е хотят жить.  И  их  можно
понять.
     - Я все-таки пойду поговорю с Ранмаканом.
     Ренци попрощался с мужчинами и пошел к большому дому. Женщины увидели
его издали, встали, но никто не осмелился задать ему вопроса.
     Ранмакана в комнате не было.
     Ренци вышел снова на крыльцо, спросил у женщин, где Ранмакан.
     - Он ушел. С полчаса, как ушел.
     - Куда?
     - Вроде бы на корабль.
     - Нет, его там нет, я сам там был.
     Перед тем,  как возвращаться на  корабль,  Ренци обошел купол вокруг.
Потом вернулся к кораблю и спросил стоявшего у входа Бауэра:
     - Ранмакан не проходил?
     - Нет, а что?
     - Ничего. - Ренци сразу ушел. Он был зол на всех пришельцев.
     Бауэр вздохнул и  вернулся в  шлюзовую камеру.  Под прозрачным темным
потолком коридора было неуютно, и он чувствовал себя беззащитным.
     Ренци мог бы объявить тревогу и разослать на поиски Ранмакана мужчин,
но  ему  не  хотелось поднимать шум  раньше  времени.  Ранмакан вполне мог
прятаться под кустом - такой человек.
     Ренци шел  по  самому краю купола и  время от  времени всматривался в
ночь.  Там, на пустыре, успокоительно перемигивались башенки сигнализации.
Ренци  дошел  уже  до  второго шлюза,  выходящего из  купола на  улицу,  и
остановился у  кучи досок и ящиков,  сваленных еще вечером;  если придется
воевать, то основная линия обороны пройдет у шлюза. Ренци заглянул в шлюз.
Там  должен висеть скафандр.  На  всякий случай,  скафандр висит в  каждом
шлюзе.
     Скафандра не было.
     Значит, Ранмакан убежал.
     В  распоряжении Ренци было немного возможных ответов на вопрос,  куда
исчез скафандр,  но  он  не стал искать второго или третьего ответа -  для
него было совершенно ясно, что скафандр мог взять только Ранмакан.
     Ренци подошел к  стене купола и стал вглядываться в темноту.  В свете
сигнальных башенок многого не  увидишь.  Ренци  хотел  бы  выйти  наружу и
посмотреть, не осталось ли следов Ранмакана, но второго скафандра не было,
а бежать на корабль три минуты - этого времени в распоряжении Ренци нет.
     Прожектор  <Сегежи>  прошел  широким  светлым  кругом  по   земле  за
сигнальными башенками.  Ренци следил за его движением,  но в полосе ничего
не оказалось.  Или Ранмакан убежал подальше, или он прячется здесь, где-то
у купола.
     Ренци взглянул вдаль.  Ему  показалось,  что со  стороны гор мелькнул
огонек.  И  тут же совсем неподалеку от купола по направлению к сигнальным
башенкам ринулась человеческая фигура.
     Ранмакан!
     Шахтер распахнул люк в шлюз и,  задвинув его -  без этого не откроешь
следующий,  - рванул внешний люк. Люк открылся. Ренци не думал о радиации.
Он  ясно  видел,  как  к  кабелю,  соединяющему сигнальные башенки,  бежит
человек.
     Ренци догнал Ранмакана у одной из башенок, когда тот перерубал кабель
топором. Ранмакан, оглохший от лихорадочного стука сердца, не услышал, как
к нему подбежал Ренци.
     - Ах ты, слизняк! - крикнул шахтер.
     Кабель был  уже перерублен,  и  сигнальные вышки,  хоть и  продолжали
перемигиваться,  перестали быть единым целым - теперь сквозь их цепь можно
было пройти к кораблю, не подняв тревоги.
     - Ах ты, слизняк! - кричал Ренци, схватив Ранмакана за горло.
     Тот  отчаянно  извивался в  его  руках,  стараясь  достать  пистолет.
Армейский пистолет,  которым ему дал на прощание Бессмертный. Страх смерти
- смерти,  так часто настигавшей его за  последнее время,  -  придавал ему
силы,  и  он  все-таки  умудрился  выхватить этот  пистолет,  и  мутнеющий
рассудок заставил его  нажимать и  нажимать курок,  всаживая пули  в  тело
шахтера, который, и умирая, не отпускал его горла.


                                    4.

     Механик,  примостившись на коленях Райкова,  указывал путь к главному
входу.  Группа  Бессмертного,  которая должна была  во  время  переговоров
незаметно  подкрасться к  кораблю  и  захватить  его  и  купол  с  помощью
предателя,  ушла  в  Манве  оттуда.  Они  ехали на  военном грузовике,  и,
возможно, удастся догнать их по пути.
