Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Бенилов Евгений. Тысяча девятьсот восемьдесят пятый -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  -
ает, а его сменщица -- нормальная тетка." "Нормальных вахтеров не бывает!" -- по голосу Ляльки было слышно, что она осталась при своем мнении. "Ты сейчас чем в смысле науки занимаешься?" -- сменил тему Эрик. "Чем всегда -- муддевиной. -- кисло сказала Лялька, рефлекторно посмотрев на видеотон на своем столе, -- Проверяю численно последнее муддиновское озарение." "Ты ж говорила, Зачепин просил что-то посчитать." -- "Просил." -- "И что?" -- "Пока ничего." Лялька не любила говорить о незаконченной работе. "Зачепин -- человек толковый, с ним можно иметь дело." -- заметил Эрик; "Ты это членмуду объясни -- он же ревнивый, как вожак павианьего стада!" "Нет в жизни счастья." -- согласился Эрик, и они сокрушенно покачали головами. "Хочешь задачку? -- оживилась Лялька, -- Докажи, что ..." -- она вытащила лист бумаги и начала писать. [Image] "А пси удовлетворяет ..." [Image] "Ты откуда это неравенство взяла? -- подозрительно спросил Эрик, -- Опять членмудов сын кандидатскую одолеть не может?"; "Да нет, из зачепинской деятельности вылезло." Эрик задумался. "Попробуй свести к вариационной задаче." -- "Это как?" -- "А вот так." Он придвинул к себе лист и приписал под лялькиным неравенством четыре строчки. "И что?" Он добавил еще строчку. "А ты сечешь ... -- восхитилась Лялька, -- Спасибо." "Кофе шипит." -- сказал Эрик, и она сняла закипавшую джезву с плитки: "Считай, что отработал ты свой кофе." Они рассмеялись. Лялька достала чашки. "А почему ты бабошинскую Тоню Варварой называешь?" -- вдруг вспомнил Эрик. "Как почему? -- удивилась Лялька, -- Ты что, 'Айболита' не читал?" "Нет." -- сухо ответил Эрик. "Ой, извини! -- спохватилась Лялька, -- Опять я, дура, забыла!" -- она повернулась к Эрику спиной, чтобы скрыть смущение и налить кофе. "У нас в детдоме почти никаких книг не было, кроме сочинений товарищей Романовых. -- сказал Эрик, -- Я только в 9-ом классе начал читать, когда в математическую школу перешел." Лялька пододвинула к нему чашку с кофе. "Это сказка Чуковского про звериного доктора. -- объяснила она, -- А еще у него злая сестра была, по имени Варвара." "У Чуковского?" -- удивился Эрик; "У Айболита. -- хмыкнула Лялька и вдруг, заглянув ему в глаза, добавила, -- Прости меня, Эрька, а?" "Я на тебя не сержусь. -- он коснулся ее руки, -- Никогда не сержусь." "Ты вычисления свои на стол положи, а то закапаешь." -- заботливо сказала Лялька. Некоторое время они с удовольствием пили кофе. "Эрька, а ты своего отца помнишь?" -- вдруг спросила Лялька. Эрик бросил на нее удивленный взгляд: "Нет. -- он помолчал. -- Мне о нем немного рассказывал мой тренер ... они вместе за сборную России выступали." "Что именно рассказывал?" Эрик подсунул пальцы под очки и устало помассировал веки. "Да, больше, ерунду всякую: какой мол отец был замечательный самбист и несгибаемый человек, да какую утрату понес спорт, когда его в Афганистан послали." Лялька негромко рассмеялась: "Твои родители, наверно, были интересной парой: голландка-учительница и спортсмен по фамилии Иванов." Эрик хмыкнул, но ничего не сказал. Некоторое время они с удовольствием пили кофе. "Хорошо с тобой, -- вздохнул Эрик, отставляя пустую чашку, -- однако идти мне пора ... эти, поди, уже отвалили." "Спасибо за задачку." -- сказала Лялька. "Спасибо за кофе." -- сказал Эрик. "Ты сейчас куда? К Светке?"; "К Светке. -- он встал, -- Так что сегодня нам в разные стороны." "Тогда пока. -- Лялька начала собирать свою сумку, -- В понедельник увидимся." Эрик взял со стола лист с вычислениями и вышел. 