ами  --
Napster  и  Gnutella.  Вода  снова  стоит  так   дорого,  что  кто-то  может
разбогатеть, предложив обходной маневр.
     Однако у этой  отрасли богатый опыт контроля за потреблением -- если не
с помощью того, какую музыку она выпускает, то  с помощью авторского права и
технологии.  В  1960-е  эта  индустрия  стала  на   уши,   пытаясь  помешать
потребителям  записывать музыку на появившиеся  на рынке магнитофоны.  Сочтя
магнитофоны идеальным инструментом для нарушения законов об авторском праве,
она  стала искать  способы  защитить свои  авторские права.  Аргументы  были
надуманными.  Индустрия стала в позу моралиста и вещала об авторских правах,
по существу  просто боясь потерять место на рынке. На самом деле магнитофоны
никогда не вредили музыкальной индустрии. Конечно,  люди делали  записи  для
себя,  но зато  они покупали больше пластинок, с которых можно копировать. А
когда через несколько  десятилетий появились  компакт-диски,  то плееры были
устроены  так,  чтобы  с  дисков  нельзя  было  получить  высококачественную
магнитофонную  запись.  Снова  паранойя  на марше. Затем  появились цифровые
магнитофоны. Они  использовали  другую частоту выборки  (48 килогерц  вместо
44,1),  чтобы  помешать копированию компакт-дисков на  цифровые магнитофоны.
Снова  индустрия  пыталась  взять  верх  над  потребителем.  Но  в  случае с
цифровыми магнитофонами рынок так и не поддался. Это  было похоже на попытку
обмануть природу.
     Пытаясь   контролировать   каждую  очередную   технологию,  музыкальная
индустрия только побуждает людей искать новые обходные пути. Неужели неясно?
     Так  мы  неизбежно приходим к  DVD. На этот  раз индустрии  развлечений
удалось достичь  гораздо более высокого  качества звука и  видеоизображения,
чем в  видеомагнитофонах,  в сочетании с уменьшенными  размерами и простотой
использования.  Но они  все  зашифровали, чтобы  помешать копированию.  А  в
довершение издевательства добавили региональную кодировку. В результате DVD,
купленный в аэропорту Сан-Франциско, нельзя проигрывать в Европе.  Индустрия
следовала своей извращенной  логике:  смотрите, в  Европе  фильмы  продаются
дороже! Поэтому надо помешать европейцам покупать фильмы в США.
     Разве индустрия развлечений не могла предвидеть очевидное  -- стоимость
воды снова станет настолько высокой, что кто-то найдет  способ доставлять ее
по трубам из другого места?
     Да, пока индустрия из жадности старалась контролировать людей с помощью
технологии,  кодировку  DVD  расшифровали.  Причем  даже  не  те, кто  хотел
копировать  диски, а те, кто хотел  смотреть их под  Linux. Эти люди в самом
деле хотели купить DVD,  но  не могли, потому  что на  их оборудовании диски
были  бы  бесполезны. Попытки  индустрии  защитить свою  вотчину  привели  к
обратному эффекту: она просто  помешала расширению рынка и  создала стимул к
взлому  кодировки DVD.  Недальновидная стратегия в  очередной раз  потерпела
провал.
     Индустрия развлечений -- это только один пример. То же самое уже многие
годы  происходит с программным обеспечением. Вот почему стратегию  Microsoft
по продаже  программ в комплектах  ждет неизбежный крах. В противовес  этому
продукты с  открытыми  исходниками не  могут  быть  использованы деспотично,
потому  что  они свободны.  Если  кто-нибудь  попробует  включать  что-то  в
комплекты  с  Linux,  то  кто-то  другой сможет  разукомплектовать  набор  и
продавать продукты так, как хочется потребителям.
     Пытаться контролировать людей с помощью технологий  вдвойне бесполезно.
В  конечном  счете  это  всегда  не  только вредит  компании,  но  и  мешает
распространению технологии.  Свежим примером  может  служить  Java,  которая
потеряла   большую   часть   первоначальной    привлекательности.    Пытаясь
контролировать среду Java, Sun  Microsystems  по существу потеряла ее.  Java
продолжает  довольно  широко  применяться,  но  ее  возможности, безусловно,
реализовались далеко не полностью.
