знакомы. Конечно, я слыхала о ней, но испытывала трепет
и надеялась, - она не то вздохнула, не то поежилась, а потом  расправила
плечи. -  Впрочем,  конфликт  возможен,  -  призналась  она.  -  Капитан
Бродерсен кое-что рассказывал мне. Возможно, ей неприятна моя близость к
нему. Но я не сомневаюсь, что для вас это совершенно чуждое чувство.
   От этих слов Фиделио, словно защищаясь, согнулся:
   - Значит, ты не поняла? Мы хотим, чтобы этот род  ощущений  более  не
был нам чужд.
   - Ну да... -  Кейтлин  осеклась.  -  Я  полагала...  слыхала...  вашу
невероятную  странную  повесть...  -  сверкнули   слезы,   все   же   не
выкатившиеся на ресницы, - о том, что вы надеялись  обрести  любовь,  но
увидели здесь  только  ненависть  и  страх.  Бедняжка!  Впрочем,  все  к
лучшему, - сказала она, - Дэн Бродерсен позаботится обо всем. Ну а  пока
тебе лучше познакомиться с людьми из тех, кто не посещал  вашу  планету.
Все мы такие разные. И кое-кто среди нас, безусловно, может помочь  вам.
Кроме того,  новые  знакомства  позволят  забыть  о  недавней  потере  и
предстоящей отчаянной перспективе. - Она вновь взяла Фиделио, но на этот
раз за руки, поскольку он сам протянул их вперед.  -  Позволь  мне  быть
твоим проводником. Я смогу переводить твои слова,  устраивать  маленькие
сборища и следить за  тем,  чтобы  всем  было  весело.  Нам  это  крайне
необходимо.
   - Множество благодарностей, - отвечал он. - Ты добра.
   И  все  же  Фиделио  стоял  пригнувшись,  и  слова  выходили  у  него
механически. Кейтлин внимательно поглядела на  фигуру,  вырисовывавшуюся
на фоне безжалостных звезд.
   - Ты был рад мне на один миг, - пробормотала она  наконец.  -  Но  он
миновал!
   Инопланетянин издал звук, вполне похожий на вздох:
   - Тебе, senorita, ничем не помочь мне, но, если мы  получим  свободу,
все может пройти очень скоро.
   - А можешь ли сказать мне, в чем дело?
   - Я голотевт, как Джоэль Кай, и давно не  соединялся  с  машиной.  Ты
слыхала, что это важно для нас, во всяком случае для нашего  счастья.  -
Фиделио поднял голову. - Ничего. Я чувствую себя не хуже, чем Джоэль.
   - Но ты же находишься среди чужаков! - воскликнула Кейтлин. -  У  нас
есть нужное оборудование на борту, но оно тебе, кажется, не подходит? Ну
почему тебе приходится терпеть?
   Она обхватила массивный теплый бок и прижалась к нему.  Инопланетянин
отвечал застенчивым прикосновением.
   - Но послушай, Фиделио, - проговорила она, отодвинувшись.  -  У  тебя
хватает духа, чтобы понимать - уныние бесполезно.  Ты  можешь  на  время
оставить свои тревоги. Ты уже собирался это сделать, когда нас прервали.
Давай вернемся прямо к тому месту: к  музыке.  Ты  хотел  послушать  мои
песни, а я бы была счастлива услышать ваши. - И коротко добавила:
   - Теперь мне пора готовить еду, но кто запрещает нам петь при этом.
   Он шевельнулся, выпрямляясь, жизнь возвратилась в его голос.
   - Да, пожалуйста. Могу ли я помочь тебе в работе? Кейтлин рассмеялась
впервые с того мгновения, когда они оставили Колесо.
   - В чем дело? - спросил он.
   -  О...  спасибо...  наверно,  сумеешь  кое-что  подать.   Я   только
представила себе простой деревенский домик в Ирландии и тебя с  посудным
полотенцем возле кухонной раковины.
   Словно тяжесть свалилась с  ее  плеч,  Кейтлин  пляшущими  движениями
направилась   к   кухне,   одновременно    приступив    к    образованию
инопланетянина.

   La cucaracha, la cucaracha
   Ya no quiere caminar...

   - Ax, - Фрида фон Мольтке дышала теплом и мускусом. -  Ты  был  очень
хорош.
   Мартти Лейно открыл глаза  и  увидел  перед  собой  круглое  курносое
полногубое лицо. В отличие от нее он не был высок. Она страстно целовала
его, потом он оказался в ней. И она забушевала: с тем же  успехом  можно
было оседлать землетрясение. Руки и бедра Фриды еще охватывали его.  Пот
приклеивал пряди желтых волос к чуть зарумянившемуся лбу и щекам;  влагу
эту он ощущал своим животом.
