спиралей с солнечным  диском  в  середине.
Ручка отсутствовала - на ее месте  была  металлическая  модель  человеческой
руки с полусогнутыми пальцами, словно пожимающей другую руку.
     Бертон повернул ее и открыл дверь.
     Внутри открылась очень большая сферическая  комната  с  бледно-зелеными
полупрозрачными стенами, окруженная и пересеченная множеством других зеленых
пузырей. На стене центральной сферы был овал  чуть  более  темного  оттенка,
заключающий в себе какую-то движущуюся картину. От  деревьев  на  ее  заднем
плане пахло сосной и кизилом, а на  переднем  призрачная  лиса  преследовала
призрачного зайца.  На  полу  большой  сферы,  или  пузыря,  стояли  в  круг
двенадцать стульев. На десяти из них лежали рассыпанные кости,  на  двух  не
было ничего, даже пыли.
     Бертон перевел дыхание - эта комната оживила в нем жуткие воспоминания.
Это здесь он очнулся после своего семьсот семьдесят  седьмого  самоубийства,
предпринятого с целью уйти от этиков. Это здесь он предстал перед Советом.
     А теперь существа, казавшиеся ему тогда богами, обратились в  прах.  Он
занес ногу через порог и  прошел  сквозь  пузырь,  оказавший  едва  уловимое
сопротивление. Потом перенес вторую ногу и стал на пружинящей пустоте  -  на
том, что казалось пустотой.
     Сунув пистолет в кобуру,  он  прошел  еще  через  два  пузыря,  которые
смыкались за ним, но пропускали воздух, и вступил в "Зал Совета". Подойдя  к
невесомым на вид стульям, он  увидел,  что  ошибался.  На  одном  из  пустых
сидений лежала очень  тонкая  выпуклая  линза.  Бертон  поднял  ее  и  узнал
фасеточный "глаз" предполагаемого главы Совета, Танабура.
     Это было не украшение и не искусственный глаз, как считал Бертон тогда.
Просто линза, сквозь которую можно смотреть, жирная на  ощупь.  Это,  должно
быть, смазка, чтобы не раздражалось глазное яблоко.
     Бертон с некоторым трудом и брезгливостью вставил линзу под веко.
     В левом глазу сразу помутнело, и Бертон прикрыл правый.
     - О-о-о-хх!
     Он поспешил открыть правый глаз.
     Он только что плавал в космосе, во тьме, где сияли отдаленные звезды  и
газовые туманности, где угадывался, хотя и  не  ощущался  напрямую,  великий
холод.  Но  Бертон  знал,  что  он  здесь  не  один.  Он  чувствовал  вокруг
присутствие бесчисленных душ - их были триллионы, если не больше.  Потом  он
устремился к солнцу, растущему  ему  навстречу,  и  вдруг  увидел,  что  это
пылающее тело - не звезда, а скопище других душ. Они горели, но не в  адском
огне, а в экстазе, которого Бертон никогда не  испытывал  и  который  тщетно
пытались описать мистики.
     Он был потрясен и напуган, но блаженное  пламя  властно  тянуло  его  к
себе. Да и не мог Бертон поддаться страху - ведь он  всегда  хвастался,  что
ничего не боится.
     Он снова закрыл правый глаз и вновь оказался в космосе на том же  самом
"месте". И снова понесся, опережая свет,  к  солнцу.  И  снова  почувствовал
неисчислимые орды за собой. Звезда обрисовалась впереди, сделалась  большой,
потом огромной, и он увидел,  что  ее  пламя  состоит  из  огней  несметных,
триллионов душ.
     Потом  он  услышал  беззвучный  крик,  полный  невыразимого  экстаза  и
призыва, и ринулся, прямо в солнце, в пылающий рой, не видя ничего и в то же
время видя все. Он перестал быть собой. Он сделался чем-то, что  не  делится
на части и само не является частью, а сливается в едином экстазе с  другими,
хотя других здесь нет.
     Бертон испустил вопль и открыл правый  глаз.  Алиса,  Hyp,  Фрайгейт  и
остальные смотрели на него с порога.  Дрожа,  он  направился  к  ним  сквозь
пузыри. Он был, однако, не так потрясен, чтобы не  заметить,  что  шумера  с
ними нет, а Алиса плачет.
     - Где Гильгамеш? - спросил он, не отвечая на вопросы.
     - Он умер по пути наверх, - сказала Алиса.
     - Мы оставили его на кресле в одной из комнат, - сказал Hyp. -  Сильное
сотрясение мозга, должно быть.
     - Я убила его! - рыдала Алиса.
