а Петро-
вича, тут же выдал четкий вариант поведения:  ледяной  взор,  неуловимое
движение головы, сразу возводящее непреодолимую стену  перед  назойливым
субъектом, - черт его знает, на цыпочках он подошел, что ли...
   Так Александр Петрович и сделал  -  обдал  незнакомца  замораживающим
взглядом и повернулся, чтобы прошествовать поближе к сцене, где заканчи-
вались последние приготовления к розыгрышу, но так и  замер  с  поднятой
было ногой - ему показалось, что его правая рука словно попала в  желез-
ную пасть экскаватора. Это незнакомец легко придержал его  за  локоть  -
придержал и тут же отпустил.
   - И хорошо, что не выиграете, - сказал он своим невыразительным голо-
сом - не то басом, не то баритоном, в котором к тому же прорывались вро-
де и писклявые нотки, которых ни у одного уважающего себя лица  быть  не
должно.
   - Почему? - неожиданно для себя спросил Александр Петрович, несколько
сбитый с толку столь категорическим заявлением незнакомца.
   - Погубят вас деньги, - ответствовал тот,  философически  разглядывая
потолок. - Правда, не первого они вас погубят, но погубят  все  же...  А
ведь хотели выиграть, верно? И именно три тысячи? - Тут в глазах у  нез-
накомца сквозь лень мелькнуло что-то новое - не то злорадство, не то жи-
вой интерес. - Вы вот и циферку зачеркнули - три... - И  он  показал  на
аккуратно сложенную карточку, которую Александр Петрович держал в  кула-
ке. - Но не выиграет циферка три - сегодня четверка выиграет.
   Александр Петрович немного ошалело взглянул на  незнакомца.  Действи-
тельно, мысль о трех тысячах мелькнула у него в голове, когда он  запол-
нял только что купленную карточку. Именно поэтому он и зачеркнул тройку.
Про кавалера де Мере Александр Петрович слыхом не  слыхивал,  перепиской
его с Паскалем, естественно, не интересовался, однако знал, что по зако-
нам пробабилитности единственно верная система в данном случае - это от-
сутствие всякой системы. И цифра три годилась для целей Александра  Пет-
ровича не меньше, чем любая другая цифра. Но смутило  нашего  героя  вот
что. Когда заполнялась карточка - Александр Петрович  это  помнил  очень
хорошо, - рядом никого не было. Тем не менее этот тип откуда-то разнюхал
про тройку, да к тому же был осведомлен о мотивах, по которым эта  ничем
не примечательная цифра была выбрана среди других. Также  поразило  его,
хотя и не столь сильно, самоуверенное заявление незнакомца  о  четверке.
Александр Петрович был по натуре рационалист, атеист и  реалист,  он  не
признавал телепатию и телекинез, ясновидение, пришельцев и прочие сенса-
ции. Поэтому он не верил, что кому-то может быть ведомо будущее.
   В жизни Александру Петровичу приходилось не раз встречаться с заявле-
ниями вроде того, что  сделал  незнакомец,  но  авторы  этих  заявлений,
предсказывая, скажем, превращение ржи в пшеницу, на месте  уличены  быть
не могли, поскольку для проверки их утверждения требовалось время.  А  с
течением времени, как известно, категоричность забывается, и когда  нас-
тупает момент для проверки  утверждения,  оно  воспринимается  лишь  как
предположение - любопытное, но, увы, не оправдавшееся.
   За годы своей многотрудной жизни Александр  Петрович  твердо  усвоил,
что никогда нельзя обещать или утверждать что-то, если твое  утверждение
может быть немедленно проверено. Поэтому, давая необоснованные обещания,
он называл сроки достаточно отдаленные - хотя бы месяцы, а лучше - годы.
Годы идут долго, и вряд ли кто будет помнить о твоем  обещании.  Поэтому
Александр Петрович просто поразился заявлению своего собеседника о  чет-
верке - ведь колесо фортуны на сцене уже завертелось, и нужно  было  по-
дождать совсем немного, чтобы уличить незнакомца в беззастенчивой лжи.
   Александр Петрович повернулся к сцене, где перед  зрачком  телекамеры
счастливый шар уже выкатился на всеобщее обозрение.
   - Выиграл номер четыре! - громко объявил председатель тиражной комис-
сии. - Вид спорта - альпинизм!
