Она схватила полу накидки и обернула ее  вокруг  правой  руки.  Теперь  у
Ребел появился  какой-никакой,  а  щит.  Каким-то  сумасшедшим,  насмешливым
уголком сознания она ощущала себя денди эпохи Возрождения. Вот так дрались в
Испании, в  Риме,  в  Греции  много  столетий  назад,  это  были  отчаянные,
безжалостные схватки.
   Но, конечно, оружие  было  у  обеих  сторон.  Хайсен  наступал  медленно,
программа сделала его  осторожным  бойцом  даже  при  наличии  преимущества.
Дважды он делал ложные выпады, сначала взмахнув  ножом  перед  лицом,  затем
перед животом Ребел, и смотрел, как та защищается, выбрасывая  вперед  руку.
Хайсен двигался размеренно, рассчитывал  каждый  шаг,  а  снедаемая  страхом
Ребел отвечала резко и нервно. Ужас проник к ней в кровь, плясал  в  глазах,
кислятиной разлился во рту. Она уже была побежденной.
   Улыбка Хайсена  исчезла,  и  на  мгновение  он  совершенно  замер.  Потом
рванулся вперед, сделав ложный выпад влево, отвлек внимание Ребел,  а  затем
нанес режущий удар сверху вниз,  пытаясь  распороть  оставшееся  без  защиты
горло.
   Ребел отпрыгнула в сторону и ударилась  боком  в  стену.  Горячее,  едкое
острие ножа  скользнуло  вдоль  ее  бока,  чуть  взрезало  кожу  и  оставило
тончайшую царапину на ребрах. Весь бок горел от  боли.  Ребел  отскочила  от
стены и попятилась. С ледяным спокойствием в глазах Хайсен двинулся вперед.
   Ребел ударилась спиной обо  что-то  твердое.  Стойка  бара.  "Отлично,  -
подумала она. - Единственный угол в этом проклятом переходе, и я себя в него
загнала".  Она  почувствовала  легкое  прикосновение  гладкого,  прохладного
металлического предмета.
   Криогенный аппарат!
   Быстрым движением Ребел выхватила прибор  из-за  спины  и  выставила  его
перед собой, обеими руками вцепившись в ручку. Хайсен чуть попятился.
   Но держать на весу криоконсервационную установку было  ей  не  по  силам.
Руки Ребел напряженно дрожали: прибор был слишком тяжелый, слишком короткий,
неудобный и слишком тупой. Если  бы  Хайсен  двигался  не  так  быстро,  она
наверняка поддалась бы искушению и бросила аппарат ему на ногу. Пальцы Ребел
ощущали выступающий из ручки пусковой тумблер. Это означало, что,  если  она
сможет уговорить Хайсена сунуть голову в прибор, с ним  будет  покончено.  А
так - оружие вшивое до упора.
   "Придется  запустить  в  него  этой  штуковиной,  -   думала   Ребел.   -
Размахнуться снизу вверх, попасть ему в челюсть и  выбить  несколько  зубов.
Потом отобрать нож и не дать уйти до прихода охранников. Хороший план. Ничем
не хуже идеи мгновенно освоить приемы телепортирования".
   Ребел видела, как напряглись мышцы Хайсена.  Его  лицо  сохраняло  полное
спокойствие.
   Вдруг  он  бросился  вперед  и  занес  нож.  Защищаясь,  Ребел  взмахнула
прибором, и тут у нее за спиной послышался крик. Хайсен рефлекторно взглянул
и уставился через плечо Ребел, ища незваного гостя. Пользуясь этим секундным
замешательством, Ребел выставила вперед криогенный аппарат,  прижала  его  к
вытянутой руке с ножом и повернула тумблер. Установка щелкнула, еле  слышный
звук напоминал кашель.
   Какое-то время Ребел и Хайсен стояли не шелохнувшись. Потом Ребел  убрала
аппарат. Корпус его нагрелся от выделившейся энергии, до прибора было больно
дотронуться.  Хайсен  опустил  глаза.  Осторожно,  с  озадаченным  видом  он
протянул левую руку и коснулся правой.
   Рука раскололась, как стеклянная.
   Нож и сжимавшие его пальцы упали на пол и разлетелись на мелкие  кусочки,
осталась культя, начинающаяся  чуть  повыше  запястья.  Пальцы  Ребел  вдруг
ослабели, и она уронила аппарат  на  пол.  Ребел  потрясение  уставилась  на
отвалившуюся руку; культя словно сияла и  разрасталась,  заполняя  все  поле
зрения. Сзади слышался топот быстро бегущих ног.