   - Ты тоже, - сказал он. - Спасибо тебе за развлечение, я так нуждался
в нем.
   Она расхохоталась:
   - Мы еще не закончили, мой друг, А как насчет пифка? И  что,  если  я
закурю?
   - Пожалуйста, я не курю, но не возражаю. - Он скатился с нее и улегся
подперев голову подушкой. Ноги Фриды  опустились  на  палубу.  Она  была
тяжела: не жирна, если не считать огромных грудей,  но  крепка.  Перейдя
каюту, Фрида извлекла  черуту  из  ящика  -  корабль  был  укомплектован
средствами удовлетворения малых пороков -  и,  вставив  сигару  в  зубы,
принялась греметь бутылками.
   Вернувшись, она остановилась возле постели и задумчиво  поглядела  на
него.
   - Мартти, - спросила она, - почему ты закрыл глаза, когда мы начали?
   Он поглядел в сторону и ответил:
   - Привычка.
   - А по-моему, нет. Если ты хотел, то можно было  притушить  сфет.  Ты
ощущал фсеми чуфстфами, но потом... решил предста-фить, что это не я,  а
кто-то другой?
   - Прошу тебя, не надо.
   - О, я не обижена. У нас не любофь, и я не  хочу  фыпытыфать.  Просто
мне любопытно.
   Мартти молчал. Фрида  передала  ему  бутылку,  которую  росой  покрыл
холодок, и раскурила сигару. Закружилась едкая дымка. Она прислонилась к
нему и села.
   - Ты мне очень нрафишься, Мартти, - сказала она и лукаво добавила:
   - Я рассчитывала, что ты  будешь  фыгодно  фыглядеть  на  фоне  сфоих
коллег. Стефан Дозса хорош, но... тороплиф. Быть может, не слишком много
обещает. И я не уферена ф том, что найду еще одного - Фейзенберг на  фcе
предложения отфечает как истинно женатый мужчина, у Бродерсена есть  его
любофница, куда большая красафица, чем я.
   Лейно нахмурился:
   - Да, это так.
   Вновь взгляд Фриды сделался задумчивым.
   - Фосхитительная особа - одаренная, она спела несколько сфоих  песен,
пока снимала мерку, чтобы сшить мне пристойную одежду. Кроме  того,  она
прекрасно  готофит.  И  феликолепно  упрафляется  с  остальной   работой
кфартирмейстера. Что еще нужно?
   - Не могу знать, - торопливо отвечал Лейно. - Мы с ней  познакомились
недавно. Великолепная девушка. - И вдруг повернулся лицом к ней:
   - Лучше расскажи мне о себе, Фрида. Все  потерялись  в  разговорах  о
Бете, земной политике и тому подобных  вещах.  Теперь  у  нас  почти  не
осталось времени... скажи мне, как ты жила?
   Корабельный стрелок пожала плечами и выпустила колечко дыма.
   - Ну ты ошеломил меня!
   - Расскажи мне.
   - Только если потом и ты расскажешь мне о себе.
   - Моя повесть недолга, - отвечал Лейно.  -  Я  еще  молод,  и  только
теперь осознаю насколько. Ты видела больше.
   Взяв бутылку и сигару в правую руку, левой она взъерошила его волосы.
   - Ты смышлен, Мартти. - Откинулась на подушку. - Ну  фот  тебе  общая
картина, если хочешь. Я родилась ф Фосточной Пруссии тридцать лет  назад
- для меня тридцать  фосемь.  Семья  наша  была  небогатая,  но  мы  еще
помнили, что пару столетий назад мы были юнкерами,  а  потом  постафляли
офицероф для софетской империи... да что там,  дом  моих  предкоф  стоял
напротиф  нашего.  Фо  фремя  смуты   мой   отец   был   партизаном.   Я
присоединилась к фрейгейт-югенд; нам драться не  пришлось,  но  мы  были
готофы.  Потом  я  профаландалась   гот,   прежде   чем   записаться   ф
миротфорческие силы. Там меня подготофили к космосу. Когда начался набор
ф команду "Эмиссара", я подала заяфку, и меня приняли.
   - А ты не домоседка, - заметил Мартти. По лицу Фриды пробежала тень.
   - Хотела бы я фыйти замуш, пофернуть иммунитет, иметь детей, пока мои
родители могут порадоваться фнукам. Если они еще жифы... и  мы  сами  не
погибнем.
   - Тяжело беспомощно ждать.
