кому конкретно.
   - А что, мы уже домой возвращаемся? - с набитым ртом умудрился ехидно
поинтересоваться Андрюша.
   - Угу, возвращаемся. А ты лично впереди, на лихом скакуне, и он  тебя
от избытка чувств за жирную  ляжку  кусает,  -  огрызнулся  Рабинович  и
постучал себя пальцем по голове. Степень наполнения ее мозгами, что  ли,
проверял? - Я говорю, пора подвести итоги всему, что мы на данный момент
знаем и имеем. Ясно тебе, ты, свиномясый идиот?
   - Ясно, длинноносая еврейская морда, - невозмутимо согласился  с  ним
Попов, вызвав этим заявлением радостный смешок со стороны Фатимы.
   Рабинович сначала покраснел, а потом  позеленел.  Он  хотел  ответить
Андрюше одним из своих фирменных  изречений,  но  сдержался.  Не  считал
нужным  немедленно  рассчитаться  с  криминалистом.  Это  дело  могло  и
подождать. Пока существовали куда более серьезные проблемы.  К  тому  же
Сеня  вдруг  понял,  что  в  этой  экспедиции   остался   в   абсолютном
одиночестве. У Попова с Жомовым были оруженосцы,  которые  своим  боссам
едва ли не в рот глядели, стоило им только заговорить, а  на  Рабиновича
даже Фатима не обращала ни малейшего внимания, озлобленная  по  каким-то
своим причинам на все Израилево племя. Даже Горыныч, почитая кинолога за
высокое начальство, предпочитал держаться от него подальше.
   Получалось, что Сенину остроту даже оценить некому будет.  Разве  что
Мурзику, лежавшему в тени телеги и не сводившему взгляда  с  бестолковых
людей. Рабинович пару секунд тоскливо смотрел на верного  пса,  а  затем
снял с ножа кусок мяса  и  бросил  его  брату  меньшому.  Мурзик  кусок,
конечно, поймал, но настолько ошалел от неожиданного внимания со стороны
хозяина, что даже не решился это мясо  есть,  а  притащил  его  в  зубах
обратно. Сеня ухмыльнулся и, потрепав  пса  по  холке,  разрешил  съесть
кусок. Вот уж такого пес совсем не  ожидал.  Мясо  Мурзик,  естественно,
проглотил, но тут же сбежал обратно под  телегу,  пока  Рабинович,  чего
доброго, еще и целоваться к нему не  полез.  Сеня  горестно  вздохнул  -
дескать, и ты, Брут, туда же, и тут неожиданно встрепенулся Жомов.
   -  Ты,  кабан  перекормленный,  -   рявкнул   он,   отвесив   Андрюше
подзатыльник. - Прекрати человека перебивать и тренируй  свое  остроумие
на ком-нибудь другом. Вон на Абдулле, например.
   - Благодарю покорно, но я такого внимания не достоин, да простит  мне
Аллах мою огромную скромность, - склонил  голову  сарацин,  пока  Попов,
получивший по загривку и пытавшийся что-нибудь сделать  с  куском  мяса,
застрявшим после подобной процедуры в горле, не мог ничего сказать.
   -  Ладно,  проехали,  -  встрепенулся  Сеня,  получивший  неожиданную
поддержку со стороны омоновца.  -  Давайте  действительно  обсудим,  что
имеем на данный момент...
   Рабинович начал загибать пальцы, рассуждая  о  поставленных  задачах,
проблемах, связанных с ними, и  путях  их  решения.  Собственно  говоря,
задач было только две: отнести Грааль  в  Палестину  и,  отыскав  Святое
Копье,  захватить  его  с  собой.   Однако   если   первая   выполнялась
относительно просто - бери и неси, то с решением второй ментам  придется
немало повозиться. Вот  тут  и  возникали  те  проблемы,  которые  хотел
обсудить Рабинович.
   Во-первых, нужно было  каким-то  образом  попасть  в  Антиохию.  Если
Ричард ошибался и  войска  крестоносцев  еще  не  начали  осаду  города,
пробраться за его стены ментам было  бы  относительно  просто.  Конечно,
защитники Антиохии  вряд  ли,  зная  о  приближении  вражеского  войска,
откроют ворота перед первыми же встречными, но с  ментами  был  Абдулла.
Сарацина легко можно будет выдать за посланника того же Кылыч-Арслана, а
остальным закосить под группу прикрытия. Вот  тогда  горожане  наверняка
пропустят ментов внутрь.
