Мауса?
   - Пока нет, Мойше. Отбой.
   - Отбой.
   Бен-Раби отключил передатчик и оглядел парк через инфракрасные  очки.  Он
выглядел совершенно мирным. Мойше двинулся к Бабнику.
   Вспышка.
   - Черт! Неужели опять? Второй раз со сковородки в огонь? А может быть,  и
нет. Стреляли не сюда. Еще три выстрела. Там идет драка.  Маус?  Перестрелка
казалась небольшой,  дуэлянтов  было  всего  двое,  они  меняли  позицию  от
выстрела к выстрелу. Один из них вооружен только парализатором.
   - Ник, оставайся здесь.  Я  проверю.  Мойше  рысцой  побежал  к  Бабнику.
Действие,  казалось,  развертывается  между  фонтанами   позади   памятника.
Бен-Раби выглянул из-за деревьев. Он попытался разглядеть дуэлянтов,  но  те
прекратили  стрелять.  Все  кончено?  Он  скользнул  к  статуе.  Бабник  мог
послужить отличным высоким наблюдательным пунктом.
   Снова стрельба. Парализатор, кажется, среди  дальних  деревьев.  Лазер  -
между фонтанов. Обладатель  лазера,  освещаемый  светом  фонтанов,  двигался
очень осторожно.
   Мойше взобрался на пьедестал  Бабника,  возвышавшийся  метра  на  три  от
земли, и устроился между  сапог  старого  бандита.  Пьедестал  действительно
оказался отличным наблюдательным пунктом, но с него чертовски  трудно  будет
быстро спрыгнуть. Мойше наклонился вперед, пытаясь разглядеть дуэлянтов.
   Хотя дальний стрелок прятался в  темноте,  Мойше  обнаружил  его  первым.
Ближний  оставался  скрыт   воздушным   жемчугом   струй   и   разноцветным,
переменчивым освещением фонтанов. Шелест падающей воды завораживал.
   Луч лазера полоснул по сосне. Мягкий ветерок донес пряный  дымок  горящей
хвои. Дальний дуэлянт ответил одиночным выстрелом. На мгновение стало  видно
его лицо.
   Маус.
   На этот раз никаких сомнений.
   Шторм схватился за левую руку и метнулся на новую позицию. "Какого черта?
- подумал Бен-Раби. - Что этот идиот делает здесь с одним парализатором?"
   Противник Мауса переменил позицию.
   - Ха! - выдохнул бен-Раби. - Это  она!  Сангарийка  сделала  пластическую
операцию, но ее кошачьи чувственные движения не  изменились.  Она  не  могла
скрыть эту смертоносную грацию хищницы.
   Мойше попытался взять ее на прицел.
   - Добро пожаловать, милая, - пробормотал он, ничуть не удивившись, увидев
ее. Это была очередная фигура ее смертельного танца с ним и с Маусом.
   Она не знает, что  на  сцену  выходит  новый  танцор.  Мойше  усмехнулся.
Вернулась часть его прежней личности.  Он  снова  стал  Гундакаром  Нивеном,
крепким орешком.
   - Ага!
   Сангарийка тоже была ранена.  На  левый  бок  была  наспех  наложена  уже
промокшая повязка. Маус был близок к цели, но убить ему не удалось, Странно.
Это на него не похоже.
   Это только значило, что Мария тоже не промах.
   Бен-Раби  тщательно  прицелился  и  не  спеша  спустил   курок.   Женщина
закричала, подпрыгнула, как кошка, которой наступили на хвост, и рухнула  на
цветной тротуар. Мускулы ее судорожно дернулась, потом она медленно замерла.
Реакция, типичная для доброго выстрела в голову.
   Мойше бросил взгляд на свой пистолет.
   - Отличный выстрел, ковбой. Маус! - крикнул  он,  пытаясь  перекрыть  шум
фонтанов. - Она в отключке.
   - Мойше? - отозвался Маус. - Это ты?
