и,  где
тянутся унылой чередой безликие прямоугольные здания. На южной стороне -
в основном жилые дома, хотя угол Масонской украшали  винный  погребок  -
очередной "Золотой шпиль", и магазинчик "Хозяйственные заклинания".
   "Шоколадная ласка" располагалась на промышленной стороне,  через  два
дома от Масонской. Михаэль  посадил  ковер  у  входа.  Отстегнув  ремень
безопасности, я заметил, что большинство ковров на этой стоянке старые и
потрепанные.  Ясно,  что  люди  работали  здесь  не  для   того,   чтобы
разбогатеть.
   Михаэль захватил свой черный кейс. Мы зашли  в  здание.  Первое,  что
поразило меня у входа, - это музыка.  Это  были  мини-зингеры,  в  конце
концов попавшие в дело: не забыть бы сообщить Солу Клейну.  И  распевали
они отнюдь не немецкие песенки, о  нет.  В  "Шоколадной  ласке"  звучала
музыка, более уместная в ацтекском баре в восточной части города - или в
Теночтитлане - как по стилю, так  и  по  громкости.  Признаюсь,  я  даже
вздрогнул.
   Повсюду слышалась испанская речь. А еще - кудахчущие звуки науатля. И
ни слова по-английски, пока  нас  не  заметили.  Я  понял,  что  люди  с
неацтекской  внешностью  нечасто  заглядывают  на  "Шоколадную   ласку".
Ацтекская  община  в  Энджел-Сити  достаточно  велика,  чтобы   населить
отдельный город, и они могут себе позволить не иметь  дело  с  чужаками,
если им того не хочется.
   Судя по  взглядам,  которыми  нас  встретили,  мы  были  именно  теми
чужаками, с которыми им не хотелось иметь дела. И все  стало  еще  хуже,
когда мы  достали  удостоверения  АЗОС,  -  присутствующие  вдруг  разом
перестали  понимать  по-английски.  Михаэль  испортил  им  удовольствие,
заявив на хорошем испанском, что хочет видеть главу фирмы.
   Я решил, что секретарша может  притвориться,  будто  понимает  только
науатль. Коли так, Михаэль преподнесет ей еще один  неприятный  сюрприз.
Интересно, сколько еще бледнокожих блондинов умеют говорить  на  древнем
индейском языке. Ясно, что немного.
   К вящему моему разочарованию, она этого не сделала.  На  самом  деле,
услышав, как Михаэль чешет по-испански, она,  очевидно,  вспомнила,  что
может связать пару слов по-английски, - так что  я  тоже  перестал  быть
глухонемым. Она проводила нас в кабинет главы консорциума.
   Жорж Васкес посмотрел на нас  примерно  с  таким  же  восторгом,  как
набожный индус на тарелку с говядиной.  Это  был  благообразный  мужчина
средних лет и, надо  отметить,  весьма  преуспевающий:  такой  костюмчик
обошелся бы мне в двухнедельное жалованье.
   Он бросил на стол наши удостоверения и заявил:
   - Меня тошнит от наглости АЗОС. Ваши  люди  считают  наши  заклинания
отвратительными из-за того,  что  они  основаны  на  подлинных  ритуалах
нашего народа. Это не так, наша технология не более зловредна, чем магия
пресуществления вашей католической церкви. - И он  указал  на  распятие,
висевшее на стене за его спиной.
   - Это как посмотреть, - ответил я. - Сам я иудей. - Продолжать  я  не
стал,  и  так  понятно,  что  я  отрицательно  отношусь  к  любой  форме
человеческого жертвоприношения, какой бы символической она ни была.
   Васкес ничего не сказал, правда, всем своим видом  он  давал  понять,
что от евреев он тоже не в восторге. Что ж, это его проблема.
   Я же продолжал:
   - В любом случае наше посещение не имеет ничего общего  с  порицанием
ваших обрядов. Мы только хотим узнать, как вы готовите токсичные  отходы
для дальнейшего хранения.  На  Девонширской  свалке  обнаружена  утечка;
оттуда вытекает нечто достаточно вредное, чтобы вызвать эпидемию апсихии
в окрестностях. Учитывая, какие материалы и заклинания  вы  используете,
мы испытываем беспокойство.
   - Еще раз заявляю, инспектор Фишер, это предвзятое мнение,  -  сказал
Васкес. - У нас здесь все по-честному. Что мы,  по-вашему,  тут  делаем?
Пытаемся отдать Энджел-Сити в лапы Уицилопочтли?
   Он угадал, но было бы недипломатично сообщать ему об этом.