   Александр Петрович пожал плечами. В первом туре незнакомцу повезло, и
если тот действительно зачеркнул в своей карточке цифру четыре,  то  его
шансы на получение мелкого выигрыша возросли. Эка невидаль - угадал одну
цифру. Посмотрим, что ты скажешь, если выпадет двадцать пять  -  возраст
дочери Александра Петровича.
   Тут незнакомец сказал такое, отчего Александр Петрович даже замер  на
секунду в приступе панического страха.
   - И двадцать пять не выиграет, - ласково проворковал незнакомец в са-
мое ухо Александра Петровича. - Вашей дочке, если не ошибаюсь,  двадцать
пять лет?.. Двадцать шесть на днях  исполнится?  Да,  так  вот  двадцать
шесть сейчас и выиграет, уважаемый Александр Петрович.  Именно  двадцать
шесть, а не двадцать пять, как вы изволили здесь записать. -  Незнакомец
оттопырил мизинец с длинным изящным ногтем и указал им на судорожно сжа-
тый кулак Александра Петровича.
   - Выиграл номер двадцать шесть! - объявил со сцены председатель.
   Александр Петрович почувствовал, что ладони у него вспотели. Он испу-
ганно посмотрел на ноготь незнакомца, и ему показалось, что этот  ноготь
вдруг стал длинным, заскорузлым, а палец вокруг него порос густой черной
шерстью... Впрочем, наваждение тут же прошло, и ноготь стал таким, каким
ему и должно быть у посетителя Дворца культуры машиностроителей  -  чис-
тым, розовым, хотя и несколько удлиненным.
   - Вам нехорошо? - участливо спросил незнакомец, заглядывая в  поблед-
невшее лицо Александра Петровича. - Давайте лучше выйдем  на  воздух.  А
остальные результаты я вам скажу. У вас там идут такие цифры: 5  и  8  -
это ваш возраст, 58 лет, 47 - возраст вашей супруги, 40 -  этот  возраст
она называет знакомым. Так вот: выиграют все следующие цифры - 6, 9, 41,
48.
   - Выиграл номер 48! - торжественно объявил председатель.
   В голове у Александра Петровича наступило какое-то затмение, и он  не
замечал, куда увлекает его железная рука незнакомца. Когда же туман  пе-
ред глазами растаял, Александр Петрович увидел, что идет по набережной в
самом центре города. Он попытался понять, как попал сюда, в удаленное от
Дворца машиностроителей место, но ничего вспомнить не смог - был  в  его
памяти какой-то провал, пустота. Ему стало жутко, он почувствовал в  ко-
ленях слабость и остановился.
   - Что вам от меня надо? - сказал он весьма нетвердым голосом, на вся-
кий случай ища глазами милицию. - И кто вы, собственно говоря, такой?
   Незнакомец улыбнулся, и от этой улыбки у бедного Александра Петровича
мороз побежал по коже.
   - Я, конечно, должен извиниться, что не представился вам сразу. Но  у
меня были на то основания. Если бы я сразу назвался, вы бы мне не  пове-
рили. Вы же не поверите, если к вам подойдет на улице человек и  скажет,
что он фараон Тутанхамон или пришелец из туманности Андромеды? Ведь так?
   "Так вот он кто - пришелец", - подумал Александр Петрович, и ему ста-
ло немного легче. Однако вряд ли пришельцы полетят за биллионы  километ-
ров ради того, чтобы сделать пакость ему, Александру Петровичу. Наверно,
у них тут есть дела поважней. А те фокусы, которые выкидывал этот тип, -
лишь мелкая самодеятельность, с рангом пришельца несовместимая... но тут
же сообразил, что корабль пришельцев проскочить незамеченным при  нынеш-
нем уровне ПВО и ПРО не мог, и следовательно, неизвестный вовсе не  при-
шелец - дело гораздо хуже, потому что знать будущее,  как  считал  Алек-
сандр Петрович, могла только нечистая сила.
   - Да, а почему мы остановились? - продолжал незнакомец.  -  Я  сейчас
покажу вам самый красивый пейзаж в Москве. Вы ведь любите, чтобы в  окно
был виден красивый пейзаж?
   Упоминание о пейзаже было для Александра Петровича  как  нож  острый.
Перейдя на работу в свое нынешнее министерство, он долго добивался, что-
бы ему достался кабинет с окнами на проспект - красивейшую  улицу  нашей
столицы, а может быть, и всей страны. Операция "Пейзаж"  заняла  у  него
полтора года, отняв массу сил и энергии.  Потребовалось  укрупнить  один
отдел и разукрупнить другой и осуществить еще ряд изменений в  структуре
и штатном расписании.