   - Да. - Голос Мауса показался ему очень слабым. - Ты сильно ранен?
   - Выживу.
   Шторм, спотыкаясь, вышел из укрытия и направился к статуе.  Раненую  руку
он засунул за вырез джемпера, а парализатор нес, как револьвер. Проходя мимо
Марии, он остановился.
   - Мат. Наконец-то.
   Взгляд его метнулся к статуе и снова опустился вниз.
   - Расскажи мне,  черт  возьми,  что  же  все-таки  произошло,  -  крикнул
бен-Раби. - Я чуть с жизнью не распрощался, пока гонялся за тобой.
   - Она меня заманила. Показалась, выстрелила и скрылась. Я потерял голову.
И угодил прямиком в ее западню. - Он взглянул наверх,  и  его  лицо  приняло
странное выражение. - Но она ошиблась сильнее, правда?  Позволила  ненависти
возобладать над рассудком. - Маус злобно усмехнулся. Его губы  вытянулись  в
пугающее подобие вампирской ухмылки  их  противницы.  -  Знаешь,  что  самое
смешное, Мойше? Она сотрудничала с Мак-Гроу. Страшновато, если подумать.
   Маус замолчал. Он долго смотрел на женщину, будто жалел, что  их  кровной
вражде пришел конец.
   Бен-Раби не  хотелось  этого  делать,  но  жизнь  доказала  необходимость
следующего шага. Дважды ей давали шанс. Дважды она  возвращалась  для  новой
попытки. Если Маус ее не прикончит, то эта ведьма снова повиснет  у  них  на
хвосте - сплошь когти и клыки.
   Она одной породы с Маусом, подумалось Мойше. Их  обоих  может  остановить
только смерть.
   - Мы должны быть реалистами,  Томас...  Мойше,  -  пробормотал  про  себя
бен-Раби. - Чему быть, того не миновать.
   Он ждал. Маус оставался неподвижным. Время тянулось.
   По  прилегающей  к  парку  улице  загрохотали  бронетранспортеры.   Мойше
оглянулся, ожидая увидеть Киндервоорта.
   Нет. Космическая пехота. Но и это неплохо.
   Отвернулся к Маусу. Почему он медлит? Потому, что у него нет смертельного
оружия? Мог взять ее лазер. Или просто руками.
   И тут Мойше понял. Маус думал о своем Святом Граале,  ненависти,  которая
так долго им руководила. Он еще не знал о  гибели  Метрополии,  но  убийство
Марии было бы символом того процесса, который он начал. Символом  того,  что
цель всей его жизни достигнута. Юпп должен был стать его оружием.., а  Мария
могла быть последним их его давних врагов.
   В конце пути всегда ждет разочарование, мелькнуло в голове у Мойше.
   Бедняга Маус. Глубоко внутри своего существа он сознавал, что со  смертью
Марии ему не останется, кого ненавидеть. Грааль, сверкавший издали, оказался
очередной пустой кружкой.
   - Куда мы отсюда, Томми? - тихо спросил Маус.
   В тени между  сапог  Бабника  бен-Раби/Мак-Кленнон  мог  только  покачать
головой. Он не знал.
   Сознание  Мойше/Томаса  обратилось  в  ад.  Внешнее  давление  спало.  Не
осталось ничего, что могло бы держать распад под контролем. Он был то одним,
то другим, попеременно. Элис ползла по его мозгу, как паук по гниющей плоти.
Что-то у него внутри кричало "Хочу" и не давало ему знать, чего  хочет.  Его
охватывали внезапные  порывы  чувств.  Ярость.  Ненависть.  Любовь.  Печаль.
Радость. Отчаяние. Секунда на каждое чувство - хлоп! Как удар кулака, и  тут
же проходит, будто внутри  взломали  склад  эмоций  и  сбросили  с  полок  в
беспорядке.
   Он обхватил голову руками и чуть слышно застонал.
