релить ему бронированный бок. Смешно.
     Интересно, запущены ли такие твари у русских в массовое производство, или им повезло натолкнуться на опытный экземпляр? И не это ли та самая ?иголка?, на поиски которой его отрядили умирать в этом богом забытом месте?
     Нет, последнее вряд ли.
     Руку с пулеметом повело, спустя секунду включился жесткий компенсатор отдачи. Боевой автомат ?Кербер? приближался, изящными скачками уходя от плюющегося огнем ствола. Дуга, по которой ему приходилось двигаться, завершалась в точке, где, прислонившись к борту танка, сидел Рицуко Хитори.
     Оставалось еще шесть метров. Четыре. Резкий прыжок назад удлинил расстояние до семи метров, зато брошенная японцем граната разорвалась впустую. Вновь шесть. Пять, Дракон уже мог видеть, как изменяется диаметр оптической диафрагмы кибера. Три.
     И тогда Хитори впервые услышал ?рыбьи голоса?.
     Его коммуникатор, настроенный на поиск сигналов в наведенном русскими ?белом шуме?, внезапно ожил. В ушах Рицуко зазвучал голос. Совершенно равнодушно, без малейшей интонации, он цедил в эфир слова неизвестного Хитори языка. Нескончаемо долгую фразу, лишенную явного смысла. Позже, меняя вручную частоты, Дракон будет слышать ее на каждом канале, не зная, что вместе с ним изумляются миллионы людей во всем мире.
     Но тогда для него не было никакого ?позже?. А была застывшая в тягостном раздумье боевая машина, от которой он пополз, волоча раненую ногу. Пулемет вхолостую щелкнул затвором, автоматический заряжатель тоже опустел. Значит, ему оставалось только ползти.
     Ползти назад, кровавя снег и проклиная все на свете. А пуще всего тяжесть собственной ?скорлупы? и чертового джамп-модуля, в котором, оказывается, оставалось еще топливо. А если так, то бросать его было рано, мог пригодиться, будь он неладен!
     И пригодился.
     ?Кербер? неуверенно шевельнулся, оторвал от земли переднюю лапу. В его синтетико-органическом мозгу что-то свихнулось от неслышного звука ?рыбьих голосов?. И это давало Хито-ри призрачную надежду на спасение.
     Ставшую почти реальностью.
     Ховер, идущий на максимально возможной высоте, выскользнул из-за деревьев. Снизился, закладывая вираж. Из десантного отсека Дракону махали руками, кричали что-то неслышное за ревом моторов. Но сажать ховер на поляну его люди, похоже, не собирались. Что ж, обойдемся без этого,
     Опираясь на борт танка, он кое-как поднялся, принял что-то похожее на стартовую позицию для реактивного прыжка. Движок за спиной надсадно взревел, сжигая последние частицы топлива, разгонная струя выпарила снег под ногами. Тут же с шелестом раскрылись прозрачные маневровые плоскости, продлевая время полета.
     Едва не зацепившись этими двухметровыми крыльями за верхушки сосен, он чудом оказался возле зависшего ховера. Ловчий трос с клеевой присоской стукнулся о нагрудную пластину его ?Страйка?, намертво прилипая к ней. Хитори отстрелил свой ?джет? вместе с крыльями, и ронины втащили Дракона в десантный отсек.
     Где он и распластался на жестком металлическом полу, шевеля руками и здоровой ногой, как перевернувшийся жук. Его обступили наемники, все до одного уже без ?скорлуп?. По всему было видно, что началось свертывание операции.
     - Какого черта? - выдавил из себя Хитори. - Что случилось?
     Его подняли, подтащили к иллюминатору.
     - Это случилось, - сказали у него за спиной, Широко раскрыв глаза, Рицуко Хитори смотрел вниз.
     Ему показалось, что он видит целую стаю боевых киберов, вроде того, что почти расправился с ним. Но ховер шел низко, и он смог разобрать: белые полосатые звери внизу- настоящие. Или очень похожи на таковых.
     Тигры. Белые тигры.
     Но он никогда не видел таких больших тигров и в таком невероятном количестве. Хитори вообще, как и большинство людей, был уверен, что тигры в этих местах давно вымерли.
     - Кто-то позвал их, и они пришли, - прошептал он. - Но кто?
     Белая звериная река струилась между деревьями. Тигры поднимали головы вслед ховеру и недобро щерили алые пасти. Чуяли людей, врагов. Добычу.
