мательней. Негодяй,
который ведет нас, говорил, что главная  камера  впереди.  Проход  тянется
прямо туда... Ну, парни, за ними!
     Троих Мастеров Нечистого, не успевших ни ускользнуть на  поверхность,
ни воспользоваться секретным  тоннелем,  настигли  посреди  зала  в  конце
коридора. Возможно, негодяям удалось бы сбежать, не задержи  их  последняя
вспышка  садистской  жестокости,  с  которой  они  перерезали  беззащитных
заключенных. Когда Иеро со своими людьми ворвался в зал, они еще не успели
отворить тайную дверь,  скрытую  за  портьерами.  Вместо  этого  все  трое
пытались уничтожить огромный проволочный экран. Световые точки, что раньше
двигались на нем, уже погасли,  но  колдуны  Нечистого  хотели  превратить
нервный центр Желтого Круга в кучу обломков; видимо, они не  ожидали,  что
их  выследят  так  скоро.  Серые  одеяния  адептов,  запятнанные   кровью,
взметнулись, когда те сделали шаг  навстречу  атакующим.  Их  руки  крепко
сжимали оружие, но три высокие гибкие фигуры скользнули вперед, и  колдуны
захлебнулись собственной нечистой кровью.
     Подняв взгляд от распростертых на каменных плитах тел, Иеро  осмотрел
комнату и попытался сообразить, что же он нашел.



                         10. ПЕРЕГОВОРЫ НА СЕВЕРЕ

     Его преподобие Кулас Девере, старший  священник  Аббатств  Республики
Метс  и  главнокомандующий  республиканской  армии,  был   очень   занятым
человеком. Худое смуглое  лицо  аббата  прорезали  морщины  усталости:  он
слишком  мало  спал.  Смолоду  весьма  вспыльчивый,  святой  отец   теперь
вспыхивал легче, чем сукой трут; и худо приходилось тому  несчастному,  по
чьей вине он терял хоть минуту.
     Отец Демеро вел некое совещание, в ходе которого возникли  трудности.
Аббату приходилось одновременно и сдерживать свой темперамент, и  пытаться
понять собеседника. Не в первый раз, и даже не в десятый,  он  пожалел  об
отсутствии брата  Альдо,  главы  эливенеров  и  его  тайного  союзника  на
протяжении долгих лет. Аббат обладал превосходным мозгом, как, несомненно,
и существо напротив, но он был человеком,  а  собеседник  нет!  Аббат  мог
повлиять на умонастроение  любого  человека  в  Республике.  Но  только  -
человека!
     Святой отец вздохнул и попытался вникнуть  в  мысли  Чароо.  Главного
инженера Народа Плотины - так, в весьма вольном переводе звучал  на  языке
людей его титул - было нелегко понять.
     Чароо, даже присев на задние лапы, оставался выше старого священника,
и он был тяжелее. Его голова с тупо срезанной мордой и  огромными  резцами
напоминала бочонок, маленькие уши были плотно прижаты к массивному черепу.
Он не носил одежды и не  нуждался  в  ней:  плотный  темно-коричневый  мех
покрывал тело от  головы  до  основания  огромного  голого  веслоподобного
хвоста. Чароо шевельнул когтистой лапой - жест был на удивление осторожным
и точным для такого грузного тела; блестящие глаза-бусинки словно пытались
передать человеку ускользающую  мысль.  Острые  запахи  бобровой  струя  и
мускуса заполняли небольшую комнату,  и  Демеро,  с  трудом  сдерживавшему
кашель, почудилось, что они находятся не в человеческом жилье,  а  в  норе
Чароо на отдаленном озере.
     - Не можем - (непереводимо) - уничтожить зло, если не  -  (непонятная
мысль) - (невероятный образ) - вода. Водный народ - (отрицание). Мы должны
- (мысль о каком-то определенном месте) - (снова  отрицание)  -  не  можем
покинуть. Должны быть ТАМ - (утверждение) - (конец передачи).
     Огромные  бобры-мутанты,  подобно  многим  другим   существам,   были
порождением Смерти. Робкие, лишенные инстинкта агрессии, они  расплодились
на далеких, забытых северных озерах. Медленно, очень медленно, после того,
как водный народ не раз помогал раненым охотникам, разыскивал и  возвращал
потерявшихся детей, люди прониклись  уважением  и  доверием  к  нему.  Уже
долгие годы в районах совместного обитания действовала система молчаливого
товарообмена. И хоть метсы никогда не причиняли вреда водному народу,  они
не стали друзьями. Каждый держался своей породы. Люди избегали  озер,  где
обитал  Народ  Плотин,  а  те  были  нечастыми  гостями   в   человеческих
поселениях. Они обменивали строевой лес и корни целебных растений на ножи,
металлические орудия и овощи,  но  этим  исчерпывалось  сотрудничество.  В
Аббатствах  знали  о  недюжинном  уме  озерных  жителей,   но   долго   не
подозревали, что гигантские бобры овладели письменностью.