68 ступенек по лестнице вверх, 26 шагов по коридору направо. (Плакат "Повысим качество и количество исследований на 22.5 и 2.5 % соответственно!" немигающе уставился со стены.) Эрик отпер дверь 452-ой комнаты и зажег свет -- за окном было уже темно. Он сложил черновики с вычислениями аккуратной стопкой в центре стола, а карандаш и резинку сдвинул на правый угол. Потом повесил сумку на плечо, взял авоську с продуктами из холодильника, погасил свет и вышел. В коридорах и на лестнице не было ни души -- рабочий день кончился двадцать минут назад. Спустившись на первый этаж, Эрик подошел к проходной и сунул в окошко пропуск. "Стой! -- раздался недреманный голос Ивана Ильича, -- А ну, покажь сумку!" Тело вахтера, выдвигавшееся из окошка проходной, наводило на мысль о половом члене кобеля. Эрик опустил продукты на пол и раскрыл сумку. "Подождите секундочку, товарищ Иванов." -- неестественно вежливо прошипел вахтер и втянулся обратно в окошко. Стало слышно, как он звонит по телефону, а спустя девять секунд из коридора, ведущего на административную половину, выкатился замдиректора по режиму Волгин. "Позвольте проверить ваши карманы, товарищ Иванов." -- мягким, но твердым, голосом сказал замдиректора. Не вступая в пререкания, Эрик вывернул боковые караманы пиджака (носовой платок), карманы брюк (ничего) и внутренние карманы пиджака (бумажник). "Что это?" -- подозрительно спросил Волгин, указывая на бумажник; "Бумажник." -- объяснил Эрик. "Под рубашку засунул ... или в брюки! -- кусал губы Иван Ильич, высунувшись из будки по самые бедра, -- Обыскать бы паршивца надо, Сергей Федорович!" "Прикажете снять штаны?" -- без выражения спросил Эрик. Наступила кульминация этого эпизода жизни: Эрик ждал, замдиректора думал -- атмосферное электричество над их головами сгустилось до критической точки. Было слышно, как Иван Ильич старается не пукнуть от почти невыносимого напряжения чувств. "Спасибо, не надо." -- Волгин повернулся и пошел обратно в свой кабинет. Дернувшись, как марионетка, вахтер втянулся в будку. Окошко со стуком захлопнулось. Эрик одел шубу, надвинул на лицо респиратор и вышел на улицу. Ветер стих, нежно-зеленые хлопья снега медленно планировали сквозь неподвижный воздух. По пустынному тротуару ездили снегоуборочные машины. Эрик торопливо зашел в цветочный магазин и купил букет гвоздик (минус два подарочных талона). У расположенного по соседству винного стояла толпа -- мужики хаотично толкались и обильно выражались нецензурными словами. Пронзительно визжали несколько затесавшихся в очередь растрепанных женщин. Свет от редко разбросанных фонарей придавал пейзажу импрессионистический оттенок. Башня Лефортовской тюрьмы царила над городом черным зловещим столбом. Эрик спустился в метро и, оберегая цветы растопыренными локтями, втиснулся в поезд в сторону Беляево. Обязательная Вечерняя Программа уже закончилась, телевизоры под потолком вагона смотрели на пассажиров мутными серыми экранами. Эрик достал из кармана "Коммунистический Спорт" и, удерживая букет зубами, развернул газету в поисках репортажа с турнира по мини-футболу в Киеве. Слева от него женщина в белой шубе читала последнюю страницу "Утренней Правды", справа от него мужчина в черной шубе читал первую страницу "Вечерней Правды." Новые Черемушки. Как и следовало ожидать, Пиренеймаш обыграл СКА Брюссель. Беляево. Эрик вышел из вагона -- лестница, подземный переход, лестница. Оказавшись на поверхности, он обошел людское море, колыхавшееся вокруг автобусных остановок, и поплелся по пешеходной тропинке сквозь примыкавший к метро микрорайон. Светкин дом ничем не отличался от своих соседей, кроме своего номера: белая коробка 6 подъездов на 15 этажей. Эрик вошел в четвертый подъезд, поднялся на девятый этаж и позвонил -- дверь немедленно распахнулась. "Заходи." -- одетая в шелковый пеньюар Светка высокомерно отступила в сторону, оставляя между створкой двери и своим бюстом достаточно пространства, чтобы протиснуться боком. "Как ты провел день?" -- она подставила щеку для поцелуя; "Хорошо. -- поцеловал Эрик, -- На." "Ах, это очень мило с твоей стороны." Светка величаво приняла гвоздики и посторонилась -- Эрик протиснулся мимо бюста к вешалке. Он снял шубу и