ума от ненависти к человеку.
     ...за ним еще один.
     Стреляли с другой стороны дома, там у Сергея была небольшая пристройка, в которой он оборудовал полевую лабораторию. Приборы для нее Глеб покупал ему в Городе. Обменивал на добытые Сергеем в лесу шкуры или поделки из дерева (последние особенно ценились у городских друидов в качестве фетишей и талисманов). Еще, припомнил Глеб, резко тормозя у самого частокола, на ту сторону выходили окна комнаты Ирины.
     Он выскочил из джипа, звучно хлопнув дверью. Закрепленная на правом предплечье активная кобура среагировала на мышечный импульс, и рукоять ?глока-гаусс?, оснащенная сенсорным контактом, ткнулась Глебу в ладонь. Индукционная цепь, соединяющая пистолет и модернизированную нервную систему человека, замкнулась, превращая оружие в полноправную часть тела. У Глеба вырос новый указательный палец, стреляющий девятимиллиметровыми безгильзовыми молниями. Настороженно поводя этим пальцем перед собой, Глеб обежал дом.
     Пуля из крупнокалиберного нарезного карабина ?Манлихер? на дистанции до двадцати пяти метров способна проделать в человеческом теле отверстие размером с барсучью нору. Пробивая насквозь лобную кость степного метаволка, она погружается в увеличенный мутацией мозг. Голова зверя лопается, как перезрелая тыква.
     Попав в пластиковую консервную банку из-под говяжьей тушенки (емкость 450 г), она превращает ее в сотню мельчайших осколков, разлетающихся по хаотичным баллистическим кривым. Неожиданный, по эффектный способ утилизации мусора.
     Эхо выстрела пошло бродить между деревьев. Хозяин карабина передернул затвор, и выскочившая гильза - медный цилиндрический метеор - сверкнула, падая на талый снег. На вросшей в землю коряге осталось еще две неубитые банки. Куриный паштет и маринованные огурцы. А ?манлихер? теперь целился в живот Глеба.
     - Здравствуй, Сережа, - сказал Глеб, опуская руку с пистолетом и неловко улыбаясь. - Вот и я.
     - Теперь вижу, что ты, - буркнул стрелок. - А то мчится из-за угла, как тень неизвестного папаши. - В жесткой на вид и густой бороде Сергея зародился намек на ответную улыбку. - Ну, чего стоишь? - спросил он, забрасывая карабин на плечо. - Иди сюда, обнимемся, что ли?

***

     - Мне сказали, что теперь ты будешь нас вроде как опекать. Я Сергей, из экологической секции,
     - Очень приятно. Меня ты, вижу, знаешь?
     - Знаю, Вернее сказать, наслышан. Говорят, у тебя необычное мышление. Нестандартное.
     - Говорят? Кто же?
     - Наша общая знакомая.

***

     Сергей охнул и отпихнул Глеба от себя.
     - Раздавишь ведь, железяка, - полушутливо возмутился он.
     Глеб усмехнулся в ответ. Раздавить он мог. Мышечные усилители, переведенные в экстремальный режим, позволяли ему пробить кулаком двадцатисантиметровой толщины бетонную стену. Или разорвать ствол ?манлихера?, как сделанную из плотного картона трубку.
     - Я смотрю, ты на банки перешел, охотничек. - Он несильно ткнул Сергея в бок. - Что, консервы не кусаются?
     - Да уж. - Сергей помрачнел. - Сидел, вырезал для Иришки бусы, из рябины, как ей нравится. И накатило. Нож в руках танцевать стал. Пойду, думаю, во двор, а то ведь всю поделку на фиг испорчу. И пошел. Карабин с собой захватил, на всякий случай.
     Глеб обернулся посмотреть на корягу. Глубокие отметины на ней говорили, что успокоиться Сергей сумел не сразу. Мазал безбожно.
     - Теперь вот жалею. Патроны-то негде взять, а я полторы коробки просто так, без толку...
     - Патроны я привез, - сказалГлеб, - И консервы, и сигареты, и запасные элементы к ?подсолнуху?. Все, что ты просил.
     - А записи для Иры?
     - Да, пять новых серий. И одежду кое-какую, по мелочи.
     - Хорошо.
     - Как она, Сережа?
     Сказал и тут же устыдился вопроса. Не стоило. Что он хотел услышать?
     Лицо Сергея застыло, омертвело на секунду. Опять стало нормальным, но взгляд он увел в сторону. Спрятал.
     - Как обычно, - ответил он. - Лучше не становится, но и хуже, слава богу, тоже.
     Глеб промолчал.