     Аббат  Демеро,  подвигнутый  приятелем-эливенером,  был  первым,  кто
попробовал вступить в переговоры с водным народом,  и  его  попытка  имела
успех, так как Братство Одиннадцатой Заповеди заранее подготовило почву. К
тому же в недавнем прошлом отряды Нечистого  совершили  рейд  по  северным
озерам. Их обитатели  имели  только  две  вещи,  способные  заинтересовать
Темных  Мастеров,  -  мясо  и  шкуры!  Все  это  сделало   Народ   Плотины
естественным союзником Республики, но  союз  складывался  непросто.  Бобры
были слишком робки и тяжелы на подъем.
     Они с готовностью согласились построить  дамбы  и  прокопать  каналы,
необходимые, чтобы провести республиканский флот в Намкуш, но аббат  желал
от них много  большего.  И  он  не  собирался  отступать,  хотя  предвидел
трудности. Скажем, иерархическая  организация  водного  народа  оставалась
тайной за семью печатями. Конечно, Чароо  обладал  некоторой  властью,  но
насколько она велика? Мог ли он говорить от лица всего Народа Плотины  или
отвечал только за свое поселение?
     Вздохнув  про  себя,  аббат  наклонился  вперед,   чтобы   продолжить
переговоры. Но тут с порога подземной камеры  долетел  низкий  хрипловатый
смешок. Демеро в ярости  обернулся,  готовый  стереть  в  порошок  глупца,
который посмел прервать столь важную беседу, однако гнев тут же перешел  в
радостное удивление.
     -  Иеро?!  -  Он  подскочил  к   молодому   священнику   я   сердечно
приветствовал его, снова и снова похлопывая по спине. -  Я  знал,  что  ты
доберешься сюда, но не ждал, так быстро... Но послушай! Ты поможешь мне. Я
хотел бы понять, что говорит  эта...  гм...  достойная  личность.  Как  ты
полагаешь... - Аббат не закончил фразу, так  как  Иеро  уже  застыл  перед
Чароо в полнейшем молчании. Затем руки его  задвигались,  производя  некие
снежные жесты.
     Верхние конечности Чароо заплясали в ответ, бусинки  глаз  заблестели
еще ярче. Старый аббат ощутил биение мысли, наполнившее маленькую и  тихую
подземную комнату.  Четыре  руки  продолжали  странный  танец;  сейчас  их
движения переплетались, словно собеседники ткали  невидимую  паутину.  Это
продолжалось минуту-другую, затем оба шагнули назад и замерли,  пристально
глядя друг на друга.
     - Чирруп, - вдруг произнес огромный бобер. Опустившись на все  четыре
конечности, он прошествовал мимо  людей  и  выскользнул  в  полуотворенную
дверь. Они услышали, как стучат его когти по камню ступенек,  затем  Чароо
исчез в ночном мраке.
     - Ну, - заметил аббат, - надеюсь, тебе удалось добиться большего, чем
мне. Но скажи на милость, как ты узнал, что я хочу сказать?
     Иеро плюхнулся в кресло и рассмеялся.
     - А вот как, досточтимый сэр: прибыв в Намкуш, я  тут  же  отправился
повидаться с вами и,  к  своему  стыду,  подслушивал  с  той  минуты,  как
перешагнул порог этого дома.
     - Понимаю, - медленно произнес  аббат.  -  Значит,  уговорил  Бирэйна
послать тебя вперед на  одном  из  новых  военных  кораблей.  Нелегкий  он
человек, этот Бирэйн... И твоя сила действительно велика, мой  мальчик!  Я
уже слышал кое-что... Надеюсь только, что в сердце твоем сохранился  страх
Божий, ибо лишь Он властен давать и отнимать. Не  было  еще  человека,  не
существовало  христианской  души,  одаренной  такой  ментальной   силой...
Понимаешь ли ты, Иеро, что мог бы натворить, будь  твой  разум  во  власти
зла? - Демеро пристально посмотрел на бывшего ученика.
     Иеро открыто встретил взгляд старого священника.