   - Почему бы вам не показать нам ваш процесс производства  суррогатной
содранной кожи? - предложил я. -  По-моему,  это  главный  потенциальный
источник загрязнения.
   -  Эта  магическая  субстанция  разрешена  законом  Конфедерации,   -
возмутился  Васкес.  -  Повторяю,  вы  оскорбляете  "Шоколадную  ласку",
выделяя нас...
   - Чушь! - рявкнул я, отчего он так и подпрыгнул в кресле: мне уже  не
впервой было удивлять людей, разговаривая не  по-бюрократски.  Мне  было
все равно. Если он горячится, то я уже закипаю. - Я ничем не выделяю вас
среди прочих, сэр. За несколько недель я посетил целый ряд  предприятий,
связанных с Девонширской  свалкой.  Вы  не  подвергаетесь  дискриминации
из-за ацтекского происхождения - я уже был на персидских предприятиях, в
аэрокосмических фирмах, да и много где еще.  Но  даже  вы,  надеюсь,  не
станете отрицать,  что  суррогат  содранной  человеческой  кожи  -  вещь
опасная. Можем ли мы уладить это дело тихо-мирно, или мне уйти? Но тогда
я вернусь с ордером на обыск и переверну тут все вверх дном. Ну так как?
   Васкес моментально успокоился. Я почему-то  предчувствовал,  что  так
оно и будет.
   - Какого рода тесты вы хотите провести?
   Я посмотрел на Михаэля - это было по его части.
   - Я намереваюсь, - сказал Михаэль,  -  провести  тест  на  подобие  с
куском суррогатной кожи,  чтобы  проверить,  не  присутствует  ли  здесь
бесконтрольная сила Уицилопочтли. - Короче говоря, он собирался провести
тот же самый эксперимент, что и на свалке.
   Я не знал, как Васкес ответит на это:  может,  начнет  жаловаться  на
религиозную дискриминацию? Но нет, он просто поднялся и предложил:
   - Идемте со мной, джентльмены.
   Я решил, что он во многом  напоминает  Рамзана  Дурани  из  "Шипучего
джинна": такие люди поднимают много шума из ничего, но становятся вполне
разумными, когда поостынут. Что ж, тогда я полагал, что  эти  выводы  не
беспочвенны.
   Как только  мы  вышли  из  кабинета,  мини-зингеры  расшумелись  пуще
прежнего. У такой  музыки  есть  свои  поклонники.  К  несчастью,  я  не
отношусь  к  их  числу.  И  кроме  того,  у  мини-зингеров  плоховато  с
воспроизведением ударных, что явно не улучшает качества звука.
   Рабочие в цехе уставились на нас с Михаэлем. Никто не любит  АЗОС.  И
это очень плохо. Если нас не будет, Конфедерация станет куда грязнее.
   В чанах лежали прямоугольники  суррогатной  кожи.  Хоть  они  и  были
разрешены законом, мой желудок свела судорога.
   - Достаньте мне один кусок, пожалуйста, - попросил Михаэль.
   Васкес объяснил рабочим по-испански. Один из них полез в чан и достал
кусок суррогата, с которого капала жидкость.
   - Она темнее, чем та, что у тебя в кейсе, - заметил я.
   Васкес пояснил:
   - Это из-за осадка в дубильных ваннах. Когда его  тщательно  промоют,
цвет восстановится.
   Михаэль Манштейн удивленно поднял бровь, но ничего не сказал, поэтому
я тоже промолчал.
   - Надеюсь, - спросил я, - у вас есть надлежащие сертификаты на импорт
продукции?
   - Я сейчас схожу за  ними,  -  предложил  Васкес.  -  Пожалуйста,  не
отвлекайтесь от своих анализов. - И он зашагал к своему кабинету.
   Михаэль занялся куском суррогатной кожи, вынутым из чана. Я  вцепился
в свой каббалистический амулет. И приготовился к тому,  что  контрольный
образец начнет кровоточить.  Или  что  Уицилопочтли  явится  собственной
персоной и в плохом  настроении.  Я  не  был  уверен,  что  мне  удастся
выбраться отсюда целым и невредимым.
   Жорж Васкес вернулся, когда Михаэль все еще бормотал  заклинания.  Он
протянул мне все необходимые документы. Ну конечно, там было  совершенно
ясно сказано,  что  "Шоколадная  ласка"  поставляет  суррогат  содранной
человеческой кожи, произведенный по закону подобия, что и подтверждается
неким теночтитланским чародеем высокого  ранга.  На  сертификате  стояли
ацтекские печати экспортной комиссии и конфедеральные печати импортной -
словом,  все  как  положено.  На  пергаменте  "Шоколадная  ласка"  такое
легальное предприятие, что легальнее не придумаешь.