   И тут Хайсен пришел в себя. Не  обращая  внимания  на  боль,  он  опустил
уцелевшую руку в карман накидки и вытащил маленький черный шарик.
   - Посторонись! - крикнул он и метнул шарик в противоположную стену.
   Самураи были совсем близко. И тут стена взорвалась, и из нее забил мощный
фонтан аквариумной воды. Ближайший охранник схватил Ребел  и  оттащил  ее  в
сторону, а другой попытался  дотянуться  копьем  до  Хайсена.  Но  врач  уже
проскочил в открывшийся ход. Он в мгновение ока исчез в  непроглядной  тьме.
Взвыл ветер. В воздухе стоял запах соли, везде валялись мокрые водоросли. По
обеим сторонам прохода захлопнулись тяжелые аварийные люки.
   Прежде чем Хайсена  поглотила  тьма,  Ребел  увидела,  как  он  в  бешено
развевающейся накидке кувырком летит вниз.
   - Какой бардак! - пробормотал один из самураев и  отшвырнул  носком  ноги
бьющуюся на полу рыбу. Ветер трепал его волосы.
   Когда самурай уводил Ребел, та изо всех сил старалась удержаться от слез.
***

   Громадное плавающее в вакууме кольцо,  сплошь  составленное  из  каких-то
сверкающих механизмов.  Сотни  комбинов,  копошащихся  на  его  поверхности,
устанавливали и регулировали маленькие  ракетные  двигатели,  работающие  на
сжатом  газе.  При  помощи  тысячи  крошечных  струек  комбины   старательно
направляли движение кольца, пока стальная  сфера  не  зависла  неподвижно  в
самом его центре. Только теперь Ребел  осознала,  насколько  велики  размеры
кольца - много миль в диаметре, оно было такое огромное,  что  дальний  край
терялся из глаз.
   - Этого недостаточно,  -  говорил  Уайет.  -  Я  хочу,  чтобы  всем  этим
помещениям была обеспечена охрана, и сейчас же. Поняли?
   Когда Ребел вошла в вестибюль, он поднял глаза  и  подмигнул  ей.  Потом,
подобрав другой тембр голоса, продолжал:
   - Вы вытащили метлы? Ветер утихает, пора приниматься за работу.
   Холл кишел самураями, во все концы спешили патрули.
   - Меня чуть не убили, - сказала Ребел. - Только что.
   - Да, я знаю. Когда ты пропала из  виду,  я  послал  несколько  камер  на
осмотр шератона снаружи. Засекли последние минуты выяснения ваших отношений.
Этого не должно было случиться. Как  только  я  разберусь  здесь  с  делами,
полетят головы. Для такого прокола не может быть извинений.
   По всей длине транспортного  кольца  замигали  красные  сигнальные  огни.
Комбины  все,  как  один,  вылезли  из-под  механизмов  и  с  акробатической
слаженностью прыгнули внутрь кольца, точно в  калейдоскопе  замелькал  букет
оранжевых цветов. Они сцеплялись в гирлянды по десять  -  двадцать  человек,
затем эти цепочки подхватывали и уносили с собой подлетающие катера.
   - Какая прелесть! - сказала появившаяся неизвестно откуда  Констанция.  -
Похоже на танец.
   - Не такая уж прелесть, - ответил, не  поднимая  головы,  Уайет,  -  если
принять во внимание, почему они действуют настолько дружно.
   Констанция недоуменно моргнула:
   - Да нет же,  как  раз  наоборот.  Если  подумать,  какую  сложную  форму
принимают их мысли, подумать о ментальных структурах, слишком  обширных  для
одного мозга... Есть от чего  проникнуться  почтительным  благоговением,  не
правда ли? - И когда Уайет промолчал, она продолжила:
   - С точки зрения биологии, комбины стоят в эволюции на одну ступень  выше
нас. Это как.., пчелиный  улей,  понимаете?  Вроде  "португальской  галеры",
физалии  -  сотни  мельчайших  существ  образуют  единое  крупное  животное,
организованное на несколько порядков выше, чем входящие в него компоненты.
   - А я бы сказал, что они стоят  в  эволюции  на  ступень  ниже.  На  одно
человеческое тело приходится  по  крайней  мере  одна  личность,  а  комбины
суммировали свои личности в одну. На Земле принесено в жертву около  четырех
миллиардов индивидуумов, чтобы создать один огромный рассредоточенный разум.
Это  их  не  обогатило,  а  обеднило.  Это  самое  разрушительное  деяние  в
человеческой истории.
   - Но разве вы не видите красоты этого  разума?  Исполинский,  чрезвычайно
сложный, почти богоподобный!
