ешь и не стесняйся, идет? 
     - Идет,  - легко отозвалась девушка и, игриво подмигнув, переступила через
комингс. 
     - Какой же поворот? - тихо проскрипел Хикки, возвращаясь в кресло. 
      
     Имперская Метрополия, Нейландские горы; тогда же 
     Несильный  дождик,   весь   день  вкрадчиво  шуршавший  листвой  деревьев,
прекратился за  час  до  заката.  Легион-генерал Пол  Этерлен оторвал взгляд от
висевшего перед ним  топографического дисплея,  с  хрустом размял свои  длинные
пальцы с  холеными ногтями и выбрался из-за письменного стола,  чтобы подойти к
огромному,  в полстены окну.  Из-под приподнятой рамы веяло свежестью и озоном.
Генерал чуть  пригнулся,  легко поднял раму  до  упора вверх и  с  наслаждением
вдохнул прохладный горный воздух.  Окно было обращено на  запад.  Из-за далеких
туч  неожиданно  выглянуло  солнце,  рассеяв  свои  лучи  среди  омытых  дождем
деревьев;  Этерлен мечтательно вздохнул и боднул головой,  отчего мягкие локоны
его  шикарной светлой гривы взметнулись над бордовыми плечами легкого домашнего
сюртука. 
     За  его  спиной скрипнула дверь,  и  по  толстому ковру  кабинета неслышно
заскользили легкие шаги. 
     - Что,  Хелен?  -  спросил генерал,  не оборачиваясь.  Высокая женщина лет
тридцати,  облаченная  в  щегольской черный  мундир  с  погонами  полковника на
вздернутых  плечах,  остановилась в  шаге  от  него.  Короткая  форменная  юбка
подчеркивала  красоту   ее   мускулистых  стройных  ног.   На   привлекательном
высокоскулом лице  с  несколько крупноватыми чертами влажно  светились огромные
глаза умной распутницы. Генерал умел подбирать себе адъютантов. 
     - Новости с Авроры,  -  ее низкий,  приятно хрипловатый голос отразился от
стен, и генерал счел нужным повернуться. 
     - Какие же? 
     - Наши потроха вылетели на Мармон. 
     Этерлен вновь дернул шеей, на сей раз - недоуменно: 
     - Мармон?  Но  помилуй,  что  же  они  будут делать на  Мармоне?  Глупость
какая-то. Ты уверена? Впрочем, что это я несу?.. Но все-таки, почему Мармон? 
     - Это  еще не  все.  Командира транспорта заменили в  последний момент,  и
новым оказался полковник Махтхольф. 
     - Младший?!  Тот самый, Хикки-Непутевый? Господи, как он там оказался? Ему
что, не сиделось на пенсии? 
     - Сто против одного, что случайно. Первому командиру проломили свод черепа
в  кабацкой драке за  пару дней до  старта.  Махтхольф никак не  мог найти себе
нормальную работу и, наверное, согласился на первое же предложение. 
     - Состав экипажа есть? 
     - Вот тут и  начинается самое интересное.  Похоже,  что на горизонте снова
объявился Чич Фернандес. При этом половина экипажа - совершенно случайные люди.
Остальные...  я  не  могу  говорить с  уверенностью,  но  там  есть  интересные
экземпляры. Кажется, на этой лохани заваривается какая-то странная каша. 
     Генерал  подошел  к  столу,  раздраженным рывком  схватил  пачку  сигарет,
прикурил и снова вернулся к окну.  В его голове змеились десятки догадок, но он
знал,  что все они -  не  более чем привычные игры тренированного ума.  Строить
версии было рано. 
     - Что значит "интересные экземпляры"? 
     - Классные специалисты,  слишком классные для  такой  ерундовой миссии.  Я
оставлю вам документы и досье. 
     - Если  этот  раздолбай  Хикки  оказался  на  борту  случайно,   он  легко
разберется в  ситуации.  Но  чем мы можем ему помочь?  Связаться с  ним нельзя,
приближение патруля вызовет,  чего доброго,  подозрения.  Может,  он додумается
спровоцировать аварию?  Какие специалисты по этому вопросу находятся в пределах
нашей досягаемости? 
     - Лучшим был он сам,  генерал.  Вы знаете.  Остальные...  мало чего стоят.
Доктор Гудвин нас переиграл.,  Его товар уходит,  и  теперь мы  вряд ли  сможем
проследить всю цепочку. 
     - Я знаю,  знаю!.. - отмахнулся Этерлен. На ковер упала серая кучка пепла.
- Брать Гудвина тоже нельзя... Ах, что за поганое время! 
     Хелен терпеливо ждала, пока генерал поборет раздражение. 