     - Мне очень жаль, - сказал Бертон, - но ничего не поделаешь.  Не  нужно
было ему сопротивляться, раз он  был  невинен.  Возможно,  он  все-таки  был
агентом. - Он обнял Алису. - Ты сделала то, что должна была  сделать.  Иначе
он мог бы убить меня.
     - Да, я знаю. Я и раньше убивала, но то были чужие люди, нападавшие  на
нас. А Гильгамеша я любила, и вот...
     Бертон подумал, что уж лучше дать ей выплакать свою  вину  и  горе.  Он
отпустил Алису, а Нур спросил его, что  он  делал  в  этой  комнате.  Бертон
рассказал про линзу.
     - Ты пробыл тут не меньше часа, - сказал Фрайгейт.
     - Знаю - но мне показалось, что это длилось всего одну минуту.
     - А что ты чувствуешь теперь? - спросил Нур.
     Поколебавшись, Бертон сказал:
     - Помимо потрясения, я чувствую...  чувствую...  огромную  близость  ко
всем вам. О, я и раньше был кое к кому привязан... но теперь... я люблю  вас
всех!
     - Шок, не иначе, - пробормотал Фрайгейт.  Бертон  не  обратил  на  него
внимания.
     Мавр взял граненую линзу и посмотрел сквозь нее, зажмурив правый глаз.
     - Ничего не вижу. Она действует, лишь когда ее вставишь в глаз.
     - Я думал, - сказал Бертон, - что ее может носить  только  председатель
Совета,  Танабур.  Я  полагал,  что  это  ритуальный  символ   или   эмблема
главенства, нечто традиционное. Но, как  видно,  я  ошибался.  Возможно,  во
время заседаний Совета переходила к каждому  поочередно.  И  давала  каждому
такое чувство, которое испытал я, - чувство близости и  любви  ко  всем  кто
есть в комнате.
     - В таком случае Икс преодолел это чувство, - сказал Тай-Пен.
     - Одного я не понимаю, - сказал Бертон. - Почему линза погрузила меня в
транс, а Танабура как будто нет?
     - Возможно, советники уже привыкли к ней, - предположил  Hyp.  -  После
многоразового использования ее действие на них ослабло.
     Hyp вставил линзу  в  левый  глаз  и  закрыл  правый.  Его  лицо  сразу
приобрело  экстатическое  выражение,  хотя  тело  осталось  неподвижным.  По
прошествии двух минут Бертон потряс Нура за плечо. Тот  вышел  из  транса  и
разрыдался. Успокоившись и вынув линзу, он сказал:
     -  Да,  она  действительно  вызывает  состояние,  которое  столько  раз
пытались описать святые. - Он  отдал  линзу  Бертону.  -  Но  состояние  это
ложное, ибо вызывается искусственно. Лишь духовное совершенствование ведет к
истинному блаженству.
     Все стали просить попробовать, но Бертон сказал:
     - После. Нам нельзя терять времени. Надо найти Икса, пока он  не  нашел
нас.

        "ГЛАВА 48"

     У  огромной  закрытой  двери,  помеченной  еще  какими-то   непонятными
знаками, Бертон остановил караван кресел и сошел со своего.  Дверь,  похоже,
открывалась с помощью кнопки рядом - больше никаких приспособлений для этого
не было. Бертон нажал на  кнопку,  и  обе  половинки  двери  разъехались  по
сторонам. В просторный холл выходили еще одни огромные двери.  Бертон  и  их
открыл с помощью такой же кнопки.
     За ними оказался крытый куполом зал с полмили в поперечнике. Полом  ему
служила земля, поросшая короткой травой, а чуть дальше росли деревья. По ней
там  и  сям  бежали  ручьи,  истоком  которых  служили  водопады  высотой  в
сорок-пятьдесят футов. Повсюду были  рассажены  цветущие  кусты,  а  плоские
валуны служили столами, судя по тарелкам и приборам на них.
     Потолок был голубой, с перистыми облаками, и на  нем  стояло  в  зените
искусственное солнце.
     Все вошли внутрь  и  стали  осматриваться.  Человеческие  кости  лежали
повсюду, самый ближний скелет обнимал валун. Были тут еще кости птиц, оленей
и каких-то животных, похожих на кошек, собак и енотов.
     -  Они  тут  приобщались  к  природе,  -  сказал  Фрайгейт.  -  Что  ж,
превосходная имитация, ничего не скажешь.
     Напрашивался вывод, что Икс передал  по  радио  код,  разбивший  черные
шарики в головах обитателей башни и давший выход  яду.  Но  от  чего  умерли
животные?