   В противном случае, конечно, можно было  попытаться  просто  вышибить
ворота, тем более что опыт в таких делах уже имеется, и войти в Антиохию
без спроса. Однако Сеня сильно сомневался в том, что еще  до  подхода  к
стенам горожане не сделают из них при  помощи  луков  и  стрел  бродячих
противотанковых ежиков. Затем польют сверху горячим  варом,  кинут  пару
двухтонных булыжников, и открывать ворота  будет  просто  некому.  А  уж
искать Святое Копье - тем более!..
   В том случае, если Антиохия уже была осаждена  крестоносцами,  задача
ментов и усложнялась, и  упрощалась  одновременно.  Тяжелее  становилось
оттого, что попасть  в  город  незамеченными  или  уговорить  осажденных
добровольно открыть ментам ворота будет  практически  невозможно.  Ну  а
облегчало задачу то, что если  придется  ломать  эти  самые  ворота,  то
вперед можно будет отправить орду воинствующих пилигримов.
   Но тут-то и появлялась вторая  проблема.  Судя  по  тому,  что  менты
увидели сами, а Ричард успел подтвердить, у крестоносцев не было единого
начальника,  и  действовали  они  отдельными,  совершенно  разрозненными
отрядами. Правда, опять  же  по  словам  перевербованного  в  оруженосцы
ландскнехта, воевать они должны единым фронтом, однако Рабинович в  этом
что-то сильно сомневался. Кто знает, как они  себя  поведут,  когда  под
стенами Антиохии окажутся? Может быть, пока одни на штурм идут, другие в
это время день какого-нибудь Святого Образины празднуют?..  Вот  Сеня  и
считал, что придется все же с крестоносцами  как  следует  поработать  и
приучить их к воинской дисциплине. Может быть, даже  какой-нибудь  устав
ввести, наподобие милицейского.
   Ну  а  еще  было  неизвестно,  когда  крестоносцы  надумают  Антиохию
штурмовать. Единственным источником прогнозов в этом направлении был все
тот же ландскнехт Ричард, а с его слов выходило,  что  особо  торопиться
рыцари не будут.  Вот  и  предстояло  ментам  еще  и  с  этой  проблемой
разобраться. Причем очень хитро.
   Быстрое взятие Антиохии будет означать, что рыцари скорее  отправятся
в свой путь к Гробу Господню.
   Толпа же крестоносцев, следующая в Палестину за  друзьями  по  пятам,
была совершенно не нужна, поскольку  в  таком  случае  на  дороге  будут
непременно появляться сарацинские войска.  Участвовать  в  каждой  драке
(чему, несомненно, обрадовался  бы  Жомов),  у  ментов  просто  не  было
времени. Да к тому же в Палестину нужно было успеть раньше, чем тамошнее
население поверит в возможность того, что крестоносцам удастся забраться
так далеко, и приготовится к обороне. Вот и выходило, что для скорейшего
получения Копья нужно было быстренько брать  Антиохию.  А  чтобы  успеть
положить его и Грааль на место,  следовало  крестоносцев  у  этой  самой
Антиохии задержать.
   - Блин, Сеня, что-то ты мне совсем  голову  заморочил,  -  недовольно
пробурчал Жомов, прервав словоизлияния кинолога. - Будь  проще,  и  люди
сами к тебе потянутся. Строишь тут из себя буддиста какого-то...
   - Кого из себя он строит? - опередив Сеню, удивленно  поинтересовался
Попов.
   - Ну,  того,  кто  про  будущее  говорит,  -  растерянно  пробормотал
омоновец, поняв, что снова ляпнул что-то не то.
   - Буддист, Ваня, это поклонник Будды, - начал было объяснения Андрей,
но Жомов его перебил.
   - А кто она такая? - проговорил он.  -  Ну,  Будда  эта  ваша?  Новая
актриса, что ли?
   - Все, хватит! - не выдержав, заорал  на  обоих  Рабинович.  А  когда
криминалист с омоновцем повернулись к нему, продолжил:
   - Осталась еще одна  проблема,  и  серьезная:  как  нам  удастся  это
проклятое Копье найти? Вряд ли тот, кто  святыню  из  Палестины  выкрал,
выставил   ее   в   качестве   экспоната   на   центральной   площади...
Представляете, сколько времени пройдет, прежде  чем  мы  его  найдем?  И
вообще, как его искать? Весь город по камешку разбирать и землю под  ним
перекапывать?
   - Ну, это не проблема, - впервые встрял в разговор Горыныч. - Судя по
рассказам  эльфа,  Святое  Копье,  как  и  Грааль,  должно   располагать
определенной магической аурой. Как вы помните, я эту  штуку  чувствовать
могу и, следовательно, отыщу Святое Копье.
   - Вот и хорошо, - облегченно вздохнул Рабинович.