     Sun  не пыталась делать  деньги на самой Java, но она хотела  с помощью
этой  технологии программирования придать своим компьютерам особую изюминку,
вырвать  нас  из цепких  объятий Microsoft и,  между прочим,  продать больше
оборудования Sun. Но, даже  не пытаясь  заработать  непосредственно на Java,
они полагали, что  должны ее контролировать. Именно из-за  стремления ничего
не  выпустить  из рук лицензионные  соглашения Sun были  перегружены всякими
дополнительными условиями.
     Это был хороший продукт.  Но  они  слишком энергично пытались перекрыть
кислород Microsoft. Ими двигали  страх, отвращение  и  ненависть -- типичный
для второй  половины 1990-х годов  подход  к бизнесу. (Помните  песню группы
"Грейтфул дэд":  "Не время ненавидеть"?) И вот этот страх  перед Microsoft и
ненависть к ней толкнули  их  на совершенно неправильные  решения  в области
лицензирования. Sun понаставила рогаток всем. Даже своим  партнерам. В итоге
такие компании,  как Hewlett Packard и IBM, решили создать свои версии Java.
Они просто сказали: "К черту Sun".
     Sun  дважды пыталась  провести стандартизацию  Java, но в обоих случаях
отказалась от  своей затеи  из-за вопросов  контроля.  С одной стороны,  Sun
хотела стандартизировать технологию.  А с другой -- не хотела терять над ней
власти. В результате стандартизационные  комитеты по  существу сказали: "Эй,
вы  тут  не  одни". И Sun  просто  ушла.  Вот пример попытки  контролировать
технологию в ущерб пользователям. Это всегда приводит компанию к неудаче.  А
в  результате   технология  терпит   провал  или,   по   крайней   мере,  ее
распространение замедляется.
     Сравните  это  со  стратегией  "отпусти   на  волю   то,  что  любишь",
примененной  компанией Palm Computing. Palm открыла свою среду  разработки и
предоставила свою платформу  не только компаниям-производителям, но и людям,
которые хотели писать для нее программы. Они  открыли интерфейсы прикладного
программирования и обеспечили  легкий бесплатный  доступ  к  своим средствам
разработки. В итоге вокруг Palm  Pilot  возникла  целая гаражная  индустрия.
Компания  Palm  уже не одинока  в  своей  разработке нового рынка. Появились
компании,  которые   продают  игры   для  Palm   Pilot  и  более  изощренные
планировщики, чем  у  самой  Palm.  Теперь  потребитель получил  возможность
выбора,  и  выиграли все --  в  особенности Palm,  которая  благодаря  своей
открытости получила более широкий рынок.
     Handspring  делает  то  же самое со  своим устройством  --  Visor.  Это
конкурент Palm, который использует ее операционную систему. Handspring пошла
еще  дальше Palm,  разрешив  выпуск  аппаратных дополнений  типа  приемников
системы глобального позиционирования и приставок к мобильным  телефонам. Как
и  Palm, фирма Handspring создала целое  сообщество компаний, поддерживающих
новую платформу.
     Sun  могла бы  разрешить  всем  создавать  собственные  версии Java без
всяких ограничений, рассчитывая, что  у нее самой это получится  лучше.  Так
поступила бы компания, которую не ослепляет жадность или боязнь конкуренции.
Которая верит в свои силы. И у которой нет времени на ненависть.






        "В погоне за будущим"

     Что может быть  отвратительнее предсказателей будущего  в бизнесе? Этих
самодовольных типов, которые  делают вид, что знают, куда несут нас безумные
технологические  гонки?  Впрочем,  и  от  них  есть своя  польза. Они делают
пленарные   доклады  и   участвуют  в   семинарах,  заполоняя   однообразные
технологические конференции,  которые  плодятся,  как  сорняки на  цветочной
клумбе. Рассчитывая нажить капитал на новых технологических тенденциях, люди
тратят тысячи  долларов, чтобы  послушать их выступления. В результате армия
гостиничных служащих, поваров и  барменов честно зарабатывает свой хлеб. Так
что, я думаю, и в прорицателях есть свой смысл.