     От главного входа повернули вниз,  в долину. Ехать было легко. Дорога
прилично сохранилась,  да  и  лучик прожектора <Сегежи>,  видный за  много
километров, служил хорошим ориентиром.
     Павлыш старался выжать из вездехода все возможное:  с каждой секундой
пассажиры <Ежа> принимали все большие дозы радиации,  и  с  каждой минутой
увеличивалась опасность для корабля.
     В  кабине молчали.  У  Малыша кровоточила рана,  и  он прижимал к ней
мокрую от крови ладонь,  морщась от каждого толчка. Райков прислушивался к
биению собственного пульса.  Он был храбрым парнем и  в  других случаях не
струсил бы,  но невидимость и неумолимость врага, закравшегося в его тело,
настолько пугала,  что он,  незаметно для окружающих,  прижал лицо к спине
сидевшего у него на коленях механика,  чтобы защититься от радиации.  Хоть
это было и бессмысленно.
     Механик о радиации не думал.  Он свыкся с близостью смерти.  Он хотел
только  дожить  до  утра,  чтобы  увидеть солнце,  он  хотел, чтобы  убили
генералов и солдат -  всех.  Он держал в руке пистолет, готовый стрелять в
любой момент. Он сам собирался вершить правосудие.
     Девкали и Павлыш думали об одном и том же - о женщинах, оставшихся на
корабле,  о женщинах, которым грозила опасность. Но если Девкали сейчас не
мог  думать ни  о  чем,  кроме  судьбы Пирры,  то  Павлыш еще  думал и  об
Антипине,   о  его  таинственном  исчезновении.  Ему  все  время  хотелось
вернуться обратно, как человеку, который вспомнил в последний момент перед
отходом поезда,  что забыл попрощаться с кем-то из родных,  да уже поздно:
поезд тронулся...
     Грузовик  они  настигли  неподалеку от  города.  Что-то  случилось  с
мотором,  и  один  из  солдат копался в  нем.  Остальные столпились рядом,
странно знакомые в скафандрах космонавтов.
     - Их можно принять за нас, - сказал Павлыш.
     - На это и рассчитывают, - подтвердил Малыш.
     - Приготовиться к бою,  -  скомандовал Павлыш. Он затормозил метрах в
пятидесяти от грузовика,  за крутой скалой.  -  Я  буду здесь,  у лазерной
установки. Девкали, Райков, с автоматами быстро выскакивайте и ложитесь за
камни.
     Эта операция заняла меньше минуты.  Механик с  пистолетом в руке тоже
выскочил из вездехода и,  перебежав дорогу,  вскарабкался на склон холма и
залег там.
     Павлыш включил усилитель и подсоединил к нему кабинного лингвиста. Он
не  следил,  как  и  куда  исчезали его  товарищи.  Надо было использовать
неожиданность.
     - Сдавайтесь!  -  крикнул он, включил усилитель на полную мощность. -
Вы окружены! Сдавайтесь!
     Группа солдат в скафандрах, стоящая до этого в растерянности - они не
могли разобрать, что за машина догнала их: слишком ярко били в глаза фары,
- тут же рассыпалась по кустам.  Только шофер присел за капот грузовика, и
ноги его были хорошо видны Павлышу.
     - Приказываю  немедленно  выйти  из  укрытия  и  бросить  оружие,   -
продолжал Павлыш. - Сопротивление бесполезно!
     В  ответ  автоматная очередь простучала пулями по  прозрачному куполу
вездехода.
     - Не пробьют? - спросил Малыш.
     - Не думаю, - ответил доктор. - Если у них нет гранат...
     Затрещали очереди  из-за  камней  вокруг  вездехода.  С  той  стороны
начался на высокой ноте и оборвался крик.
     Павлыш развернул лазерную установку и  дал  лучом  по  задним колесам
грузовика.  Грузовик осел на  дорогу,  и  над ним поднялась туча светлого,
видного в ночи дыма. Шофер выскочил из своего укрытия и метнулся к скалам.
Сухой пистолетный выстрел оборвал его бег. Механик сводил счеты.
     - По крайней мере, мы их задержали, - сказал Павлыш. - До корабля они
не доберутся.
     Он  еще  раз нажал на  гашетку и  превратил грузовик в  пылающую кучу
металла и дерева.
     В свете пламени за одним из камней блеснул шлем.
     - Сдавайтесь! - еще раз крикнул Павлыш.
     Снова треснул пистолетный выстрел.  Шлем  за  камнем исчез.  Автоматы
Христо и Девкали молчали.
