чу люди.
   Эстрел отбежала в сторону. В панике Фальк повернулся к дверям за спи-
ной, однако те уже закрылись, а ручек у них не было. Неясные фигуры  лю-
дей ворвались в зал и устремились к вошедшему,  что-то  крича  на  бегу.
Фальк прижался спиной к закрытым дверям и потянулся к лазеру, но тот ис-
чез. Оружие было в руках Эстрел. Девушка стояла за спинами людей,  кото-
рые окружили Фалька, а когда он попытался пробиться к ней, его  схватили
и сбили с ног.
   Тут краем уха Фальк услышал то, что никогда не слышал прежде, - пере-
ливы ее смеха.
   В ушах звенело, во рту ощущался неприятный металлический привкус. Пе-
ред глазами все плыло, голова кружилась и что-то, казалось, ограничивало
движения. Вскоре Фальк понял, что некоторое время был без сознания; оче-
видно, сейчас он не в силах пошевелиться из-за того, что избит или одур-
манен.
   Затем Фальк осознал, что его запястья и лодыжки закованы  в  кандалы.
Когда он наклонил голову, чтобы получше рассмотреть  их,  головокружение
усилилось. В ушах возник чей-то зычный голос, раз за  разом  повторявший
одно и то же слово: рамаррен-рамаррен-рамаррен?
   Фальк напрягся и закричал что было силы, пытаясь избавиться  от  вну-
шавшего ужас голоса. Перед глазами заплясали искорки, и сквозь пульсиро-
вавший в голове оглушительный рев он  услышал,  как  кто-то  кричит  его
собственным голосом:
   -Я не?
   Когда Фальк вновь пришел в себя, вокруг царила абсолютная тишина. Го-
лова раскалывалась, и зрение восстановилось еще не полностью, но кандалы
на руках и ногах исчезли, будто их никогда и не было, и  он  чувствовал,
что за ним присмотрят, его защитят и приютят. Они знали, кто он,  и  ра-
душно встретили его. За ним пришли близкие ему люди, и теперь он в безо-
пасности: о нем заботятся, его любят, и единственное, в  чем  он  теперь
нуждается, - это во сне и отдыхе.
   Однако тихий, проникновенный голос продолжал шептать у него в голове:
маррен-маррен-маррен?
   Фальк окончательно проснулся, хотя это стоило ему  определенных  уси-
лий, и умудрился сесть. Ноющую голову пришлось стиснуть ладонями,  чтобы
одолеть вызванный резким движением приступ тошноты. Сперва он понял, что
сидит на полу некоей комнаты, и пол этот показался ему на удивление теп-
лым и податливым, почти мягким, словно бок какого-то огромного  животно-
го. Затем Фальк поднял голову и осмотрелся.
   Он сидел один-одинешенек посреди столь необычной комнаты, что у  него
снова зашумело в голове. Мебели здесь не было. Стены, пол и потолок были
сделаны из одного и того же полупрозрачного материала,  который  казался
мягким и волнистым, словно сложенным из множества плотных светло-зеленых
вуалей, но на ощупь был жестким и гладким. Странный вычурный узор покры-
вал все пространство пола, не прощупываясь при этом рукой -  либо  обман
зрения, либо орнамент находился под гладкой поверхностью прозрачного по-
ла.
   С помощью перекрещивавшихся псевдопараллельных линий,  использованных
в качестве декоративной отделки, создавалась иллюзия кривизны углов ком-
наты. Чтобы убедить себя в том, что стены  в  действительности  образуют
прямой угол, требовалось усилие воли, хотя, возможно, и это являлось са-
мообманом, поскольку углы могли и на самом деле не быть прямыми.
   Но ничто из данного назойливого украшательства не приводило Фалька  в
такое смятение, как сам факт  полупрозрачности  целой  комнаты.  Смутно,
словно через толщу зеленоватых вод пруда, сквозь пол просматривалось еще
одно помещение. Над головой маячило светлое пятнышко -  возможно,  луна,
затуманенная одним или несколькими зеленоватыми потолками.  Сквозь  одну
из стен комнаты пробивались вполне отчетливые полосы и пятна яркого све-
та, и Фальк мог различить движение  огней  геликоптеров  или  аэрокаров.
Сквозь остальные три стены уличные огни пробивались заметно менее  ярко,
поскольку были ослаблены другими стенами, коридорами  и  комнатами.  Там
двигались какие-то тени. Он видел их, но не мог разобрать детали;  черты
лиц, одежда и ее цвет - все было подернуто туманной дымкой.
