и удивленно посмотрел по сторонам.  Дескать,
это все я сказал?
   - Умница. Молодец, - похвалил его Андрюша. - Видимо, на  тебя  почаще
орать надо. Это у тебя умственную деятельность стимулирует.
   - Ну так с детдома привычка осталась, -  усмехнулся  Жомов,  а  потом
махнул рукой. - А вообще, пошел ты, Попов, у коров  комбикорм  воровать!
По крайней мере нажрешься до отвала.
   - Да заткнитесь  вы  оба,  -  рявкнул  на  них  Рабинович.  -  Хватит
прохлаждаться. Быстро моемся и поехали! Доберемся до Иерусалима, там все
видно будет.
   Искупавшись и запасшись водой, караван продолжил  путь,  удаляясь  от
речной поймы на юго-запад.  Жомов,  задумавшись  над  своими  догадками,
утратил интерес к командованию, и бразды  правления  взял  в  свои  руки
Рабинович. Сеня оказался еще  более  жестким  начальником,  и  к  вечеру
караван преодолел почти половину того  пути,  который  был  проделан  до
этого момента. Правда, лошади жутко устали и едва не валились с ног,  но
Рабинович не унимался, считая, что за ночь  клячи  успеют  отдохнуть.  А
когда  он  уже  решил,  что  пора  останавливаться  на  ночлег,  впереди
показались огни какой-то деревни.
   - Вот там и отдохнем, - заявил Сеня. - По крайней мере, не на жесткой
земле спать придется.
   Рабинович решил, что въезжать в населенный пункт галопом не  солидно.
Все-таки   они   являются   единственными   на   много   веков    вперед
представителями российской милиции в данной местности, и поэтому следует
выглядеть с достоинством, дабы заранее привить местным жителям любовь  к
правоохранительным органам. Поэтому караван вступил  в  границы  деревни
размеренным шагом. Сеня с Жомовым сидели  в  седлах  подбоченясь,  зорко
поглядывая по сторонам в поисках возможных правонарушителей.  Однако,  к
удивлению друзей, с  распростертыми  объятиями  встречать  их  никто  не
вышел. Деревня выглядела пустой и абсолютно безжизненной. Даже собак  на
улицах не было  видно.  Овцы  не  блеяли,  коровы  не  мычали,  куры  не
кудахтали, и петухи не  кукарекали,  соответственно.  Впрочем,  как  раз
петухам в это время кричать было не положено.
   - Сеня, блин, что-то я не понял. От нас уже и здесь люди разбегаются?
- оторопело спросил омоновец. - А кто, в натуре,  выпивку  к  столу  нам
подавать будет?
   -  Да  подожди  ты  со  своей  выпивкой!  С  деревней   дай   сначала
разобраться, - осадил его Рабинович. - Что-то тут не чисто. Не вервольфы
ли наши поработали?..
   Не успел он задать этот вопрос, как дверь ближайшего дома со  скрипом
отворилась и на порог выскочил тощий  грязный  мужичонка  в  чалме  и  с
козлиной бород-I кой, к тому же сжимавший в руках  кривой  ятаган.  Сеня
улыбнулся и хотел с достоинством,  подобающим  российскому  милиционеру,
поприветствовать незнакомца, но не успел. Мужичонка завизжал и  бросился
к ментам, подняв вверх свое холодное оружие.
   - А-а-а, иблис вас задери при помощи клизмы! -  завопил  он.  -  Мало
здесь позверствовали? Опять назад вернулись? Убью гадов, да сожрет джинн
ваши души.
   От такого приветствия Сеня лишь на секунду опешил,  но  мужику  этого
оказалось  достаточно,  чтобы  очутиться  рядом  и  попытаться  ятаганом
вспороть пузо  ни  в  чем  не  повинному  милиционеру.  Вряд  ли  тощему
аборигену удалось бы осуществить свое намерение, но Жомов не стал ждать,
пока Рабинович сам  разделается  с  обидчиком.  Омоновец  ласково  огрел
дебошира дубинкой по голове, а потом, в одно мгновение спрыгнув с  коня,
на всякий случай, просто так, для страховки, пару раз стукнул его же  по
почкам. Абориген сначала потерял сознание, потом пришел в себя, застонал
и заплакал.
   - Вот народец слабый пошел, -  вздохнул  Жомов,  поднимая  мужичка  с
земли и бережно отряхивая. - Уж нельзя его и стукнуть пару раз. Сразу  в
слезы и сопли начинает по морде размазывать.
   Сеня  тоже  спешился  и  остановился  рядом  с  хнычущим  аборигеном.