     - Сделай мне вот что,  -  решился он наконец, - найди кого-нибудь из людей
Королева и доложи,  что я очень нуждаюсь в беседе с его милостью. Когда угодно!
Но чем скорее, тем лучше. 
     - Через полчаса приземлится яхта вашей супруги,  -  негромко напомнила ему
женщина. 
     Этерлен снова взмахнул рукой с зажатой меж пальцев сигаретой: 
     - Да какая, господи, разница! 
     Она как в воду глядела: личный фон генерала призывно завыл дальним вызовом
в  половине третьего утра,  когда он,  обхватив ногой тонкое тело  своей юной ,
жены, тихо посапывал ей в плечо. 
     - Этерлен, - простонал он, все еще находясь в сладком полусне. 
     Двойной  писк,  свидетельствовавший  о  том,  что  вызов  идет  через  два
ретранслятора, подсказал ему, что звонят с Кассанданы. Генерал понял, кто это. 
     - Спишь? - вкрадчиво спросили его из бездны в полтора парсека. 
     - Увы, - вздохнул Этерлен. - У нас, кажется, проблемы... 
     Собеседник слушал его, не перебивая. 
     - Ну,   я  так  и  знал,  -  задумчиво  констатировал  он,  когда  генерал
выговорился.  -  Мы  ж  иначе  не  умеем...  Паскудный докторишка обыграл целое
управление. Красотища, а? Что ты молчишь, старина? 
     Этерлен засопел в трубку. 
     - Ну ладно,  -  буркнул человек с Кассанданы,  - я подумаю. Мои подозрения
стали еще сильнее,  и хватать,  конечно,  мы его не можем.  Но как только Хикки
доберется до  Мармона,  я  найду способ связаться с  ним.  Мне,  понятное дело,
интересны не столько покупатели,  сколько продавцы, однако без покупателей мы с
места не сдвинемся. 
     - А где у нас уверенность,  что груз дойдет до чертова Мармона?  - спросил
Этерлен. 
     - В п...зде,  -  равнодушно ответили ему.  - Но ведь куда-то же он придет,
как ты считаешь? 
     Кассандана отключилась.  Этерлен посмотрел в  тревожные глаза проснувшейся
жены, ласково погладил ее по пушистой голове: 
     - Спи, малыш. 
     Повернувшись,  она раздвинула ноги и прижалась лобком к его бедру. Генерал
ощутил горячую влагу на ее вдруг ожившем лоне,  и  горько выматерился про себя,
проклиная судьбу.  Он положил телефон на ночной столик,  привлек жену к  себе и
постарался забыть о  том,  что  утро все  равно наступит помимо его желания или
нежелания. 
     За окном снова зашуршал дождь. 
      
                                    Глава 3 

     Имперский линейный корабль "Оффенрор-44"; день третий, утро 
     Двадцать три тысячи метров металла и пластика.  Экипаж - триста шестьдесят
человек. 
     Матово-черная, обшарпанная - он покинул стапели тридцать лет назад и успел
избороздить полгалактики -  хищная махина неподвижно висела в пустоте.  Пустота
была желтоватой: рядом слабо светилась молодая звездочка, лишенная планет, и ее
лучи   высвечивали  изображение  мастурбирующей  рыжеволосой  девы,   привольно
раскинувшейся на  спине  корабля,  неподалеку от  широко разнесенных в  стороны
пилонов кормовых эволюционных двигателей. 
     Где-то под ее сладострастно выгнутым подбородком,  на глубине в  несколько
километров, шла ожесточенная битва. Здесь царили полированное дерево, мягчайшие
ковры  и  золотистый  хрусталь  плафонов;  салон  командира  представлял  собой
квинтэссенцию флотской  роскоши  конца  ушедшего  столетия.  Сражались  трое  -
полковник Райнер Лоссберг,  тридцатилетний блондин,  выглядевший лет на  десять
моложе, чем следовало бы, его первый штурман, неряшливого вида долговязый юноша
с  рыжими  бакенбардами,  и  ужасно  спортивная  девушка,  украшенная петлицами
главного энергетика. 
     Флаг-майор  Симеон  Кришталь  задрал  штанину  форменных  брюк,  задумчиво
почесал тощую волосатую ногу и уснастил командирского короля парой шестерок. 
     - На тебе, - сказал он. 
     Лоссберг чихнул и поглядел на девушку.  Та меланхолично провела ладонью по
коротко стриженным волосам, дернула плечом: 
     - Пас. 
     Командир посмотрел в  свои карты.  В этот момент под потолком фыркнуло,  и
упрятанная в перекрытии "таблетка" интеркома прокашлялась густым женским басом:

     - Начальник связи - командиру. 