   Откуда-то из зеленых глубин неожиданно  выплыла  чья-то  тень,  затем
стала сжиматься, становясь все более зеленой и расплывчатой, пока совсем
не исчезла в туманном лабиринте. Любопытная складывалась картина:  вроде
бы есть видимость - но без отчетливых деталей; одиночество - но без  уе-
динения. Эта завуалированная игра света и теней сквозь  зеленоватые  ту-
манные поверхности была невероятно прекрасной и в то же время чрезвычай-
но раздражала.
   Внезапно Фальку почудилось, что яркое пятно на ближайшей стене слегка
дрогнуло. Он быстро повернулся и с ужасом наконец увидел нечто  живое  и
вполне различимое - чье-то изможденное лицо, уставившееся на него желты-
ми, нечеловеческими глазами.
   - Синг, - прошептал он, охваченный слепым ужасом.
   Словно передразнивая его, уродливые губы беззвучно произнесли  то  же
слово - "синг", и Фальк понял, что видит отражение собственного лица.
   Фальк с трудом выпрямился и, подойдя к зеркалу, коснулся  его  рукой,
чтобы убедиться в правильности своей догадки. Это и впрямь было зеркало,
наполовину утопленное в литую раму.
   Внезапно послышался чей-то голос, и он обернулся. В другом конце ком-
наты стояла слабо различимая в тусклом свете  скрытых  светильников,  но
все же достаточно реальная фигура. Двери нигде не было видно, однако че-
ловек как-то вошел в комнату и теперь стоял, глядя на  Фалька.  Это  был
очень высокий мужчина, с широких плеч которого ниспадала  белая  накидка
или плащ. У него были светлые волосы и ясные темные проницательные  гла-
за.
   Человек произнес низким и очень мягким голосом:
   - Добро пожаловать, Фальк. Мы давно направляем и защищаем тебя,  ожи-
дая твоего прихода.
   Комнату залил более яркий, мерцающий свет. В низком голосе  появилась
восторженная нотка:
   - Отбрось страх и прими наше гостеприимство, о Вестник. За твоей спи-
ною нелегкий путь, и ноги твои ступили на дорогу, что приведет тебя  до-
мой!
   Сияние все разгоралось, пока не начало слепить Фалька. Пришлось  неп-
рерывно мигать, и когда он наконец, прищурившись, поднял глаза,  мужчина
уже исчез без следа.
   Непроизвольно ему на ум пришли слова, произнесенные несколько месяцев
назад старым Слухачом в лесу: "Ужасная тьма ярких огней Эс Тоха".
   Больше он не позволит, чтобы его дурачили  и  дурманили  наркотиками.
Как глуп он был, что явился сюда; живым ему отсюда не  выбраться,  но  и
дурачить себя больше не позволит. Фальк уже отправился  было  на  поиски
потайной двери, чтобы последовать за тем человеком, когда голос  за  его
спиной внезапно произнес:
   - Подожди еще немного, Фальк. Иллюзии не всегда лгут. Ты  ведь  ищешь
истину?
   Небольшая складка в стене раскрылась и превратилась в дверь. В комна-
ту вошли две фигуры. Одна, маленькая и хрупкая, ступала вполне уверенно.
На ней были штаны с нарочито выступавшим вперед гульфиком, короткая  ко-
жаная куртка и туго натянутая на голову шапочка. Вторая, повыше, в тяже-
лой мантии, перемещалась небольшими семенящими шагами, как обычно двига-
ются танцоры. К талии человека - наверное, мужчины, если судить по  низ-
кому, хотя и очень тихому голосу - спадали длинные иссиня-черные волнис-
тые волосы.
   - Нас сейчас снимают, Стрелла.
   - Я знаю, - ответил невысокий человек голосом Эстрел. Ни один из  них
не обратил ни малейшего внимания на Фалька. Они вели себя так, словно  в
комнате больше никого не было. - Ну же, спрашивай, что хотел, Краджи.
   - Я хотел спросить тебя: почему это отняло так много времени?
   - Много? Ты несправедлив, мой Повелитель. Как я могла проследить  его
путь в Лесу к востоку от Хорга? Там ведь сплошная глушь. А от глупых жи-
вотных помощи не добьешься - только и способны, что лепетать слова Зако-
на. Когда вы, в конце концов, сбросили мне детектор, настроенный на  лю-
дей, я находилась в двухстах милях к северу от него.  Он  направлялся  к
территории Баснасска. Тебе известно, что Совет снабдил их  птицебомбами,
чтобы перехватывать Странников и других бродяг.  Так  что  мне  пришлось
присоединиться к этому вшивому племени. Разве ты не получал моих сообще-
ний? Я постоянно передавала их, пока не обронила передатчик при перепра-
ве через реку к югу от Владения Канзас. И моя мать в Бесдио дала мне но-
вый. Они же наверняка записывали мои отчеты на пленку.