   - Благодарю, мистер Васкес, - сказал я. - Документация у вас в полном
порядке.
   - Приходится,  -  с  горечью  отозвался  он.  -  Только  так  я  могу
обезопасить себя от произвола ваших чиновников,  и  все  потому,  что  я
ацтекский бизнесмен, служащий "своему народу на чужой земле... - Ну вот,
опять старая песня. Но возразить было нечего, поэтому я решил просто  не
слушать эти сетования.
   Михаэль произнес последние магические слова и снял кусок  суррогатной
кожи с того образца, который он принес с собой.
   - Никаких признаков кровотечения, - пробормотал Михаэль без  видимого
удивления. Думаю, что Васкес, не зная его, не заметил никакого изменения
в его голосе. - Должен сделать вывод, что образец из  чана  нейтрален  в
отношении магии Уицилопочтли.
   - А что я говорил? - обрадовался Васкес. - Я ведь так и  говорил,  но
вы не хотели верить. Ну что, довольны?
   Я кивнул с облегчением. Я подумал, что здесь, в  "Шоколадной  ласке",
мы повидали настоящее золотое дно (и сразу же вспомнил о  том,  что  мне
рано или  поздно  придется  решать  проблему  импортированных  гномов  с
золотыми горшками).
   - Полученные нами данные не дают повода для  недовольства,  -  сказал
Михаэль. Это потрясло меня, как богохульство в храме. Сам  Михаэль  тоже
был разочарован.
   - Надеюсь, вас не затруднит отметить  это  в  письменном  докладе,  -
очень вежливо напомнил Васкес. - Смею  надеяться,  что  этот  доклад  не
замедлит появиться.
   Ну ничего себе! Он намекает, что нам следует уходить, и  чем  скорее,
тем лучше. А жаль - я бы предпочел остаться и поискать  получше,  но  не
знал, как это устроить после того, как Михаэль  не  смог  найти  никаких
следов Уицилопочтли. Я подождал, пока Михаэль упакует магобеспечение,  и
понуро побрел за Васкесом к его кабинету.
   У двери в кабинет ацтек сказал:
   - Надеюсь, вы сами сможете найти выход. Всего хорошего. - Он вошел  в
кабинет и захлопнул дверь.
   Мы и вправду нашли выход. Впрочем, мне не хотелось оставаться. Я  так
надеялся, что в "Шоколадной ласке" мы найдем ключ к разгадке всего дела.
И что мы получили? Ничего - то же самое, что и везде. Дело о свалке меня
больше не занимало. Речь шла о жизни Джуди.
   - Проклятие, - выругался я, когда мы пробирались к ковру Михаэля.
   - Никаких признаков, насколько я могу судить, - бормотал  Михаэль.  -
Хотя, насколько мне известно,  суррогат  содранной  кожи  в  отличие  от
настоящего продукта всегда одного цвета и  в  процессе  дубления  просто
стягивается, но не темнеет.
   - А? - удивился я.  -  Интересно.  Но  раз  уж  ты  не  нашел  следов
Уицилопочтли, то дальше интереса дело не идет.
   - И я  так  считаю,  -  сказал  он,  уселся  и  потянулся  за  ремнем
безопасности.
   Потрепанный ковер с изодранной бахромой медленно вплыл на  стоянку  и
опустился на свободное место метрах в пятидесяти от нас.  Два  парня  на
нем болтали по-испански и не обращали на нас никакого внимания. Один был
в красной кепке, другой в синей.
   Мозг незамедлительно подал сигнал тревоги. Где-то я их видел.  И  тут
парень в синей кепке  повернул  голову,  теперь  я  мог  хорошенько  его
разглядеть. Это же Карлос, симпатяшка с блошиного рынка! А рядом с ним -
Хосе. Они слезли с ковра - про ремни безопасности они даже не  вспомнили
- и вошли в здание "Шоколадной ласки".
   Я так и застыл, глядя им вслед.
   - Ну давай же, - проворчал Михаэль. - Раз уж  мы  потерпели  неудачу,
почему бы не  вернуться  в  контору  и  не  потратить  время  с  большей
пользой?
   - А? Что? -  Его  голос  заставил  меня  опомниться.  -  Нет,  мы  не
потерпели неудачи!
   Он посмотрел на меня так, будто не мог понять,  о  чем  я  говорю.  Я
наконец догадался, что так оно и есть. Пришлось по-быстрому объяснить, в
чем, собственно, дело, и напоследок я сказал:
   -  Это  та  самая  парочка,  которая  продавала  Куатемоку  Эрнандесу
настойку с настоящей человечьей кожей и влиянием  Уицилопочтли.  Что  же
они делают в "Шоколадной ласке",  если  она  занимается  такой  законной
деятельностью, как показывает твой тест?