     Дэвид велит мне тоже  насочинять главу о  перспективах бизнеса. Я бы не
хотел в этом мараться, но Дэвид не дал мне утонуть во время серфинга, и если
он считает, что читателям  интереснее узнать о будущем бизнеса, чем о смысле
жизни, остается только заткнуться и написать, что он хочет.
     Однако.
     Хочу сразу  предупредить, что до  сих  пор  мне, кажется,  не удавалось
ничего  предвидеть даже  в  собственной жизни.  Думал  ли я,  что  маленькая
операционная система,  которую я писал для себя, когда-нибудь  разлетится по
всему  миру? Ни в коем разе. Я был поражен,  правда. Впрочем, другие тоже не
очень-то хорошо справляются с магическим кристаллом. И если меня успех Linux
застал врасплох, то все остальные были вообще  в  отпаде.  Так что я, может,
оказался лучше многих.
     И вообще  кто  знает?  Может, благодаря этой главе меня станут называть
Нострадамусом нашего времени.
     А может, и нет. Ну, в любом случае -- приступаю.
     Мы,  конечно, можем  обратиться к опыту прошлого. Можем  проследить  во
всех печальных подробностях, как непобедимая с виду  компания  типа AT&T
начала  сдавать, -- и предсказать,  что если  выждать достаточно долго, то и
эти  симпатичные  зеленые  домики  в  Редмонде  когда-нибудь  тоже  зарастут
сорняками. С той же неумолимостью, с какой  юную старлетку украсят морщины и
отвисшая  грудь,  на  смену  сегодняшнему  герою бизнеса придет новая, более
совершенная модель. А  компания героя, даже если  он встанет на  уши во  имя
реинжиниринга (или  как там  они  это  нынче  называют?)  -- кончит  так  же
плачевно, как AT&T.
     Это называется эволюцией. Тут нет ничего мудреного. Никакая организация
не может жить вечно, и это даже к лучшему.
     Но  что  именно  движет этой  эволюцией? Лежит  ли  в  основе  какая-то
фундаментальная  внутренняя эволюция технологии, которая однажды приведет  к
победе  компьютеров над людьми, повергнув  человечество  в  прах, как думают
некоторые?  Или  же существует  некая странная неизбежность прогресса --  по
принципу "полный вперед, чего бы это ни стоило", -- которая ведет к развитию
технологий?
     Я считаю, что нет.
     Технологии  идут туда, куда мы  их  ведем.  Ни бизнес, ни технологии не
изменяют  базовых  человеческих  потребностей  и  стремлений.  Под  влиянием
эволюции  технологии --  как и  все  остальное  --  медленно,  но  неуклонно
проделают  путь   от   простого   выживания   к  обществу,   основанному  на
коммуникациях,  и наконец  придут  в царство  развлечений. (На  вас  повеяло
чем-то знакомым? Да, вы уже  читали об этой теории и, если готовы испить эту
чашу до дна, прочтете еще раз.)
     Людям суждено  быть  тусовочными  животными,  и  технологии  им  в этом
помогут.
     Поэтому забудьте  все  прогнозы  о возможностях  технологий в ближайшие
десять  лет. Это  просто неважно.  Мы смогли послать  человека  на  Луну уже
тридцать лет назад, но с тех пор  туда не возвращались. Я лично убежден, что
Луна просто  оказалась скучным местом  без всякой ночной  жизни -- прямо как
Сан-Хосе. В итоге люди не хотят туда возвращаться, и все накопленные за  это
время технологии не играют ни малейшей роли. Луна продолжает пустовать.
     Что действительно влияет на будущее технологий, так это желания  людей.
Если угадать  какую-то потребность,  то  дальше остается только  определить,
насколько  быстро  можно запустить нужную  вещь  в  массовое производство по
такой цене, чтобы  у людей  оставались  деньги  и  на  другие  покупки.  Все
остальное не имеет никакого значения.
     Здесь  необходимо  небольшое  отступление.  На  самом  деле  продается,
конечно,  имидж, а не реальность. Круизные лайнеры  продают  представление о
свободе, соленых  морских  просторах, изысканной кухне и  романтике  в  духе
"Корабля любви" ("Корабль  любви"  (Love Boat) --
американский мыльный  сериал семидесятых годов,  где  действие происходит на
борту  теплохода.  --  Прим.  пер). Кого волнует  теснота в
каюте, если вы чувствуете себя свободным, как птица!