***

     - Ей надо в Город. Мы найдем ей врача... врачей. Они ее вернут.
     - Они превратят ее в машину. Ты можешь представить ее лежащей на гидравлической койке, в паутине контактов и трубок, приросшей к этим чертовым агрегатам?! Машина будет дышать за нее, гнать кровь, думать...
     - Но Ира будет жить! Как ты не понимаешь? Жить! Слышать тебя, понимать твои слова!
     - Она и так прекрасно понимает меня, Глеб. Хватит об этом.
     - Прости, друг. Прости. Я ведь тоже...
     - Любишь ее. Я знаю.

***

     Сергей поежился, запахнул подбитую мехом куртку, собственноручно выделанную из грубой кожи.
     - Что-то холодает к вечеру, - сказал он. - Пойдем в дом?
     - Сейчас пойдем, - кивнул Глеб. - Пусти-ка...
     Он отстранил друга и повернулся к коряге-тиру. Из широкого рукава плаща, как живой, выскочил его ?глок?, врос в ожидающую ладонь.
     Коряга опустела. Две банки волшебным образом исчезли с нее меньше чем за секунду.
     Гаусс-пистолет стреляет абсолютно бесшумно.
     - Зверей таким не пугнешь, - обронил Сергей, скрывая за небрежным тоном свое восхищение, - они грохота боятся больше, чем пули.
     Глеб пожал плечами. Когда-то его учили применять различное оружие, в открытом бою и из засады. Для собственной защиты и для нападения. Против атакующего и обороняющегося противника. Быстро, эффективно и без сомнений. Чтобы убивать, а не наводить испуг.
     Он забыл многое, но не это.

***

     Сидели под тусклым светом единственной лампы, курили привезенные Глебом сигареты. Молчали. В стаканах, с любовью вырезанных из бересты, плескался злой самогон.
     - Через год ко мне будет уже не подъехать, - Сергей кивнул за окно, - вон как разрослось, настоящие джунгли,
     - Да уж. Помолчали еще.
     - Как там, в Городе?
     - Все по-старому. Дно шевелится. Синклит хочет объединиться с ?зелеными? и пролезть наверх во время следующих выборов. У них много сочувствующих в корпоративном секторе, так что, может, и получится. Посмотрим,
     - Ядро расколется?
     - Нет, не думаю. - Глеб затянулся ментоловым ?Фрегатом? и тут же, пока еще холодило н„бо мятное послевкусие, запил дым хорошим глотком самогона. Взял с тарелки маринованный гриб. - Цеховики, конечно, любят Орден, но они проголосуют за победителя, как всегда.
     - Раньше Синклиту не удавалось собрать большинство голосов.
     - Раньше симбиотов открыто не поддерживал ?Неотех?. А ?Неотех? хочет подгрести под себя все федеральные военные заказы, монополизировать обслуживание Форсиза и внутренних линий обороны. Если ему это удастся, то весь Город будет плясать под дудку ?новых?.
     - Политика, - усмехнулся Сергей. - Благородному рыцарю не приличествует лезть в столь грязное дело. А то он может ненароком обмакнуть краешек своего белоснежного плаща в какое-нибудь особо липкое дерьмо.
     - Пошел ты.
     Сергей улыбнулся широко, открывая пожелтевшие от табака крепкие зубы, махнул залпом полстакана и встал, отодвигая табурет, Прихватил с тарелки хрустящих луковых колечек.
     - И правда пойду, - сказал он, - поставлю Иришке новую запись. Поскучаешь тут без меня?
     Глеб махнул рукой, Иди, мол.

***

     -Я хочу спросить тебя. Можно?
     - Конечно. Спрашивай,
     - Как ты любишь его?
     Она улыбнулась, смешно наморщила лоб.
     - Не знаю... Как близкого и родного мне человека. Как мужчину. Сережа очень много значит для меня, правда. И он делает для меня все.
     Он молча кивнул, затушил сигарету о гладкий пластик столешницы. Она дотронулась до его плеча.
     - Теперь ты хочешь спросить меня, как я люблю тебя?
     - Да.
     - Тогда спроси. Он помедлил.
     - Как ты меня любишь, Ира?
     Его голос звучал ровно. Может быть, даже чересчур ровно. -Я люблю тебя, как себя, - сказала она, удерживая его ладонь между своими. - Как брата, как друга, как мужчину. Люблю, как тебя.
     Он встретился с ней глазами и увидел дрожащую на ее ресницах влагу. Его горло сжалось.
     - Скажи мне, - хрипло попросил он. - Пожалуйста.
     Она смотрела на него, не отрываясь, и в ее зрачках он видел свое крошечное перевернутое отражение.
     - Я люблю тебя, - сказала она и назвала его по имени. - Люблю тебя всегда. Всегда.