     - Вы можете исповедать меня, как только  захотите,  досточтимый  отец
мой, - спокойно сказал он. - Но не  пожелаете  ли  раньше  узнать,  о  чем
говорили мы с Чароо?
     На миг в комнате повисло  молчание,  затем  старик  хихикнул.  Сев  в
деревянное кресло напротив Иеро, он лукаво улыбнулся и прищурил глаза.
     - Да, дерзкий соблазнитель, пожелаю. Я успею  попозже  разобраться  с
твоими грехами... уверен, что за целый год  их  накопилось  в  избытке.  А
теперь скажи-ка мне, чего хотел этот старый водяной боров.
     - Ну, во-первых, у них есть довольно сложный язык жестов, дополняющий
мысленную речь. Я извлек некоторые  знаки  из  его  мозга,  пока  вы  вели
переговоры, используя другую ментальную зону.  Их  мышление  протекает  на
довольно странных частотах... правда, не таких странных, как у моих  новых
друзей, которых я вам скоро представлю.  Итак,  он  кочет  помочь,  но  не
уверен, что сумеет. Его народ не может удаляться от воды -  это  очевидно.
Менее очевидна их совершенно  фантастическая  привязанность  к  тому,  что
может быть названо привычным ареалом  обитания.  Кроме  молодых  самцов  и
самок, оставляющих родные места по весне, бобры  не  любят  покидать  свое
озеро. Я полагаю, это наследственный признак... Вот что Чароо пытался  вам
втолковать. У Народа Плотин есть своеобразный совет, и наш приятель  имеет
в нем изрядный вес... Да, бобры посещают поселения и другие озера, но -  в
этом-то вся трудность! - ненадолго. Он старался объяснить вам, что  нельзя
рассчитывать на его соплеменников, если речь идет о длительных  походах  и
путешествиях. Они просто сойдут с ума.
     -  Понимаю...  Ценные  сведения,  мой  мальчик!  Значит,   если   нам
понадобится их помощь в большом сражении, поле битвы  должно  быть  где-то
неподалеку от озер...
     - Точно, - кивнул Иеро, - и лучше всего биться на  воде.  Но  сейчас,
отец мой, я сам нуждаюсь в помощи. - Он глубоко вздохнул, будто  собирался
нырнуть в бездонный омут. - Есть ли какие-нибудь вести с юга?  Что  слышно
от брата Альдо? Никто на всем флоте не знает, что случилось с моей  женой,
но у вас, возможно, есть новые сведения... Так что же вы слышали?
     Он давно сдерживал страх я тревогу, но сейчас  был  близок  к  срыву.
Только совершенное владение сознанием, позволявшее отсечь  и  спрятать  до
поры воспоминания о Лучар,  помогло  Иеро  вынести  этот  груз.  Страдание
исказило лицо молодого священника, и при взгляде  на  него  аббату  Демеро
захотелось сбежать, уклониться от ответа.
     - Я полагаю, ты ничего не выяснил у пленников  в  Циане?  -  наконец,
выдавил он. В определенном смысле это тоже  был  ответ,  правда,  не  тот,
который хотелось бы дать.
     - Ничего, - тусклым голосом подтвердил Иеро и уставился в  пол.  -  И
никто, кроме проклятых колдунов, не мог дать сведения. Мы поймали троих  -
эти звери убили десятки людей - я тут же перерезали мерзавцам глотки. -  В
комнате, казалось, потемнело, хотя маленький светильник под потолком горел
по-прежнему.
     - Ты заслужил правду, - кивнул Демеро, - по крайней мере, ту  правду,
которой я располагаю. Брат Альдо  -  мой  старый  приятель...  мы  знакомы
дольше, чем ты можешь представить. Много лет я был в контакте  с  ним,  не
сообщая  ничего  Совету  Республики.  Он  предупреждал  меня  о   замыслах
Нечистого, а я... я пытался привлечь Братство к более активному участию  в
борьбе. Я поспал ему сообщение, когда ты впервые отправился на юг,  -  вот
почему эливенер так легко нашел тебя. Давно, очень давно,  еще  до  твоего
рождения, он был большим человеком в южных королевствах.
     Старик принес найденные тобой  книги,  благодаря  которым  мы  сумели
построить компьютеры, а  потом  научились  пользоваться  ими.  Вот  почему
удалось так быстро спустить на воду новые корабли...  мы  почти  мгновенно
извлекали  всю  нужную  информацию  из  старых  записей.  Эти   компьютеры
сэкономили нам тогда уйму времени... а сейчас сберегают еще больше...