   -  Это  обычная  судьба  челофека.  Ждать,  пока  принесут  результат
анализа, или присяжные фынесут фердикт, или пока не упадет снаряд...  да
чего  угодно.  -  Фрида  затянулась,  и  ее  сигара  вспыхнула  кровавым
Альдебараном.  -  Страшно  другое  -  это  может  быть  последний   шанс
челофечества достигнуть сфесд. Наши  фраги  не  останофятся,  даже  если
уничтожат нас до последнего. Они  будут  бояться  бетан,  или  тех,  кто
придет фслед за ними, а потому будут бороться за фласть, пока не получат
фозможность применить оружие протиф Т-машин фосле Солнца и  Феба  и  тем
самым сохранить  сфое  отшельническое  царстфо.  Такой  фариант  слишком
фозможен. Мои старики помнят софетских.
   - Если не вмешаются Иные, - сказал Лейно. - Или это всего лишь мечта?
Быть может, полет на "Эмиссаре" открыл вам какой-нибудь намек?
   Лицо Фриды переменилось.
   - Нет. Расфе Иные дафали какой-нибудь знак нам,  бетанам  или  другим
исфестным им расам?
   Фрида опустошила бутылку, звякнувшую о палубу, и ударила  кулаком  по
колену.
   - Мартти, мне надоели эти размышления об Иных. Мы думали о них фосемь
лет. Бетане погружены ф эти мысли глубже, чем челофек  средних  фекоф  ф
христианское богослофие. О, я почуф-стфофала  это,  когда  начала  учить
язык и помогать им ф исследо-фаниях. Я умею чуфстфофать... фидишь ли,  я
родом из страны, полной памятных сноф и кошмароф. - И бросила с яростью:
   - Забудем пакостных Иных! Мы сами сделаем собстфенную судьбу!
   - Возможно, - проговорил  он  негромко.  -  Я  и  сам  так  думаю.  Я
христианин  -  боюсь,  не  особо  хороший,  -  и  это   заставило   меня
поразмыслить  об  их  влиянии  на  нас.  О,  конечно,  они  только  вид,
обогнавший нас в науке и технике. Должно быть, и в развитии  разума,  но
неужели он имеет такое значение? Я  не  удивлюсь,  если  наши  голотевты
окажутся такими же разумными, как они, или даже более. Если они  ангелы,
как полагает пастор в  моем  родном  поселке,  или  просто  свободны  от
первородного греха, тогда почему  они  позволили  совершиться  Бедам?  И
ересям, диким культам, которые основаны на поклонении им?  Не  могут  ли
они в действительности оказаться самыми настоящими проклятыми  демонами?
Не знаю, не знаю.
   С удивлением Фрида сказала:
   - Дафай-ка остафим религию. - И  помолчала  минуту-другую.  -  А  как
насчет музыки, Мартти? Мне бы  хотелось  Бетхофена  -  Перфую  симфонию,
тогда он еще с радостью учился у  Гайдна  и  Моцарта.  Мне  хотелось  бы
послушать о счастье.
   - Конечно, - сказал Лейно и погладил ее.
   Посреди всей гармонии она вернулась к нему, затушила сигару  и  тесно
прижалась.
   - Самый феликолепный фон для занятия любофью, - проговорила она.
   - Подожди, - пробормотал он. - Мне  нужно  отдохнуть.  Она  протянула
руку:
   - Не сомнефаюсь, сейчас ты поймешь, что способен на большее. - Пауза,
расчет, укол. - Если я не ошибаюсь, Кейтлин Малрайен умеет делать то  же
самое. - Заметив, как он вздрогнул:
   -  Не  беспокойся.  Шутка.  Ты  милый  и  хороший  парень.   Дафай-ка
порадуемся тому недолгому фремени,  которое  остается  нам  до  фхода  ф
Форота.
   Мартти снова закрыл глаза.

Глава 25

   В тот день в Торонто Айра Квик изгонял зиму с гигантского видеоэкрана
записью Йоркского монастыря. Изображение не было статичным, оно медленно
двигалось, открывая тонкие фасады, изящные и  высокие  своды  светящихся
окон этой очаровательнейшей из средневековых  церквей.  Приглушенный  до
пределов слышимости, но от того не  потерявший  своей  мощи,  раздавался
григорианский напев. Все  вместе  напоминало,  чего  достиг  человек,  -
одинокий и привязанный к земле; теперь его наследству  угрожали  нелюди.
Это зрелище лишь укрепило его решимость.
   Семен Ильич Макаров, премьер Великороссии, сидел напротив за  столом.
Он прилетел сюда инкогнито по срочному требованию Квика.