     Да с голоду.
     Путешественники покинули зал  и,  не  проехав  и  мили,  наткнулись  на
следующую достопримечательность, самую загадочную и пугающую из  всего,  что
им  встречалось.  За  косой  прозрачной  стеной  слева  от  них   помещалась
исполинская шахта. Снизу ее  освещал  яркий  мерцающий  свет.  Все  сошли  с
кресел, чтобы заглянуть в колодец, - и вскричали от изумления.
     В пятистах футах под ними, словно  в  большой  печи,  пылало  множество
разноцветных форм, плотно стиснутых  вместе,  но  свободно  проходящих  одна
сквозь другую
     Бертон, заслонив рукой глаза, стал  приглядываться  к  ним.  Вскоре  он
начал различать отдельные огни - они крутились, сновали  вверх,  вниз  и  по
сторонам. Потом он почувствовал резь в глазах и отвернулся.
     - Это ватаны. Такие же я видел над головами двенадцати  членов  Совета.
Стена сделана из материала, позволяющего нам их видеть.
     Hyp протянул ему темные очки.
     - Возьми. Я нашел их на полке тут рядом.
     Бертон и остальные надели очки и воззрились в бездонный колодец. Теперь
стало лучше видно, как  переливаются  всеми  цветами  то  расширяющиеся,  то
сжимающиеся фигуры, как они выбрасывают из  себя  шестигранные  щупальца,  и
шарят ими, и втягивают обратно.
     Бертон, прижавшись спиной к стене, посмотрел вверх. В сотне  футов  над
головой виднелся серый металлический потолок. Бертон  попытался  разглядеть,
что  по  ту  сторону  колодца,  но  не   смог   Далеко-далеко   внизу   тоже
просматривалась  серая  твердь.  Воображение  было  тому  виной   или   игра
светящихся орд, но ему показалось, что эта твердь пульсирует.
     Он отступил назад, снял очки и потер слезящиеся глаза.
     - Я не знаю, что это такое, но оставаться здесь дольше мы не сможем.
     Они проехали еще несколько лифтовых площадок с шахтами, ведущими только
вниз, но через четверть мили увидели такую, где был выход и наверх.
     - Эта, должно быть, ведет ко входу.
     Каждый снова ждал, пока его предшественник не прибудет благополучно  на
место, и лишь тогда отправлялся сам.
     Вверху площадка выходила в коридор  с  тринадцатью  дверьми,  и  каждая
служила входом в анфиладу роскошно обставленных покоев. В одной  комнате  на
столе из блестящего красноватого дерева стояла прозрачная  сфера,  и  в  ней
болтались три кукольных фигурки.
     - Похоже на Моната и еще двух его сородичей, - сказал Бертон.
     - Что-то вроде трехмерной фотографии, - добавил Фрайгейт.
     - Не знаю, конечно, - сказала  Алиса,  -  но,  по-моему,  это  семейный
портрет. Я понимаю, что для человека иной расы они  все  на  одно  лицо.  Но
все-таки...
     Грумз давно уже не говорила ни слова, и ее мрачное лицо показывало, как
тяжело ей освоиться с этим местом. Все здесь было не таким, как она ожидала:
ни приветственного хора ангелов, ни Бога, восседающего  на  троне  в  сиянии
славы своей с матерью Грумз по правую руку.
     - Может, эти двое - его родители, - сказала она теперь.
     В покоях было на что посмотреть, но Бертон гнал всех дальше.
     Через двести футов показалась площадка - первая, которую они увидели  в
правой стене. Бертон слез и осмотрел шахту. Ее  дно  приходилось  вровень  с
полом, а верхушка была не дальше чем в пятидесяти футах.
     В ней плавали прядки тумана, проникающие снаружи и через вентиляцию.
     Бертон убрал голову.
     - Думаю, она выводит в наружный купол, через который прошел Пискатор.
     Японец, умный  и  смелый,  поступил,  возможно,  так  же,  как  Бертон:
убедился, что невидимое поле в шахте держит его, и спустился вниз. Но как он
мог включить поле, не зная кодового слова - или что там  приводит  "лифт"  в
движение?
     Шахта, впрочем, не похожа на все другие - она  очень  коротка  и  ведет
только вниз, если смотреть сверху. Возможно,  поле  включается,  как  только
кто-нибудь ступает в нее. А вот чтобы подняться отсюда  наверх,  нужен  код.
Или нет? Или дно действует так же, как и вершина, только  в  противоположном
направлении?
     И где сейчас Пискатор?