Остальные тоже подтянулись и удивленно рассматривали мужика, не понимая,
с чего это он  так  взбеленился.  Абдулла  выдвинул  предположение,  что
местный житель ошибся, приняв их за крестоносцев. Эта  мысль  показалась
вполне резонной, и друзья принялись разуверять аборигена.
   - Мужик, да ты ошибся, - ласково проговорил Андрюша.  -  Посмотри  на
нас повнимательней. Разве мы похожи на крестоносцев?  Мы  даже  одеты-то
по-другому. Ты не на кольчуги внимание обращай, на форму посмотри. Мы из
милиции, и ничего плохого тебе  не  сделаем.  Мы  не  такие  звери,  как
крестоносцы...
   - Правильно, - поддержал его омоновец. - Мы еще хуже!..
   - Жомов, блин! - рявкнул на него Сеня. - Ты заткнешься  когда-нибудь,
дурная твоя башка!..
   Но было уже  поздно.  Мужик  перестал  всхлипывать  и  с  откровенной
злостью  в  глазах  посмотрел  на  троих  друзей,  стоявших  около  него
полукругом. Еще раз шмыгнув носом и  удостоверившись,  что  череп  после
удара Жомова не треснул, а почки остались на месте и не полезли ни вверх
по организму, ни вниз, абориген заявил:
   - Вот именно, вы еще хуже. И ни с кем я вас не перепутал, опогоненные
дети иблиса!  В  каком  же  милицейском  училище  вас  так  зверствовать
обучали? Или вы из солнцевской группировки в милицию служить пошли?
   - А на Солнце разве группировки есть? - вполголоса поинтересовался  у
Абдуллы ландскнехт, но мужик его услышал и принял вопрос на свой счет.
   - Не знаю я, что и где есть. А про группировку так, к слову пришлось,
- завопил он. - А знаю я то, что вот эти три молодца были здесь не далее
чем пять часов назад. Перебили всю  посуду  в  кабаке,  покалечили  всех
местных жителей, разогнали живность и заставили наших баб  танцевать  им
канкан. И скажите мне на милость, кто теперь их  иначе,  чем  зверьем  и
козлами, называть будет? Никогда ментов козлами не называл.  Потому  как
раньше не видел. Зато теперь только так звать и буду. Козлы  вы  и  есть
козлы!
   - Сеня, гадом буду и на сутки на диету сяду, если это не лориэлевские
проделки, - вспылил Попов. - Ты послушай, он даже выражается так же, как
этот проклятый эльф!
   - Подожди ты, - оборвал  его  Рабинович  и  посмотрел  на  мужика.  -
Слушай, ты что-то путаешь. Мы не могли пять часов назад  быть  здесь.  В
это время мы в реке купались, что к северо-западу от вашей  деревни.  Ты
нас с кем-то спутал.
   - Ага, спутаешь  вас,  как  же!  -  возмутился  абориген.  -  Твою-то
длинноносую еврейскую морду я точно запомнил. Скажешь,  не  ты  за  ноги
моего сына подвешивал, чтобы заставить меня рассказать, где я  с  трудом
накопленные гроши прячу? - Мужичонка повернулся к Жомову:
   - А ты, бык педальный, зачем бревнами в мою собаку кидался? -  Теперь
настал черед Попова:
   - А эта свинья мою третью жену лапала и требовала  с  ложечки  халвой
его покормить. Извращенец хренов! Разве в такие моменты о еде думают?
   - По-моему, он борзеет, - задумчиво проговорил Жомов.
   - Не по-твоему, а точно! - поддержал его Попов. - На хрена мне  бабы,
когда халва есть?
   - Да помолчите вы, олухи царя небесного! - завопил на криминалиста  с
омоновцем Рабинович и повернулся к аборигену:
   - Ну-ка, рассказывай все по порядку...
   Мужичонка поупрямился немного, дескать, что вам  рассказывать,  когда
вы  тут  сами  бесчинства  учиняли.  А  затем,  видя  на  лицах   ментов
откровенное  недоумение,  решил,  что,  видимо,  у  всех  троих  приступ
дежа-вю, и решил немного поработать доктором. Он начал  рассказывать,  и
трое друзей разинули рты - настолько невероятным было  то,  что  говорил
абориген.
   По его словам, трое конных сотрудников российской милиции -  то  бишь
Жомов, Рабинович и Попов - прибыли в деревню часов семь  назад.  Местные
жители вышли встречать чужаков, дивясь их необычной одежде, о чем  потом
горько пожалели. Увидев собравшуюся на околице толпу,  менты  пришпорили
коней и врубились прямо в гущу  ничего  не  подозревающих  людей.  Точно
такими же дубинками, как у троих  путешественников,  неизвестные  начали
избивать жителей, а когда  те  бросились  по  домам,  пытаясь  хоть  там
спрятаться от садистов,  менты  устроили  настоящий  погром:  выламывали
двери, крушили мебель и учиняли прочие  бесчинства,  часть  которых  уже
описывал абориген.