заменил уличные ботинки домашними тапочками. Светка встала в дверях кухни и сделала королевский жест рукой: "Продукты положи в холодильник." Окутанный изысканным ароматом духов, Эрик протиснулся на кухню. "Шампанское -- на стол." Эрик послушно протиснулся в гостиную. Стол был уже накрыт: фарфор, хрусталь, серебро, белизна салфеток. "Раскупорь шампанское, дорогой. -- приказала Светка, -- Я уже подаю жюльен." "Слушаюсь." -- ответил Эрик. Хлопнула пробка, он наполнил бокалы. Разложив еду по тарелкам, Светка села на стул напротив него. "Салфетка." -- напомнила она, и Эрик расстелил накрахмаленную до картонной жесткости салфетку у себя на коленях. "За нас." -- Светка интимно подалась вперед (следя, однако, чтобы бюст не опрокинул посуду на столе) и подняла свой бокал; "За нас." -- согласился Эрик. Он выпил шампанское до дна и зачерпнул серебряной ложечкой из серебряного стаканчика дымящийся жюльен. "Попробуй рыбный салат. -- с нехарактерной материнской интонацией вырвалось у Светки, но она тут же спохватилась, -- Я надеюсь, ты чувствуешь себя хорошо." "Хорошо. -- подтвердил Эрик. -- А как ты?" "Спасибо, я тоже хорошо." -- сдержанно кивнула Светка. Сдавливаемый стальными обручами этикета, ужин шел своим чередом. После второго бокала шампанского светкины щеки раскраснелись, а глаза заблестели. Бюст вздымался и опадал под шелковым пеньюаром. Она расставила чашки и подала чай с конфетами. "Остался ли ты удовлетворен, милый?" -- спросила она про ужин, но намекая на что-то еще. "Не вполне, любимая. -- галантно отвечал Эрик, -- И, потому, с нетерпением жду десерт." "Ха-ха-ха. -- засмеялась Светка низким грудным голосом, -- Я пойду, включу телевизор." Она вышла из гостиной, и через секунду до Эрика донесся честный баритон заслуженного артиста Арнольда Выменева в роли замполита Правдюка. Эрик глянул на часы: до начала информационной програмы "Пространство" оставалось две минуты -- он допил большими глотками чай, поставил чашку на стол и пошел в спальню. Светка лежала на двуспальной кровати напротив телевизора -- пеньюар был уже расстегнут, но еще не распахнут. Эрик присел на кружевное покрывало. По экрану проплыли последние титры очередной серии телефильма "Девушка с улицы Рипербан", и возникла заставка телестудии "Останкино": часы с секундной стрелкой, подползающей к числу 12. Три, два, один ... зазвучала проникновенная музыка на фоне доброго лица Романова-старшего. "Здравствуйте товарищи. -- сказала лощеная дикторша с деревянными, как у Буратино, волосами, -- Мы начинаем передачу репортажем из реанимационного оделения Кремлевской больни..." "Иди ко мне!" -- хрипло вскричала Светка, распахивая пеньюар, и с нечеловеческой силой дернула Эрика за руку. "... А теперь -- новости из геронтологического отделения Кремле... Любимый мой, можно я тебя поцелую?... А теперь -- краткий обзор почечной недостаточности Второ... Я хочу тебя, любимый, возьми меня скорей ... А теперь наш спецкор в Киеве Якив Дилдо ... глубже, глубже, ГЛУБЖЕ!... Передаю слово нашему спортивному коммента... А-А-А!!!..." "И, в заключение, погода на завтра. Кислотность снега 0.4%, диоксин в Москве-реке -- 2 условные единицы. Нервно-паралитическая компонента воздуха варьируется от 0.02% внутри Садового Кольца до 0.01% -- в районе Измайловского Парка. Аммиак -- 1%. Концентрация летучих цианидов в воздухе северо-западных районов уменьшилась до безопасного уровня. В окрестностях Бульварного Кольца замечены мутантные крысы: жителям рекомендуется одевать по вечерам крысозащитную обувь и иметь при себе сыворотку. -- дикторша испустила прощальную улыбку, -- Желаю вам хорошо отдохнуть, дорогие товарищи." "Эринька, миленький, ну почему ты на мне не женишься?" По телевизору начиналась передача о доярках из афинской области. Светкин пеньюар, кружевное покрывало с кровати и эрикова одежда были разбросаны по полу спальни. Опустив руку на пол, Эрик нашел пульт дистанционного управления и выключил телевизор. "Эринька, ну