   Полтора года титанической деятельности дали свои плоды, желаемый  ре-
зультат был почти достигнут, и Александр Петрович  уже  предвкушал  сла-
достный миг переезда в вожделенный кабинет, как вдруг высшее руководство
бесцеремонно отменило нововведения, которые Александр Петрович  пробивал
с таким трудом. Долгожданный переезд, увы, не  состоялся,  а  инициатору
реорганизации было строго указано на  недостаточную  мотивированность  и
абсолютную нецелесообразность намечавшихся мер.
   Бестактное упоминание незнакомца о пейзаже грубо  вернуло  Александра
Петровича к тем неприятным для него дням и повергло в уныние и смятение.
Из-за этого он не заметил даже, как оказался вместе со  своим  настырным
провожатым на площадке второго этажа какогото старинного здания.
   - Смотрите, Александр Петрович! - сказал незнакомец, поворачивая  его
к огромному застекленному проему в стене. - Прекрасней этого пейзажа  вы
не найдете нигде.
   Настроение Александра Петровича не располагало к любованию пейзажами.
Не понимал он также, зачем понадобилось незнакомцу приводить его сюда. И
всетаки то, что он увидел, поразило его и захватило: за огромным застек-
ленным проемом он увидел на изумрудном холме золотые  луковицы  древнего
собора, рядом с которыми возвышалась белая свеча  колокольни.  Ниже,  за
крепостной стеной, по речным волнам прыгали отблески солнца.
   Александр Петрович не был чужд чувства прекрасного, хаживал  на  выс-
тавки Хаммера и к портрету Моны Лизы, дважды бывал в Третьяковской гале-
рее и даже в бытность в Ленинграде посетил Эрмитаж. Поэтому он  сразу  и
безоговорочно поверил оценке, которую только что дал этому  пейзажу  его
провожатый, но по-прежнему не понимал, для чего его сюда привели.
   - Подумайте, Александр Петрович, ведь вы могли за всю жизнь так и  не
побывать здесь, - с ленцой, но чуть рисуясь, сказал его странный гид. Вы
были на озере Рица, в Суздале, Звенигороде, Тбилиси и Златой Праге и  не
знали, какая красота находится рядом с вами. Вы много  раз  проходили  и
проезжали мимо, но вам все некогда было посмотреть вокруг. Вы могли про-
жить всю жизнь, так и не увидев этого исключительного по красоте  пейза-
жа, - извините, что я говорю вам о красоте таким канцелярским стилем.  А
мне бывает обидно, когда вполне вероятные события, пусть даже очень  ма-
ловероятные, все же не сбываются.
   Видимо, Александр Петрович смотрел в рот собеседнику несколько  тупо-
вато, потому что тот вдруг прервал свой монолог.
   - Я вижу, мои рассуждения кажутся вам... э... несколько абстрактными.
Это все потому, что я до сих пор не представился вам. Я Демон Вероятнос-
ти, или, если вам угодно, Вероятностный Демон.
   При слове "демон" Александр Петрович сразу позабыл о пейзаже.
   - Позвольте... - запротестовал он. В горле у  него  пересохло,  стало
трудно говорить. - Позвольте... Значит, вы... - Александр  Петрович  за-
мялся, не зная, будет ли удобным нечистую силу  назвать  нечистой  силой
или следует подобрать другое, более изысканное  наименование.  В  глазах
собеседника ему уже чудились отблески адского атомного пламени - как че-
ловек просвещенный, он мыслил о том свете категориями  атомно-кибернети-
ческого века, и уж если ему предстояло согласиться с существованием заг-
робного мира и вечных мук в адском пламени, то это  пламя  он  мог  себе
представить только в полном соответствии с уровнем современной  науки  и
техники.
   - Ах, дорогой Александр Петрович! Никакой нечистой силы нет, - возра-
зил его спутник. - Есть только законы природы - законы объективные и аб-
солютно познаваемые. Вы ведь знаете о демонах Максвелла - писали о  них,
не отпирайтесь... Почему же вас удивляет Демон Вероятности?
   Тут Александр Петрович стал что-то  припоминать.  Действительно,  ему
пришлось однажды назвать в статье демонов Максвелла - в основном для то-
го, чтобы продемонстрировать свою эрудицию, поскольку он считал, что эти
самые демоны - чисто теоретическое допущение, этакая игра мысли. Припом-
нив, он совсем растерялся и вдруг ни с того ни с сего сунул  собеседнику
пятерню.