     - Не стрелять!  - приказал Павлыш. Он опасался, что механик не сможет
удержаться, видя перед собой цель.
     Человек в скафандре поднялся во весь рост, держа над головой автомат,
и осторожно вышел на освещенную фарами дорогу.  Как будто выжидавшие,  что
будет с их товарищем, остальные солдаты тоже покинули укрытия. Они воевали
не  потому,  что хотели этого,  -  они боялись смерти.  И  если бы  Вапрас
подслушал их тихие разговоры на деревянных койках подземной казармы, он бы
всерьез усомнился, стоит ли начинать войну.
     Автоматы  звонко  брякнули о  камни  дороги.  Девкали  поднялся из-за
своего укрытия и  пошел по  дороге к  сбившимся в  кучку солдатам.  Райков
стоял на  месте,  прикрывая его на  всякий случай,  если солдаты замыслили
военную хитрость. Он знал о военных хитростях только из книг.
     Неожиданно из-за  камня  блеснул огонь.  Автоматная очередь.  Девкали
схватился за  бок  и  медленно осел на  землю.  Быстрее всех отреагировали
солдаты. Они расхватали брошенные автоматы и засыпали пулями Бессмертного,
укрывшегося за  камнем и  ведшего свою  личную войну  с  Девкали.  Солдаты
хотели жить. Они хотели показать, что полностью и безоговорочно перешли на
сторону новой власти...
     Тело Бессмертного,  прошитое чуть ли не сотней пуль, брать с собой не
стали.   В  вездеход  уложили  раненого  Девкали  -  его  удалось  кое-как
перевязать.
     Солдаты шли впереди медленно ползущего вездехода.  Их охраняли,  хотя
всем уже было ясно, что это лишнее. Павлыш вел вездеход.
     Процессия  медленно  спускалась на  равнину,  к  близкому  уже  диску
<Сегежи> и освещенному букетами ламп куполу.


                                    5.

     Генерал долго не  отходил от  рации.  Он  еще  стоял над  ней,  когда
вернулся Загребин после  тяжелого разговора с  Аро,  который  считал,  что
следует согласиться на требования генерала,  однако, улетая, взять с собой
тех из жителей Муны,  которые не захотят оставаться здесь. Аро был уверен,
что  генералы,  такие  агрессивные  сейчас,  вскоре  растворятся  в  новом
обществе и их присутствие под куполом ничего не изменит.  Тем более,  ведь
оставался риск,  что  генералы все-таки осуществят свою угрозу и  запустят
ракеты в Манве, погубив поселение и корабль.
     Загребин не мог бы даже объяснить,  что руководит им, однако он лучше
знал  генералов,  чем  мудрый  Аро:  генералы  были  сравнительно недавним
прошлым Земли.
     Загребин прошел на свое место за столом и сел.
     - Чего он? - спросил капитан тихо у Бакова.
     - Инструкции получает.
     - На мостике все спокойно?
     - Да, я сейчас связывался с Кудараускасом.
     - Геннадий Сергеевич,  скорее поднимитесь ко мне,  -  произнес в этот
момент динамик голосом Зенонаса.
     - Ну вот, все-таки что-то случилось.
     - Взгляните, - сказал Кудараускас вбежавшему на мостик капитану.
     На  большом экране был виден купол,  в  нескольких десятках метров от
него стояла толпа,  окружив два тела,  лежащие на земле.  Сноп прожектора,
падавший на них сверху, освещал мокрые от дождя напряженные лица.
     - Ранмакан разрезал кабель сигнальной сети.  Ренци  увидел и  выбежал
без  скафандра  наружу,  чтобы  остановить его.  Ранмакан  убил  Ренци.  Я
заметил, что происходит, только когда услышал по внешней связи выстрелы.
     Корона Аро, стоявший у экрана, проговорил:
     - Если Ранмакан сделал это -  а он трус,  -  значит, ждал, что кто-то
постарается проникнуть к нам снаружи.
     - И генералы врали, - добавил Загребин специально для Аро.
     Тот прикрыл несколько глаз и произнес:
     - Возможно.
     - Скажи Вас,  -  обернулся капитан к  Кудараускасу,  -  чтобы вышел в
купол.  И  пусть  захватит антирадиационные средства.  Передай:  несколько
человек оказались снаружи без скафандров. Корона Вас, наверно, в буфетной.
Или в лаборатории. И приготовь большой лазер.
     Кудараускас обернулся к переговорному устройству,  и капитан собрался
было уходить, но Аро остановил его:
     - Прислушайтесь.