     Чтобы проверить свою теорию, Бертон ступил в шахту. Через  три  секунды
он начал  медленно  подниматься  вверх.  На  вершине  он  вышел  в  короткий
металлический коридор, который загибался на конце и, несомненно,  выходил  в
купол.
     Из-за угла валил туман, но яркий свет обеспечивал хорошую видимость.
     Бертон пошел по коридору и сразу ощутил  едва  заметное  сопротивление,
которое росло по мере его продвижения.
     Наконец, убедившись, что не сможет ступить дальше ни шагу, он  повернул
назад и беспрепятственно дошел до шахты. Спустившись вниз, он сделал краткий
отчет.
     - Поле действует в обоих направлениях, - заключил он.
     - Судя по рапорту "Парсеваля", вход там только один, - сказал Hyp. - Но
ведь должно же быть еще какое-то  отверстие  -  для  аэропланов.  А  его  на
вершине башни нет - но, возможно, оно просто невидимо? И в нем  тоже  должно
быть установлено этическое поле. Иначе туда мог бы  проникнуть  кто  угодно.
Включая Икса. Уж конечно, он  не  раз  вполне  легально  вылетал  отсюда  на
аэроплане.
     - Ты забываешь о гипотетическом исказителе ватана, - сказал  Бертон.  -
Он-то и помогал Иксу проходить сквозь купол.
     - Да, я знаю. Я хочу только сказать, что мы могли бы  найти  ангар  для
самолетов, научиться ими управлять и улететь отсюда, когда нам будет удобно.
     - Неплохо было бы, чтобы их машины оказались легче  в  управлении,  чем
наши самолеты, - заметил Фрайгейт.
     - Я не сомневаюсь, что так и есть.
     - Слушайте, у меня идея, - ухмыльнулся Фрайгейт. - Пискатор был суфи  и
вошел сюда без труда. Ты тоже суфи с высоким этическим  уровнем.  Почему  бы
тебе не выйти наружу и не попробовать вернуться через купол?
     Мавр усмехнулся ему в ответ:
     - Ты хотел бы посмотреть, действительно ли я так праведен, как  следует
быть, да? Ну а вдруг я не смогу выйти? Или вернуться обратно? Нет уж, Питер.
Это было бы напрасной тратой времени и проявлением гордыни с  моей  стороны.
Ты это знаешь и все же  подзуживаешь  меня.  Дразнишь.  Тебе,  как  ученику,
недостает порой уважения к учителю.
     Все вернулись в свои кресла и медленно  двинулись  вдоль  закругленного
коридора. Бертону начинало казаться, что их экскурсия, занимательная сама по
себе, ни к чему так и не приведет, Икса им не найти.
     Но что же делать? Указателей на стенах нет, а если бы они и были, никто
не смог бы их прочесть. Досадно и утомительно колесить вот так по коридорам,
но нельзя же сидеть на одном месте и надеяться, что Икс найдет их  сам.  Он,
может, и придет,  но  о  оружием,  против  которого  они  бессильны  Это  уж
наверняка.
     Им и так уже повезло найти зал  Совета  Двенадцати,  резиденцию  Моната
Грраутута и верхний вход. Возможно, лаборатория  Икса  или  его  контрольный
пульт находятся рядом с его жильем.
     Караван проехал мимо закрытой двери. Здесь таких  тысячи.  Нет  времени
открывать каждую.
     Но  футах  в  тридцати  за  ней  Бертон  вскинул   руку,   дав   сигнал
остановиться.
     - В чем дело? - спросила Алиса.
     - Да так, чутье.
     Он опустил свое кресло на пол.
     - Проверить недолго.
     Он нажал кнопку у двери, и дверь бесшумно скользнула вбок. За ней  была
громадная комната с бесчисленным оборудованием на столах и множеством шкафов
вдоль стен. Здесь лежал всего один скелет - и этот человек, очевидно,  погиб
при взрыве, когда проходил мимо одного из шкафов или работал там.  Со  шкафа
снесло верхушку, если судить  по  искореженному  металлу,  кускам  какого-то
стеклянистого вещества на полу и осколкам металла внутри скелета. Он лежал в
двадцати футах от разбитого шкафа,  и  под  ним  на  полу  виднелись  темные
кровяные пятна.
     Рядом лежала сбитая взрывом со стола металлическая конструкция в  форме
звезды, испуская нечто похожее на разноцветные тепловые волны.
     Прямо перед Бертоном, ближе к центру комнаты,  стояло  на  полу  пустое
летающее кресло. Оно стояло боком, и на  его  подлокотнике  виднелся  свежий
кровавый след.
