выглянуть за пределы развалин, он увидел армию Душераздирателя.
   Она приближалась как  огромное  пятно,  мрачный  кровоподтек  на  бледных
землях Пустошей. Ее передний край растянулся уже и на  юг,  и  на  север  от
руин. До нее было уже меньше лиги. Ее численность была  просто  неимоверной.
Трой не представлял себе,  как  Лорд  Фаул  мог  создать  такую  армию.  Она
продвигалась вперед, пока не дошла до подножия того холма, на котором  стоял
Дориендор Коришев. Наблюдая, Трой стиснул рукоятку своего  меча,  будто  это
была единственная вещь, не позволявшая  ему  паниковать.  Несколько  раз  он
пытался подправить солнечные очки, которых у него давно  уже  не  было.  Это
движение было словно непроизвольная молитва. Но никто из Лордов  не  смотрел
на него. Все взгляды были устремлены в сторону Душераздирателя.
   Трой воодушевленно вскрикнул, когда Великан-Опустошитель  остановил  свою
армию у подножия холма. Остановка пронеслась по  его  орде  как  шок,  будто
сила, которая двигала ими, поставила стену, на которую они разом наткнулись.
Волки уже ощущали запах добычи; на  остановку  они  ответили  завыванием  от
расстройства их планов. Юр-вайлы яростно залаяли.
   Исковерканные люди застонали, а пещерники стали  жаждуще  переминаться  с
ноги на ногу.  Но  команда  Душераздиратель  подчинила  себе  их  всех.  Они
подтянулись ближе и сформировали арку вдоль всей  восточной  стороны  холма,
затем ожидающе застыли.
   Когда он был удовлетворен расположением своей армии, Опустошитель  сделал
несколько шагов вверх по склону, упер руки в  пояс  и  злобно  и  насмешливо
закричал:
   - Лорды!  Воины!  Я  знаю,  вы  слышите  меня!  Слушайте,  что  я  скажу!
Сдавайтесь! Вам не  уйти!  Вы  окружены:  Пустошами  и  Удушителем.  Я  могу
истребить вас и десятой частью моих сил. Сдавайтесь! Если вы  присоединитесь
ко мне, я смогу проявить милосердие. - При слове милосердие шум  протеста  и
голода поднялся со стороны его армии. Прежде чем  продолжать,  он  подождал,
пока этот шум уляжется. - Если вы не сдадитесь, я уничтожу вас!  Я  сожгу  и
разрушу ваши дома. Я превращу Ревлстон в склеп и обращу Ревлвуд в пепелище и
использую его как свалку. Я разрушу и опустошу Страну еще до того, как  само
Время исчезнет. Слушайте меня и сдавайтесь! Сдавайтесь - или вы все умрете!
   В этот момент вомарка  охватил  неодолимый  импульс;  крушение  надежд  и
ярость вскипели в нем. Неожиданно он вспрыгнул на стену. Здесь он  встал  на
ноги, собрался с силами и поднял  вызывающе  кулаки.  -  Душераздиратель!  -
закричал он. - Истязатель земли! С тобой говорит  вомарк  Хайл  Трой!  Здесь
командую я! Я плюю тебе в лицо, Опустошитель! Ты только раб! И твой хозяин -
раб! Он раб голода, он гложет свою нужду как  старую  кость.  Уходи!  Покинь
Страну! Мы - свободные люди.  Отчаяние  не  в  силах  овладеть  нами.  Но  я
заставлю тебя испытать отчаяние, если ты осмелишься сразится со мной!
   Душераздиратель резко выкрикнул команды. Зазвенели дюжины  тетив,  стрелы
пронеслись над головой Троя, когда Руэл сдернул его со стены.  Трой  пытался
вырываться, но Руэл удержал его. Когда вомарк успокоился, Морэм сказал:
   - Ты слишком рисковал. Чего ты этим добился?
   - Я взбесил его, - неуверенно ответил Трой. - Это нужно было сделать, и я
это сделал. Чем он свирепее, тем лучше для нас.
   - Ты так уверен в том, что знаешь, что он будет делать?
   - Да. - Трой ощущал странную уверенность, убеждение, что теперь он  будет
прав во всем. - Он уже делает это - он остановился. И если он уже достаточно
рассвирепел, то будет атаковать нас первым. Его армия  останется  на  месте.
Этого нам и нужно.