   - И не говорите мне, что вы ничего не помните! -  закончил  мужичонка
свою речь. - Если вы шайтаном одержимы, то к мулле  обратитесь.  Он  вас
быстренько вылечит: камнями на площади  побьет!  -  После  этого  своего
пожелания абориген на секунду задумался, внимательно рассматривая  троих
ментов.
   - А я скорее всего  прав!  Вы  действительно  демоном  одержимы,  раз
внешность менять умеете, - заявил он. - Вон тот, толстый,  похудее  был,
да и ростом пониже. Зато какой зверюга?! У-у!  А  этот  вот  здоровенный
шрамом на лбу красовался и улыбался все время,  как  придурок.  -  Жомов
испуганно потер лоб, отыскивая следы несуществующего шрама. - Еврей тоже
не такой. Правда, не пойму, что конкретно изменилось.  По-моему,  раньше
он в плечах шире был, да еще и животик выпирал...
   -  Все,  хватит  болтать!  -  оборвал  его  Рабинович,  не  терпевший
издевательства над своей внешностью. - Нам все  понятно.  Покажешь,  где
кабак, и можешь быть свободен. Ясно?
   Перепуганный изменением  интонации,  мужичонка  затрясся  и,  покорно
кивнув, торопливо указал на большой дом, расположенный  прямо  в  центре
деревни, а затем бросился назад, в свое жилище. На пороге он  наорал  на
одну из жен, поинтересовавшись, не хочет ли  она,  чтобы  ее  еще  разок
чужаки полапали, и только после этого  скрылся  за  дверью.  Менты  пару
секунд смотрели ему вслед, а затем забрались  на  коней  и  двинулись  в
центр поселения.
   - Ну, что скажешь,  Большой  Мозг?  -  язвительно  поинтересовался  у
Рабиновича Попов. - И теперь будешь утверждать, что Лориэль тут  ни  при
чем? Нашел, гад, где-то в параллельном мире наши копии и забросил  сюда,
чтобы все путешествие нам испортить.
   - Горыныч, такое может быть? - не ответив на Андрюшин вопрос, спросил
кинолог у трехглавого  второгодника  и,  по  совместительству,  эксперта
экспедиции по всяким ненормальным явлениям.
   -  В  принципе  теория  Хмырторагуса  Гемогилабитуса   не   исключает
возможности  существования  полностью  или  частично  идентичных   копий
индивидуумов в одном из  параллельных  измерений,  но  на  практике  это
подтвердить  пока  не  удалось,  -  проговорил   Ахтармерз   и,   увидев
непонимание в глазах Жомова, объяснил проще:
   - То есть ваши двойники могут существовать, но, чтобы найти их, нужно
потратить огромное количество времени и энергии. В общем, тот, кто нашел
их, очень долго готовился и потратил на это очень много сил. -  А  затем
покачал головой:
   - И все-таки я думаю, что тут поработали не ваши копии,  а  временной
парадокс.
   - То есть? - не понял Сени.
   - То есть в деревне были вы сами, но из другого  варианта  реальности
собственной вселенной, - терпеливо  пояснил  Ахтармерз.  -  То  есть  вы
провалили операцию и теперь бродите по этому времени, срывая на  местных
жителях зло. Тут проявились ваши скрытые садистские наклонности...
   - Так, дальше можешь не умничать. Нам все уже  ясно,  -  оборвал  его
кинолог. - Будем разбираться.
   - Да чего тут  разбираться?  -  возмутился  омоновец.  -  Найти  этих
козлов, которые себя за нас выдают  и  этим  честь  мундира  российского
милиционера позорят, да поломать им все конечности. Поочередно.
   - Не получится, - разочаровал его Ахтармерз.  -  Если  я  прав  и  по
окрестностям бродите вы сами, то догнать никого  не  получится.  Ни  при
каком раскладе встреча самого с собой ни в прошлом, ни в будущем, просто
невозможна.
   - Ладно,  утром  разберемся.  А  сейчас  надо  отдохнуть,  -  оборвал
дискуссию Рабинович и, поймав удивленный взгляд омоновца, пояснил:
   - Все  равно  этим  хмырям  тоже  отдыхать  придется.  Где-нибудь  да
ночевать они остановятся. А к  утру  мы  решим,  что  с  этой  проблемой
делать...