     Сразу за креслом на цилиндре двухфутовой высоты вращался большой  диск.
По его периметру располагались шкафы и пульты.  В  центре  диска  находилась
неподвижная платформа, а на  ней,  на  стуле  из  какого-то  полупрозрачного
материала,  сидел  человек.  Перед  ним,  на  пульте  с  наклонной  панелью,
светилось несколько экранов.  Сидя  к  Бертону  боком,  человек  поворачивал
какой-то тумблер, сосредоточив все внимание на самом большом экране.
     Бертон,  приложив  палец  к  губам,  другой  рукой  сделал  знак  своим
спутникам слезть  с  кресел.  Потом  достал  револьвер  и  жестом  же  велел
остальным сделать то же самое.
     У оператора были длинные ярко-рыжие волосы, белая кожа, и повернутый  к
Бертону глаз не был раскосым. Не будь он так  толст,  Бертон  мог  бы  и  не
узнать его. Но жир за столь короткое время убрать нельзя.
     Бертон  медленно  вошел  в  дверь  и  направился  к   нему.   Остальные
рассыпались позади, держа оружие наготове.
     Когда они подошли к человеку на шестьдесят  футов,  он  увидел  их.  Он
вскочил со стула, скривился и сел обратно. Его рука, нырнув в углубление под
панелью, извлекла оттуда прибор с пистолетной рукояткой, дулом длиной в  фут
и окружностью в три дюйма и сферой размером с большое яблоко на конце  дула.
Бертон крикнул:
     - Лога! - И бросился вперед.

        "ГЛАВА 49"

     Этик снова встал и выкрикнул:
     - Стой! Буду стрелять!
     Никто не остановился. Этик прицелился, глядя сквозь прозрачную сферу, и
из нее бесшумно вышел тонкий алый луч. На металлическом полу перед  бегущими
появился дымящийся полукруг.
     Все  замерли.  Оружие,  способное  расплавить  этот  металл,   вызывало
уважение.
     - Я мог бы разрезать вас всех пополам за один раз, - сказал Лога. -  Но
я не хочу. Довольно насилия - мне тошно от него. Но я убью  вас,  если  буду
вынужден. А теперь - повернитесь все разом и отбросьте свое оружие как можно
дальше к двери.
     - На тебя направлено девять стволов, - сказал Бертон.  -  Может,  ты  и
уложишь одного-двоих, но остальные превратят тебя в сито.
     - Похоже на мексиканскую ничью, так, что ли? - угрюмо улыбнулся этик. -
Похоже, да не совсем, вы уж мне поверьте!
     - Поверить тебе? - вскричала Грумз. - Ты сатана, исчадие ада!
     Ее пистолет выстрелил, восемь  других  -  за  ним,  а  из  оружия  Логи
сверкнул алый луч.
     Лога повалился навзничь. Бертон подбежал, вскочил на диск,  прыгнул  на
платформу и нацелил револьвер в распростертого этика.  Остальные  столпились
вокруг.
     Пока Терпин и Тай-Пен поднимали окровавленного, серовато-бледного Логу,
Бертон схватил пистолет со сферой на конце. Логу грубо водрузили на стул. Он
зажал рукой глубокую рану на правом бицепсе.
     - Он попал в Грумз! - сказала Алиса.
     Бертон взглянул на раскромсанное тело и отвернулся.
     Лога посмотрел вокруг, точно не веря в случившееся, и сказал:
     - В правом верхнем ящике моего пульта лежат три коробочки. Принесите их
мне, и я через несколько минут приду в норму.
     - А нет ли тут подвоха? - спросил Бертон.
     - Нет! Клянусь! Довольно уже хитрить и убивать. Я  не  хотел  причинять
вам зла!  Просто  хотел  обезоружить  вас,  чтобы  объясниться  с  вами  без
опасений. Вы так склонны к насилию!
     - Кто бы говорил, - сказал Бертон.
     - Я сделал это не потому, что мне это нравится.
     - Мы тоже, - сказал Бертон, не  совсем,  однако,  уверенный  в  правоте
своих слов. Он открыл  каждую  из  трех  серебряных,  украшенных  изумрудами
коробочек и проверил их содержимое. Как и сказал этик, в каждой лежал флакон
- два с жидкостью, один с каким-то розовым веществом.
     - Откуда мне знать - вдруг они  источают  какой-нибудь  газ?  -  сказал
Бертон. - Или в них яды?
     - Непохоже, - засомневался Hyp - Он не хочет пока умирать.
     - Это верно, - подтвердил Лога. -  Может  случиться  нечто  ужасное,  и
только я могу это предотв