   - Вы являетесь самой могущественной персоной в нашей группе, - сказал
североамериканец. - К тому же мы  с  вами  относимся  к  числу  наиболее
решительных. Разразился кризис, нам  следует  посоветоваться  и  принять
решение. Я не мог вдаваться в подробности по телефону вне зависимости от
наличия у вас шифрующего устройства.  И  я  не  мог  посетить  вас:  все
имеющиеся у меня линии связи сходятся в этом кабинете.
   Появившись у Квика, Макаров тут же закурил жуткую  сигарету,  глубоко
затянулся и решительно сказал на испанском с акцентом:
   - Итак, что вы хотите мне сообщить? -  Крепкий  мужчина  с  моржовыми
усами и тонкими седеющими волосами, в немодном  мятом  костюме;  пережив
гражданские войны, разодравшие  его  отечество,  Макаров  посвятил  свою
жизнь его грядущему воссоединению.
   - Ничего такого, чего вы уже не знаете. Вам,  как  и  мне,  прекрасно
известно, что "Чинук" приближается к Т-машине и достигнет ее  через  три
часа. Вот поэтому я должен оставаться на месте. Кто-то должен дать новые
приказы,  если  возникнет  что-то  непредвиденное.  -  Квик   прихлопнул
ладонью. - Христос! Время на полет  сигнала  составляет  более  двадцати
минут!
   - Да, наша группа согласилась с тем, что ваша  позиция  предоставляет
вам наилучшую возможность принять на себя всю ответственность. Почему вы
вдруг решили поделиться ею со мной?
   - Мы и без того разделяем ее, senor Макаров.  -  Квик  нахмурился.  -
Есть еще одно новое событие, надеюсь несущественное. Я  узнал  об  этом,
пока вы находились в пути. Обычно меня информируют  о  делах  на  Колесе
Сан-Джеронимо. Тот факт, что я занимаюсь своим любимым исследовательским
проектом, служит  в  данном  случае  достаточным  извинением.  Трокселл,
естественно, не сообщает никаких подробностей по лазерному лучу,  но  он
обязан периодически давать условный сигнал о том, что все в  порядке.  И
не дал его в назначенное время.
   - Плохо!
   - Возможно, это просто потеря бдительности. Трокселл  становится  все
менее пунктуальным; изоляция и напряженность сказываются и на нем  и  на
его людях. По-моему, мне не следует немедленно посылать запрос - слишком
подозрительна подобная заинтересованность - в тот момент, когда  "Чинук"
требует моего полного внимания. - Квик помедлил и  добавил  внушительным
тоном:
   - И все  же  анализ  радарных  данных  свидетельствует,  что  корабль
Бродерсена  воспользовался  странным  экономическим  режимом  ускорения,
чтобы лечь на затребованную нами траекторию.  С  учетом  астрономических
расстояний и электромагнитного экранирования он провел в  радарной  тени
Колеса несколько часов.
   Макаров крякнул, словно его ударили.
   - Почему вы сразу не сообщили нам об этом? Квик вздохнул:
   - Это обнаружилось совсем недавно. Прошу вас, поймите меня правильно,
сэр. Мы... я... должны продолжать свое дело, но с осторожностью: в дело,
увы, вовлечено слишком много народа. И отправка информации с  повышенным
приоритетом вызовет подозрения. Если я выделяю  конкретный  вопрос,  все
немедленно принимаются размышлять о причинах.
   - Ха! У меня в Великороссии все организовано лучше. - - Вот почему вы
столь необходимы для наших действий. - "Ах ты, варвар, тиран".
   - Итак - какова утечка информации... сколько, какого рода и к кому?
   Квик развел руками:
   - Определить конкретно пока невозможно. Я уже  говорил  вам,  что,  в
отличие от вас, имею дело не с немногими дисциплинированными людьми, чье
молчание гарантировано. Я сделал все возможное,  чтобы  держать  вас  au
courant , но в той мере, насколько сам  мог  следить
за потоком событий.
   - Так. Впрочем, моего внимания требуют множество вопросов. Что,  если
вы вкратце сообщите мне, сумели или нет определить конкретную тему.
   "Он  играет  со  мной?  Или  же  под  крестьянской  проницательностью
скрывается тупость? Макаров нужен мне  сегодня  не  для  этого...  но  я
нуждаюсь в нем, а потому  придется  быть  вежливым.  Быть  может,  через
несколько лет..." - разложив факты в своей голове, Квик начал:
   - Наша исходная группа, конечно,  знает  всю  историю.  В  том  числе
исполнители, которых мы привлекли.  -  К  ним  принадлежал  весь  экипаж
сторожевого корабля "Ломоносов", большая  часть  которого  была  набрана
заново; корабль уже отправлен через Т-машину  к  Фебу:  ждать  появления
"Чинука". Экипаж составили из ветеранов Макарова, ушедших на космическую
службу  после   войны,   но   оставшихся   преданными   своему   старому
предводителю, и технически подготовленных тайных агентов  самого  Квика.