   - Интересный вопрос. - Михаэль нахмурился. -  И  все  же,  как  может
подвести тест на подобие  с  суррогатом  содранной  кожи?  Ведь  он  был
проведен в полном соответствии с универсальным магическим законом!
   У меня зародилось жуткое подозрение. Мне не хотелось говорить об этом
вслух, потому что это могло и впрямь  оказаться  правдой.  Недаром  ведь
говорят: "Помяни черта, а он тут как тут".  Не  хотелось  говорить,  но,
видно, придется.
   - Я не сомневаюсь в действии магического закона, просто у  меня  есть
некоторые предположения. И вроде бы я  знаю,  как  их  можно  проверить.
Пошли!
   - Что ты затеял? - удивился Михаэль, но  все  же  расстегнул  ремень,
слез с ковра и, прихватив черный кейс, зашагал за мной.
   Когда мы вошли в магазинчик  "Хозяйственные  заклинания",  навстречу,
улыбаясь, поспешил продавец.
   - Доброе утро, господин, то есть  господа,  -  поправился  он,  когда
увидал Михаэля за моей спиной. -  Какой  вид  домашнего  колдовства  вас
интересует?
   Я показал ему удостоверение АЗОС. Михаэль тоже показал удостоверение.
Он все еще не понимал, что я задумал, но  решил  подыграть.  Продавец  -
совсем еще мальчишка, чуть ли не школьного возраста,  -  сразу  перестал
улыбаться.
   - Вы видите, что мы из Агентства Защиты Окружающей Среды, - сказал я.
-  Мы  проводим  важное  расследование,  и  нам  срочно  нужен  детектор
заклинаний. Я позаимствую его у вас на несколько минут.
   Мальчик чуть не задохнулся.
   - Я не могу решать таких вопросов, сэр. Мне  нужно  посоветоваться  с
управляющим. - Он нырнул в дверь с надписью "только для персонала".
   Управляющий выглядел точь-в-точь, как его  служащий,  но  лет  десять
спустя. Он отрастил усики и потерял часть  живости  и  любознательности.
Выслушав меня, он спросил:
   - Вы нас хотите проверить?
   Я вовремя спохватился: если бы я брякнул "да", он бы ответил отказом.
   Но я, не успев задуматься, ответил  "нет".  После  этого  управляющий
повел нас с Михаэлем к витрине, где были выставлены детекторы, и  жестом
предложил выбирать.
   Раз уж деньги не имели значения, я выбрал  замечательный  "Винотавр",
сделанный в Хрустальной долине. Потом спросил парня:
   - Как вы думаете, в винной лавке  по  соседству  найдется  пасхальное
вино?
   - А, вы пользуетесь  этим  обрядом?  -  Управляющий  сразу  оживился,
словно ему захотелось поболтать на эту тему, но он знал, что  сейчас  не
время и не место для болтовни. - Да, наверное,  найдется,  сэр.  В  этой
части долины живет немало иудеев. - Спасибо, сэр, -  поблагодарил  я.  -
Можно  взять  этот,  распакованный?  Не  хочется  причинять  вам  лишнее
беспокойство. Поверьте, я ценю вашу помощь. - Я обратился к  Михаэлю:  -
Можешь подождать здесь, если хочешь. Я схожу за вином. - Михаэль кивнул,
и я выбежал из магазина.
   Конечно же, в винной лавке оказалось именно то, что мне было нужно, -
большая граненая бутыль с длинным  горлышком,  удобным,  чтобы  отливать
небольшое количество вина, и  с  этикеткой,  на  которой  был  изображен
седобородый раввин,  походивший  скорее  на  Бога-Отца.  Благословленное
особым образом, пасхальное вино гораздо активнее  обычного  виноградного
вина со слабым магическим воздействием, поэтому  им  можно  пользоваться
круглый год. Я купил заодно и бутылку сладкой "Гармонии" -  только  взяв
ее в руки, я почувствовал, как на меня нахлынули детские воспоминания  о
сидре - единственном вине, которого мне тогда позволялось лизнуть,  -  и
вернулся в магазинчик розничного чудотворства.
   - Если ты собираешься вернуться на фабрику, Дэвид, - заметил Михаэль,
- и если твое предположение верно, не исключено, что служащие попытаются
помешать твоей деятельности.
   Я бы даже сказал, что не  исключаю  возможности  того,  что  служащие
разорвут меня на кусочки, если я прав, и плевать им на мою деятельность.