   Возражений на это предложение ни у кого не нашлось, и весь караван  в
полном составе направился к центру деревни, где  унылой  мрачной  грудой
возвышался местный аналог обычного российского кабака...
 
Глава 3 
 
   Да, что и говорить, ситуация  складывалась  никудышная.  Похоже,  наш
незримый противник, явно перенявший тактику ведения  боевых  действий  у
белорусских партизан, решил взяться за  нас  всерьез.  После  того,  что
рассказал нам первый же встреченный в деревне мужик, я уже совсем не был
уверен в том,  что  появление  вервольфов  на  равнине  было  связано  с
перемещением врат между мирами. Именно поэтому, ожидая  подвоха,  я  был
весь оставшийся вечер на взводе и дергался буквально от каждого шороха.
   Честно говоря, мне очень не нравилось  то  положение,  в  котором  мы
оказались. Вот уж не знаю, насколько был прав Андрюша, обвиняя Лориэля в
предательстве национальных интересов, и вместе с ним  всех  нас,  вместе
взятых, но отсутствие эльфа в  такой  критический  момент  не  могло  не
настораживать. Обычно Лориэль появлялся сразу, стоило только кому-нибудь
начать его ругать. В этот раз эльф все оскорбления в свой  адрес  упорно
игнорировал. У меня даже крамольные мысли в голове появились о том,  что
мы действительно идем  в  никуда.  Наша  миссия  провалена  по  каким-то
причинам, вселенная рушится, и те три жлоба, что недавно устроили погром
в деревне, на самом  деле  и  есть  мои  менты,  только  вовлеченные  во
временной парадокс.
   Впрочем, эти мысли я старался всеми силами гнать от себя подальше, но
они упорно возвращались, словно кот к оставленной без  присмотра  свежей
рыбе. Мои менты тоже не выглядели счастливыми и весь  недолгий  путь  до
кабака не произнесли  ни  слова.  Остальные  члены  экспедиции  молчали,
совершенно запутавшись в объяснениях Ахтармерза. В их неразвитых  мозгах
просто не  укладывалась  услышанная  информация,  поэтому  осознать  всю
серьезность создавшегося положения не могли ни Абдулла, ни Ричард. А про
Фатиму и говорить нечего. Всю дорогу от околицы деревни  до  кабака  она
только   и   делала,   что    перебирала    наряды,    явно    собираясь
продемонстрировать аборигенам свой фирменный танец живота. Я  все  ждал,
как отреагирует на эти приготовления Сеня, но  мой  хозяин,  поглощенный
своими мыслями, на Фатиму ни разу так  и  не  посмотрел.  А  вот  девица
сверлила его взглядом и, лишь осознав, что внимания к своей  персоне  не
дождется, фыркнула и сунула сценические костюмы обратно в сундук... Мать
моя сучка, неужели и эта дурочка на Сенины  чары  клюнула?!  И  всего-то
нужно было Рабиновичу сделать, что хорошенько ее к земле прижать...
   В кабаке царил такой бардак, что казалось, будто тут Горбачев  только
что перестройку делал. Столы и  скамейки  были  поломаны,  пол  усеивали
черепки битой глиняной посуды,  на  стенах  красовались  надписи  самого
неприличного содержания, а хозяин заведения пытался навести внутри  хоть
какое-то подобие порядка,  освещая  рабочий  участок  фонарем  подбитого
глаза. Увидев нас,  он  истошно  завопил  и,  упав  на  пол,  забился  в
конвульсиях. Затем, осознав, что из этой затеи ничего  не  выйдет  из-за
нескоординированности действий различных конечностей организма,  остался
на месте и с трудом закрыл левой рукой голову.
   - Ну что вам еще нужно? - простонав, взмолился кабатчик. - Вы уже все
поломали, все побили. Больше у меня ни целых вещей,  ни  здоровых  людей
нет в наличии.
   - А мы, собственно говоря, в натуре, можем попользоваться сломанными,
подержанными и битыми, - оскалился Жомов, отчего хозяин заведения  взвыл
еще громче и все-таки умудрился двумя судорожными  рывками  заползти  за
перевернутый стол.
   - Ваня, я, конечно, понимаю, что ты пошутить хотел, но вышло  у  тебя
это крайне неудачно, - с укоризной выговорил омоновцу Сеня. -  На  хрена
нужно человека лишний раз нервировать?
   - Да задолбали все уже со своей простотой, - огрызнулся  Ваня.  -  Я,
конечно,  приветствую,  когда  меня  побаиваются,  но  если  человек  не
виновен, то ему при виде меня  совсем  необязательно  в  штаны  прудить.