   - Не совсем. - Попов не дал ему договорить. - Ты, Сеня, забываешь  об
одной маленькой вещи. - Андрюша выдержал театральную паузу.  -  Думаешь,
тот урод, который Копье в Антиохию перетащил, будет  сидеть  и  спокойно
смотреть, как мы его обратно в Палестину попрем?
   - Не думаю, - отрезал кинолог. - Но сейчас ломать голову над тем, что
эта свинья может придумать, я не собираюсь. Давай все проблемы решать по
мере их поступления, хорошо?..
   Андрюша ответить не успел - вмешался ландскнехт. Ричард, до недавнего
момента спокойно воспринимавший все чудачества своих новых  начальников,
был самым жутким образом шокирован. Мало того,  что  из  телеги  вылезло
неведомое чудище о трех головах, так оно еще и заговорило! Но и это  еще
не все. То,  что  начальство  ландскнехта  дракона  не  испугалось,  для
Ричарда удивительно не было - все-таки он  был  уверен,  что  его  боссы
ничего не боятся. А вот то,  что  они  с  чудищем  разговаривают  как  с
равным, ввергло новобранца в настоящий ступор.
   - Эт-то ч-что т-такое?! - заикаясь с перепугу, выдавил ландскнехт.  -
К-колдовство?
   - Это Попов сотворил чудо. Ты  его  бойся,  он  еще  и  не  на  такое
способен,  -  объяснил  Рабинович  и   показал   Попову   с   Горынычем,
попытавшимся одновременно оспорить такое заявление, кулак. -  И  вообще,
хватит болтать. Я смотрю, наши соседи лагерь сворачивают и  явно  дальше
двигаться собираются. Пора и нам идти. Вместе с ними будем незаметнее.
   - Посуду за собой убирайте! - тут же  завопила  Фатима,  увидев,  что
менты направились к лошадям. - К тебе, красавчик, это  не  относится.  Я
обо всем позабочусь!
   Жомов  тяжело  вздохнул  и,  посмотрев  на   застывшего   Рабиновича,
бессильно развел руками. Ну а что ему еще оставалось?!
 
Глава 3 
 
   До Антиохии мы добрались глубокой ночью. Думаю, пришли бы раньше,  но
мой хозяин, вдруг воспылавший страстью к маскировке, не хотел отделяться
от толпы ландскнехтов под руководством пальцем уделанных... то  есть,  я
хотел сказать,  Осененных  Перстом  рыцарей.  Он,  видите  ли,  опасался
неведомого врага, упершего Копье из Палестины  и  этим  добавившего  нам
проблем.
   Всю дорогу мой Сеня  твердил,  что  чем  неприметней  мы  будем,  тем
быстрее разделаемся с эльфийским заданием и вернемся домой. И что  самое
интересное, его двумя лапами, одним крылом и всеми головами  поддерживал
наш излишне умный второгодник. Каждый раз, словно болонка  из  хозяйской
сумки, Ахтармерз высовывался из телеги  и  твердил,  что  сколько  мы  в
прошлом своего мира наследим, столько гадостей у себя  дома  и  получим.
Тоже мне, умник нашелся. Напугал Жомова тем, что он,  вернувшись  домой,
может снова без своего любимого ОМОНа  остаться.  А  Попову  предсказал,
Нострадамус огнедышащий, будто,  вернувшись  домой,  наш  криминалист  с
удивлением обнаружит, что вместо рыбок проживает в его аквариуме парочка
тритонов. Оба олуха  Ахтармерзу  поверили,  вместо  того  чтобы  среднюю
говорящую пасть соответствующего размера кляпом заткнуть, и пришлось мне
лишние несколько часов пыль ближневосточную нюхать.
   До самого вечера мы топали по степи в хвосте  сотни  ландскнехтов,  а
когда в  сумерках  они  остановились,  я  было  понадеялся,  что  тут  и
останемся ночевать, однако  командир  отряда  Боэмунд  решил  по-своему.
Заверив солдат, что дружеские войска уже близко и  дойти  до  них  нужно
раньше,  чем  наступит  утро,  он  дал  своим  номинальным   подчиненным
отдохнуть примерно  полчаса,  а  затем  снова  погнал  их  вперед.  Нас,
естественно, такие распоряжения не касались, но вот Сеню не касалось то,
что я об этом думаю. Нам он тоже поспать не дал, заставив плюхать  вслед
за отрядом крестоносцев.
   Так мы и рулили по степи в темноте, ориентируясь только  по  звездам.