   - Не знаю, Маус, - прохрипел он. Казалось, прошли годы с тех пор, как его
партнер задал вопрос. Бен-Раби хотел ответить:
   "На Звездный Рубеж и назад, к небесным рекам", по другие персонажи у него
в голове непрестанно твердили, что он никогда  больше  не  увидит  траулера,
никогда не пойдет в кильватере стада, никогда не войдет в  контакт,  никогда
не возглавит секретную службу сейнеров.
   Должно быть, этот  двойник  Элис  был  тем  самым  гипнотическим  ключом,
подумал он. Она должна была выпустить на свободу все  призраки,  скрытые  за
барьерами, которые Головастик был не в силах преодолеть. Но  ключ  не  отпер
замок до конца, точно так же, как это не удалось  Маусу,  когда  он  пытался
сделать это перед их запланированным возвращением в Конфедерацию.
   Чего-то не хватало. Что-то пыталось вернуть его назад, не к  тому  Томасу
Мак-Кленнону, каким он был перед  операцией,  а  к  самым  истокам,  к  тому
времени, когда он еще не подвергался никакому перепрограммированию личности.
   Ему не хотелось пускаться в это путешествие. Он  стремился  к  тому,  что
обрел в небесных реках, струящихся между звезд. Он боролся.  Глубоко  внутри
он выл и метался, как дикий зверь в капкане.
   С той стороны, откуда он пришел, раздавались  сердитые  крики.  Космопехи
разоружали его людей. Обычная  предосторожность,  подумал  он.  Его  команда
превысила пределы "разумных полномочий".
   Маус принял решение. В пользу осторожности. Он  наклонился,  стал  искать
оружие Марии.
   - Нет! - Голос был довольно тихим, чтобы его не было слышно издалека,  но
одновременно достаточно повелительным. Бен-Раби/Мак-Клен-нон сжался в тени у
ног Бабника. Появилась его Эми Многоименная. В руках  у  нее  был  маленький
злобного вида пистолет. Черты лица были такие  же  холодные,  как  у  Мауса,
когда тот входил в транс убийцы.
   Маус посмотрел  на  нее,  заметил  отсутствие  любых  эмоций  и  медленно
выпрямился, но парализатор не выпустил.
   - Где Мойше? - рявкнула она. -  За  ним  охотятся,  я  должна  найти  его
первой. Он вдруг оказался ключом ко всему. Вы двое только прикидывались, что
перешли на нашу сторону, так? - Слова срывались у нее с  языка  так  быстро,
что губы едва поспевали за ними.
   Маус не ответил. Он просто смотрел Эми  в  глаза,  не  давая  ей  отвести
взгляд. Он сжимал оружие и ждал, когда ее холод даст трещину.
   Или он ждал  Мак-Кленнона?  Томас  не  знал.  Маус  мог  обратить  угрозу
собственной жизни в некое испытание.
   Мак-Кленнон был уверен, что Эми не сможет выдержать такого напряжения. Ее
к этому не готовили.
   - Где Мойше? - снова спросила она. Голос ее вдруг сорвался.
   - Здесь, любимая. - ,0н показался из тени. - Не двигайся, ладно?
   Ее глаза метнулись в его сторону. Она заметила парализатор.
   Маус поднял оружие.
   -  Нет,  Маус.  Только  не  мою  жену.  Маус  замер.  Его  остановил  тон
Мак-Кленнона. Шторм повернул голову и осторожно взглянул на партнера.
   - Зачем, Мойше? - спросила Эми без всякого выражения.  Ее  оружие  ни  на
миллиметр не отклонилось от невидимой точки на груди Мауса.
   - Зачем что, дорогая?
   - Предательство. Мы дали тебе все...
   - Кого я предал?
   Он услышал, как Эми мысленно шепнула "меня".  Она  открыла  ему  крепость
своих чувств, а теперь оказалось, что он пришел к ней под  знаменами  любви,
ложными знаменами, изнасиловал и растоптал ее душу.