     - Кто? - повторил Голографический Дракон. Ответа не было.

***

     Размышляя и дальше о предательстве - оно тем больней, чем непредсказуемей. Тело предает нас рано или поздно, когда мы больны или ранены или нас настигла беспощадная старость. Друзья отворачиваются, потому что наша дружба стала неинтересна, невыгодна, а может быть, служит им назойливой помехой. Женщины уходят в поисках лучшего, от скуки, от отвращения и просто так. Дети забывают слова наших наставлений, сам звук голоса, в конце концов и лица.
     Но все это вполне ясно и ожидаемо, такова жизнь, судьба, наше бремя и прочая чушь. К этим мелким каждодневным предательствам мы готовы. Они неизбежное рутинное зло, которое причиняют нам и которое мы несем другим. Пустяки. Они уходят, мы остаемся.
     И вместе с нами остается наша память о прошедшем. В ней хранится все. От незначительного, давно и сразу затянувшегося пореза до гниющей всю жизнь раны, из которой выглядывает обнажившаяся кость, Летопись наших минувших печалей, чьи страницы мы перелистываем, оставшись опять в одиночестве. Раз за разом, день за днем. Год за годом.
     Пока нас не предает наша память.

***

     У дерева был морщинистый тонкий ствол, узкие листья и крупные желтовато-зеленые плоды с гладкой кожурой и торчащими черенками. Хитори протянул руку, потрогать густо увешанную плодами ветку. Ветка качнулась в ответ.
     - Можете сорвать одно на память, - сказал Георгий. - Друидов это не обидит. Только в пищу эти яблоки не годятся.
     - Яблоки, - повторил Хитори. - А почему их нельзя есть? Я читал, что это съедобные плоды.
     - Не для нас с вами. Это метаяблоня, дерево-мутант. Я... его вырастили по специальной технологии. У обычного человека его плоды могут вызвать пищевое отравление. Иногда оно сопровождается галлюцинациями, построенными на наиболее сильных из пережитых впечатлений. Они содержат токсин, растормаживающий подкорку. И, говорят, по вкусу похожи на мокрый пепел.
     - Хорошее сравнение, - заметил Хитори, отводя руку от яблони.
     - Я услышал его от моего сына. - Георгий улыбнулся. - Для него, как ни странно, эти яблоки были безвредны.
     - У вас есть сын? - удивился Хитори, мысленно отмечая такой пробел в досье Светлова.
     - Был. - Улыбка Георгия медленно гасла. - Он погиб три года назад. Несчастный случай.
     - Мне очень жаль.
     - Мне тоже.
     После этого они не разговаривали на личные темы. Хитори сделал то, ради чего затевалась эта встреча, - взял у Георгия пробы долговременной памяти. И тем же вечером сел на самолет, отлетающий в Большой Токио. Его босс настаивал на личной доставке столь важной информации, не доверяя Сети больше, чем людям. Что ж, разумно.
     - Пожалуйста, пристегните ремни, - нежно пропел динамик, - Наш лайнер переходит в сверхзвуковой режим полета.
     Металлопластиковая штора-диафрагма закрыла иллюминатор снаружи. Вспыхнувшее табло над креслом продублировало просьбу к пассажирам. Откинув спинку кресла назад, Дракон застегнул ремень и придвинул к себе небольшую дорожную сумку, стоявшую на соседнем сиденье. Его пальцы коснулись гладкой поверхности М-плеера, лежавшего сверху.
     Внутри на интегрированном кристалле хранились отрывки воспоминаний Георгия Светлова, зашифрованные личным кодом директора Сакамуро. К ним Хитори не имел доступа, но для собственного развлечения он купил перед самым вылетом пару прошлогодних мнемософтов. Ориентальную эротику ?Дневник Шахерезады? (?ВСПОМНИ ЖАРКИЕ НОЧИ В БАГДАДЕ!?) и комедийный боевик ?Забыть Зоя? (СМЕШНО! НЕЛЕПО! ОТВРАТИТЕЛЬНО! РЕКОМЕНДОВАНО В КАЧЕСТВЕ АНТИДЕПРЕССАНТА! ). Будет чем развлечь себя в полете и во время многочасового продвижения через заслоны бесчисленных секретарей, референтов и телохранителей господина Йоши Сакамуро.