Хорошо, что хоть мои менты оспорить правильность выбранного  направления
не пытались. Иначе идти бы нам в Антиохию не несколько лишних  часов,  а
парочку лет сверх норматива. Путь указывал Боэмунд, и судя по тому,  что
даже  Абдулла,  почти  местный  житель,  решения  рыцаря   сомнению   не
подвергал,  шли  в  нужную  сторону.  Я  хоть  и  боялся  того,  что  мы
заблудимся, вмешиваться не пытался. Потому как в этих местах  раньше  не
был. Когда же в воздухе четко почувствовался запах дыма, понял,  что  мы
почти пришли. Через десяток минут мои догадки подтвердились. Ландскнехты
с небольшого холмика увидели огни огромного лагеря и, радостно  завопив,
прибавили ходу.
   Когда  мы  приблизились  к  союзному  войску  настолько,  что   могли
различать фигурки людей у костров, Боэмунд, к моему удивлению,  приказал
своим солдатам зажечь смоляные факелы. Я поначалу удивился, почему мы по
пустыне шли в полной темноте, рискуя поломать ноги, а  когда  света  для
ориентировки стало вполне достаточно, то  еще  и  свои  габаритные  огни
запалили. Оказалось, только для того, чтобы нас крестоносцы не перебили!
   Дело в том,  что  часовым,  выставленным  на  некотором  удалении  от
лагеря, был дан четкий приказ поднимать  тревогу  в  случае  приближения
любого отряда. Вот для того, чтобы перепуганное воинство не порубило нас
в капусту, а затем принялось разбирать, кто именно  попал  под  раздачу,
наш отряд и запалил факелы. Дескать, смотрите, идем не  скрываясь.  Свои
мы. Тоже не местные!
   Это я узнал, когда Боэмунд  со  стражником,  встретившимся  на  нашем
пути, разговаривал. Узнал и тут же  досадливо  тявкнул.  Мог  бы  и  сам
догадаться, не щенок ведь слюнявый уже! Сеня на меня скосил  взгляд,  но
ничего не сказал. Даже отчитывать не стал  за  то,  что  в  неположенном
месте звуковые сигналы подаю. Впрочем, другого я от него  и  не  ожидал.
После того, что он за обедом вытворил, я бы не удивился, если бы он  еще
и благодарность мне за гавканье выдал. С  занесением  в  личное  дело  и
родословный лист... Впрочем, не хочу я об этом разговаривать. У  каждого
могут сдвиги по фазе случаться. Особенно у моего Рабиновича, когда самки
от него хвост... то есть морду воротят.
   Кстати, эта Фатима - та еще штучка. Нет, вы не подумайте, что  я  уже
готов к тому, чтобы хозяйкой обзаводиться. Просто обидно  стало  за  то,
что эта самочка моему Рабиновичу Ванюшу предпочла. Конечно, Жомов парень
видный. Главное, размер у него впечатляющий... Тела, блин! А не того,  о
чем вы подумали. Я этого не видел и не хочу.  И  вообще,  не  отвлекайте
меня своими комментариями, когда я вам что-нибудь рассказываю. Забуду, о
чем говорил, сами потом не обрадуетесь.
   О чем это я?.. Гав, так вот, Жомов - парень видный, и я, по молодости
лет и юношеской глупости,  иногда  мечтал  такого  же  хозяина  заиметь.
Думал, пойдешь с ним по улице, все соседские кобели оборачиваться начнут
и от зависти ошейник себе перегрызть постараются.  А  потом  вырос  я  и
понял, что размер далеко не всегда имеет значение. Да и порода не  одним
ростом и шириной плеч  измеряется!  Мой  Сеня  куда  утонченнее  Жомова,
несомненно умней и... Короче, дура эта Фатима, и все тут! Нечего  больше
о ней говорить... Хотя и придется.
   Шайка   Боэмунда,   которой   мы   по   настоянию   Сени   продолжали
придерживаться, расположилась  на  восточной  окраине  огромного  лагеря
крестоносцев.  Ландскнехты,  едва   успев   выставить   часовых,   сразу
повалились спать. Перстоносные рыцари тоже последовали их примеру,  и  я
удивился, почему этого нельзя было сделать раньше и зачем  вообще  мы  с
такой скоростью к основным войскам мчались? На утреннюю поверку, что ли,
опоздать боялись? Или Боэмунд думал,  что  прочие  рыцари  уже  Антиохию
захватывают и его без добычи оставят?..
   Как вы сами понимаете, отвечать на эти мои  вопросы  было  некому.  И
вследствие языкового барьера, и оттого, что мои менты едва ли не быстрее
самих ландскнехтов убрякались спать. Причем с таким желанием,  что  даже
прожорливый  Попов  еды  не   попросил,   а   Ваня   забыл   у   часовых
поинтересоваться, где тут ближайший кабак находится.  Сморило  бедняжек.