   - Я вижу, что все население родной планеты людей низведено до уровня  роя
пчел. Очень большого роя пчел, но насекомые есть насекомые.
   - Я не согласна.
   - Вижу, - холодно произнес Уайет. - И хорошо это запомню.
   Ходовые  огни  транспортного  кольца  быстро  и  слаженно  мигали.  Уайет
обратился к Ребел:
   - Видишь? Они поставили заряды на боевой взвод.
   Констанция пришла в замешательство:
   - Заряды? Взрывчатка? Зачем?
   Катера  медленно  собирались  у  геодезика.  Рядом  бригада   астронавтов
готовила шлюз. Они  взрезали  металлическую  обшивку,  установили  камеру  и
распахнули внешний люк как раз к появлению  первого  транспорта.  Потом  они
сняли двигатель катера и заменили его другим, работающим на сжатом воздухе.
   - Сейчас они проникнут в геодезик, сэр, - сказал самурай.
   - Если по пути в шератон недосчитаемся хоть одного  комбина,  пеняйте  на
себя, - угрожающе заметил Уайет. И обратился к Констанции:
   - Комбины не хотят  знакомить  нас  со  своей  техникой,  мисс  Мурфилдз.
Поэтому они, конечно, запрограммировали, чтобы при  малейшей  нашей  попытке
это сделать кольцо взорвалось. Мы это знаем, к тому же содержащийся в кольце
гелий взят в долг, так что бояться им нечего.
   Катер вошел вовнутрь оболочки. Комбинов в оранжевых скафандрах набилось в
него, как сельдей в бочке, к тому же катер  облепили  в  три  слоя  снаружи.
Пилот включил двигатели, и катер двинулся к шератону.
   - Не понимаю я этих взаимных подозрений, - сказала Констанция. - Ну и что
же, что человечество разделилось на два вида? Дайте срок, их  будет  десять,
сто, тысяча! Вселенная огромна, места хватит для всех, мистер Уайет.
   - Вы думаете?
   Катер заскользил в направлении стыковочного блока  шератона.  Буря  почти
улеглась, остался легкий  ветер,  вызываемый  вращением  самого  шератона  и
струями двигателей, поддерживающих это вращение. Однако  система  управления
катера  плохо  согласовалась  с  двигателем   на   сжатом   воздухе,   пилот
перестарался, исправляя отклонение от курса, и  суденышко  сильно  тряхнуло.
Теснящиеся комбины уцепились друг за  друга  мертвой  хваткой,  но  один  не
удержался и вылетел из машины. Мгновение он  спокойно  плыл  в  воздухе,  но
затем  судорожно  дернулся.  Во  все  стороны  полетели  куски  шлема.  Труп
вздрогнул еще  раз  и  еще.  К  нему  приблизились  полдесятка  самураев  на
приводимых в действие давлением метлах.
   - Видите их оружие? - спросил Уайет. - Это  пневматические  винтовки.  Их
сделали в резервуарах, в Кластере такие штуки  запрещены,  но  мне  без  них
никак. Лазерное оружие  здесь  неприменимо  -  слишком  тонкая  оболочка,  а
холодное годится только для ближнего боя.
   - Вы же его убили! - воскликнула Констанция.
   - Мы здесь не в игрушки играем. - Самураи уносили труп. - Уверяю  вас,  у
меня были веские основания.
   - То же самое сказал бы Хайсен, - пробормотала Ребел.
   Уайет бросил на нее острый взгляд, но тут двери лифта раскрылись, и ввели
первую группу  из  двадцати  комбинов.  Их  кожа  была  выкрашена  под  цвет
оранжевых скафандров, такой не затеряется  в  толпе.  Но  Ребел  поразил  не
жуткий цвет их кожи, не общая для всех прическа - длинная косичка, а то, что
у них были разные лица. Ребел этого не ожидала. Пусть  они  жили,  думали  и
двигались одинаково и являлись лишь  частью  огромного  единого  разума,  но
каждое лицо сохранило отпечаток индивидуальности.
   И от этого становилось еще страшнее.
   Группа двигалась колонной по одному, некоторые шли с  закрытыми  глазами,
другие с интересом глазели по сторонам. Радиокоммуникационные импланты,  для
надежности вживленные глубоко в тело, были незаметны. Старшая в группе вышла
из строя и направилась к Уайету. Справа и слева в  ногу  с  ней  шагали  два
самурая.
   Уайет поднял голову и стал ждать.
   - Нам понадобятся тренировочные площадки, чтобы поддерживать эти  тела  в
форме, - сказала женщина-комбин. - Кроме того, металл этой конструкции ведет
себя как слабая клетка Фарадея. Мы  требуем,  чтобы  через  все  жилые  зоны
проложили трехжильный аксиальный кабель с местными отводами. - Уайет кивнул.