     Лоссберг швырнул  свои  карты  рубашками вверх,  выбрался из  вращающегося
кожаного кресла и  -  все так же бесстрастно -  втопил палец в нужный сенсор на
панели. 
     - Командир. 
     - Вас  требует дальний абонент...  Он  не  называет себя,  зато  знает наш
боевой код по верхнему доступу. Приказания?.. 
     -Да. 
     Лоссберг отбросил за  плечо мешающие ему платиновые локоны и  с  некоторым
раздражением переключил интерком на  аудиополе.  Вокруг его  головы вспыхнула и
погасла сфера из  фиолетовых звездочек.  Он  уже  знал,  с  кем будет говорить.
Контора завербовала его еще на  последнем курсе Академии:  тогда без пяти минут
лейтенанту показалось,  что  всесильные дяди  в  черных  одеждах помогут ему  в
поисках приключений.  Так  оно  и  .  оказалось;  правда,  к  тридцати годам от
приключений его стало тошнить. 
     - Ты на охоте? - спросили его без лишних предисловий. 
     - Вашими молитвами,  -  отозвался Лоссберг.  Он знал, что с этим человеком
можно  позволить себе  некоторую развязность -  тот  любил  юмор  самоуверенных
людей. 
     - Ну и хорошо. - Абонент помедлил, и Лоссберг услышал его дыхание. - У нас
случилась кака,  - сказал человек издалека. - Тебе нужно выдвинуться к Мар-мону
и ждать. 
     - Я понял,  -  он хотел сказать "я понял, вице-маршал", но потом отчего-то
передумал. 
     - Часиков через тридцать, да? 
     - Без проблем. 
     - Тогда все, и не проигрывай сегодня слишком много. Лоссберг дернулся, как
от удара.  За те четырнадцать лет,  что он работал с этим человеком, можно было
научиться не удивляться ничему. Вообще ничему - но ему это не удавалось. 
     Вернувшись за  стол,  полковник смахнул на  пол карты и  налил себе стакан
коньяку.   Его  рука  двигалась  неестественно  резко,  будто  плохо  смазанный
манипулятор. 
     - Сэмми, - сказал он штурману, - иди считай мне дорогу на Мармон. Помнишь,
там должно быть облачко? 
     - На  окраине системы?  -  уточнил Кришталь,  уже  понявший,  что начались
неприятности. 
     - Да, прямо туда. 
      
     День третий, вечер 
     - Мне снились жабы,  - пожаловался Хикки. Джерри Ругач недоуменно дернулся
и поднял свои глаза от тарелки.  Хикки успел подумать о том,  что он, возможно,
даже и не знает,  о чем идет речь, ибо жабы водились лишь на столичной планете,
куда их в незапамятные времена натащили первопоселенцы,  но по реакции штурмана
понял, что тому случалось иметь с ними дело. 
     - Это плохо, - горько сказал Ругач. - Это очень плохо, это не к добру. 
     На  самом  деле  Хикки  снились  не  одни  только  жабы.  Помимо  жаб  ему
привиделась отцовская загородная усадьба  в  приэкваториальных джунглях Авроры.
Там  не  было  жарко:  чудовищно  гигантские  папоротники  укрывали  просторный
старинный дом  своей тенью,  к  тому же  с  недалеких гор всегда дул прохладный
западный ветер.  Ранчо,  выстроенное еще в  годы освоения планеты,  было набито
старинными книгами,  фильмами и шифрод исками. Приезжая на каникулы, юный кадет
Риччи любил уединяться в огромной библиотеке или же,  прихватив с собой древнюю
книгу,  скрыться в сырой чащобе леса.  Отец не боялся - с оружием в Академии СБ
знакомили еще  на  первом  курсе,  и  даже  пацан,  носивший  черную  кадетскую
курточку,  легко  мог  отбиться от  любого  хищника.  Тяжелый старинный бластер
всегда висел на его кожаном поясе... 
     Хикки проснулся,  поворочался и в который уже раз пожалел о том, что никто
не греет его одинокую постель.  Эта мысль, давно ставшая его тайным проклятием,
заставила подняться и  выпить полстакана виски.  А  вот потом уж ему приснились
жабы. 
     - Большие были? - спросил Ругач с неподдельной заботой в голосе. 
     - Угу, - хмыкнул Хикки. - Синие и с пупырышками. 
     - О, черт. Хорошо хоть не крысы. Крысы - это точно к аварии. У нас, помню,
крысы приснились командиру -  что  вы  думаете,  резервный генератор шарахнул в
сотне часов от базы.  Тридцать человек погибли.  Потом была комиссия, и что же?