   - Мерцалов, - проговорил он вяло. - Александр Петрович...
   Демон вежливо пожал потную ладошку.
   - Вероятностный Демон, - сказал он. Рука у него была стальная, и бед-
ный Александр Петрович от такого пожатия чуть не вскрикнул. - Пока я еще
не открыт наукой и официального имени у меня  нет.  Когда-нибудь  ученые
меня откроют, классифицируют, дадут другое имя... А пока я - просто  Ве-
роятностный Демон. Нечто вроде; кванта вероятности. Только - как бы  это
сказать ясней - в овеществленном виде... Поэтому умоляю не задавать воп-
росов о моем заряде, спине, четности, странности,  очарованности...  Од-
нажды какой-то дотошный физик чуть не уморил меня. У  вас,  говорит,  по
моим вычислениям, должен быть полуцелый спин... Вы-то, надеюсь,  тоже  в
спинах разбираетесь? - И он  засмеялся  довольно  противным,  на  взгляд
Александра Петровича, смехом.
   Александр Петрович потер онемевшие пальцы.
   - Очень приятно... - промямлил он, - только скажите мне, товарищ  Де-
мон... гражданин Демон... господин Демон... - Александр Петрович оконча-
тельно запутался и умолк.
   - Скажу, скажу. Вы ведь знаете, мой Друг, что наша единственная  бес-
конечная Вселенная материальна. Знаете, знаете, не скромничайте,  вы  же
это в свое время на первом курсе учили. И материя может пребывать как во
вполне вероятных состояниях, так и в состояниях маловероятных. Улавлива-
ете?
   Александр Петрович ничего не уловил, но на всякий случай кивнул голо-
вой.
   - Поясню свою мысль. Посмотрите, вот строится дом. - Демон показал на
вырастающую за рекой железобетонную громаду. Александр Петрович  посмот-
рел и обнаружил, что находится в Серебряном Бору, но почему-то  не  уди-
вился этому. - Дом - это маловероятное состояние материи. Чтобы привести
материю в такое состояние, нужно затратить определенное количество энер-
гии. Остановите стройку, оставьте дом без присмотра - и через сто, тыся-
чу лет дом рассыплется, истлеет. Материя, составлявшая дом, придет в бо-
лее вероятное состояние. Этими процессами  занимается  мой  брат.  Демон
Энтропии - довольно неприятный тип, хотя и родственник... А мои  обязан-
ности  прямо  противоположны.  Для  меня  наивысшее  удовольствие,  даже
счастье - перевести материю в маловероятное состояние... Вот вы, дорогой
Александр Петрович, живете, наслаждаетесь жизнью, делаете карьеру, соби-
раетесь купить автомобиль... Хорошо! А вы  знаете,  что  вы  существуете
только благодаря мне? Да-да, именно так. Вселенная вечна -  вы  ведь  не
будете это оспаривать? И у нее было время, чтобы остыть,  усредниться  и
давным-давно прийти в самое вероятное состояние. Есть даже закон,  кото-
рый это утверждает, - второе начало термодинамики. Однако звезды  горят,
вспыхивают солнца, на планетах кипит жизнь, а на самой лучшей планете  -
Земле живет и торжествует самое маловероятное состояние материи -  чело-
век. Он почти невероятен,  этот  человек.  Настолько  маловероятен,  что
древним понадобилось выдумать бога, чтобы хоть как-то объяснить этот фе-
номен. А ведь это не бог, а я, Вероятностный Демон, создал  человека.  В
том числе и вас, уважаемый Александр Петрович. А теперь вам грозит опас-
ность, и я хочу вам помочь. Ну что вы так растерянно смотрите? Или я не-
понятно говорю?
   Демон попросил Александра Петровича достать из кармана монету.
   - А ну-ка, вспомните - какова вероятность выигрыша  в  орел-решку?  -
спросил он.
   - Как будто одна вторая... - выдавил ошарашенный Александр Петрович.
   - Правильно. Значит, если бросить монету  десять  раз,  герб  выпадет
пять раз. Ну, может быть, четыре или шесть. А ну, кидайте!
   Последовавшие затем события полностью убедили  Александра  Петровича,
что перед ним не мистификатор и не ловкий жулик, потому что никакой  жу-
лик не может заставить монету падать на землю все время одной  стороной.