-  Кроме  того,  мы  потеряли  одно  из  наших  тел.  Его  убили  ваши  силы
безопасности.
   - И что?
   - Земля полагает, что плату за предметы потребления следует сократить  на
соответствующую  долю  процента,  так  как  оно  больше  не  сможет   ничего
потреблять.
   - Я позабочусь об этом.
   Женщина  вернулась  в  строй.  Первая  группа  удалилась,   двери   лифта
раскрылись, и вошли следующие двадцать. Уайет язвительно улыбнулся:
   - Чудесные создания, правда? Кластер так торопится от них избавиться, что
перегружает их в двух шагах от  двадцати  с  лишним  резервуарных  поселков.
Впусти пятьдесят этих типов в резервуары, и потом целая армия их  оттуда  не
выкурит. Через  месяц  они  всех  жителей  резервуаров  подключат  к  своему
групповому разуму.
   - Это чистый предрассудок, - возразила  Констанция.  -  Просто  на  Земле
человеческий интеллект принял другую форму. А  вы  ведете  себя  так,  будто
перед вами враг.
   - Да, это враг,  мисс  Мурфилдз.  Это  худший  враг  человечества  в  его
истории, хуже лишь глупость, заставляющая нас думать,  что  можно  играть  с
Землей и не обжечься. И единственная наша здесь защита - это  я.  Я  из  них
всех дух вышибу, но ни одного не прозеваю.
   Негодующая Констанция резко повернулась и ушла. Уайет оперся  ладонями  о
край стола  и  подался  вперед.  Он  смотрел  на  проходящих  мимо  комбинов
горящими, как угли, глазами.
   Ребел зябко поежилась.

***

   Сопровождаемые караулом комбины еще долго проходили через холл. Формально
они считались постояльцами, так как платили  за  переезд  на  орбиту  Марса.
Поэтому, несмотря на ножи, копья и палки, самураи  встречали  пятьсот  своих
подопечных улыбками и  поклонами.  Комбины,  разумеется,  не  выказывали  ни
одобрения, ни неудовольствия.
   На транспортном  кольце  вспыхнули  новые  огни,  сначала  желтые,  затем
оранжевые.
   - Как работает эта штука? - спросила Ребел.
   Уайет пожал плечами:
   - Я ровным счетом ничего не понимаю в физике. И потом, земляне достигли в
этой  области  таких  высот,   что   опередили   нас   на   столетия.   Если
перепрограммировать меня и сделать вторым Миико Бен-Юсуфом,  я  и  тогда  не
смогу объяснить принцип работы этой хреновины. - Тут его лицо  расплылось  в
мальчишеской улыбке, и он стал другим человеком. - Однако я  могу  прочитать
тебе лекцию для идиотов. Я ее выслушал и понял вот что:  кольцо  обхватывает
лежащее внутри пространство и ускоряет его. То  есть  пространство  движется
через  пространство,   и   все,   что   находится   внутри   перемещающегося
пространства, в нем и остается и едет вместе с ним. Так что мы здесь и будем
здесь, но это "здесь" движется. В результате возникает мгновенная  скорость.
Скорость без  ускорения.  Отпадают  все  трудности,  связанные  с  инерцией.
Поняла?
   - Э-э.., нет, не совсем.
   - Я тоже. - Он рассмеялся, по кольцу побежали зеленые огоньки.  -  Оп-па!
Поехали.
   Ребел невольно ухватилась за край стола.  Транспортное  кольцо  вместе  с
Лондонградом, Новым Верхним Камденом, астероидом и всеми другими  элементами
Кластера исчезло с экрана. Его как будто стерли со  стены,  оставив  на  ней
только неизменные звезды.
   - Это что, то самое? - спросила Ребел.
   - Не слишком впечатляющее зрелище?
   - Что будет с транспортным кольцом дальше? Кластер оставит его себе?
   - Да уж не отказались бы! Но произойдет вот что: оно само  распадется  на
части. Затем Служба безопасности Кластера исследует эти  части  и  попробует
сообразить, как их составить наново, но ничего из этого не  выйдет.  Комбины
собаку съели на киберсистемах. - Он посмотрел на  экраны,  и  выражение  его
лица изменилось. - Послушай. У меня сейчас куча дел. Почему бы тебе не пойти
к себе в номер - поешь, поспишь. А завтра утром мы наметим стратегию, о'кей?
   - О'кей. -  Ребел  направилась  к  лифту  и  остановилась.  -  Уайет!  Ты
волновался, когда увидел, что Хайсен хочет меня убить?