   Он чувствовал ее боль, но не понимал, что ее вызвало.
   - Какое предательство? - спросил он. - Что стряслось?
   -  Космическая  пехота  арестовывает  всех  подряд.  Они   называют   это
"интернировать". Твой Бэкхарт отправил Граберу ультиматум. Или мы  открываем
Звездный Рубеж для флота, или он превращает Верфи в сверхновую.
   Нет,  подумал  Мак-Кленнон.  Что-то  здесь  не  так.   Что-то   вывернуто
наизнанку. Не то чтобы Бэкхарт не пошел на такую угрозу.  Пошел  бы  и  даже
исполнил бы ее ради оружия Звездного Рубежа. Он был человеком, который верит
в свою миссию. Но время, кажется, выбрано неподходящее.
   Или  подходящее?  Сангарийцы  и  звездоловы  крутились  вокруг  Звездного
Рубежа. Бэкхарт мог свободно уничтожить мир любого из противников. Это  была
замечательная возможность. А раньше он хвастался  уничтожением  сангарийской
Метрополии...
   "Черт! Черт! Черт!" - думал Мак-Кленнон.
   Агент, сидевший у него внутри, старая интуиция, сложила все, что  было  и
не было у Бэкхарта, и выдала теперь вполне правдоподобный ответ.  Адмирал  с
самого начала подумывал о Звездном Рубеже. С того самого момента, как вызвал
к себе Корнелиуса Перчевски, прервав его свидание с приемной дочерью Гретой.
   В роли Мойше бен-Раби он должен был  дать  Бэкхарту  рычаг,  которым  тот
заставил бы сейнеров уступить мир-крепость Луне Командной.
   Он работал на адмирала, даже когда полагал, что  действует  против  него.
Черт! Черт! Черт!
   И он дал  адмиралу  нужный  рычаг.  Бэкхарт  выдал  это,  начав  угрожать
Граберу.
   Адмиралу нужны были координаты Верфей сейнеров. Должно быть, Маус сообщил
Старику, что у Мойше есть искомый ключ.
   Грабер уступит угрозе. Со скрипом, но уступит. Человек в здравом  уме  не
сможет поступить иначе, когда станет известно о судьбе Метрополии.
   Грабер сдастся. Единственное, что было широко известно о Бэкхарте, -  это
то, что в своих угрозах он человек слова. В случае отказа он бросит бомбу.
   Однако Мак-Кленнон был уверен,  что  сейчас  Старик  затеял  колоссальный
блеф. Ему не могут быть известны координаты Верфей.  Туманность  Трех  Небес
огромна, даже если он и догадается искать именно там. Насколько знал  Томас,
только трое могут  рассказать  Бэкхарту  то,  что  он  хочет  знать.  Эми  и
Киндервоорт будут молчать.
   Проклятие, ну и попал же он в переделку.
   Звездоловы  никогда  не  называли  между  собой  свою  туманность   Тремя
Небесами. Мак-Кленнон сомневался, что хотя бы один из тысячи сейнеров  знает
ее общепринятое название и что хотя бы одному из ста тысяч  известны  точные
координаты Верфей. Маус их не знал.  Сам  Мак-Кленнон  узнал  их  совершенно
случайно в споре с Эми.
   - Где Ярл? - спросил  он.  Он  хотел  знать,  насколько  эффективно  были
исполнены его приказы, когда он предупредил флот. Наверное, хорошо. Эми вела
себя так, будто она была единственным  оставшимся  на  планете  человеком  с
красным пропуском.
   У нее на глазах блеснули слезы.
   - Он мертв, Мойше. Он убил себя. Всего пятнадцать минут назад. Я  удрала,
когда они отвлеклись.
   - Кто отвлекся?
   - Военная полиция.
   Ясно. Пикет на дороге был  подстроен,  и  Ярл,  предвидя  удар  Бэкхарта,
сделал  единственный  ход,  спасающий  от  мата.  А  сейчас  Эми  собиралась
устранить последний источник информации. Его.
