ь по-своему, но не испытывала радости. Иногда я заставал тебя
в слезах, в особенности по ночам, когда ты полагала, что я сплю, или  же
я потом замечал, что ты плакала. Ты не стала объяснять причин, поэтому я
делал вид, что ничего не замечаю.
   Она твердо взяла его за руку:
   - Дэн, дорогой мой, почему ты не сказал мне, насколько  это  задевает
тебя?
   - Замечание могло только все усугубить.
   - Ох они! Я погрузилась в сон об Иных, мне оставалось только пытаться
жить день за днем, чтобы выйти из него. И все же, если бы у меня хватило
ума найти дорогу от того, что было, к тому, что окружает меня и кто...
   - Ерунда, все окончилось превосходно. Разве не так?  К  тому  же  нам
обоим повезло: сколько было дел и на Бете, и на Земле.
   "Ну насчет Земли я неуверен. - Бродерсен нахмурился и сплюнул.  -  Мы
получили  формальное  разрешение  на  наши  действия,  но  после  долгих
проволочек и затруднений. А потом толпы, речи,  церемонии,  конференции,
банкеты, приемы, Достойные Примеры, тонны почты, звонки от тысячи  тысяч
и вездесущие гады-газетчики... ни одной спокойной минуты,  до  тех  пор,
пока мы с Пиджин не ухитрилась  улизнуть  сюда.  Этот  кавардак,  должно
быть, замедлил ее выздоровление... если только оно состоялось, не смею и
спрашивать".
   - Переменим тему. А потом прямо на Деметру, - сказал он.
   Дело их было закончено. Посреди  всей  печальной  ерунды,  которая  в
последние месяцы составляла их  работу,  попадались  и  обязанности,  от
которых  нельзя  было  отказаться;  следовало  помочь  делом  и  советом
бетанам, принять  участие  в  планировании  регулярных  отношений  между
обеими расами,  передать  ученым  информацию,  накопленную  на  "Чинуке"
экипажем. Герой миллиардов, он  мог  выхлопотать  деньги  на  сохранение
океана, направить политику к свободе и здравому смыслу, выделить час для
больных детей.
   И теперь "Чинуку" предстояло отвезти  скитальцев  -  кроме  Джоэль  -
домой. (Карлос и Сюзанна  хотели  встретиться  с  ее  родителями;  Фрида
решила эмигрировать вместе с мужем, которого  она  немедленно  подобрала
себе на Земле.)  Бетане  еще  не  имели  достаточной  информации,  чтобы
рассчитать свои хронокинетические трюки в этих Воротах. Быть может, и не
стоит, пусть люди сделают это сами,  когда  поумнеют.  Так  что  у  Феба
Бродерсена не будет приблизительно  столько,  сколько  он  провел  возле
Солнца.
   Сильно  ли  изменились  Барбара  и  Майк?  Письма  и  ленты   Лиз   -
согласившейся  побыть  дома,  приглядывавшей  за  детьми  и  домом,   не
встревавшей в ту суету, которая поглотила его, -  подтвердили,  что  они
кое-чему научились и рады показать свои достижения папочке. Однако в  их
возрасте между концом зимы и началом лета протекает столько же  времени,
сколько его прошло от начала вселенной.
   Бродерсен отметил молчание Кейтлин.  Встревоженный,  он  поглядел  на
нее; серьезное лицо было обращено к горизонту  и  синим  глубинам.  Нет!
Прости!
   - Извини, - он осекся. - Я сказал что-то не то? Я бы не стал огорчать
тебя, если бы мне посулили целую планету. Но, кажется, ошибся.
   - Нет, дорогой, - она похлопала его по спине. -  Ты  просто  напомнил
мне кое о чем.
   - Ну что я за идиот!  Я  просто  пытался  объяснить,  какой  ты  была
прежде, чтобы ты стала сама собой. Я не должен был пробуждать  призраки.
Ты сможешь простить меня?
   -  Прощать  нечего.  Я  преодолела  желание  и  безнадежные   попытки
вернуться. В самом деле. -  Пальцы  ее  притронулись  к  его  руке.  Они
остановились посреди дороги и повернулись друг  к  другу.  Облачко  тени
пробежало над ними, а солнечный свет прогнал его.
   - Откровенно говоря, Дэн, любовь моя, оставшиеся  воспоминания  лежат
глубоко и спокойно, за пределами горя и радости. Это я должна просить  у
тебя прощения за слепоту к твоим стараниям.