     Что  из  этого  следует?  К  примеру, это объясняет,  почему  люди  так
помешались  на Sony PlayStation  2  --  крупнейшей  технологической новинке,
поступившей в продажу в этом году. (Я пишу это в конце  октября 2000 года --
спустя  несколько  дней после того, как продукт был  выпущен в  США.) Вот уж
типичное воплощение общества развлечений!
     Отсюда также видно, какая проблема с имиджем существует  у персональных
компьютеров. Индустрия ПК нервно относится к игровым приставкам прежде всего
потому, что  те  воспринимаются  как  безопасные,  увлекательные  и  дешевые
устройства, а  ПК  -- по большей части  как  сложные и дорогие.  А иногда  и
вредные.
     Кроме того,  я  лично  думаю,  что,  если  мы планируем  рассуждать  об
операционных  системах и через пятнадцать лет, тут что-то явно не так. Может
быть,  странно  слышать  это  от  человека,  который  прославился  созданием
собственной  операционной  системы, но -- по большому счету  -- операционная
система никому не нужна.
     Если уж на  то пошло, и  компьютер  никому не нужен. Людям нужна просто
волшебная игрушка, которая позволяет бродить по  Интернету, писать курсовые,
играть  в игры, подводить баланс и  так далее. А о том, что для этого  нужен
компьютер и операционная система, большинство людей хотело бы забыть.
     Вот  почему  многие  аналитики  приветствуют   устройства,  вроде  Sony
PlayStation 2,  которые берут на себя многие обязанности компьютеров, но при
этом   никого  не   бросает   в  пот  от  их   пугающей   замысловатости.  С
технологической  точки зрения это  совершенно  бессмысленно, поскольку таким
образом мы натаскиваем в дом  все больше компьютеров, не  зная  о том, какие
они могут быть сложные и опасные.
     Поэтому я лично  ставлю на то, что на смену Microsoft придет Sony, если
им удастся  все выстроить как надо.  Не  думаю,  что мое  предсказание может
сравниться с  Нострадамусовыми по своей ошеломительности (знаю: такого слова
нет,  но оно здесь очень подходит). Многие согласятся с моим прогнозом, но я
пытаюсь объяснить, почему так будет.
     Не  то  чтобы я  предсказывал  смерть  PC,  как многие уже  опрометчиво
делали. Базовые  преимущества  PC  сохраняются: они  похожи на  навороченные
перочинные ножи. Их видимая сложность пугает  людей, далеких от техники,  но
они сложны именно потому, что не рассчитаны на одно-единственное применение.
И эта универсальность делает их привлекательными.
     И наконец, одно кольцо, которое покорит  их всех и в черную цепь  скует
(Перефразированная   цитата   из   "Властелина   Колец"   Толкина.   --
Прим. Пер.). Это связь. Повсеместная. Вы не можете жить, не
проверяя  почту по крайней мере дважды за  час? Все  к  вашим  услугам,  наш
дорогой  электронный  наркоман.  Можете  --   с  легким  ощущением  вины  --
отправиться на пляж  на  целый  день и при этом не отрываться от ситуации на
работе. Помните:  важно  не  реально уйти  в отпуск,  а  почувствовать  себя
свободным. В конце концов  размер  тоже имеет значение --  хотя бы для того,
чтобы все технические чудеса казались простыми и нестрашными.
     А где  же  место Linux и вообще открытого программирования во всей этой
картине? Вы об этом  даже не узнаете. Она скроется внутри устройств Sony. Ее
не будет видно и слышно, но именно  она заставит все работать. Она проникнет
в сотовый телефон, который одновременно будет связывать  все остальные  ваши
электронные  штучки,  если  вы  окажетесь  вне   пределов   своей  локальной
беспроводной сети.
     Вот увидите. Это просто вопрос времени. И денег.






        "В чем соль открытого программирования"

     IBM знаменита своей хваткой. Она разбогатела, заграбастав кучу клиентов
и надежно оградив их  от чужих посягательств.  Да и большинство компьютерных
компаний  действовало  так  же.  Многие  и  сейчас  так  живут.  Потом   IBM
разработала PC  и  нечаянно раскрыла свою  технологию, так что каждый мог ее
копировать.  Именно это в первую очередь привело к  PC-революции, которая, в
свою  очередь, вызвала Информационную  революцию, Интернет-революцию,  Новую
экономику  -- или как там еще принято называть  массовые  изменения, которые
происходят сейчас по всему миру.