   - Не очень. В этой части здания дежурят самураи. Почему ты спрашиваешь?
   - Просто так.

***

   В верхнем ярусе, где находился номер Ребел, было полно  отдыхающих  после
смены самураев, пьеро, пьеретт и  прочего  обслуживающего  персонала.  Здесь
царило праздничное настроение, люди срывали фрукты с  деревьев,  смеялись  и
плескались в фонтанах. Краска на лицах уже  начинала  размазываться.  Кто-то
открыл ящик с бумажными птицами, в  воздухе  замелькали  хлопающие  крыльями
игрушки, они неторопливо описывали круги под потолком,  пока  раскручивались
их  резиновые  моторчики.  Ребел  шагала  мимо  этой  веселящейся  компании,
чувствуя прилив какой-то мрачной энергии, и на этот раз она не отстранилась,
когда Максвелл обнял ее за талию и пошел рядом.
   - Кажется, тут затевают оргию в пруду с кувшинками, - сказал он. - Что ты
на это скажешь?
   - Не люблю, когда слишком много народу. Я пойду к себе в  комнату.  -  И,
зная заранее, что делает глупость, но не придумав ничего лучше, добавила:
   - Хочешь пойти со мной?
   Это был обычный номер "люкс" овальной формы с программируемыми стенами  и
потолком и стоящей сбоку кроватью. Ребел  и  Максвелл  разделись,  набросили
накидки на комнатный монитор  и  повалились  на  оранжево-красное  пятнистое
покрывало. Пока Ребел давала указания стенам показать пейзаж окружающего  их
звездного неба, Максвелл собрал  всех  бумажных  птиц,  завел  их,  а  потом
запустил в воздух одну за другой.
   Пышная кровать плыла среди  звезд,  бумажные  птицы  тихо  кружились  над
головой, парочка занималась любовью. Сначала Ребел сидела  сверху  и  делала
всю работу, отталкивая руки Максвелла, когда  он  начинал  к  ней  тянуться.
Затем, когда парень разогрелся, Ребел склонилась к нему, и он грубо  схватил
ее и перекатился наверх. Ребел повернула голову в сторону и  стала  смотреть
на уходящие в бесконечность крошечные яркие звезды - Млечный Путь.
   Приятно заниматься любовью при нормальной силе тяжести. Не надо все время
держаться руками,  чтобы  не  оторваться  друг  от  друга,  половина  работы
делается сама собой. И еще хорошо чувствовать на себе основательный вес. Это
вселяет уверенность.
   Страсть сменялась глубоким, безмятежным  покоем,  необозримым  ментальным
пейзажем, где мысли не выражались  словами  и  были  кристально  чисты,  как
холодный горный воздух. Телесные ощущения превратились во  второстепенное  -
хоть и приятное - обстоятельство, и Ребел примирилась  с  собой.  Все  стало
просто и ясно. Надо только заглянуть  в  себя  и  найти  причину  непонятной
тревоги, которая терзает ее уже давно, выловить этот тайный яд,  отравляющий
ее душу.
   Все  от  нее  чего-то  хотят.  Это  во-первых.  "Дойче  Накасоне"  жаждет
заполучить ее личность. Ежи Хайсен жаждет ее смерти. Сноу и ее дружки  хотят
снять копию с ее личности. А Уайету она нужна как приманка, чтобы поймать  в
ловушку и уничтожить организацию Сноу. Если верить  Уайету,  они  предатели,
продались Комбину и служат интересам Земли.  Если  учесть,  насколько  тесно
Сноу и ее друзья связаны с различными машинами,  вполне  возможно,  что  они
сторонники окончательного слияния человеческих умов в одну машину. Но в этой
неразберихе больше всего ее беспокоили намерения Уайета. Он  ее  использует.
По не совсем понятной причине это волновало ее даже больше, чем покушение на
убийство.
   Теперь Максвелл двигался быстрее, приближаясь к  оргазму.  Но  Ребел  уже
знала ответ на свои вопросы. Хоть и не желала смотреть правде в глаза.
   Дело в том, что она хочет, чтобы вместо Максвелла был другой. Она  хотела
Уайета, и не только  на  несколько  потных  часов.  Она  влюбилась  в  этого
человека с чуждым, четырехсторонним умом, и  пусть  это  глупо,  потому  что
какое у  Ребел  с  ним  может  быть  будущее,  но  ее  чувства  неодолимы  и
неподвластны рассудку. И жаловаться тут некому.
   Максвелл  выгнул  спину,  зажмурил  глаза  и  беззвучно  закричал.  Почти
рассеянно Ребел протя