     Повертев в руках эротический ?Дневник?, он отложил его в сторону. Хочется надеяться, что это не дешевое мнемопорно, грубо скомпилированное из воспоминаний десятков уличных шлюх, а настоящее качественное изделие. Но, как бы то ни было, учитывая предстоящую беседу со своим ояйабуном, сейчас не стоит чрезмерно расслабляться. Хитори решил ограничиться приключениями неудачника Зоя. Может, и правда так смешно, как пишут?
     Зарядив мнемософт в плеер, он вытянул из сумки гибкий транслирующий обруч и, нацепив его на голову, приготовился наслаждаться. Помигав огоньками на панели, плеер сообщил, что время полной загрузки составит 6 минут 42 секунды. Нормально. Он как раз успеет заказать у стюардессы легкий психоделик, чтобы как следует ?растормошиться? для приема записанных воспоминаний.
     Его рука в сумке неожиданно нашарила какой-то круглый предмет. Оказалось - яблоко. По виду точно с того самого дерева в Доме Друидов. Брови Дракона удивленно дрогнули. Он совершенно не помнил, как срывал яблоко и брал его с собой. Или Георгий все-таки вручил ему сувенир?
     Последний раз так голова подводила его, когда он отправился на разборку, не зарядив оба ствола (оставил патроны в бардачке кара). Парни Зоя могли пришить его в легкую. Пришлось обещать поишачить на них задаром и...
     Хмыкнув, он сообразил, что воспоминания героя мнемософта уже потихоньку просочились ему в голову. А значит, пришло самое время ?расширить спектр сознания?. Или, как сказал бы Зой, - ?закинуться?. Приперчиться. Сплавать. Вытянуть ?дорогу?.
     Он задумчиво посмотрел на метаяблоко. Что там говорил Георгий? ?Галлюцинации, построенные на сильных переживаниях? . Самое то. А на случай пищевого отравления есть благоухающие толчки, оборудованные стереоскопическими медиакомплексами ?Тошиба Сенатор?.

***

     Гудящий кондиционер нагнетал в туалет ароматизированный прохладный воздух. Привычная стереодека, правда, отсутствовала, зато, как уверяла надпись на двери, в сиденье унитаза был вмонтирован тактильный нейроинтерфейс, что позволяло с пользой провести время. И заставляло задуматься- о далеко зашедшем прогрессе и безграничности человеческой фантазии.
     Рицуко Хитори предпочитал использовать унитаз по его прямому назначению. Время от времени, припомнив что-то особенно забавное из загруженного в его память мнемософта, он тихо посмеивался.
     Раздался мелодичный сигнал, а вслед за ним приятный женский голос:
     - Прошу извинить за беспокойство, господин Хитори, но только что поступил вызов на ваше имя. Запрашивающий абонент: Владимир Белуга, личный код AVB...
     - Я отвечу, - немедленно сказал Дракон. - Связь... связь голосом.
     - Соединение установлено.
     И тут же раздался голос директора ?Неотеха?, ставший Рицуко хорошо знакомым за последние полгода, им с Белугой приходилось часто встречаться.
     - Что у вас там случилось, Рицуко? - поинтересовался он. - Я вас не вижу.
     - Здравствуйте, Владимир. - Дети Города Восходящего Солнца в любых условиях следуют этикету. - Рад слышать вас снова.
     - Да-да, я тоже. Так что у вас с изображением и эффектом присутствия? Чертовски неуютно разговаривать с бестелесным призраком.
     Да, подумал с грустной иронией Хитори, этот русский - настоящее дитя своего века, не знающего, что такое телефоны и аналоговая связь. И прожитые пятьдесят семь лет как-то особенно неуютно легли ему на плечи.
     - Видите ли, - осторожно начал Дракон. - Вы застали меня не в очень удобный для разговора момент...
     - И это оправдывает то, что вы заставляете меня болтать с воздухом, Рицуко? Может быть, мне связаться с вами позже? - иронически поинтересовался генеральный директор одной из самых могущественных в мире ТПК. - Когда вы освободитесь.
     Хитори мысленно вздохнул. Подобно имплантированным Обетам уличных рыцарей, в мозг любого сотрудника дзайбацу были вложены определенные установки, закрепленные множеством коллективных психотренингов. Представитель ?Мисато? был в буквальном смысле рефлекторно вежлив. И ничего не мог с этим поделать.
     - Включить изображение и полный эффект присутствия, - приказал он.