     Но прости! Ты, наверно, хочешь услышать о своей принцессе. Альдо  был
в Саске не так давно и принес  кое-какие  новости  о  Д'Алва;  они  пришли
издалека Там сейчас междоусобица... Не слишком  радостные  вести,  правда?
Брат Альдо снова отправился на юг... возможно, сейчас он знает больше.
     Молодой священник опустил голову. Да, новости были невеселые! Дела на
юге обстояли так плохо, что брат Альдо поспешил  туда  сам!  Однако  Лучар
знала о мятеже. Ее отец был жив, и она сумела послать вслед Иеро прыгуна с
оружием и припасами... принцесса всегда была предусмотрительна...  Что  же
могло произойти? Внезапно он  с  бесконечной  остротой  почувствовал  свою
беспомощность. Чем помочь ей - тут, на севере, в сотнях миль от  побережья
Лантика? Оставалось утешаться старой воинской поговоркой: терпи, солдат, в
генералы выйдешь!
     Когда Иеро повернулся к аббату, лицо его напоминало застывшую маску:
     - Я знаю, отец мой, что вы постараетесь узнать больше и сообщите мне.
Ну, а я... я ничем не могу помочь Д'Алва, разве  что  косвенно.  А  потому
вернемся к нашим деизм. Говорил  ли  я,  что  мы  захватили  тайный  центр
Нечистого в  Ниане  почти  неповрежденным?  Там  есть  огромный  экран  из
пересекающихся проволок с сотнями крохотных огоньков. Однако мы  нигде  не
обнаружили источник энергии... во всяком случае, ничего похожего на  такой
источник. Я попробовал разобраться  с  этой  штукой  и  проникся  довольно
странным ощущением. В сравнения с нашими достижениями в  ментальной  науке
прибор Нечистого - вершина  мастерства.  И  хотелось  бы,  чтобы  на  него
поглядели лучшие специалисты Аббатств по компьютерам.  Я  подозреваю,  что
это тоже компьютер, но довольно странный,  питаемый  ментальной  энергией.
Так что...
     Заметив, что к Иеро вернулось обычное железное  самообладание,  аббат
силился вникнуть в его слова. Но за ними, за внешним  спокойствием  старик
ощущал темную бездну отчаяния. Терпи, солдат... Пусть Бог поможет тебе...


     Зеленая стена кустарника  раздалась,  и  на  лесную  поляну  выскочил
огромный черный зверь. Клуц зашагал по прогалине, тяжелый подгрудок  мерно
мотался под могучей шеей. В  центре  поляны  лорс  поднял  голову,  раздул
широкие ноздри и насторожил уши. Однако ветер  не  принес  ничего  нового.
Зверь  ощущал  лишь  биение  крови  в  тех  местах,  где  со  временем  на
развесистых  рогах  проклюнутся  новые  отростки.  Он  фыркнул,  просеивая
воздух, напоенный запахом огромных сосен и гигантских дубов. Затем,  снова
вскинув голову, заревел: баоо-ох! Трижды эхо подхватывало зов, разнося его
по лесной чаще. Клад навострил уши, словно надеялся поймать ответ; но если
отклик и пришел, то был недоступен чувствам человека.
     Далеко, очень далеко - там, где рев лорса превратился в едва уловимый
отзвук, - другой зверь  внезапно  замер,  прислушиваясь.  Горм  присел  на
лохматые  задние  лапы,  его  уши  и  нос  подрагивали,   глаза   выдавали
напряженную  работу  мысли.  Затем  медведь  удовлетворенно   заворчал   и
направился за зов.
     Клуц внезапно опустил  морду,  пошатываясь,  с  тяжеловесной  грацией
пересек поляну и  исчез  в  лесу.  Он  двигался  бесшумно,  скользя  между
деревьев, словно тень, но тень одушевленная и стремящаяся к некой ценя.


     Королевская  армия  Д'Алва  отступала.  Все,  что  время  и   суровые
обстоятельства позволили собрать и взять с собой, было  собрано  и  взято.
Многие  люди  и  животные  изнемогали  от  ран.  Все  чаще  усталые   тела
отказывались служить им, исчерпав запасы жизненной  энергии.  Этой  темной
ночью, когда никто не имел сил помочь соседу,  немало  воинов  и  скакунов
осталось лежать на земле. Обозы безнадежно отстали, хотя хлысты погонщиков
не щадили тащивших их кау. Возок короля  затерялся  где-то  позади.  Часть
кавалеристов потеряла своих зверей;  усталые  и  мрачные,  солдаты  шагали
пешком. Выжившие хопперы прихрамывали - почти у всех были повреждены ноги.