Честное слово, Сеня, у меня при виде этих трясущихся  придурков  рефлекс
срабатывает. Мне их всех хочется к стенке ставить и дубинкой  по  почкам
бить до тех пор, пока они в каком-нибудь преступлении не сознаются.
   - Не надо меня бить! - завопил из-за стола кабатчик. -  Я  и  так  во
всем сознаюсь. Вчера, например, Иршата на пол-обола  обсчитал.  Третьего
дня жену обманул и сказал, что выручки меньше получил, чем было на самом
деле. А на прошлой неделе сказал Тимуру, что у него  рыба  с  душком,  и
заплатил меньше, чем товар того заслуживал. В  чем  еще  вам  сознаться?
Хотите, чтобы я убийство Кеннеди на себя взял? Пожалуйста!  Если  нужно,
сознаюсь, что Березовский - это я. А в Англии мой двойник сидит...
   - Стоп! - оборвал хозяина заведения Рабинович. - Не нужно нам от тебя
никаких признаний. Мы просто поесть хотим и переночевать. И вообще, мы -
это не мы... То есть не они... Короче, те люди,  что  приходили  к  вам,
лишь похожи на нас. Присмотрись повнимательней и сразу заметишь,  что  у
Жомова шрама на лбу нет, а Попов толще и выше ростом.
   - А еврей в плечах спал и от животика  избавился,  -  ехидно  добавил
Андрюша Попов.
   Мой хозяин стрельнул в его сторону глазами, но ничего  не  сказал.  А
трактирщик перестал биться в конвульсиях, вопить  и  осторожно  выглянул
из-за стола. Несколько секунд он внимательно  вглядывался  в  лица  моих
ментов, стараясь определить, правду сказал Сеня, или коварные  пришельцы
его  снова  обманывают,  придумав  какое-то  новое,  особо  извращенное,
садистское развлечение. Мы  все  терпеливо  ждали,  пока  он  налюбуется
ментами, но это дело настолько затянулось, что я не выдержал и  гавкнул,
призывая кабатчика наконец определиться в своих  пристрастиях.  В  конце
концов, не невесту же себе он выбирает?! Хотя  кто  знает,  что  у  этих
сарацин на уме.
   - Пожалуй, действительно, да не позволит Аллах наложить пелену на мои
очи, вы не очень похожи на тех  маньяков,  что  побывали  тут  несколько
часов назад, - вздрогнув от моего лая, задумчиво проговорил  трактирщик.
- Будем надеяться, что я  не  ошибся  и  вы,  да  хранит  вас  Аллах  от
поползновений иблиса на вашу девичью честь, окажетесь вполне  приличными
людьми.
   - Не  боись,  окажемся,  -  заверил  его  Жомов.  Кабатчик  испуганно
покосился на огромного  омоновца,  а  затем  натянул  на  лицо  дежурную
улыбку.
   - Проходите, гости дорогие, - проговорил он, широко  разведя  руки  в
стороны. - Да будет благословен тот путь, которым Аллах привел вас в мое
заведение. Нижайше прошу прощения за беспорядок и за то,  что  мне  пока
некуда вас посадить, но через минуту мы что-нибудь придумаем. -  Сарацин
обернулся к задней комнате и завопил:
   - Зухра, Лейла, Абдулла...
   Поповский оруженосец удивленно вскинул брови, но хозяин заведения тут
же поправился:
   - Тьфу ты, Гюльчатай! Бегом сюда. Быстро наведите порядок, а  то  мне
из-за вашей безумной лени уважаемых гостей посадить некуда.
   Несколько секунд на крик трактирщика никто  не  отзывался,  а  затем,
когда он уже набрал полную грудь воздуха, чтобы  в  более  резкой  форме
повторить свое распоряжение, занавеска в глубине  зала  заколыхалась.  Я
оторопел, увидев, кто оттуда вышел. Первой в обеденное помещение  вплыла
девица гренадерского роста, к тому же наделенная косой саженью в плечах.
Если бы не длинное, до пола, расшитое платье и  паранджа  на  голове,  я
никогда бы не подумал, что это существо женского, а  не  мужского  пола.
Следом за ней показалась худая как жердь особа, сутулая и хромая. И лишь
последняя девица, вошедшая в обеденный зал,  была  стройной  и  довольно
фигуристой. Это если судить с вашей, человечьей, точки зрения. А на  мой
взгляд, она была бы куда привлекательней,  если  бы  ходила  на  четырех
лапах и как следует обросла шерстью. Я подумал,  что  последняя  девица,
наверное,  является  любимой  женой  трак