чем я тебе не хороша?... Может, тебе не нравится, как я готовлю?" -- "Нравится." Они лежали нагишом на измятой постели, Светкина голова покоилась у Эрика на плече. "И как я в постели люблю, тебе тоже нравится ... я же чувствую!" -- "Нравится." Вдоль левой стены спальни шли выровненные в линию книжные полки с выровненными в линейку книгами. У правой стены высился платяной шкаф с зеркалом в полный рост на одной из дверец. "И порядок у меня в квартире -- ни пылинки не найдешь ... что, не правда?" -- "Правда." "А сама квартира -- двухкомнатная, в хорошем микрорайоне. Весной после дождя без респиратора гулять можно." Эрик осторожно высвободил руку из-под светкиной головы и перевернулся на живот. "И работа у меня престижная ... не говоря уж о том, что зарабатываю хорошо. -- Светка привстала на локте и склонилась над ним, придавив бюстом. -- Ты говорил, что только из-за моих статей Литературку выписываешь!" "Говорил. -- согласился Эрик и сел на кровати. -- Пойду-ка я приму душ." Когда он вернулся, Светка лежала на спине, закрыв лицо ладонями, что означало безутешное отчаяние. Эрик подобрал с пола пульт дистанционного управления и включил телевизор; потом присел на край кровати и коснулся кончиками пальцев ее живота. Вздрогнув, как от удара электрического тока, Светка отняла ладони от лица: "Если ты думаешь, что я буду обижать твоего Кота, то я не буду." Эрик молча потянул ее за руку -- не сопротивляясь, она встала с постели. "Если мы поженимся, то я разрешу тебе ночевать на твоей квартире одну ночь в неделю." Он подвел и поставил ее перед зеркалом (телевизор вещал об успехах молочного дела в колхозе "Красная Эллада"). "Две ночи, если хочешь! -- Светка торопилась, понимая, что через несколько секунд уже не сможет сказать того, что хочет сейчас. -- Три ночи!... Что ты со мной делаешь?! Эрька!... Эринька ... Любимый ..." "... хочу представить вам мать семерых детей, победительницу соцсоревнования, члена партии с 1985-го года ... А! А! А! А!... члена ЦК КПЕС, доярку-рекордсменку Афродиту Константиновну Панагакис ... А-А-А-А-А!!!..." "И, в заключение нашей передачи, Краснознаменный Хор Бактериологических Войск исполнит любимую песню Афродиты Константиновны 'Серая шинель'. Ты с любовью сшитая, пулями пробитая, С гордостью носимая в бурю и в метель. С пожелтевшим воротом, сколько стоишь? Дорого! Гордая! Солдатская! Серая! Шинель!" "Ты уже уходишь, дорогой?" -- Светка подобрала с пола пеньюар. "Да. -- Эрик сидел на краю кровати, одевая брюки, -- А то скоро закроется метро." Усеянные бараньими спинами, на экране телевизора мелькали широкие панорамы греческих гор. Оптимистическая, но с грустинкой, музыка подчеркивала любовь греков к своей Малой Родине. "Ты можешь остаться ночевать." -- безо всякой надежды предложила Светка. "Кота нужно покормить." Эрик прошел на кухню и достал из холодильника авоську с продуктами: "Тебе сыр, колбаса или кальмары нужны?" -- "Нет, дорогой." "Спинка минтая?" -- Светка слабо улыбнулась, показывая, что оценила шутку. Эрик одел шубу, зашнуровал ботинки и аккуратно поставил тапочки во встроенный шкаф. "До свиданья, дорогой." "Ты помнишь, что мы завтра идем в театр? -- Светка печально кивнула. -- Я позвоню в шесть." -- Эрик поцеловав ее в щеку, взял авоську с продуктами, надвинул на лицо респиратор и вышел. Снег продолжал падать крупными хлопьями. Царило полное безветрие. Авоська тянула руку к центру Земли. Серые громады домов, сдавливавшие тропинку справа и слева, угрожающе глядели черными окнами. Ботинки утопали в трясине нерасчищенного снега. Далеко впереди светились тусклые огни Профсоюзной улицы. В подземном переходе гуляли сквозняки. Протащившись по бесконечному коридору, Эрик вошел в метро. Пожилая служительница в грязном форменном респираторе спала в своей будке -- седые волосы ее неопрятно свисали на лицо из-под фуражки. На платформе не было ни души. Пришел поезд. Эрик вошел в вагон, устало опустился на сиденье, снял