   - Я никогда не прослушиваю отчеты. Но в любом случае  все  это  время
потрачено напрасно - тебе так и не удалось за долгие недели научить  его
не бояться нас.
   - Эстрел! - крикнул Фальк. - Эстрел!
   Нелепая и хрупкая в своем трансвеститском костюме Эстрел  не  оберну-
лась, не услышала его. Она продолжала разговаривать с мужчиной в мантии.
Давясь от стыда и гнева, Фальк выкрикивал ее имя, затем бросился  вперед
и схватил ее за плечо? Но там не было ничего, кроме перелива  разноцвет-
ных пятен в воздухе.
   Складка двери в стене открывала Фальку соседнюю  комнату.  Человек  в
мантии и Эстрел стояли там спиной к нему. Он шепотом  произнес  ее  имя.
Она обернулась и взглянула на него. Она смотрела ему в  глаза,  и  в  ее
взоре не было ни торжества, ни стыда. Ее взгляд оставался таким же  спо-
койным, бесстрастным, отчужденным, как и все то  время,  пока  они  были
вместе.
   - Почему? почему ты лгала мне? - хрипло спросил  Фальк.  -  Зачем  ты
привела меня сюда?
   Он сам мог себе ответить. Он знал, кем он был и кем всегда  оставался
в глазах Эстрел. И этот вопрос задал не его разум, а его самоуважение  и
верность, которые не могли ни вынести, ни принять всю тяжесть  истины  в
это первое мгновение.
   - Меня послали, чтобы я привела тебя сюда. Они хотели, чтобы ты  при-
шел.
   Фальк попытался взять себя в руки. Застыв в  неподвижности,  даже  не
пытаясь шагнуть ей навстречу, он спросил:
   - Ты - из Сингов?
   - Я - Синг, - сказал мужчина в мантии, приветливо улыбаясь. -  А  все
Синги - лжецы. И если я - Синг, который тебе лжет, в таком случае я, ко-
нечно же, не Синг, хотя и лгу, не являясь при этом Сингом. А может,  все
это ложь, будто все Синги - лгуны? Но я на самом деле Синг; и я воистину
лгу. Животные, как известно, тоже лгут. Ящерицы меняют свой  цвет,  жуки
имитируют кору, рыба камбала лжет тем, что, застыв в неподвижности,  ок-
рашивается в цвет песка или  гальки  в  зависимости  от  характера  дна?
Стрелла, этот фрукт глупее всякого ребенка.
   -- Нет, милорд Краджи,  он  очень  умен,  -  возразила  Эстрел  тихим
бесстрастным голосом. Девушка говорила о Фальке так, как люди говорят  о
животных.
   Она шла рядом с Фальком, ела с ним, спала с ним. Она засыпала  в  его
объятиях? Фальк молча стоял и смотрел на нее. Эстрел и  высокий  мужчина
тоже стояли молча, не двигаясь, словно ожидали от Фалька какого-то  сиг-
нала для продолжения своего выступления.
   Он не испытывал к ней неприязни. Она не будила в нем никаких  чувств.
Она стала воздухом, призрачным мерцанием света. Все чувства  его  теперь
были обращены вовнутрь, на себя. Его поташнивало от унижения.
   "Иди один, Опал", - говорил ему Владыка Канзаса. "Иди один", -  гово-
рил ему Хиардан-Пчеловод. "Иди один", - говорил ему старый Слухач в  Ле-
су. "Иди один, сынок", - говорил ему Зоув. Сколько людей смогли бы  нап-
равить его, помочь ему в поисках, вооружить знанием, если бы он  пересек
прерии в одиночку? Сколь многому он мог бы научиться, если бы  не  дове-
рился Эстрел?
   Теперь же ему известно лишь то, что он неизмеримо глуп и что она лга-
ла ему. Она не переставая лгала ему с самого начала, с того  самого  мо-
мента, когда сказала, что она - Странница? нет, еще раньше. С  того  мо-
мента, когда впервые увидела его и притворились, будто не знает,  кем  и
чем он является. Она давно уже знала о нем и была послана для того, что-
бы противодействовать влиянию тех, кто ненавидит Сингов - виновников то-
го, что было сделано с его мозгом, и чтобы помочь ему  обязательно  доб-
раться до Эс Тоха.