***

     Ночь бродила за окном, ухая голодной совой, на разные лады перекликаясь звериными голосами. Ночь недобро заглядывала в комнату желтым огрызком луны из-под нахмуренных сизых туч. Ночь грозила людям крючковатым зеленым пальцем с верхушки молодой сосны. Смотрите мне!
     Они смотрели. Глеб на причудливые узоры, без явного умысла вырезанные ножом на крышке стола, Сергей в дно своего берестяного стакана. А видел каждый из них что-то совсем другое.
     - Зачем ты приехал, Глеб? - глухо спросил Сергей. - Я ждал, пока ты сам скажешь, но ты молчишь.
     - Я приехал просить тебя.
     - О чем?
     - Вернуться в Город. Вместе со мной. К черту этот лес, этот дом, к черту все. Забирай ее и возвращайся. Здесь опасно оставаться.
     - А в Городе?
     - В Городе Орден даст вам защиту и убежище. Никто не сможет вас найти. Никто не посмеет даже пытаться. Орден сегодня намного сильнее, чем раньше.
     - Орден помогает тем, кто может быть ему полезен. Как там у вас говорится? ?Каждому человеку свое место, каждому месту свой человек?? - Сергей смял стакан в кулаке, бросил изуродованный комок бересты на пол. - Чем скромный отшельник может быть полезен могущественному Ордену, Глеб?
     - Своими знаниями. Нам постоянно требуются специалисты твоего профиля. Хорошие специалисты. Я помню, ты был очень хорошим экологом. Говорили, что лучшим.
     -Лучшим был Георгий. Мы все у него учились, весь молодняк.
     - Георгий мертв, Его убили. Два дня назад, в его собственной квартире на Небесах. Они добрались до него.
     Ночь во все небеса оскалилась ветвистым снопом молний и часто забарабанила по подо коннику ледяными пальцами градин.

***

     - Кто-то убивает нас, тех, кто носит браслеты. Из тех четверых, что мы нашли, трое уже мертвы.
     Браслеты. Тонкая нить, связующая с прошлым. Когда патруль Ордена подобрал беглецов в туннеле, тамплиеры прочли на внутренней стороне браслетов имена двоих из них. Сергей и Ирина Климовы. Третий остался безымянным. Он потерял свой браслет вместе с левым предплечьем, отделенным от его тела лучом боевого лазера.
     Но он помнил, что когда-то носил его.
     - А сколько нас было всего, Глеб? Ты помнишь?
     - Чертова дюжина. Нас было тринадцать. Тринадцать браслетов. Тринадцать человек, их носивших.
     Браслеты означали принадлежность к тайне, зерну истины, сокровенному знанию.
     Это знание являлось важнейшей частью утраченного беглецами. Даже неосознанное, в виде заблокированной памяти, обладание им убивало. Спустя годы и вопреки всяческим ухищрениям.
     - Тринадцать - это счастливое Иришкино число. -Я помню. Может быть, в этот раз нам повезет?