   - Мне не всегда удаются намеки, Пиджин, макушла.  Поцеловавшись,  они
пошли дальше, и она сказала:
   - Ты произнес слова, которые испугали меня: что умер  бы  ради  того,
чтобы я стала прежней.
   - Я бы так и поступил.
   - Неужели? Не стоит. А как насчет Лиз и детей? Он вздрогнул.
   - Да, конечно. Верно, я забыл о них. Но  если  любишь,  как  я  люблю
тебя... - он не мог продолжать.
   - Дэн, - сказала она, - я уже сказала  тебе,  что  знаю  только  одну
причину для нашей разлуки. Я не стану между тобою и Лиз. Тогда все добро
и счастье превратится в зло и скорбь. Как тогда смогу  я  примириться  с
собой?
   - Не бойся, - обещал он. - Тебе потребуется лишь  предупреждать  меня
иногда; я чту свои обязательства; к тому же я люблю и ее.
   Она широко улыбнулась:
   - Ну вот, я снова слышу моего шкипера. - И продолжила:
   - Но и ты, моя жизнь, чем-то встревожен. Почему?
   А потом как прежде он поглядел вдаль.
   - Я чувствую - и не впервые, - сколь нечестным образом все окончилось
для тебя.
   - Как это?
   - У меня есть дом и семья, и они для меня целый мир, ты  заслуживаешь
того же, но я мешаю тебе. Я боюсь этого.
   Она вдруг громко рассмеялась. Вздрогнув, Бродерсен  зацепился  носком
за рытвину и едва не упал. Когда он выпрямился, она сказала:
   - Дэн, Дэн, неужели ты можешь представить меня в ситуации, которую  я
выбрала не по собственной воле? Лишь Иные смогли  создать  такую,  и  то
ненадолго.
   - Но свободный выбор не всегда мудр.
   - Я всегда знала, чего я хочу, хотя стремления мои меняются.  В  свое
время, быть может, появится муж, если мне встретится человек,  способный
понять, почему я не могу отказаться от тебя. А возможно,  я  не  встречу
такого, и это не будет драмой. Наверно, когда-нибудь я захочу и  ребенка
или даже двоих, а они могут  оказаться  твоими.  Посмотрим,  что  будет.
Перед нами весь космос.
   Запел жаворонок, и, недолго послушав его, Кейтлин продолжила:
   - Я задумала кое-какие перемены в своей жизни. Поступлю в медицинский
институт, чтобы сопровождать экспедиции, которые отправятся к звездам.
   - Что? - Он остановился на месте.
   - Не тревожься, сердце мое. - Она подтолкнула его вперед. - Я вернусь
к тебе, как обещала в той своей песне. И, быть может,  мы  будем  летать
вместе, но не каждый день. У тебя нет права, - а я надеюсь, - не будет и
особого желания слишком часто оставлять Деметру. Но у тебя есть право на
полноту жизни.
   Он поглядел на нее:
   - Неужели страсть к скитаниям не покинула тебя после  всего,  что  мы
пережили?
   Кейтлин порывисто ответила:
   - Нет, такого не может быть, ведь я осталась прежней. Ты говорил, что
ребенок  во  мне  умер.  Нет,  эта  девочка  только  заснула,  и  теперь
повзрослев очнулась от  долгого  сна.  Я  хочу  выздороветь  и  учиться,
использовать себя до конца. И служить человечеству не жалея жизни -  как
подобает каждому.  Пусть  эти  перемены  произойдут  безболезненно  и  с
пользой. Но главное в другом: разве не должны мы соблюдать  свободу  как
всякие разумные существа? Я хочу быть там, где  могу  помочь,  сколь  бы
мала и ничтожна ни была моя помощь в продвижении к великой цели.
   - Понимаю. - Бродерсен помедлил. -  Но  думаю,  что  помощь  твоя  не
окажется малой, или ничтожной.
   - Благодарю тебя, любовь моя, - пробормотала она.
   День  становился  ярче,  набирал  силу,  теплел,  зеленел,  пробуждал
запахи. Из-за гребня скалы вылетел сокол и  повис  над  землей,  трепеща
золотыми крыльями. Земля устремлялась к высотам.
   Вдруг Кейтлин воскликнула:
   - Ох, чем же это мы заняты, когда нужно радоваться? - Она спустила  с
плеча запрограммированный на гитару сонадор и взяла несколько  аккордов.
А потом запела, легко и верно ступая:
   С радостью вниз и с радостью вверх,
   Слышишь - танцует смех,
   От цветущих полей до снежных вершин
   Все в ожиданье утех