Остатки разбитого войска тащились в ночи, собранные воедино дисциплиной  и
верностью. Но и то и другое быстро убывало.
     Случалось,  истомленный  усталостью  человек  оборачивался  назад   и
смотрел на красные отблески, игравшие на южном небосклоне. Столица  Д'Алва
пылала. Многие воины были уроженцами города, там остались  их  семья.  Они
закрывали глаза, пытаясь не видеть, не думать о том ужасе,  который  царил
позади.
     Принцесса ехала в авангарде, ее  прыгуна  все  еще  окружала  плотная
группа  всадников.  Рядом  скакал  граф  Камил  Гифтах.  Его  правую  руку
поддерживала перевязь; изможденное лицо было мрачным, но  в  глазах  горел
упрямый  огонек.  Всех  объединяло  одно  желание  -  добрести  до  места,
пригодного для отдыха и обороны. И люди, и животные смертельно  устали.  И
никто не сомневался, что утром враг ринется в погоню.
     Два дня назад, потерпев поражение в  первой  битве,  армия  отошла  к
городу. Но войска оставались сильны и геном, и духом; никто не сомневался,
что удастся выстоять за стенами, пока не подойдут подкрепления с востока и
запада, рыбаки с  побережья  и  непобедимая  пехота  му'аманов  с  великих
равнин. Тогда королевское войско  вновь  выйдет  в  поле,  отрежет  отряды
восставшего герцога от союзников, а затем сотрет их в порошок.
     Но этого не произошло - случилось нечто ужасное. Мятеж нищих, воров и
уличного сброда, подавленный неделей раньше, был  всего  лишь  репетицией,
испытанием бдительности стражи. Не успели городские ворота затвориться  за
последними отрядами королевских  войск,  как  началось  светопреставление.
Тяжелые решетки, перегораживающие каналы, и люки,  что  веля  к  подземным
трубам для  слива  нечистот,  оказались  поднятыми  или  незамкнутыми.  Из
маслянистых темных вод на улицы города полезли ужасные твари, чудовища, от
которых столицу Д'Алва  столетиями  предохраняли  камень  и  металл.  Пока
свежие силы атакующих карабкались  на  стены  города,  внутри  него  армия
боролась с ордами кровожадных рептилий и паникой, охватившей население. Но
это было еще  не  все.  Время  от  времени  стали  появляться  призраки  -
отвратительные человекообразные существа, едва различимые в свете дня. Они
направляли безмозглых рептилий, загоняя  их  целыми  стаями  прямо  в  тыл
бившихся на стенах отрядов.
     Когда сообщения об этом участились, Лучар собрала  на  совет  горстку
уцелевших вельмож в полководцев. И лучшее, что они могли  посоветовать,  -
пробиться в джунгли через северные ворота.  Мало  кому  удалось  дойти  до
леса;  большинство  полегло  на  стенах  и  улицах  города.  Когда   Лучар
попыталась  оценить  своя  силы,  стало  очевидным  -  королевская   армия
сократилась вчетверо,  да  и  эти  жалкие  остатки  состояли  из  раненых,
измученных людей. Так что не было иного выбора, кроме отступления,  вернее
- бегства. Да, герцог Амибал и помогавшие ему силы зла  оказались  слишком
могущественными! И если не удастся в считанные дни сплотить и  поднять  на
борьбу всю страну, королевство будет потеряно.
     Вот о чем размышляла полумертвая от усталости  Лучар,  покачиваясь  в
седле. Мысли ее были чернее  непроглядного  мрака  южной  ночи.  Никто  из
беглецов не сомкнул глаз больше, чем на пару часов за три последних дня.
     Где же Иеро? Он жив, конечно, жив! Они были связаны так  сильно,  так
прочно, что Лучар верила - муж ее не ушел в Вечное Странствие. Она ждала и
надеялась. Когда-нибудь он вернется... Голова принцессы клонилась все ниже
и ниже к теплой шее хоппера; она не заметила, как граф  Гифтах,  подхватив
повод из ослабевших рук, протянул его одному  из  гвардейцев.  Со  вздохом
облегчения Лучар уплыла в благодетельное беспамятство сна.


     Иеро пробудился внезапно.  Узкая  кровать  стояла  у  окна  небольшой
комнаты на третьем этаже массивного бревенчатого здания - нового  форта  в
Намкуше. Койка слабо скрипнула, когда он сел, невольно потянувшись к мечу.
Что же его разбудило? Метс  покосился  на  распахнутое  окно,  за  которым