***

     Дым забытой на столе сигареты, лениво свиваясь в кольца, тянулся в сторону приоткрытой форточки, покачивался в воздухе, как разбуженная кобра. В углах комнаты темной водой лежали тени.
     - Как он жил? Ты сказал, Небеса?
     - Да, Небеса. После твоего отъезда Георгий бросил проповедовать, ушел от друидов. Смерть сына его сломала. Ему предложили место в фирме ?Погода с доставкой?, это одно из дочерних предприятий ?Неотеха?. И вскоре перевели в головное отделение, в верхний сектор. Сделали начальником отдела.
     - ?Неотех?, ?Неотех?, последние годы только и слышно, что ?Неотех?. Кто у них сейчас директор?
     - Владимир Белуга. Тридцать два года, холост, завзятый натурал, но замечен в определенной симпатии к идеям ?новых?. Редкий счастливчик. Унаследовал свой пост напрямую от отца, Георгия Белуги, погибшего при не выясненных до конца обстоятельствах в возрасте шестидесяти пяти лет, крепкий был дядька, умирать не собирался, отходить от дел тоже, но на скоростном шоссе что-то не сладилось в управляющем блоке кара... - Глеб сделал паузу. - В двадцать пять лет сынок унаследовал контрольный пакет акций одной из крупнейших в мире ТПК. Неплохое начало карьеры.
     - Вы ведете на него досье?
     - Да, в обычном порядке. Правда, пока он не отличился ничем особенным. Дипломатические заигрывания с Синклитом, умеренно громкие светские скандалы вроде открытого похищения известной манекенщицы. Регулярные вылеты на дикую охоту, в Степь. Он сносно владеет антикварным оружием.
     Сергей хмыкнул, покосился на висящий у двери карабин.
     - Обычный набор скучающего олигарха, - сказал он. - Орден предпочел бы что-то погрязнее?
     - Грязи хватает. Его отец удвоил капитал ?Неотеха? за счет поставок новых оборонных систем нашим заокеанским друзьям. Ему пришлось хорошенько поработать локтями, чтобы тамошние продавцы смерти потеснились. Сыну в наследство достались, кроме привилегий, неоплаченные счета. Нам известно, как минимум, о четырех неудачных покушениях на Владимира. Последнее состоялось больше года назад. Ему повезло, в отличие от его подруги...
     - И в отличие от Георгия, - перебил Глеба Сергей. - Мы отвлеклись. Ты остановился на том, что он перешел в ?Неотех?.
     Глеб отхлебнул самогона, поперхнулся и долго кашлял, перед тем как ответить.
     - Да, - проговорил он хрипло, - теплое место, хорошая зарплата, радужные перспективы. Но когда я с ним виделся несколько месяцев назад, он сказал, что хочет уйти от них, перейти в ?Синтетические воспоминания?. Мне он показался напуганным.
     - Его контракт позволял смену работодателя?
     - Формально да. Но все оказалось не так просто.
     - Думаешь, его убрали люди ? Неотеха??
     - Не знаю. Кое-кто не уверен даже, что это сделали люди.
     - Неуверен? Что ты хочешь этим сказать?
     - Я... ты знаешь что-нибудь об ?одержимых??
     - ?Одержимые?? Нет, в первый раз слышу. Какая-нибудь новая секта?
     - Я и сам толком не могу объяснить. Понимаешь, среди братьев ходит такой слух...
     Ночь испуганно отпрянула прочь от окна. Странные люди, и странный у них разговор. Лучше уж она побродит по окрестностям, заглядывая в пустые дупла и кроличьи норы. Так спокойней будет.
     Сергей запустил обе руки в неровно подстриженную шевелюру, из всех сил дернул, раз, другой.
     - Похоже на те сказки, которыми уличные проповедники смущают неокрепшие мозги своей паствы, - подвел он итог. - Чистая мистика. Где доказательства? Где факты?
     - Факты? - Глеб невесело усмехнулся. - С этим небогато. Но убийца смог незамеченным проникнуть в самое сердце закрытого корпоративного сектора и так же скрытно уйти оттуда. Единственное, что удалось обнаружить, - это затертые следы на карнизе, над самой квартирой Георгия. Насколько нам известно, служба безопасности ?SIM'a? просканировала каждый миллиметр стены и крыши, но так и не смогла выяснить, каким путем убийца попал на этот карниз. А это кое-что да значит.
     - Персональный генератор А-поля? - предположил Сергей. - Новейший военный летательный аппарат?
     - Исключено. Орден очень тщательно следит за всеми подобными новинками. В первом случае не решена проблема с портативностью такого генератора, а во втором... Полноценная оптическая невидимость пока еще из области фантастики, Сережа. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Любой современный мульти-диапазонный локатор обнаружит объект размером с воробья на расстоянии в несколько километров. Что уж говорить о летательных аппаратах?
     - Да, чего уж, - повторил за ним Сергей. - Но Георгий мертв. Что ни говори. Глеб опустил голову.
     - Я искал его, - сказал он, - хотел предложить помощь. Убежище. Но они спрятали его от меня, спрятали ото всех. Кроме убийцы. Спрятали, понимаешь?
     Сергей выплеснул остатки самогона в его стакан. Убрал пустую литровку под стол, а на смену ей достал новую, непочатую.
     Вытащил из поясных ножен широкий десантный тесак, подковырнул крепко забитую в горлышко пробку.
     - А теперь ты приехал ко мне, - задумчиво проговорил он, вычерчивая острием ножа на столе положенную на бок букву ?Р?, - и тоже предлагаешь помощь.
     - Я не хочу опоздать еще раз, - сжав зубы, ответил Глеб. - Я смогу спрятать тебя... и Иру по-настоящему. Вас никогда не найдут,
     Сергей покачал головой:
     - От смерти не спрячешься. И не убежишь. А здесь, в лесу, хоть воздух хороший. Не то что в Городе. Вдохнешь разок полной грудью, и умереть не жалко.
     Глядя в глаза друга, он встряхнул бутылку, поднес ее к губам. И подумал, что, потеряв все, даже имя, тот совсем не изменился. Все тот же отвергнутый прекрасной дамой рыцарь, скачущий на закат в поисках злобного дракона. Потому что без лишнего шума зарезать более удачливого соперника - это совсем как-то не по-рыцарски, а вот вернуться с драконьей головой из-за тридевяти земель и преподнести сей трофей Даме Разбитого Сердца...
     - Давай выпьем, друг, - сказал Сергей. - За тех, кто не с нами.
     - Давай.
     Он пил, далеко запрокинув голову, и бутылка вздрагивала в его руке. Из уголка рта на бороду стекала прозрачная струйка, чуть толще двух других, берущих начало из его крепко зажмуренных век.
     ...Вернуться из-за тридевяти земель и застать своего соперника рыдающим у хрустального гроба, в котором, отведав яда, поднесенного ей неведомым колдуном, спит она. Кожа ее бледна, и сон немногим отличается от смерти.
     И ничего уже нельзя сделать.