А монета падала именно так - только цифрой  кверху.  Александр  Петрович
бросил ее десять раз, потом еще десять, потом долго кидал  без  счета  -
результат не менялся. Монета звенела, катилась, подскакивала, но  каждый
раз сверху оказывалась та сторона, на которой было выбито: "5 копеек".
   Александр Петрович почувствовал, что мир рушится. Он  мог  допустить,
что кто-то подслушал его мысли, что проклятая телепатия, осужденная пуб-
лично в печати, все же существует. Он мог найти сколько угодно  объясне-
ний удивительной осведомленности своего  собеседника.  Единственное,  во
что он не мог поверить, - это в то, что объективные законы природы, про-
возглашенные знаменитейшими учеными, могут быть  необъективными,  что  в
мире пробабилитности господствует волюнтаризм.  Но  монета,  которую  он
подбросил уже, наверно, раз сто, неопровержимо доказывала обратное.
   - Пожелайте что-нибудь очень маловероятное, - продолжал Вероятностный
Демон. - Что-нибудь такое, что не противоречит законам природы, но прак-
тически никогда не случается.
   - Хочу, чтобы меня поцеловала Джульетта Пьочелли,  -  неожиданно  для
себя выпалил Александр Петрович, вдруг вспомнивший вчерашний фильм. -  И
сейчас, немедленно! Ну?
   Тут позади них взвизгнули тормоза черной "Чайки", распахнулись  двер-
цы, и из машины на набережную высыпала стайка не по-нашему одетых мужчин
и женщин, увешанных фото- и кинокамерами.
   - Oh, che betia visia! Signore, mi permetta  di  fame  una  fo+o  con
questa cappalla suelo sfondo?" (О,  какая  великолепная  церковь  Синьор
разрешит мне сфотографировать его на фоне этого  памятника  старины?)  -
прощебетала одна из иностранок,  нацеливаясь  объективом  на  Александра
Петровича. Аппарат тихо щелкнул.
   - Irarie, signore. Ciao!*
   Она чмокнула Александра Петровича в щеку и исчезла в машине,  оставив
после себя волнующий запах заграничных духов.  Хлопнули  дверцы,  машина
сорвалась с места и умчалась.
   - Как вам понравилась Джульетта? - спросил  с  плохо  скрываемой  за-
вистью Вероятностный Демон. - Везет же вам! Меня она почему-то не  поце-
ловала...
   Отвлекаясь в сторону от хода нашего повествования, скажу, что  вскоре
Александру Петровичу завидовали все друзья и сослуживцы, потому  что  на
следующий день фотография с подписью  "Джульетта  Пьочелли  прощается  с
московскими друзьями" была опубликована в нескольких газетах, сообщавших
о закрытии очередного международного кинофестиваля в Москве.
   - Надеюсь, вам больше не нужны доказательства? - спросил  Вероятност-
ный Демон, глядя вслед удаляющейся машине.
   - Нужны! - заявил Александр Петрович, хотя хотел  сказать  совершенно
противоположное. Но калейдоскоп странных событий выбил его из колеи.
   - Хочу, чтобы на нас упал метеорит!
   Не успел он выговорить эти слова, как рядом ярко сверкнуло,  раздался
короткий удар, и что-то очень больно  ударило  Александра  Петровича  по
спине, даже чуть ниже. Наш герой взвизгнул от неожиданности и  схватился
за это место. Рядом на асфальте валялся небольшой продолговатый  камень,
от которого шел легкий дымок.
   - Вот вам, - удовлетворенно сказал Демон, подбирая горячий осколок  и
перебрасывая его с ладони на ладонь. - Вы второй человек в мире, в кото-
рого ударил метеорит. Первым был японский шофер. Можете камушек взять на
память. А еще лучше - отвезите в Метеоритную комиссию Академии наук. Там
вам подтвердят, что это не просто метеорит - это первый тектит,  найден-
ный на территории нашей страны. Только заверните во чтонибудь. - Он про-
тянул камень присмиревшему Александру Петровичу, который уже понял,  что
все это не к добру, и теперь с тоской ждал, что последует дальше. На не-
го вдруг напал такой страх, что захотелось крикнуть "Милиция! На помощь!
" и броситься бежать. Но он не стал этого делать, понимая, что от вредо-
носного влияния пробабилитности даже самая лучшая в мире милиция  спасти
не смо