   Где флот траулеров? Успел ли Бэкхарт сблефовать и перед Пейном?
   Что Эми сделает с собой? Выпустит себе в голову лазерный  заряд?  Она  на
это способна. У нее есть склонность к саморазрушению.
   А что, если Бэкхарт не врал о центральной расе?  Это  означало,  что  вся
человеческая раса и несколько соседних находятся под угрозой истребления.
   Тогда на карту поставлено гораздо больше, чем независимость сейнеров.
   Бремя решения, которое он должен был принять, было не легче ноши  Атласа.
Тяжелее. Сотни миров могут от него  зависеть...  Амбра  и  оружие  Звездного
Рубежа. Они могли все изменить.
   Что же делать?
   Он прислонился к ноге Бабника, глядя на  символы  сторон  его  конфликта.
Кого из них предать? Кого уничтожить?
   Теперь все было в его руках, и не  было  ухода  от  решения.  Он  не  мог
пустить все на самотек в надежде, что все уладится само собой. Не выйдет  на
сцену бог из машины и не снимет с него эту ношу.
   Он всю жизнь тосковал по героизму, хотя культура  Конфедерации  так  мало
этому способствовала. И если он подарит людям Звездный Рубеж и его  арсенал,
он станет единственным из триллионов. Он встанет рядом с Юппом фон Драховом,
истребителем сангарийцев... Но для миллионов звездоловов он будет Иудой.
   Кончики пальцев чувственно сжали оружие. Здесь все решения. В  пистолете.
Последний довод. Говоря словами древнего  Мао:  "Винтовка  рождает  власть".
Воина и насилие, подумал он.  Некая  раса  утверждала,  что  они  ничего  не
решают. Эти люди забыли о том, что мертвец редко возражает.
   Он вспомнил маленькую улантскую монахиню, которую  они  с  Маусом  видели
миллионы лет назад в  космопорте  Блейк-Сити  на  Карсоне,  когда  поджидали
звездных рыбаков. Она отпевала мертвеца...
   Он колебался. Избегал решения. Старался продлить  шаткое  равновесие  как
можно дольше.
   Одно нажатие на курок решит триллионы судеб. Друг? Или Эми, его любовь?
   Эти символы оставались неподвижны, как тот человек, у ног которого  стоял
Мак-Кленнон.  Они  тоже  ждали,  понимая,  что  в  эту  минуту  его   власть
богоподобна.
   Маус - Мак-Кленнон был в этом уверен - уже давно знал об  этой  развилке.
Может быть, с самого начала задания. Маус смотрел на пистолет  в  руке  Эми,
наполовину загипнотизированный притаившейся в нем смертью. Его  еще  никогда
не касалась смерть... У него так долго был к ней иммунитет...
   Эми была бледна и бледнела все больше. У нее было время подумать, оценить
возможности, и она испугалась. Пистолет у нее в руке задрожал.
   Маус пошевелился, едва заметно поднимая парализатор.
   - Стой! - рявкнул Мак-Кленнон. - Это глупо. Есть выход.
   Они посмотрели на него, лица их были серьезными и растерянными.
   Его палец плясал на спусковом крючке. Эми,  вскрикнув,  упала.  Удивление
Мауса  не  знало  границ.  Мак-Кленнон,  дрожа,  всматривался  в  затененную
деревьями улицу у него за спиной. Кажется, космопехов  парк  не  интересует.
Отлично. Если ребята будут держать рот на замке...
   Он слез с пьедестала, подобрал  оружие  и  снова  парализовал  Марию.  Ее
дыхание говорило о том, что она уже начала приходить  в  себя  и,  возможно,
готовилась к новому броску.
   Пока он будет выкручивать адмиралу хвост, ему нужны все трое. Может быть,
удастся добиться спасения  для  всех,  хотя  Бэкхарт  будет  упираться,  как
дьявол.