***

     Ночь, беззвучно крадучись, обошла дом и заглянула в темное окно. Небольшая комната, всей мебели - кресло и низкий столик на изогнутых ножках. На столике приставка ?Тошиба? для проигрывания сенсорных программ и диски с записями. ?Тихий омут?, ?Красота и жестокость? или что-то в этом роде, Многосерийные мелодрамы для семейного просмотра. Их можно запускать одному или в компании, многократно воплощаясь в безупречных лицами и манерами виртуальных марионеток. Рискуя утонуть в трясине интерактивного сюжета и навсегда забыть дорогу домой из мира мыльных грез.
     Ей это уже не грозило.
     Она сидит в кресле, с руками, расслабленно свисающими с подлокотников. На левом запястье широкий браслет из нержавеющей стали. На правом тоже браслет, но сделанный из переплетенных ленточек древесной коры.
     Ее густые волосы подняты надо лбом обручем-транслятором сенсорной приставки. Под прозрачной крышкой ?Тошибы? крутится диск с очередной серией ?Отверженных и забытых?, самого успешного сериала в этом сезоне. Каскад ярких образов падает в пропасть ее выключенного сознания, как янтарные бусины, нанизанные на порванную нить. Мухами в этом янтаре застыли кавалеры и дамы в вечерних нарядах, ведущие неторопливые и бессмысленные беседы на фоне бесконечно разворачивающегося действа.
     Иногда, когда события в ее искусственном сне принимают особо трагичный оборот, ее глаза, два крошечных разбитых зеркала, рождают редкие слезы, надолго повисающие на длинных ресницах, прежде чем сорваться вниз, в никуда. Это означает, что она все же бывает там, во вселенной, открытой им для нее.
     Но когда он приходит к ней, надев второй обруч, и скрывающие пустоту маски принимают его в свой тесный круг, он напрасно зовет ее и ищет среди них. Она так близко и в то же время безмерно далеко от него. Она заблудилась на обратном пути из своего собственного мира, далекого и от ласковых грез, и от беспощадной реальности. А он, хоть и был ее мужем, никогда не знал, как попасть туда.
     Никогда.

***

     - Сегодня мне снился желтый круг. Он был как отпечаток света лампы на внутренней стороне век. Он не тускнел, а становился ярче и рос. Как вход в туннель. А я лежала на спине и чувствовала, что взлетаю. Знаешь, когда все обрывается в животе...
     - Что было дальше?
     -Я испугалась... наверное, и круг погас. Но я думаю, он приснится мне еще. Обязательно приснится. И когда-нибудь мне больше не будет страшно.
     Он протянул руку, чтобы дотронуться до кончиков ее волос.
     - По крайней мере я знаю теперь, где тебя искать, - сказал он. - Если ты останешься там.
     - Не ищи меня, - ответила она серьезно, - пообещай мне, что ты поступишь по-другому.
     - Как?