     В   динамике  внешней  связи  глухо  звучали  голоса  стоящих  вокруг
Ранмакана и  Ренци людей.  Потом к  этим голосам примешался далекий треск.
Будто радиопомехи.
     - Что бы это могло быть? - спросил Аро.
     Услышали треск и люди снаружи.  Они обернулись к холмам, нависшим над
городом.
     - Странно,  -  сказал капитан.  -  Мне  это  не  нравится.  Включи-ка
внутреннюю связь.  Включил?  Баков?  Что делает ваш генерал?  Говорит еще?
Сколько можно! Спроси его: скоро начнем заседание?
     Баков известил после короткой паузы:
     - Сейчас вбежал солдат,  который оставался снаружи,  и что-то говорит
генералу. Там у вас все в порядке?
     - Почти все. Потом расскажу.
     Генерал наконец соблаговолил сесть за стол.
     - Продоложим переговоры,  -  предложил  он.  -  К  какому  вы  пришли
решению?
     В  кают-компанию вбежал солдат.  Второй из  тех,  что  оставались под
присмотром Бауэра снаружи. Он нагнулся к уху генерала и прошептал что-то.
     - Как? - переспросил генерал. - Идиоты! С зажженными фарами!
     Ожил динамик внутренней связи.
     - Капитан, - доложил Кудараускас, - с холмов спускаются люди. За ними
идет наш вездеход. Что делать?
     - Вездеход оставался в Горном саду, - напомнил Баков.
     Генерал встал и вынул из кармана пистолет.
     - Вы арестованы, - бросил он.
     И отступил на шаг,  чтобы радист, также извлекший пистолет, прикрывал
его сзади.  Тот солдат,  что шептал генералу на ухо,  отскочил к двери.  В
руках его был автомат. Только офицер-отрядник остался сидеть за столом. Он
улыбался и делал вид, что он совершенно ни при чем.
     - К  кораблю  приближаются  наши  войска,   -  продолжал  генерал.  -
Сдавайтесь.  А  то  я  стреляю.  Вы  передаете нам корабль и  переходите в
подземелье.
     - Когда я тебе скажу,  вырубишь свет,  - сказал по-английски капитан.
Он  знал,  что Кудараускас слышит каждое слово.  Капитан закурил и  пустил
струю дыма в сторону опешившего от такого зрелища генерала.
     Кудараускас тем временем наблюдал,  как разбегались и падали на землю
мужчины, окружившие Ренци и Ранмакана.
     Вездеход был отлично виден,  он уже подошел к  испорченной сигнальной
линии.  Выглядел отряд странно.  Впереди шагал с  автоматом в руках Христо
Райков.  Христо был  без  шлема  и  скафандра и  прикрывал свободной рукой
голову.  За ним шествовали незнакомые люди в  скафандрах с поднятыми вверх
руками.  Сзади еще один -  хромой,  в защитном костюме.  У него в руке был
пистолет.  Направив луч света на купол вездехода,  Зенонас увидел за рулем
Павлыша.  Доктор помахал Кудараускасу рукой.  Зенонас снял палец с  кнопки
лазера.
     <Кажется, мы все-таки победили, - подумал Кудараускас. - Осталась еще
проблема с кают-компанией. Но тут можно что-то придумать>.
     Кудараускас отключил звук кают-компании, оставив остальные помещения.
     - Бауэр,   Эмилия  Кареновна,  Кирочка,  переговоры  у  нас  временно
прерваны  -   опять  идет  война.  Незаметно  впустите  в  корабль  экипаж
вездехода.
     Защитники купола уже  разглядели,  в  чем дело:  они бежали навстречу
вездеходу,  и  Райков  кричал  им  что-то,  размахивая автоматом.  Пленные
солдаты сжались в  кучку при виде орущей толпы,  но  после нескольких слов
человека,  который шел  сзади,  успокоились.  Мужчины из  купола  раскрыли
крышку  вездехода и  вынесли  оттуда  Девкали.  Другие  помогли  выбраться
Малышу. Остальные вооружились автоматами и побежали к кораблю. Они слышали
слова Кудараускаса.
     Павлыш взобрался в тамбур и сказал Глебу:
     - У  нас  рация не  работала.  Эти  бандиты ее  поломали,  еще  когда
Антипина вытаскавали. Но до ходовой части не добрались.
     В дверях тамбура стояла толпа автоматчиков.
     - Куда идти? - спросил один из лигонцев.
     - Сейчас Кудараускас скажет,  - ответил Павлыш. - Кудараускас в курсе
дела.
     Кудараускас и в самом деле был в курсе дела. Он включил кают-компанию
и сообщил капитану по-английски:
     - Здесь все в порядке.  Они у нас в руках.  Не озлобляйте этих. Через
минуту все кончится.