   Но, черт возьми, почему обязательно должны быть победители и побежденные?
Каждый мог бы чем-то поступиться и что-то приобрести.
   Бэкхарту придется  сдаться,  если  он  не  сможет  справиться  достаточно
быстро. Ему необходимо заполучить координаты, или весь его план  рассыплется
прямо у него в руках.
   Мак-Кленнон рассмеялся. Он собирается переиграть Старика, а это такая  же
редкость, как птичье молоко. Продолжая посмеиваться, он перебросил Эми через
плечо и нырнул в густую темноту Старого Города.
   После этого она его возненавидит, но, поступая так, он  даст  ей  больше,
чем могла бы дать его любовь.
   Он заглянул в свое сознание в поисках признаков нестабильности. Пока  все
шестеренки были на месте  и  крутились  как  надо.  Ему  удалось  достигнуть
некоего подобия равновесия. Не естественного, но на время  сгодится.  Сейчас
он был немного каждым из тех, кем бывал раньше, - и кем-то еще.
   Он надеялся, что продержится достаточно долго.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ:
3050 год н.э.

ОСНОВНОЕ ДЕЙСТВИЕ

   - Что у тебя творится, Дамон? - Голос Бэкхарта резал как пила. - Шторм  и
сангарийка были в парке. Шторм сообщил по радио,  что  ее  преследует.  Люди
Мак-Кленнона признались, что он туда вошел. Вы шли  по  пятам  за  этой  его
женой, Эми. Четыре человека. Где они, черт их побери?
   - Не знаю, сэр, - сознался майор. - Мы отправились туда, как  только  нам
сообщили, где их искать. Там их не было.
   - Это точно? Тебе известно, что трое из этих четверых - профессионалы?
   - Да, сэр. И двое из них - наши, у них не было причин бежать.
   - Один из них. Я не знаю, кем себя считает Мак-Кленнон. Он не виноват, но
в голове у него что-то повредилось и  теперь  все  разваливается  на  части.
Скорее всего он половину времени не знает, кто он такой и на кого  работает.
О нем-то я и беспокоюсь. Ему нужен психиатр, и как можно скорее.
   Бэкхарт  потер  лоб.  Голова  раскалывается.  Именно  тогда,  когда   он,
казалось, уже все устроил... Необходимо захватить  Томаса  или  его  женщину
прежде, чем Грабер раскусит  его  блеф.  Он  должен  захватить  Верфи,  пока
траулеры еще копаются  у  Звездного  Рубежа.  Он  должен  действовать,  пока
сангарийские рейдеры еще не знают о судьбе своей планеты.
   - Проклятие, какого  черта  этому  идиоту  Киндервоорту  надо  было  себя
ухлопать?
   - Очевидно, он был предан своему народу.
   - О народ жестоковыйный! Я никогда не мог их  раскусить.  Этот  проклятый
Пейн все еще с нами ругается. Даже с тремя эскадрами у себя на хвосте.
   - В нем говорит гордость, сэр.
   - Нас поимели, Дамон. Если мы не  отыщем  этих  людей,  и  живыми,  тогда
точно. И я говорю - нас. Я достаточно понятно выражаюсь?
   - Более чем, адмирал. Я бросил на это всех своих людей. У местной полиции
нет приличного  сыскного  оборудования,  но  все  равно  это  только  вопрос
времени.
   - Чем быстрее, тем лучше,  майор.  Верховное  Командование  дышит  нам  в
спину. Начальник Генштаба лично заинтересован в этом  деле.  Он  не  слишком
меня любит. А ты не забывай, что вагоны покатятся вниз вместе с паровозом.
   - Намек понял, адмирал.
   - Отлично. Проваливай отсюда и разыщи их. Помни: они профессионалы.
   За всю ночь космопехи не нашли ни малейшего  следа.  Бэкхарт  метался  на
койке, и его не оставлял безжалостный страх.
   Он боялся, что сангарийка захватила Шторма и Мак-Кленнона