респиратор и поставил авоську с продуктами на пол между ног. У него болела голова, от кислого шампанского начиналась изжога. По висевшему под потолком телевизору заканчивалась полуобязательная программа "Для тех, кто не спит". В дальнем конце вагона спал какой-то человек. Эрик достал из кармана "Коммунистический Спорт" и стал дочитывать репортаж с турнира по мини-футболу. Новые Черемушки. Программа "Для тех, кто не спит" закончилась. Телевизоры погасли до утра. Профсоюзная. Спящий человек в дальнем конце вагона громко застонал, но не проснулся. Академическая. В вагон вошли парень с девушкой. Эрик закончил репортаж с турнира по мини-футболу и перешел к отчету о чемпионате Союза по фигурному катанию. Ленинский Проспект, Шаболовская. Парень с девушкой вышли. Спящий человек застонал еще раз. Эрик посмотрел на него внимательней: старик с измученным бледным лицом в черном пальто; на коленях -- потертый кожаный портфель. Октябрьская. Эрик дочитал отчет о чемпионате по фигурному катанию, сложил газету и положил ее в карман. Старик вдруг открыл глаза, встал и, покачиваясь, подошел к двери. Новокузнецкая. Эрик подобрал с пола авоську с продуктами, вышел из вагона и направился к переходу на Горьковско-Замоскворецкую линию. Старик в черном пальто сначала тащился впереди него, потом отстал -- однако оказался в том же вагоне, что и Эрик (поезд пришел не сразу). Они сели друг напротив друга. В дальнем конце вагона подгулявшая компания из четырех молодых людей пела хором чудную песню, начинавшуюся словами "За то, что только раз в году бывает май ...". Старик откинулся на сиденье и закрыл глаза. Эрик развернул "Коммунистический Спорт". "... Но только не меня, прошу, не меня!" -- нестройно выводили молодые люди. Горьковская. Подгулявшая компания вышла, в вагоне остались только Эрик и старик в черном пальто. Двери закрылись, поезд тронулся, старик громко застонал. Эрик оторвался от газеты. Старик застонал еще раз и, не раскрывая глаз, схватился за сердце. "Могу ли я вам чем-нибудь помочь?" -- громко спросил Эрик, но ответа не получил. Он встал, нерешительно подошел к старику и коснулся его плеча: "Могу ли я вам чем-нибудь помочь?" Старик открыл глаза: "Спасибо, молодой человек." "Спасибо, да -- или спасибо, нет? -- не понял Эрик, -- Вам на какой станции сходить?" "На Маяковской. -- старик тяжело дышал, -- Я был бы благодарен, если б вы помогли мне дойти до дома." "Конечно. -- согласился Эрик, -- Где именно вы живете?" Поезд тормозил, подъезжая к Маяковской. "Недалеко от метро ... не волнуйтесь, это не займет много времени." "Я волнуюсь не о своем времени, а о ваших силах. -- поддерживая старика под локоть, Эрик помог ему встать, -- Может быть, вызвать неотложку?" "Может быть ... -- старик снова схватился за сердце, -- Давайте, сначала поднимемся по эскалатору." Они вышли из вагона. Старик побледнел до бумажной белизны и тяжело дышал. "Хотите, я понесу ваш портфель?" -- предложил Эрик. На платформе не было ни души. Мрамор и металл блистали немыслимой, посреди остальной грязи мира, чистотой. "Зачем?! -- вдруг встрепенулся старик, вырывая руку, -- Зачем вам мой портфель!?" "Я думал, вам тяжело нести. -- Эрик удивленно отступил в сторону, -- Но если хотите, несите сами." "Извините. -- старик опомнился и опять схватился за сердце, -- Извините, пожалуйста." "Я не обиделся. -- Эрик подхватил его под локоть, -- Осторожно ..." Они встали на эскалатор, старик сел на ступеньку. "Я вызову неотложку из телефона-автомата наверху." -- "Вызывайте, молодой человек ..." Эрик протянул руку, чтобы помочь старику надеть респиратор -- в воздухе начинало пахнуть аммиаком. "Подождите! -- старик был бледен, как смерть, и тяжело дышал, -- Подождите!" -- повторил он, раздувая щеки. По мере того, как они поднимались, воздух становился холоднее и душнее. "Надо надеть респиратор." -- настаивал Эрик; "Подождите ... -- в третий раз

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору