том, что, скорее всего, не имеет для тебя никакого значения.
Естественно, я бы хотел дать  тебе  что-то  взамен  за  эту  информацию  -
что-нибудь в пределах разумного.
     Уже не впервые Чап осознал, что ему  чем-то  симпатичен  этот  юноша,
который пришел  не  для  того,  чтобы  запугивать  калеку,  и  не  пытался
лукавить.
     - Мои желания теперь очень скромны. У меня есть пища, а кроме этого я
мало в чем нуждаюсь. Что ты можешь мне дать?
     - Я думал, ты сможешь придумать что-нибудь.
     Чап едва не рассмеялся.
     - Предположим, это так. Что я должен рассказать тебе взамен?
     - Я хочу найти свою сестру. - Торопливо, не называя  источника  своей
информации, Рольф вкратце описал время и обстоятельства исчезновения Лизы,
ее внешность и внешность офицера с гордым лицом.
     Чап нахмурился. Рассказ пробудил реальные воспоминания, хотя и слегка
туманные. Что ж, тем лучше, ему не придется выдумывать.
     - Что заставляет тебя думать, будто я могу рассказать тебе что-либо?
     - У меня есть для этого основания.
     Хмыкнув, многозначительно и в то же  время  ничего  не  значаще,  Чап
уставился мимо Рольфа, словно забыл о нем. Он не должен был подавать вида,
что заинтересован в сделке.
     Молчание длилось до тех пор, пока Рольф нетерпеливо не нарушил его.
     - Почему бы тебе не помочь мне? Думаю, ты больше  не  питаешь  особой
любви ни к кому на Востоке... - Он внезапно оборвал фразу, словно человек,
осознавший свою бестактность. Затем  продолжил,  более  медленно.  -  Твоя
супруга там, я знаю. Я не... я не имел в виду ничего относительно ее.
     Это было странное полуизвинение. Чап поднял взгляд. Рольф утратил вид
решительного, сурового  мужчины.  Он  превратился  в  неловкого  мальчика,
говорящего о женщине, о которой тайно мечтает по ночам.
     Рольф запнулся.
     -  Я  хотел  сказать,  она  -  госпожа  Чармиана  -  никак  не  может
пострадать, если ты расскажешь мне о моей сестре  и  о  ее  похитителе.  -
Крупная рука Рольфа поднялась - вероятно, машинально,  -  чтобы  коснуться
куртки, будто он хотел убедиться, что нечто,  находившееся  во  внутреннем
кармане, было на месте. - Я знаю, ты был ее мужем, - он неловко  запнулся,
и ему не хватило слов. Он уставился на Чапа со смесью тревоги, ненависти и
отчаяния.
     - Я _я_в_л_я_ю_с_ь_ ее мужем, - сухо поправил Чап.
     Рольф едва не покраснел - или покраснел; при его смуглой коже  трудно
было сказать.
     - Да. Конечно.
     Хотя Чап предпочитал меч, он мог использовать и разум.
     - Правда, только на словах. Вы прорвались в Замок раньше,  чем  мы  с
Чармианой успели что-нибудь сверх того, что выпили из одного кубка.
     Рольф выказал некоторое облегчение и теперь частично, вопреки  самому
себе, отвлекся от своего первоначального дела к Чапу. Он  присел  лицом  к
Чапу. Он хотел, ему просто необходимо было еще немного  расспросить  Чапа,
но он долго колебался, прежде чем смог продолжить.
     - Была ли она действительно... Я хочу сказать, что о госпоже Чармиане
всегда говорили много плохого, во что я не могу поверить...
     Чапу пришлось скрыть насмешку: проблема, с которой еще недавно ему не
приходилось сталкиваться. Однако ему это удалось.
     - Ты имеешь в виду, была ли она так плоха, как о ней говорили? -  Чап
был очень серьезен. - Не следует верить  всему,  что  слышишь,  юноша.  Ей
очень многое угрожало в Замке. - Хотя и не так сильно, как  тем,  кто  жил
бок о бок с ней. - Ей приходилось притворяться другой,  чем  она  была  на
самом деле; и она очень хорошо научилась приспосабливаться. - Рольф кивал,
похоже, с облегчением; это поощрило Чапа отвечать со всей откровенностью.
     - Я так и думал, - сказал Рольф. - Она казалась такой...
     - Прекрасной.
     - Да. Такой,  что  она  не  могла  быть  похожей  на  своего  отца  и
остальных.
     Конечно,  подумал   Чап,   внезапно   понимая   совершенно   невинное
мальчишеское заблуждение относительно  высокородной  Чармианой.  Юнец  был
околдован приворотным  талисманом,  который  носил  с  собой;  тем  самым,
который позже предстоит нести Чапу. Однако пришло время пересечь мост...
     Между тем Рольф говорил:
     - И ты, как мне кажется, не такой плохой,  как  Экумен  и  другие.  Я
знаю, ты был сатрапом, ставленником Востока, угнетающим людей.  Но  ты  не
был таким жестоким, как большинство из них.
     - Самый любезный комплимент, какой я получил за  последнее  время.  -
Чап потерся плечом, в которое  его  укусила  муха,  о  холодный,  шершавый
камень затененной стены. Момент казался подходящим для того, чтобы перейти
к делу. - Итак, ты хотел бы, чтобы я сказал тебе,  где  можно  найти  твою
сестру. Я не могу этого сделать.
     К Рольфу в значительной степени вернулась его деловитость.
     - Но ты знаешь что-то?
     - Кое-что, что ты хотел бы услышать.
     - Что именно?
     - И поскольку ты заинтересован в этом, я объясню  тебе,  что  я  хочу
взамен.
     - Хорошо, послушаем сперва это.
     Чап понизил голос до монотонного бормотания.
     - Я не хочу умереть, сгнивая по сантиметру. Дай мне ржавый нож, чтобы
я мог наконец почувствовать  себя  вооруженным  мужчиной,  отвези  меня  в
пустыню и оставь там. Огромные птицы улетают на юг, но какие-нибудь другие
твари найдут меня там и дадут мне удовлетворение  последней  схватки.  Или
пусть меня убьет жажда, или  растение-мираж.  Но  мне  противна  мысль  об
унижении  умереть  на  глазах  у  своих  врагов.   -   Звучит   достаточно
убедительно, подумал он. Еще вчера в этом было бы гораздо  больше  правды,
чем лжи.
     Рольф нахмурился.
     - Почему обязательно пустыня, если ты не можешь больше  жить?  Почему
не здесь?
     - Нет. Умереть здесь было бы подарком вам, тем, кто  сделал  из  меня
попрошайку. Чтобы покончить счеты с жизнью, я должен убраться подальше  от
вас.
     Рольф так  долго  сидел  молча,  потупившись,  что  Чап  почувствовал
уверенность: наживка заглочена. Однако  рыба  еще  не  была  поймана.  Чап
первым нарушил молчание:
     - Если хочешь убедиться в моей смерти, принеси с  собой  пару  мечей.
Думаю, теперь шансы в определенной степени на твоей стороне. Я скажу тебе,
что смогу, о твоей сестре прежде, чем мы начнем драться.
     Если Рольфа и обозлил такой выпад со стороны калеки,  он  не  показал
этого.  Едва  он  отвлекся  от  Чармианы,  как  к  нему  снова   вернулась
осмотрительность. Он опять умолк и некоторое время пристально  разглядывал
Чапа. Затем сказал:
     - Я отвезу тебя в пустыню. Если  ты  солжешь  мне  относительно  моей
сестры или попытаешься еще как-нибудь обвести меня  вокруг  пальца,  я  не
оставлю тебя в пустыне, ни живого, ни мертвого.  Вместо  этого  я  притащу
тебя сюда, живого или мертвого, чтобы выставить на обозрение у этих ворот.
     Чап, сохраняя невозмутимое выражение  лица,  уставился  вдаль.  Через
мгновение Рольф хмыкнул, поднялся и зашагал прочь.



                                 2. ДУЭЛЬ

     Во второй половине дня Рольф вернулся,  ведя  навьюченную  лошадь.  С
первого взгляда на животное становилось ясно, что оно не попало в  конюшню
Замка потому, что от  него  трудно  было  ожидать  какой-нибудь  пользы  в
приближающейся кампании. На нее было  нагружено  несколько  тюков,  должно
быть, с пищей и водой. Рольф был вооружен, но не двумя мечами. К отдельным
ремням, обернутым вокруг его талии, были подвешены вполне приличный меч  и
длинный острый нож.
     Время,  прошедшее  с  утра,  до  предела  истощило   терпение   Чапа.
Во-первых, конечно, потому, что он не был уверен, что  его  рыбка  надежно
сидит  на  крючке.  Во-вторых,  искушение  шевелить  ногами   было   почти
непреодолимым. Мышцы под изодранными штанами были гораздо более упругими и
даже казались толще, чем они были  вчера.  Ноющая  боль  и  покалывание  -
признаки  возвращающейся  в  них  жизни  -  превращались  во   все   более
нестерпимую с каждым мгновением потребность движения.
     Рольф молча остановил свою жалкую  клячу  рядом  с  Чапом.  Затем  он
подошел, чтобы подхватить Чапа под мышки, и с неожиданной силой поднял его
полупарализованное тело  и  поставил  прямо.  Часовые  у  ворот  повернули
головы, наблюдая за ними. Но никого, казалось, не занимал отъезд Чапа.  Он
больше не был узником, он был всего лишь нищим.
     Оказавшись на ногах, Чап сразу ухватился за седло сильными  руками  и
подтянулся, а Рольф помог ему вставить болтающиеся ноги в стремена.  Рольф
спросил:
     - Ты как, сможешь удержаться? Мне не хотелось бы, чтобы ты свалился и
раскроил себе голову. По крайней мере, пока.
     - Смогу. - Чап забыл, как это высоко - сидеть  в  седле.  Рольф  взял
лошадь за уздечку, и по обочине дороги, которая вела вниз по  склону,  они
отправились сперва к поселку, а затем дальше, в большой мир.
     Рольф широко шагал рядом с головой лошади: позиция, которая позволяла
ему краем глаза все время следить за Чапом. Чап, в свою  очередь,  глубоко
дышал от восторга, видя,  как  Замок  постепенно  уменьшается  и  исчезает
позади, и от еще большего восторга -  потихоньку  испытывая  свои  ноги  в
стременах и ощущая, что они подчиняются ему.
     Не доходя поселка, Рольф свернул с дороги. Он повел  лошадь  вниз  по
склону, туда, где начиналась пустыня. Осенний день прояснился и стал почти
жарким. Прямо перед ними простиралась равнина, покрытая гладкими холмами и
слегка искажавшаяся миражем. Отмеченная редкими островками растительности,
она  простиралась  до  самого  горизонта,  где  вздымались  Черные   горы,
остроконечные и загадочные.  Рольф  выбрал  то  единственное  направление,
которое быстрее всего вело к цели, и направлялся прямо на восток от Замка.
     Люди Чармианы должны были патрулировать пустыню. Это  могло  означать
некоторую помощь Чапу, а могло и не означать. Он не мог рассчитывать ни на
чью помощь.
     Ни Чап, ни Рольф не заговаривали друг с другом до тех пор, пока Замок
не остался километрах в десяти-одиннадцати позади. С этого расстояния  он,
возвышающийся у нижнего конца горного прохода, все еще был  хорошо  виден.
Но восточнее точки, в которой  они  находились  в  данную  минуту,  рельеф
местности был таков, что путник, направляющийся на восток, мог  для  этого
воспользоваться склоном и зарослями и никогда не увидеть Замка или, в свою
очередь, не быть замеченным из него.
     Здесь Рольф  остановил  лошадь  и,  по-прежнему  настороженно  сжимая
уздечку, повернулся к Чапу.
     - Скажи мне, что ты знаешь?
     - А затем?
     Дотронувшись до меха с водой, навьюченного на животное, Рольф сказал:
     - Это я оставлю тебе, и нож тоже. Лошадь, конечно, я  заберу.  Ты  не
сможешь никуда добраться или долго прожить, но ты ведь об этом просил?
     Чапу стало любопытно.
     - Как ты собираешься определить, правда то, что я расскажу тебе,  или
нет?
     - У тебя нет причин мстить лично мне. -  Рольф  примолк.  -  И  я  не
думаю, что ты будешь лгать просто ради лжи; причинять зло просто ради зла.
Кроме того, из заслуживающих доверия источников я  уже  знаю  о  том,  что
случилось с моей сестрой, несколько больше, чем рассказал тебе. Что бы  ты
ни рассказал мне, это должно соответствовать тому, что я уже знаю.
     Чап несколько раз кивнул. Он  и  так  намеревался  рассказать  Рольфу
правду; он почти сожалел о том, что Рольф не  проживет  достаточно  долго,
чтобы извлечь из этого какую-нибудь пользу.
     - Имя человека, который тебя интересует, - Тарленот, - сказал Чап.  -
Он служил командиром эскорта и связным между Черными горами и  отдаленными
сатрапиями. Может, он и до сих пор им служит; жив ли он сейчас, я не  имею
ни малейшего представления.
     - Как он выглядит?
     - У него такое лицо, как ты сейчас описал. Я слышал, женщины  находят
его привлекательным, и, думаю, он разделяет это их  убеждение.  Он  молод,
силен, среднего роста. Великолепный боец, как я слышал.
     - А когда ты видел его в последний раз? - Рольф словно читал  вопросы
по списку.
     - Могу сказать тебе совершенно точно. - Чап повернул лицо  на  север,
припоминая. - Это было в последнюю ночь моего путешествия на юг,  когда  я
ехал из своей сатрапии сюда, в Разоренные Земли, чтобы обвенчаться.
     - Я спускался на речной барже вниз  по  Доллс,  сопровождаемый  двумя
сотнями вооруженных людей. За день до того,  как  мы  достигли  Замка,  мы
встретили Тарленота - он с пятью или шестью людьми направлялся  на  север.
Вокруг простиралась враждебная страна, а их было мало,  и  они  были  рады
провести ночь под нашей защитой.
     -  Кого  или  что  он  сопровождал  в  тот  раз?  -  Рольф,   который
заинтересованно слушал, наклонился вперед.  Но  он  был  еще  недостаточно
близко, чтобы Чап мог напасть на него.
     - Никого. Возможно, он вез сообщение. Как бы то ни было, с  собой  он
вез захваченную в плен девушку - она могла быть твоей сестрой. Насколько я
могу припомнить, ей,  должно  было,  было  лет  двенадцать.  Темноволосая.
Грубоватой внешности. Было ли у нее какое-либо сходство с тобой, я не могу
вспомнить.
     - Верно, она не была хорошенькой,  -  нетерпеливо  сказал  Рольф.  Он
покачал головой. - Не была она мне и родной по крови. Что случилось затем?
     - У меня были другие заботы. Припоминаю, Тарленот  что-то  говорил  о
том, чтобы продать ее на севере,  если  не  ошибаюсь.  Хозяину  гостиницы,
здесь, в караван-сарае... - Чап остановился, отвлеченный какой-то внезапно
посетившей его мыслью. - Хотя теперь припоминаю. В ту ночь я  задремал,  и
это было самое странное. Мне показалось, что я проснулся, в то  время  как
все вокруг, даже часовые, спали. Тарленот встал со  своей  постели,  но  я
видел, что глаза у него по-прежнему были закрыты.
     - И что же случилось после? - Рольф был весьма  заинтересован,  но  и
насторожен не меньше. И все еще стоял далеко.
     Чап подумал, что  ему  лучше  было  бы  промолчать  о  своем  сне.  В
изложении он наверняка выглядел какой-то причудливой  ложью  или  какой-то
хитростью. Но он уже начал.
     - Мне приснилось, что из-за круга света, отбрасываемого огнем, пришел
кто-то выше человеческого роста, в темных доспехах, скрывающих его лицо  и
все тело. Великий витязь, вне всякого сомнения,  но  Востока  он  был  или
Запада, я не мог сказать. Земля, казалось, прогибалась у него под  ногами,
словно  натянутая  материя  под  ногами  идущего.  Он  остановился   перед
Тарленотом, словно бы спящим стоя, и простер руку в том направлении -  да,
в том направлении, где, должно быть, лежала девушка.
     И этот темный витязь произнес: "То,  чем  ты  обладаешь,  принадлежит
мне, и ты избавишься от этого, когда  я  пожелаю".  Таковы,  или  примерно
таковы, были его слова. И Тарленот поклонился, словно человек, принимающий
приказ, хотя его глаза оставались закрытыми.
     Затем все смешалось, как это часто бывает в снах, понимаешь? Когда  я
проснулся, было утро. Часовые бодрствовали, как и должны  были  в  течение
всей ночи. Девушка еще спала и улыбалась во сне.  Это  напомнило  мне  мой
сон, но затем я снова забыл его за дневными делами. - Сон был очень живым,
и то, как он забывал  и  вспоминал  о  нем,  было  очень  странно.  Весьма
вероятно, что за всем этим скрывался какой-то магический смысл. Но какой?
     - Ты говоришь, девушка не была тебе родной по крови? - спросил Чап. -
Кем же она была?
     - Я называю ее своей сестрой; я считал ее сестрой. - Увидев, что  Чап
заинтересованно наклонился вперед, Рольф продолжил: - Ей было около  шести
лет, когда она пришла к нам; в  том  году,  мне  исполнилось  одиннадцать.
Армии Востока еще не добрались в наши края, но на  юге  они  уже  были,  и
люди, бегущие на север, иногда проходили по нашей дороге. Мы  думали,  что
Лиза, должно быть, отбилась от одной  из  таких  проходящих  групп.  Мы  с
родителями проснулись однажды весенним утром и  нашли  ее  голой  в  нашем
дворе, она плакала. Она ничего не могла вспомнить - ни  своего  имени,  ни
того, как она добралась сюда. Она едва могла говорить. Но было видно,  что
ее хорошо кормили и хорошо о ней заботились; моя мать все удивлялась,  что
у девочки не было ни ссадин, ни царапин.
     - И вы приняли ее? - Чапу хотелось выудить все, что можно,  из  юного
простака. Прежде, чем он достаточно приблизится к нему...
     - Конечно. Я говорил, это было до того, как Восток добрался  до  нас;
еды у нас было в избытке. Мы назвали ее  Лизой,  в  честь  моей  настоящей
сестры,  которая  умерла  в  младенчестве.  -  Рольф  нахмурился,  в   нем
пробудилась осторожность. - Почему ты расспрашиваешь меня? Скажи мне,  что
с ней случилось.
     Чап покачал головой.
     - Говорю же тебе, я не знаю, что с  ней  произошло  в  конце  концов.
Кроме  вот  чего:  когда  мы  расставались  утром,  Тарленот   больше   не
заговаривал о том, чтобы отправиться на север и там продать свою пленницу,
но собирался отправиться на восток к Черным горам. - Устав  говорить,  Чап
потянулся к меху с водой и сделал глоток.
     Испытующе поглядев на Чапа, Рольф кивнул:
     - Думаю, если бы ты решил солгать, ты придумал  бы  что-нибудь  более
подходящее, чему легче было бы поверить. - И все же Рольф еще колебался. -
Ладно, если ты все наврал, скажи мне. Вода и нож по-прежнему  останутся  с
тобой. И свобода тоже, чего бы это ни стоило тебе здесь.
     - Я не лгу. Я выполнил свою часть уговора, рассказал  тебе  все,  что
знаю. - Чап схватился руками за левую ногу и вытащил ее из стремени, затем
то же проделал с правой. Он заставил  их  безжизненно  свеситься  вниз.  -
Ну-ка, помоги мне спуститься. Еще минута или две, и это животное  свалится
под моим весом.
     - Повисни на руках, - сказал Рольф. - Я подержу ей голову.
     Чап, как ни пытался, не мог  слезть  без  помощи  ног.  На  какую  бы
сторону он ни наклонялся, одна из его болтающихся ног цеплялась за  седло,
в то время как вторая неуклюже попадала  в  такое  положение,  что  вполне
могла сломаться под тяжестью тела Чапа, если бы он свалился. Даже человек,
желающий, чтобы его  оставили  одного  в  пустыне,  не  хочет  начинать  с
перелома бедра. Животное занервничало, пока Рольф держал ему голову.
     Наконец Рольф нетерпеливо пробормотал:
     - Я сниму тебя. - Продолжая держать уздечку одной рукой, он шагнул  к
животному со стороны, противоположной той, куда в данный момент наклонился
Чап. Он освободил ногу Чапа, чтобы она  смогла  свободно  соскользнуть  со
спины лошади. Затем, по-прежнему с уздечкой в руке, он снова обошел вокруг
морды животного.
     И обнаружил, что Чап свободно стоит.
     Мгновения удивления Рольфа хватило Чапу, чтобы наполовину  броситься,
наполовину упасть на свою жертву. Чап в первую же секунду понял,  что  его
ноги все еще далеки от своей полной силы. Они могли немногим  больше,  чем
просто держать его.
     Но в  течение  нескольких  мгновений  они  послужили  ему  достаточно
хорошо, и этих мгновений оказалось достаточно. Рука Рольфа рванулась очень
быстро, но он не сразу решил, за что ему схватиться - за меч или кинжал, а
к тому времени, как он остановил свой выбор на более коротком клинке, было
уже слишком поздно. Рука Чапа уже схватила запястье Рольфа  и  вступила  в
спор за оружие. Споткнувшись при падении, Чап потянул за собой на песок  и
своего противника.
     Юноша был силен и обе  ноги  у  него  были  здоровые.  Он  вырывался,
пинался и отчаянно боролся. Но Чап уже схватил его так,  как  намеревался,
за руку с кинжалом. Упругие мышцы Рольфа напрягались, борясь за его жизнь;
грубая мощь Чапа, методичная и  осмотрительная,  сводила  на  нет  все  их
усилия.
     Захваченная рука начала сгибаться. Она  уже  готова  была  сломаться,
когда пальцы разжались и выпустили кинжал. Чап подхватил оружие и повернул
его в обратную сторону; однако он не хотел убивать Рольфа до тех пор, пока
не будет абсолютно уверен, что талисман все еще с ним. Если  это  не  так,
Рольфу придется сказать, где  он.  Он  ударил  Рольфа  в  висок  рукояткой
кинжа