     Это лучшая иллюстрация безграничных преимуществ, которые несут принципы
открытых  исходников.  Хотя  разработка  PC  не  была  открытой,  потом  эту
технологию  смог клонировать, совершенствовать и продавать любой желающий. В
идеале модель открытых исходников позволяет каждому участвовать в разработке
или  коммерческой  эксплуатации  проекта.  Очевидно,  что наиболее  успешным
примером тут является Linux. Зародившись в недрах моей неряшливой  берлоги в
Хельсинки,   она   стала  крупнейшим   коллективным   проектом   в   истории
человечества.  Вначале была идея -- которую разделяют многие программисты --
о  том,  что  компьютерные программы  должны  распространяться  свободно,  в
сочетании  с Универсальной  общественной  лицензией  -- антиподом авторского
права.  Со  временем  эта идея легла в  основу непрерывной  разработки самой
лучшей  технологии. В итоге Linux  завоевала  огромный  успех на  рынке, как
показывает  ее  повсеместное  распространение на веб-серверах  и  неожиданно
успешное акционирование Linux-компаний.
     Модель открытых исходников, возникнув под влиянием идеологии, утвердила
себя в качестве технологии  и подтвердила свою работоспособность  на  рынке.
Теперь открытые исходники выходят за рамки  технической  и деловой областей.
На  юридическом факультете Гарвардского университета профессора Ларри Лессиг
(сейчас он работает в Стенфордском университете)  и Чарльз Нессон  перенесли
открытые  исходники  в  область права.  Они  организовали  проект  открытого
законодательства:  добровольцы  из  числа юристов  и  студентов  юридических
факультетов  посылают свои  мнения  и  исследования  на  сайт проекта, чтобы
выработать аргументы  и  резюме  для борьбы с Законом  США о продлении срока
авторских  прав.   Предполагается,   что  самые  серьезные  аргументы  будут
выработаны, если  к проекту присоединится наибольшее количество юристов и за
счет  всеобщего  обмена  посланиями  вырастут  горы информации.  Сайт изящно
резюмирует   отличия   от  традиционного  подхода:  "Потерю  секретности  мы
рассчитываем компенсировать за счет глубины источников и широты обсуждения".
(В ином контексте это звучит так: под приглядом  миллиона глаз все  ошибки в
программах будут устранены.)
     В  течение   многих  лет  по  этой   схеме  проводились   академические
исследования, но она применима и к другим  областям. Представьте только, как
такой подход может ускорить, например, разработку лекарств. Или как могла бы
окрепнуть международная  дипломатия  за  счет участия лучших умов.  По  мере
"уменьшения" размеров  мира,  ускорения жизни  и  бизнеса, а также  развития
новых  технологий и появления новой  информации  люди начинают понимать, что
скаредность до добра не доводит.
     Концепция  открытых исходников крайне  проста.  В  случае  операционной
системы  исходники  --  команды  программы,  лежащие  в  основе системы,  --
свободны.  Каждый  может  их  улучшать,  менять,  использовать. Но  все  эти
улучшения, изменения  и реализации должны быть  тоже доступны всем свободно.
Налицо  аналогия  с  "дзен".  Проект  не  принадлежит никому  и одновременно
принадлежит  всем. Когда проект открыт, происходит его быстрое и непрерывное
совершенствование.  Параллельная работа нескольких групп  приводит  к  более
быстрым и успешным результатам, чем работа за закрытыми дверьми.
     Именно так  и  было  с  Linux.  Только  представьте:  взамен  небольшой
группки,   работающей   в  обстановке  секретности,   в  вашем  распоряжении
оказываются  безграничные возможности. Потенциально в  проекте могут принять
участие миллионы лучших умов мира, и  при  этом их работа идет под неусыпным
контролем коллектива, которому нет равных.
     Каждому,  кто впервые  слышит об этом  подходе,  он  кажется абсурдным.
Поэтому  потребо