Поэтому я сказал:
   - Если они занимаются именно  тем,  что  я  думаю,  нам  нет  никакой
необходимости заходить внутрь.
   Пока мы продолжали этот занимательный  обмен  репликами,  продавец  с
управляющим стояли в сторонке и  внимательно  прислушивались.  Я  так  и
видел, как уши у них вытягиваются. Ну прямо  царь  Мидас,  не  иначе.  В
другое время и в другом месте это бы меня весьма позабавило.
   Я вышел на улицу, и Михаэль привычно побрел за  мной.  Два  парня  из
"Хозяйственных заклинаний" уставились на нас в окошко. Могу представить,
что они подумали, когда увидели,  как  я  направляю  зонд  детектора  на
"Шоколадную ласку", что-нибудь вроде: "Господи, да что же это такое там,
через дорогу?" Вскоре я узнаю это.
   Роскошный аромат разнесся от пасхального вина, когда я сломал  печать
на пробке. Я наполнил колпачок (хорошо,  что  его  делают  именно  такой
вместимости, сколько нужно для одной активирующей дозы),  влил  в  нутро
детектора и произнес слова благословения. Как только я  произнес  "bогау
pri hagofen" и добавил "omain", экран озарился улыбкой. Микробесы внутри
были счастливы и готовы к действию.
   Но даже когда я направил зонд в сторону "Шоколадной ласки",  детектор
не обнаружил ничего. Он определил магию  уличного  движения,  заклинания
перехода,  некоторые  из  которых,  как  я  заметил,   были   вовсе   не
христианскими. Я выругался и с отвращением добавил:
   - Можно подумать, у них там вообще нет никакой магии.
   - Что, как мы знаем, невозможно, - заметил Михаэль.  -  Мне  кажется,
здание защищено от наружного наблюдения.
   - Лучше бы ты был прав, - сказал я. - Но что  же  нам  тогда  делать?
Войти внутрь? Как ты сказал, мы вряд ли сможем выйти.
   - Я считаю, у нас достаточно  информации  для  того,  чтобы  получить
ордер и препоручить все дело полиции, - предложил  Михаэль.  -  Служащие
"Шоколадной ласки"  действуют  заодно  с  преступниками,  а  здание  так
надежно защищено, что одно это уже внушает  подозрение.  Магический  щит
такого рода намного сильнее, чем тот, который требуется, чтобы  избежать
промышленного шпионажа.
   Как раз в эту минуту дверь  здания  отворилась  и  оттуда  вышли  две
женщины. Как бы хороша ни была  защита  здания,  я  уже  знал,  что  она
топологически не  завершена,  как  на  Девонширской  свалке,  -  мне  не
пришлось проходить по  изолирующему  мостику,  когда  я  входил.  А  это
означало, что магия может проходить сквозь открытую дверь.
   Я взглянул на  экран  детектора.  Действительно,  микробесы  заметили
что-то на  противоположной  стороне  улицы,  что-то,  что  им  очень  не
понравилось. Появились слова: "НЕОПРЕДЕЛИМО -  ЗАПРЕТНО".  У  меня  было
такое ощущение, как будто меня окатили холодной водой. Дверь "Шоколадной
ласки"  захлопнулась,  и  эти  слова   исчезли   с   экрана,   оставшись
неизгладимой печатью в моем мозгу. Я надеялся, что никогда их больше  не
увижу - и вот это случилось.
   - Детектор реагирует точно так же, как на настойку, которую курандеро
дал Лупе Кордеро, - прошептал я. - Теперь я точно знаю, почему твой тест
подобия не дал результатов, Михаэль.
   Михаэль покачал головой:
   - Боюсь, я не вполне улавливаю ход твоих мыслей.
   - Ты проверял на схожесть с суррогатом человеческой кожи, -  напомнил
я. - Так вот, я не думаю, что это суррогатная кожа... я уверен, что  она
настоящая!
   - Да, это действительно может повлиять  на  правильность  анализа.  -
Порой  мне  кажется,  что  Михаэль  постоянно   пребывает   в   какой-то
собственной добровиртуальной  реальности.  Наверное,  я  не  должен  был
удивляться тому, что он в первую очередь подумал об анализе как таковом,
но я только диву давался. И  все  же  Михаэль  по-прежнему  находился  в
реальном  мире.  Через  пару  секунд  его  глаза   за   стеклами   очков
расширились.
   - Боже милостивый, да там же, в этих чанах, тысячи  квадратных  футов
суррогатной кожи! А если это вовсе не заменитель...
   - Это  значит,  что  много  людей  стало