   "Но тогда почему, - мучительно размышлял Фальк, стоя в одной  комнате
и глядя на Эстрел, стоявшую в другой,  -  почему  она  теперь  перестала
лгать?"
   - Что я теперь говорю тебе, не имеет  никакого  значения,  -  сказала
она, словно прочтя его мысли.
   Возможно, так оно и было. Они никогда не пользовались мыслеречью,  но
если Эстрел из Сингов и имеет их ментальные способности, величину  кото-
рых люди оценивали лишь по слухам и догадкам, Эстрел, возможно,  подслу-
шивала его мысли в течение всего их совместного путешествия. Как он  мог
судить об этом? Спрашивать же у нее не было никакого смысла?
   За спиной послышался какой-то звук. Фальк обернулся и увидел двух лю-
дей, стоявших на другом конце комнаты возле зеркала.  В  длинных  черных
одеяниях с белыми капюшонами, они были вдвое выше обычных людей.
   - Тебя так легко провести, - сказал один гигант.
   - Ты должен понимать, что тебя дурачили, - добавил другой.
   - Ты всего лишь получеловек!
   - И как получеловек ты не можешь знать всей правды.
   - Ты, кто ненавидит, одурачен и высмеян.
   - Ты, кто убивает, выскоблен и превращен в орудие.
   - Откуда ты явился, Фальк?
   - Кто ты, Фальк?
   - Где ты, Фальк?
   - Что ты из себя представляешь, Фальк?
   Оба гиганта откинули свои капюшоны, показывая, что  под  ними  ничего
нет, кроме тени, и попятились к стене. Затем прошли сквозь нее и  исчез-
ли.
   Из другой комнаты в объятия Фалька бросилась Эстрел. Она прижалась  к
нему всем телом и стала жадно и отчаянно целовать его.
   - Я люблю тебя, я влюбилась в тебя с первого же  взгляда.  Верь  мне,
Фальк, верь мне!
   Затем она, по-прежнему всхлипывавшая "Верь мне!",  была  оторвана  от
него и уведена прочь, словно влекомая некоей  могущественной,  невидимой
силой, как бы выброшенная свирепым  порывом  ветра  сквозь  некую  узкую
дверь, которая бесшумно закрылась за ней, как захлопнувшийся рот.
   - Ты понимаешь, - спросил высокий мужчина из другой  комнаты,  -  что
находишься под воздействием галлюциногенов?
   В его шепчущем, хорошо поставленном голосе сквозили нотки сарказма  и
внутренней опустошенности.
   - Меньше всего доверяй самому себе!
   Мужчина задрал свою мантию и обильно помочился. После этого он  ушел,
поправляя на ходу одежду и приглаживая длинные волосы.
   Фальк стоял и наблюдал за тем, как зеленоватый  пол  дальней  комнаты
постепенно поглощает мочу.
   Края дверного проема стали медленно смыкаться. Это  был  единственный
выход из этой комнаты-западни. Фальк сбросил с себя оцепенение и проско-
чил сквозь проем до того, как он закрылся. Комната,  в  которой  некогда
стояли Эстрел и ее спутник, ничем  не  отличалась  от  той,  которую  он
только что покинул, разве что была поменьше и похуже освещена. В дальнем
конце ее виднелся узкий проем, который медленно закрывался.
   Фальк поспешно пересек комнату и, пройдя  сквозь  проем,  очутился  в
третьей комнате, которая ничем не отличалась от первых двух,  разве  что
была еще меньше и хуже освещена. Щель в ее дальнем конце  тоже  медленно
смыкалась, и он промчался сквозь нее в следующую комнату, еще  меньше  и
темнее предыдущей, откуда он протиснулся в еще  одну  маленькую,  совсем
темную комнату, а затем вполз  на  маленькое  тусклое  зеркало  и  взмыл
вверх, крича от леденящего душу ужаса, по направлению к холодно  взирав-
шей на него белой испещренной кратерами луне.
   Проснулся Фальк, чувствуя себя отдохнувшим,  набравшимся  сил,  но  в
состоянии некоторой прострации в удобной кровати в ярко освещенной  ком-
нате без единого окна. Он приподнялся и сел. И тут, словно  по  сигналу,
из-за перегородки к нему поспешили двое мужчин с туповатыми лицами и не-
мигающими глазами.
   - Приветствуем тебя, лорд Агад! Приветствуем тебя, лорд Агад! -  пов-
торяли они друг за другом. - Идемте с нами, пожалуйста, идемте  с  нами,
пожалуйста.
   Фальк встал с постели, совершенно  обнаженный,  готовый  сражаться  -
единственным четким воспоминанием была его схватка и поражение  в  холле
дворца, - но здесь никто не собирался прибегать к насилию.