     Стены туалетной кабинки растаяли, унитаз превратился в жесткое офисное кресло, Хитори оказался в сгенерированной чат-комнате, где его уже дожидался аналог Владимира Белуги, нетерпеливо расхаживающий кругами.
     - Замечательно! - воскликнул он. - А то я чувствовал себя полным идиотом, обращаясь к пустому креслу. Вот теперь я говорю, что рад вас видеть, Рицуко.
     - Взаимно, - в своем не виртуальном животе Хитори вновь ощутил недвусмысленные позывы. Чертово яблочко опять давало о себе знать. Надо было послушаться Георгия. Проклятие!
     - Я хотел вам сказать. - Как всегда, переполняемый кипучей энергией, Белуга не мог устоять на месте. Теперь центром описываемых им кругов стало кресло с напряженно застывшим Хитори. - Я ознакомился с вашим докладом Совету директоров. Хочу сказать, что польщен той высокой оценкой, которую вы, Рицуко, дали продукции ?Неотеха?.
     Сказал и подмигнул. Мальчишка. Понимает ли он, как опасен такой, балансирующий на самом краю, разговор для него, Хитори? Представляет себе, что такое ?тест на лояльность?, который ожидает Дракона в случае малейшего подозрения в его адрес? Не спасет и личное покровительство директора Сакамуро.
     Не спасет ничего.
     - Надеюсь, что мой доклад послужит дальнейшему упрочнению отношений между нашими компаниями, - дипломатично заметил Хитори.
     - Я тоже надеюсь, - усмехнулся Белуга. - Кстати, Рицуко, а почему вы так поспешно отбыли? Лишили меня возможности устроить небольшой праздник в вашу честь. - Он опять подмигнул.
     - Неотложные дела в Токио. - Хитори развел руками. - Я передавал мои искренние сожаления через вашего секретаря. - Да-да, я знаю. - В долю секунды разговор Белуге наскучил. - В общем, я хотел пожать вам руку на прощание, хотя бы виртуально. И заверить, что всегда рад вести дела именно с вами, Рицуко.
     - Я польщен, Владимир.
     - Перед возвращением обязательно дайте знать. - Белуга приблизился, протянул ему руку. - Приветственный фейерверк я вам обеспечу.
     - Благодарю вас, - с усилием оторвавшись от ?кресла?, Хитори пожал директору ?Неотеха? руку. - О моем возвращении на континент вы узнаете одним из первых.
     -Договорились. Счастливо вам долететь, Рицуко.
     - Благодарю вас.
     И Владимир Белуга растаял вместе с окружающим конструктом.

***

     Поправляя перед зеркалом галстук, Хитори рассмеялся, припомнив, как, убегая от мальчиков Зоя, он прыгнул из окна в пролетающий мусорный ховер. Прямо в открытый бак, полный вонючих отходов.
     Он взялся за ручку двери, собираясь вернуться в салон, и замер на месте. Его посетило невероятной силы дежа-вю, побочный эффект наложения реальных и записанных воспоминаний.
     Вотон, герой мнемобоевика ?Забыть Зоя?, с разбегу прыгает из окна, чтобы оказаться в баке летающего мусорщика. И вот он, Рицуко Хитори, Голографический Дракон, подброшенный издыхающим джамп-модулем, влетает в десантный отсек ховера. Оба этих воспоминания различались в незначительных деталях, но в целом, он мог поклясться, они принадлежат одному человеку. Ему?
     Или кому-то еще?
     Вывернув сумку на сиденье, он вытащил из нее упаковку мнемософта. Ну да, изготовлено по лицензии ?SIM'Inc?, дочерней компании ТПК ?Мисато?. А чего он ожидал?
     Но как кусок этого мнемософта оказался вмонтированным в его собственную память? Или наоборот? Он совсем запутался. А что с остальными его воспоминаниями? Может быть, они тоже нарезаны кусками из различных программ? А кто же тогда он сам?
     ?Стоп. Успокойся, - сказал он себе. - Все нормально, Ты обычный человек. У тебя есть жилье, работа и личный код. То, что произошло, - случайность, возможно обычный bad trip . Все в порядке. Твое прошлое - это твое прошлое. Это несложно проверить. Да, прямо сейчас?.
     Две стюардессы обменялись понимающими взглядами, когда мимо них к двери туалета опять пронесся тот же пожилой японец. Вон у него порнософт торчит из сумки. Наглотался, наверное, стимуляторов, теперь вот не сидится. Бедный старикан.