Так и не поняли, с чего ему вздумалось взорваться... 
     - 'Это был "Лондон-140"? - спросил Хикки. 
     - Да, а откуда вы знаете? 
     - Так, помню. Скандал был хороший, а обвинить так никого и не обвинили. То
ли  заводской  дефект,  то  ли  просто  непонятный сбой...  Рвануло-то  хорошо.
Инспектора, помнится, удивлялись, как вы вообще дошлепали до дому своим ходом. 
     Ругач  согласно  покачал  головой.  Отставив в  сторону  тарелку  с  почти
нетронутыми овощами, он глотнул сока и посмотрел на свои часы. 
     - Поворот в десять десять,  - сказал Хикки. - Ты почему не ешь? Я не люблю
тощих штурманов. Штурманам положено быть жирными. Худой штурман свидетельствует
о неблагополучной обстановке в экипаже. 
     - А, шутите, - понял Ругач. 
     - Нервничаешь? 
     - Хрен меня знает.  Пойду я,  командир. Джерри вяло ухмыльнулся и выбрался
из-за  стола.  На  пороге столовой он  едва  не  налетел на  Ирэн  Валери -  та
посторонилась,  вежливо улыбнулась и  направилась прямиком в командирский угол.
На секунду Хикки оторопел -  он все время забывал, где находится. На флоте было
трудно  представить  старшего  офицера,  который  бесцеремонно  подсаживается к
своему командиру. 
     - К вам можно? - спросила Ирэн. 
     - Приятного аппетита,  -  ответил Хикки с утонченным сарказмом.  -  Нужно.
Нынче у  нас поворот,  а  я  отчего-то не слышал доклада вашей милости в  шесть
часов по бортовому времени. 
     - Ой,  а я чуть не уснула в душе,  - непритворно надула губки девушка, - я
сейчас. 
     Глядя на ее аккуратно вращающийся зад, Хикки ухмыльнулся и не удержался от
того, чтобы крикнуть ей в спину: 
     - Раз так, возьмите мне пива! 
     "Интересно,  - подумал он, - почему ее выкинули с Флота? За раздолбайство?
Маловероятно. Раз девочка в такие годы заработала капитана, значит, чего-то она
стоит - а там таких ценят и многое прощают. Гм... Но все же?" 
     Минутой позже она вернулась к  столу с подносом,  на котором красовалась и
вожделенная баночка  пенистого  напитка.  Хикки  молча  протянул  руку,  быстро
разодрал тонкий пластик крышечки и опрокинул банку в глотку. 
     - А  чем  вы,  собственно,  занимаетесь?  -  вдруг  поинтересовался он.  -
Читаете, вяжете или?.. 
     - Во всяком случае, не тем, о чем вы подумали, - лукаво скривилась Ирэн. -
Одной мне всегда...  скучно.  А так здесь, - она пожала плечами, - вроде и не с
кем. 
     - Замечательно,  -  порадовался Хикки,  -  весьма, я бы сказал, похвально.
Летающий филиал монастыря Святой Девы. 
     Ирэн положила локти на стол. 
     - Послушайте,  - твердо произнесла она, - мастер Хикки, вы всегда такой? Я
хочу спросить, вы такой - на самом деле? 
     - Вовсе нет,  -  оскорбился Махтхольф.  - Это иллюзия, что вы! На самом-то
деле я ведь какой:  рога, копыта, перепонки там всякие... Кислота из глотки так
и хлещет.  Это,  -  он похлопал себя по груди,  -  это астральное, так сказать,
тело.  Или какое?  Ах,  я и сам не знаю. Но стоит мне, мне самому посмотреть на
себя в зеркало - у-у-у! 
     Он рывком встал и одернул комбинезон. 
     - Поворот в  десять  десять.  И  учтите -  я  не  привык повторять дважды.
Приятного аппетита, капитан. 
     Это "капитан" прозвучало с неприкрытой издевкой,  и Хикки мысленно обругал
себя.  Если бы он дал себе труд оглянуться и посмотреть на оставленную девушку,
то, наверное, выругался бы вслух. 
     Вернувшись в каюту,  Хикки вытащил из шкафа свой вместительный серебристый
кофр и принялся сдирать с себя синий флотский комбинезон. 
     ...В половине десятого он уже сидел в боевом кресле командира с бутылкой в
руках.  У  его ног стоял,  прислоненный к  переборке,  могучий четырехствольный
излучатель.  В кобуре покоился не привычный "тайлер",  а новейший, лишь недавно
принятый на  вооружение СБ  "моргенштерн-90",  который  вполне  мог  испепелить
слона.  Хикки разминал пальцы,  прислушиваясь,  не раздадутся ли из холла стоны
взламываемой двери. 