Все-таки уступают люди в выносливости нам, псам!
   Не скажу, что я был совсем уж свеж  и  бодр,  но  в  мои  обязанности
все-таки входит охрана вверенной мне территории и человеческого  состава
вместе с имуществом. Поэтому пришлось  побегать  по  окрестностям  нашей
стоянки и посмотреть, нет ли поблизости  чего-нибудь  угрожающего  жизни
моих подопечных.
   Таких вещей, если потрудиться,  и  в  обычной  квартире  можно  найти
достаточно, а уж  в  окрестностях  Антиохии  и  подавно.  Мне  вон,  еще
молодому щенку, когда соседский Тузик первый  раз  объяснил,  зачем  мы,
псы, на свете живем, угроза хозяину во всяких  бытовых  вещах  виделась.
Например, стоит книжка неровно на полке,  а  я  тут  же  давай  варианты
просчитывать, что может случиться,  если  она  упадет.  Сначала  заденет
вазочку на нижней полке, та упадет на светильник-бра, который мало того,
что Сеню по  голове  стукнет,  так  еще  и  проводку  оборвет.  Случится
короткое замыкание, начнется пожар, и пока всякие люди с  огнетушителями
набегут, мой хозяин задохнется в  дыму  или  вовсе  сгорит.  Он  ведь  в
бессознательном состоянии будет после попадания бра по его темечку.  Вот
я и поднимал лай ночью, требуя от хозяина принять меры  безопасности,  а
тот, гад, понять никак не мог, что мне не в туалет приспичило, а мысли о
его  же  бренном  теле  спать  не  дают.  Между  прочим,  немало   тогда
немордоприятных слов в свой адрес наслушался. Пока не поумнел, конечно.
   Сейчас я жутко умный, поэтому на всяких там скорпионов, сколопендр  и
прочих пустынно-степных тварей внимания не обращаю. Они,  конечно,  тоже
угрозу для жизни моих ментов представляют, но если  подобным  образом  к
охране  подходить,  то  для  Попова,  например,  самый  главный  враг  -
обжорство, Жомова точно когда-нибудь, лет этак  через  триста,  в  драке
убьют, ну а о безопасности моего хозяина я говорить не уполномочен.  Кто
не догадался - я не виноват. А кто все понял, пусть  помалкивает.  Иначе
поймаю - загрызу. И не обижайтесь. Работа у меня такая.
   Но я  опять  отвлекся.  Лагерь  крестоносцев  был  построен  довольно
бестолково. По крайней мере, я порядка в нем никакого не увидел. В одном
месте шатры рыцарей с разными флагами стояли метрах в ста друг от друга,
в другом - почти вплотную. Разобрать, где тут  находится  главный  штаб,
смог бы, наверное, только Ваня Жомов, вкусивший  российского  армейского
беспорядка. Я же в этом деле был профан, поскольку в армии не служил.
   Большинство солдат армии  крестоносцев  просто  спали.  К  ним  я  не
присматривался, а наблюдал за бодрствующими. Таких было крайне мало -  в
основном часовые, и я успокоился. Из лагеря моих ментов точно  никто  не
потревожит. До утра, по крайней мере. Ну а если вдруг сарацины  нападут,
тут уж я буду готов. Так заору, что Андрюше придется  доказывать,  будто
он громче меня гавкать может.
   Впрочем, проявить скрытые таланты мне так  и  не  пришлось.  Ночь,  а
точнее, ее остаток, прошли абсолютно спокойно, совершенно без каких-либо
эксцессов. Единственным неудобством были голоса часовых, которые бродили
по лагерю и беспрестанно  перекликались.  Вот  только  будили  они  меня
одного, да еще беспокоили стайку  облезлых  собак,  рыскавшую  всю  ночь
среди костров в поисках пищи. Уж не знаю, привезли этих шавок с собой из
Европы крестоносцы или собаки прибились к ним уже  здесь,  но  выглядели
они крайне голодными, трусливыми и готовыми на любую  подлость.  Ко  мне
эти псы подойти не решились, но для себя,  на  всякий  случай,  я  решил
держаться от них подальше. Все-таки осторожность не помешает. Тем более,
Ваня меня  и  так  уже  с  самого  Египта  собачьим  бешенством  запугал
насмерть!
   Кого-то где-то когда-то утро встречало прохладой. Могу вас  заверить,
что с нами это было каждый день. Особенно в  последнее  время.  Те,  кто
ночевал на природе, меня поймут. А остальным посоветую просто  выключить
дома о