     - Свет вырубать не нужно будет?
     - Обойдемся,  Геннадий Сергеевич, - заверил Кудараускас. Он знал, что
Павлыш и его спутники уже у дверей.
     Генерал с  пистолетом в  руке  прислушался к  приближающимся шагам за
дверью. Он кивнул солдату:
     - Скажи им, чтобы вошли.
     Солдат открыл дверь и выглянул в коридор.
     - Входите.
     Чьи-то сильные руки рванули солдата в  коридор,  он исчез,  и  на его
месте в  широко распахнувшихся дверях показались Павлыш с  Бауэром.  За их
спинами стояли другие люди.  Павлыш уверенно,  будто  никогда в  жизни  не
расставался с ним, держал автомат.
     - Сдайте оружие, генерал! - приказал он.
     За спиной генерала звякнул пистолет солдата.  Тот бросил его в  то же
мгновение, когда Павлыш открыл рот.
     Генерал  обернулся.  Пистолет дрогнул в  его  руке.  Он  зажмурился и
выстрелил себе в голову.


                                    6.

     Антипин попытался пошевелиться.  В  камере  было  темно.  Темно  и  в
коридоре.  Правда,  в  коридор откуда-то попадает слабый свет,  потому что
видно,  что  дверь  в  камеру  приоткрыта.  Антипин  попробовал шевельнуть
ногами.  Ноги тоже были связаны.  Антипин вытолкнул языком кляп изо  рта -
солдат заткнул ему рот кое-как. Плоская ножка солдатской койки была совсем
рядом.  Антипин подполз к  ней  и  стал  пилить веревку об  острый металл.
Солдат  связал  его  профессионально.   Не  профессиональной  была  только
веревка.  Она  подгнила,  а  другой не  было.  Через  несколько минут  она
лопнула.  Антипин сел и  долго растирал онемевшие руки.  В подземелье было
тихо.  <Странно,  -  подумал он,  - что дверь оставили открытой>. Антипину
казалось,  что,  когда он  был без сознания,  кто-то  звал его,  за дверью
стучали шаги, но  это  могло быть  плодом воображения.  Антипину хотелось,
чтобы его  звали и  искали.  В  подземелье было  даже глуше,  чем  обычно.
Казалось,  что все ушли оттуда навсегда.  Антипин развязал ноги.  Но сразу
встать не смог. Ноги отказывались держать его.
     Наконец Антипин выбрался в коридор.  Свет в коридоре не горел, и лишь
сзади, из бокового прохода, пробивался слабый луч.
     Туда Антипин и поплелся,  опираясь на стену. Он был настолько измучен
и избит, что шел не таясь, не слыша собственных шагов и не заботясь о том,
услышит ли его кто-нибудь.  Саднила шишка на голове -  солдат основательно
ударил его автоматом, кровь на лице ссохлась сухой коркой и стянула кожу.
     Антипин свернул в освещенный коридор,  не зная еще,  куда идти,  кого
искать.  Снежина уехала,  но остальные?  Где остальные? Он чувствовал, что
подземелье пусто,  что никого в  нем не  осталось.  Но  чувствам не всегда
можно верить,  особенно если с  тобой грубо обращались и  били по  голове.
<Теперь меня ребята не узнают>,  -  Антипин хотел улыбнуться, но улыбки не
получилось.
     Перед одной из дверей Антипин остановился. Из-за нее доносился голос.
Сухой,  знакомый голос Вапраса. <Сейчас все узнаем... Только надо казаться
сильным...> Он нажал плечом на дверь, и та легко открылась.
     Вапрас,  кричавший что-то в  телефонную трубку,  обернулся при скрипе
двери. В руке у него был пистолет.
     - Кто там?
     <Ну, у Вапраса  вид  похуже  моего,  -  подумал  Антипин.  -  Вот-вот
помрет>.
     - Это всего-навсего я, - ответил Антипин. - А вы ждете, когда за вами
придут?
     - Бессмертный! - кричал в трубку Вапрас. - Бессмертный!
     Он бросил трубку.  Сунул в рот комок жвачки. Взял со стола отобранную
у  Кори коробочку лингвиста и  гостеприимно указал рукой на кресло,  делая
над собой усилие и на минуту превращаясь снова в прежнего генерала.
     - Садитесь. Значит, вас забыли?
     - Кто забыл?
     - Ваши,  когда бежали отсюда.  Ну ничего,  здесь вы будете в надежных
руках.  У  ваших все  равно нет скафандров.  Они умрут,  пока добер