     Наличный боезапас позволял ему отправить к предкам три таких экипажа. 
     Ровно в  девять пятьдесят пять,  за  четверть часа  до  маневра,  начались
доклады с постов.  Хикки довольно посмотрел на часы:  было похоже,  что госпожа
старший офицер призвала народ к  порядку.  Он  слегка расслабился и  раскупорил
новую бутылочку.  Ритмичность такого печеночного массажа позволяла ему забыть о
тоске, одиночестве и поломанной карьере. 
     В  десять пятнадцать Хикки  выслушал финальные доклады штурмана и  первого
пилота, сверился со своими, дублирующими рубку, приборами и счастливо скомкал в
ладони упаковку от лимонного печенья. 
     - Значит,  второй,  -  убежденно сказал он.  Бутылочка была  выпита только
наполовину. 
      
     День четвертый, раннее утро 
     Услышав над  головой завывание сигнала экстренного вызова,  Хикки  вылетел
из-под одеяла и первые секунды метался по тесной спальне, не в силах вспомнить,
где  находится панель интеркома.  Наконец он  нащупал на  стене ряд  сенсоров и
проорал: 
     - Командир! Да!.. Кто это? 
     - Говорит старший моторист Ли Рейнард,  -  ответили ему. - Командир, у нас
авария - отказ третьего двигателя. Вы можете прибыть в главный машинный зал? 
     Хикки  растерянно выматерился и  бросился  одеваться.  Застегивая на  себе
комбинезон, он вбежал в свою рубку и поглядел на приборы. Диагностика и в самом
деле  показывала,  что  защитные системы  почему-то,  отрубили третий  маршевый
двигатель.  Хикки поспешно опоясался и  выскочил в  коридор.  Часы на  его руке
показывали 4.35. 
     Десять минут  спустя он  ворвался в  тесный коридорчик,  что  вел  прямо к
двигательному  сектору.   Едва   бронедверь  с   угрожающей  надписью  "Лучевая
опасность" послушно ушла в сторону, Хикки нетерпеливо перепрыгнул через высокий
комингс. 
     Несколько мгновений он ожидал выстрела или удара по голове.  Вместо этого,
ощутив легкое прикосновение к плечу, он рывком обернулся и увидел рядом с собой
высокого тощего парня со шрамом через правую щеку. 
     - Я Рейнард,  -  сказал тот. - Пришлось вас потревожить. В принципе вы нам
не нужны, но сами понимаете - порядок... Извините. 
     Хикки молча пожал узкую ладонь инженера и задрал голову вверх, разглядывая
хаос трубопроводов,  сверкающих зеркальной чешуей волноводов, и ржавую галерею,
которая шла под самым потолком.  Махтхольф находился в огромном,  высоком -  он
был врезан в силовую раму шести из восьми корабельных палуб - зале. Прямо перед
ним,   вмонтированные  в   мощнейшие   сотовые   конструкции,   стояли   четыре
оперативно-эволюционных мотора  с  фрегата  типа  "Норд",  служившие "Олдриджу"
маршевыми.  Свет упрятанных в потолке плафонов почти не доставал до пола, и они
с инженером стояли в желтоватом полумраке. В воздухе поблескивали встревоженные
пылинки. 
     На галерее кто-то звонко чихнул, выругался, и Хикки увидел, как за третьим
мотором заметался яркий луч фонаря. 
     - Что у нас там, парни? - крикнул он. 
     - Дерьмо,  -  ответил  ему  звонкий  женский голос.  Из-за  паутины тонких
грязных труб высунулось молодое лицо в обрамлении спутанных рыжих волос. 
     - Это вы, командир? - Девушка несколько смутилась.
     - Доложите, наконец, - скривился Хикки. - Что там? Что-то серьезное? 
     На свет вылез техник-механик Бакли в своей неизменной кожаной жилетке. Его
бронзовая физиономия была измазана чем-то красноватым. 
     - Пробило  отражатель,  шкип,  -  объяснил  он,  машинально  вытирая  руки
тряпкой.  -  Это  так называемый капитальный ремонт...  Отремонтировали,  сучьи
дети. Сраки б они себе так ремонтировали. 
     Бакли  расстроенно плюнул  вниз  и  полез  в  карман штанов за  сигаретой.
Поглядев на него, Хикки сделал то же самое. 
     - Ну,  это еще ничего, - сказал он, - это вам на полдня работы. Запасной у
нас есть? 
     Бакли махнул рукой.  Он выглядел ужасно