,  -
мрачно сказал Слоненков, помешивая угли.
   - В самом деле? - вяло спросил Сергей.
   - Ну. Что я, врать буду?
   Костер потрескивал, распространяя запах креозота. Хейти молчал, Слоненков
что-то бормотал себе под нос о своих удачливых  тетках,  а  Сергей  думал  и
сопоставлял. Хотя и думы,  и  сопоставления  приводили  к  одному:  деваться
некуда. К экс-супруге? Незачем ее под удар подставлять... Из друзей вряд  ли
кто-то пойдет навстречу... Разве вот Екатеринбургский? Эксцентричный краевед
наконец-то сможет побороться с всесильными органами, как  оно  и  полагается
почтенному диссиденту со стажем. Где он живет? На Молодой Гвардии, дом  102,
подъезд Сергей помнил, квартиру можно  и  у  старух  узнать,  благо  краевед
личность популярная. И архивами он, помнится, грозился...
   - Что тебе говорил фээсбэшник? - спросил  Сергей  у  эстонца.  Тот  пожал
плечами: - Да не из ФСБ он. Точнее, из ФСБ, но работает на... э-э... - Хейти
посмотрел на Слоненкова.
   - При нем можно, - успокоил Сергей. - Надежный человек.
   - На какую-то закрытую контору в Штатах. И у  них  есть  свой  интерес  в
городе. Он сказал, что операция пошла наперекосяк... По плану я  должен  был
контактировать с ним.
   - Какая операция?
   - Вот и я так спросил.  Он  сказал,  что  объект  охраняется  не  службой
безопасности и что он может в случае ЧП привести в действие такие механизмы,
о существовании которых я не догадываюсь... Короче,  он  -  необходимое  мне
звено. Без него я не выполню  задание  и  не  смогу  безболезненно  покинуть
страну. Он мне должен был помочь.
   - Ай да штурмбаннфюрер! А ты его из пестика - хлоп!
   - Вневедомственная структура, сказал он...
   - Вневедомственная, стало быть? Мать их... - Сергей  помассировал  ноющую
руку. Все-таки нужно быть благодарным покойному  чекисту-цэрэушнику  -  руку
исправил. Правда, потомсам же и пристрелить собирался, так что благодарности
временно отставить...
   - Я ничего не понимаю... Ничего... - устало сказал эстонец.
   - А тебе и не надо. Уедешь в свою Эстонию, будешь там  мацу  кушать,  или
что там все кушают у вас в Эстонии,  радоваться  жизни,  в  море  Балтийском
купаться. Понимать нужно мне. Понимать, зачем я  оставил  свои  спокойные  и
милые дела о краже лодок, тракторов  и  домашних  заготовок,  вот  этих  вот
обормотов подвальных, алкоголиков родных и любимых... Полез  в  этот  хренов
подвал...
   Сергей остановил себя  с  трудом,  потому  что  из  него  попер  какой-то
словесный понос. Да и кому жаловаться? Эстонцу, который тут, как  карась  на
берегу? Или Слоненкову, которому по большому счету наплевать и на ФСБ, и  на
ЦРУ, и на тарелки с кастрюлями... Вот истинно счастливый человек.
   Философские мысли прервал Сашок, вернувшийся с уловом.  Он  честно  отдал
сдачу (хотя десятку как минимум замылил, в этом Сергей был уверен) и  вручил
объемистый пакет  со  словами:  -  Вот,  тусуйтесь  в  заграничном,  товарищ
капитан!
   Из заграничного в пакете обнаружились джинсовые шорты, что было не совсем
по погоде, большая футболка с размытым рисунком и куртка ярко-зеленого цвета
из готащевки.
   - Что ж ты принес, зараза? - с  горечью  спросил  Сергей.  -  Я  что,  на
карнавал иду?
   - Так красиво же, товарищ капитан, - расплылся в улыбке бомж. - Я  б  сам
одел.
   - Я б тебе одел. - Сергей стащил с себя рваные  и  испачканные  кровью  и
грязью штаны и надел шорты. Хейти захихикал. "Ладно, пусть лучше так,  а  то
молчал как сыч - как бы умом не тронулся", - подумал Сергей и пробормотал: -
Как дурак.
   - И очень красиво, - уверенно сказал Сашок. "Если вернусь, упеку на  пять
суток", - решил Сергей.
   - Особенно штанишки вам очень идут. "На пятнадцать", - разозлился Сергей.