     В туалете он быстро разделся, кидая одежду прямо на пол. Сначала бедро. Да, вот он, на месте. Шрам, оставленный ему русским боевым кибером. На сращение мышц ушел месяц, а полная подвижность восстановилась еще через два.
     Успокоившись, Рицуко сосредоточился на воспоминаниях детства, Когда ему было двенадцать лет, они играли со сверстниками в порту. Осколком битого стекла ему распороло икру на правой ноге. Там след был в три сантиметра длиной, заметный даже спустя многие годы. А ну-ка...
     С недоумением он разглядывал поросшую редкими черными волосами икру, не находя даже малейших признаков шрама. Ну как же, он ощупал кожу пальцами, был точно вот здесь. Он даже помнит, как глубоко погрузился в ногу хищно зазубренный осколок. Может быть, на другой ноге? Тоже нет.
     А более поздние шрамы? Например, в четырнадцатом, когда ему засадили три пули под лопатку во время боя в монреальском вычислительном центре. Там оставались такие белые вздутия.
     Вздутий тоже не было. Как и не нашлось следа от осколка взорванного в Лондоне кара (на шесть сантиметров выше левой ягодицы) и диагональной царапины на ребрах, оставленной вскользь пришедшимся штыком автомата AKS-273. За исключением старательно подделанного шрама на бедре его тело было младенчески чистым (если бывают шестидесятилетние младенцы) , как будто подверглось серии косметических операций. Или недавно вышло из клонирующей установки in-vitro. У двери в туалет его поджидал смазливого вида стюард с влажно зализанными черными волосами. На его лице блуждала скабрезная заговорщическая ухмылочка.
     - Как оно, не скучно в одиночку? - поинтересовался он, кивая в сторону опустевшей кабинки, - Могу предложить компанию, недорого. Девочки у нас сговорчивые. И сам могу обслужить по высшему классу. Так как?
     Японец смотрел сквозь него.
     - Соглашайтесь, - настаивал стюард, подступая ближе и обдавая цветочным запахом парфюма, - приятно будет вспомнить.
     При этих словах морщинистое лицо Хитори исказилось.
     - Приятно будет вспомнить, - протянул Голографический Дракон. - Вот как...
     Со стороны туалета раздался грохот. Навстречу обеспокоенной стюардессе вышел, растирая ребро ладони, тот самый немолодой японец. Виновато улыбнулся.
     - Там ваш коллега потерял сознание, - сказал он. - И еще у него, наверное, перелом ключицы. Неудачно упал, знаете ли.
     Над островом медленно садилось огромное солнце. Идиллический вид с веранды портили дрейфующие у самого берега мясистые клочья и сворачивающиеся кольцами оторванные щупальца. Очередной кракен подорвался на мине или был расстрелян юркими патрульными гидроматами. Здешняя тихая гавань была отнюдь не так безопасна, как казалось.
     Двое человек на веранде пришли сюда отнюдь не наслаждаться пейзажем и не строили относительно его никаких иллюзий. Один из них вообще стоял к океану спиной, опираясь на тонкую белую трость. Он внимательно следил за вторым, прохаживающимся вдоль края большого бассейна, заполненного океанской водой. Точнее, являющегося даже частью океана. Вместо обращенной к океану стенки у бассейна была решетка из толстых металлических прутьев, на полтора метра поднимающаяся над водой.
     Веранда с одного края спускалась к бассейну плавным изгибом, обведенным вдоль бортика предупредительно светящейся линией. Человек в темном официальном костюме высокопоставленного сарари  расхаживал вдоль нее из стороны в сторону.
     - Прекрати эту беготню, Рицуко! - не выдержал первый. - У меня уже рябит от тебя в глазах. Имей капельку почтения к больному старику.
     - Простите, господин Сакамуро. -- Второй поспешно замер, поклонился. - Позвольте узнать, как ваши новые глаза?
     - Неплохо. - Сакамуро поднял руку, осторожно потрогал сморщенную кожу вокруг глазниц. Моргнул. - Старые были уже совсем ни к черту, минус восемь единиц, катаракта. Приходилось носить это, - он вынул из кармана халата телеприставку, похожую на широкие темные очки, помахал ею в воздухе. - Забавная штука, можно просвечивать людишек насквозь. Сердце, почки, печень, все как на ладони. Но надоедает. Хочется ч