Ему оставалось только восхищаться тому, насколько быстро премьер устроил
все по его просьбе. Астронавтический комитет  изъявил  благодарность  за
столь быстрое исполнение дела. Теперь "Бору" не придется оставлять  свое
место, чтобы провожать судно к месту задержания.
   - Я велел психологам обследовать экипаж "Дайсона". Предлог  придумали
они сами, - якобы  вознамерившись  исследовать  реакцию  космонавтов  на
чрезвычайные ситуации. Конечно, никто из них не подозревал истины,  хотя
все удивлялись такой заботе. Никаких серьезных проблем, на мой взгляд. -
"Дайсон" выполнял роль сторожевого  корабля  у  Солнечных  ворот,  когда
"Эмиссар" вернулся в систему Феба. Квик почти жалел, что не верит в Бога
и не может поблагодарить его за то, что Том  Арчер,  капитан  "Фарадея",
охранявший Ворота с другого  конца,  проявил  смекалку  и  верность.  Он
выслал автопилот, попросил  "Дайсона"  пройти  через  Ворота  и  оказать
необходимую помощь. А сам немедленно повел "Эмиссара" в  противоположном
направлении. Как и ожидалось,  никого  не  обнаружив  возле  Т-машины  в
Солнечной  системе,  он  тут  же  увел  своего  пленника  на  безопасное
расстояние и связался с Квиком. Ко времени возвращения "Дайсона" министр
уже подготовил объяснение озадаченному  капитану:  дескать,  извините  и
все-такое, но внезапно  возникла  необходимость  провести  груз  крайней
секретности так, чтобы о нем не сумели проведать  экстремисты  на  Земле
или Деметре.
   - С "Фарадеем" дело обстоит сложнее, но я ведь могу  и  не  повторять
этого? - Арчер и его помощник дали  подписку  о  молчании,  но  было  бы
неразумно по одному перебирать экипаж. Эти люди обрадовались возвращению
"Эмиссара" и подняли шум относительно  того,  что  корабль  отправлен  в
карантин, и не с подобающими случаю предосторожностями, а как  вражеское
судно. Проконсультировавшись со своими хозяевами, капитан сообщил своему
экипажу следующее:
   - Получается, что корабль доставил назад нечто опасное... Может  быть
и  нет,  но  правительство  хочет  провести  расследование  тщательно  и
осторожно, не возбуждая публичной  истерии.  Поэтому,  чтобы  обеспечить
полное сохранение  секретности,  мы  отправляемся  на  Гадес  с  научным
поручением. - Быстрые и многофункциональные сторожевики часто  выполняли
исследовательские задания. Внешний мир системы Феба  обладал  некоторыми
особенностями, о которых планетологи хотели бы узнать поподробней. - Да,
это оторвет нас от семьи и друзей, которых вы надеялись вскоре  увидеть,
но приказ есть приказ. Родичей известят о том, что с нами все в порядке.
Потом мы получим жирную плату за дополнительные обязанности -  "Фарадей"
не останется там навечно.
   - Наибольшую опасность, пожалуй, представляет Трокселл и его  агенты,
- продолжал Квик. - Вне зависимости от тщательности отбора они уже много
недель выслушивают проклятые и убедительные аргументы в пользу  звездных
полетов. Если один или двое из них изменят... то смогут погубить  нас  в
тот самый день, когда ступят на Землю.
   Вот те люди, о которых следует побеспокоиться. Кроме них у  нас  есть
множество менее очевидных кандидатов. Это те, кто заправляет всем делом,
начиная от  моего  ассистента  Шово  и  Зои  Паламас,  которую  я  пугал
опасениями  скорого  восстания  на  Деметре,  вплоть  до   техников   на
космических станциях, которых просили обнаружить "Чинук" и передать  ему
команду возвращаться домой.
   Сэр, ситуация не только опасна, она ухудшается. Я все менее  и  менее
способен справиться с нею самостоятельно. Необходима сильная  поддержка.
Из всей нашей группы лишь вы способны предоставить мне таковую.
   Макаров свирепо ткнул сигаретой в пепельницу, потянулся  к  другой  и
буркнул:
   - Так что вы хотите от меня именно сейчас? Квик вздохнул:
   - Если бы я знал это, сэр, мне бы, наверное, было незачем  обращаться
к вам. Дело в том, что ситуация может вы