   - А я себе галстук недавно купил, всего рубль, а оказался Кристиан  Диор,
- не обращаясь ни к кому, сказал Слоненков. Ситуация стала напоминать  сцену
из спектакля театра абсурда. То же, видимо,  подумал  и  Хейти,  потому  что
захихикал пуще прежнего.
   - Ну все, посмейтесь мне  еще,  -  рявкнул  Сергей.  -  Где  ваша  братия
шляется?
   - По бутылки пошли, - сказал Сашок. - А кто и в баню.
   - Значит, так: о нас - никому. С меня два пузыря.
   Уяснили?
   Бомжи закивали.
   - Наливай еще по одной, и хватит, - распорядился Сергей.
   Сашок послушно разлил свою политуру. Выпили, закусили.
   - Не по-людски, - заметил Сашок. - Бог любит троицу.
   - Ну, давай твою троицу... - смилостивился Сергей, подумав, что человек в
его одежде, да еще пахнущий  выпитой  химией,  вряд  ли  привлечет  внимание
серьезного мента.

   Попрощавшись с гостеприимными бомжами, Сергей и Хейти двинулись к  выходу
из лесопарка. По раннему времени, им никто не попался, кроме двух собачников
и пьяного, который спал на лавочке. У выхода тоже  никого  не  было,  только
сидела в ожидании покупателей одинокая  старуха,  торгующая  семечками.  При
виде парочки она прикрыла свое тортовое хозяйство руками, словно наседка.
   - Куда мы идем? - спросил Хейти у ворот
   На толстой тумбе висела драмтеатровская афиша:
   "А. Толстой. Упырь", рядом еще одна: "Цирк. Группа "Руки вверх".
   - К одному человеку.  Очень  интересному  человеку,  -  рассеянно  сказал
Сергей. - Твоя чушка в мешке не рванет?
   - Я так думаю, не рванет.
   - А если и рванет. - Сергей махнул рукой. - Слушай меня: что я скажу,  то
и делай. Скажу лежать - лежи. Скажу ползать - ползи.
   - Хорошо, - покорно согласился эстонец Как ни странно, но к дому краеведа
они тоже подошли без приключений. На лавочке старух не было, но зато сидел и
грелся на солнышке парнишка, с виду больной ДЦП или  другой  какой  страшной
хворобой.
   - Земляк, в какой квартире Екатеринбургский живет? Я ему пятерку  должен,
- сказал пропитым голосом Сергей, подойдя к лавке.
   - В сорок второй, - испуганно сказал больной,  двигая  в  разные  стороны
руками.
   "Вот на кого надо деньги тратить, подумал Сергей, ведь лечат же, говорят,
где-то".
   - Спасибо, земляк.
   Звонка у двери с номером 42 не имелось, и Сергей постучал кулаком.  После
непродолжительной  тишины  с  той  стороны   зашаркало,   закашляло,   и   в
приоткрывшейся щели показался хитрый глаз краеведа. К удивлению  Сергея,  он
узнал его безошибочно.
   - А-а, вы... Ну, прошу, прошу.
   В полутемной прихожей пахло кошками и книжной пылью. Краевед провел их на
маленькую кухню, точь-в-точь похожую на кухню покойного старичка-генерала, и
указал на кривые табуретки. Хейти и Сергей сели.
   - Что-то вы одеты не по форме, товарищ, - ехидно сказал Екатеринбургский.
   - Работаю под прикрытием. Кино смотрите?
   - Кино... Все бы вам кино... - беззлобно пробормотал краевед и бухнул  на
плиту закопченный чайник с изображением заснеженных домишек.
   -  Дмитрий  Дмитриевич,  -  позвал  Сергей.  Встопорщив  бороду,  краевед
обернулся. - Дмитрий Дмитриевич, им бы пожить у вас денек.
   - Вот еще новости! - фыркнул Екатеринбургский. - Посади свинью за стол...
   - Очень нужно, Дмитрий Дмитриевич, - серьезно сказал Сергей.
   - Очень нужно... Были тут  у  меня  ваши  в  ночи,  ясно?  Перерыли  все,
перекопали, архивы забрали! А теперь  вы  являетесь  и  приюта  просите?  Не
выйдет!
   Краевед принял театральную позу, но все испортил толстый  полосатый  кот,
спрыгнувший с форточки на подоконник и сваливший на пол пустую  трехлитровую
банку.
   Сергей поймал банку на лету и подал краеведу. Тот, что-то шепча под  нос,
вернул ее на место и сказал уже чуть мягче: - Докопались до своего, да? А  я
предупреждал. А теперь что я вам скажу? Что покажу? Ворвались в темноте, как
тати, и руки ломать...