   - Идемте, пожалуйста, - беспрестанно твердили мужчины, пока он не ус-
тупил им.
   Так и не дав Фальку одеться, его вывели из комнаты, провели по плавно
изгибавшемуся пустому коридору, через зал с зеркальными  стенами,  вверх
по лестнице, которая на самом деле оказалась наклонным скатом с  нарисо-
ванными ступеньками, и наконец  пригласили  в  просторную  меблированную
комнату с зеленовато-голубыми стенами. Один из мужчин  остался  снаружи,
другой вошел вместе с Фальком.
   - Вот -- одежда, вот - пища, вот - вода. Поешьте и попейте. Если  вам
что-то нужно - попросите. Хорошо?
   Мужчина смотрел на Фалька, не отводя взгляда, но без особого  интере-
са.
   На столе стоял кувшин с водой, и первое, что сделал Фальк, -  напился
до отвала, поскольку его мучила страшная жажда. Затем он окинул взглядом
странную, довольно приятную комнату с мебелью из прочного, напоминающего
стекло пластика и полупрозрачными стенами без окон. Потом он стал с  лю-
бопытством изучать своего то ли стража, то ли слугу - крупного мужчину с
тупым невыразительным лицом и пристегнутым к поясу пистолетом.
   - Что гласит Закон? - спросил Фальк, повинуясь некоему импульсу.
   - Не отбирать жизнь, - охотно и без всякого удивления  ответил  тара-
щившийся на него детина.
   - Тогда зачем тебе пистолет?
   - О, этот пистолет обездвиживает человека, а не  убивает,  -  ответил
стражник и рассмеялся. Интонации его голоса совершенно не  сочетались  с
произносимыми словами, а между словами и смехом вклинилась небольшая па-
уза.
   - Теперь ешьте, пейте, мойтесь. Вот хорошая одежда. Смотрите,  одежда
здесь.
   - Ты - Выскобленный?
   - Нет. Я начальник стражи Подлинных  Повелителей,  и  я  подключен  к
компьютеру номер восемь. Теперь ешьте, пейте, мойтесь.
   - Я все это сделаю, когда ты покинешь комнату. Последовала  небольшая
пауза.
   - О да, конечно, лорд Агад, - ответил  здоровяк  и  снова  захихикал,
словно от щекотки. Возможно, ему было щекотно, когда  компьютер  говорил
через его мозг. Наконец мужчина вышел.
   Сквозь внутреннюю стену комнаты Фальку были видны  неуклюжие  силуэты
двух охранников. Они расположились в  коридоре  по  обе  стороны  двери.
Фальк нашел ванную и помылся. Чистая одежда лежала  на  огромной  мягкой
постели, что занимала один из углов комнаты. Одежда имела свободный пок-
рой и была расшита кричащими красными и фиолетовыми узорами. Фальк  нео-
добрительно осмотрел ее, но все же надел на себя. Его видавший виды  ме-
шок с вещами лежал на столе из золотистого, похожего на стекло пластика.
На первый взгляд все было на месте, кроме старой одежды и оружия.
   Тут же на столе была разложена еда, и Фальк почувствовал зверский го-
лод. Он понятия не имел, сколько времени прошло с  тех  пор,  как  двери
этого дворца сомкнулись за ним, но, судя по голоду, немало. Пища  оказа-
лась весьма необычной, очень острой, с большим количеством приправ и ма-
лоприятной на вкус, однако он съел все, что ему дали, и не отказался  бы
от добавки. Поскольку еды больше не было и он сделал все, о чем его про-
сили, Фальк более внимательно осмотрел комнату. Неясные силуэты стражни-
ков за полупрозрачной зеленовато-голубоватой стеной куда-то  пропали,  и
он собрался было выяснить, в чем, собственно, дело, но тут заметил,  что
едва различимая вертикальная прорезь двери начала расширяться, а за  ней
маячила чья-то тень. Постепенно в стене возник высокий  овальный  проем,
через который в комнату вошел какой-то человек.
   Фальк сперва подумал, что это девушка, но затем понял, что перед  ним
паренек лет шестнадцати, одетый в такие же свободные одежды,  как  и  он
сам. Не приближаясь к Фальку, паренек остановился, вытянул вперед руки и
стал скороговоркой нести какую-то тарабарщину.
   - Кто ты?
   - Орри, - ответил юноша и выдал новую порцию тарабарщины. Он выглядел
хрупким и возбужденным, его голос дрожал от переполнявших чувств.  Затем
юноша упал на колени и низко