   - Ну, тогда, пожалуй, ты добился успеха, - тихо  вступил  в  беседу  Лорд
Каллендрилл. Говоря это, он смотрел через стену. Морэм и Трой присоединились
к нему и сразу поняли, что он имеет в виду.
   Душераздиратель отступил на такое расстояние, что  между  ним  и  ведущим
вверх  склоном  осталось  небольшое   пространство   ровной   земли.   Армия
расположилась вокруг  него.  Несколько  тысяч  юр-вайлов  образовали  клины,
направленные к этому ровному  пространству,  на  кончиках  которых  были  их
мастера учения. Великан-Опустошитель при помощи палаша  одного  из  мастеров
учения прочертил  в  грязи  широкий  круг.  Затем  он  приказал  всем  кроме
юр-вайлов отдалиться  от  круга.  Когда  пространство  очистилось,  за  дело
взялись мастера учения.
   Монотонно  напевая,  словно  хор  загипнотизированных   собак,   юр-вайлы
передавали свою силу мастерам учения. Те же воткнули концы своих  палашей  в
край круга и стали медленно покачивать ими вперед и назад.
   Воздух наполнился низким приглушенным жужжанием. Юр-вайлы пели  на  своем
языке, и их песня заставляла дрожать окруженный ими плоский участок  жесткой
почвы. Шум этот постепенно нарастал, как будто из земли рвался наружу  целый
улей бешеных пчел, и поверхность  круга  дрожала  все  заметнее.  Каменистая
почва изменилась как будто под  действием  все  возрастающей  жары,  горячие
красные отблески беспорядочно заплясали в круге, его поверхность  забурлила.
Жужжание становилось все неистовее, все громче.
   Процесс был медленным, но ужасающая притягательность, казалось,  ускоряла
его. Когда дневной свет начал опадать с измученного неба, жужжание сменилось
подобием  криков  боли,  которые  шли,  казалось,  из  самой   земли.   Круг
Опустошителя пузырился и кипел, словно грязь внутри него была расплавлена.
   Этот звук мучил Троя, резал слух, полз как вши по телу. Пот  слеплял  его
безглазые  брови.  Какое-то  время  он  боялся,  что   поддастся   искушению
закричать. Но наконец этот крик перешел границы ощущений. Он мог  теперь  не
обращать на него внимания, немного отдохнуть.
   Когда он снова посмотрел в сторону круга, то увидел, что юр-вайлы  отошли
от него. Возле круга стоял лишь один Душераздиратель.  Демоническая  гримаса
искажала его лицо, уставившееся на горячую, красную, кипящую почву. В  руках
он  держал  одного  из  мастеров  учения.  Тот  отчаянно  что-то   бормотал,
вцепившись обеими руками в свой палаш, но не мог вырваться из державшей  его
хватки.
   Смеясь, Душераздиратель поднял мастера учения над  головой  и  швырнул  в
круг. Когда бедняга ударился о землю, крик его потонул во  вспышке  пламени,
после которой остался только его палаш, медлен но плавящийся на поверхности.
   После захода солнца Душераздиратель стал пользоваться своим куском Камня,
чтобы придавать расплавленному остатку палаша какую-то форму, превращать его
во что-то совершенно новое.
   Тихо, как бы опасаясь, что Великан-Опустошитель может услышать его,  Трой
спросил Лордов:
   - Для чего это? Что он делает?
   - Он создает для себя подручный инструмент, - прошептал  Морэм,  -  чтобы
увеличивать или концентрировать силу.
   Это доставило Трою мрачное удовольствие. По крайней  мере  его  стратегия
оправдалась хотя бы в том, что Боевая Стража не подвергнется этой атаке.  Но
он знал, что этого оправдания недостаточно. Последняя часть его плана давила
на него мертвым грузом. Он боялся, что потеряет контроль над Боевой  Стражей
как только расскажет всем свой план - это настолько напугает воинов, что они
взбунтуются.  После  всех  своих  обещаний  победы,   он   чувствовал   себя
лжепророком. И все же его план  был  единственной  надеждой  Боевой  Стражи,
единственной надеждой Страны.
   Он молился, чтобы Лорду Морэму это оказалось по силам.
   С заходом солнца его  взор  заволокло  туманом.  Пришлось  полагаться  на
отчеты Морэма о дальнейших действиях Опустошителя. В темноте  он  чувствовал
себя как в ловушке, лишенным всякой власти. Все, что он  мог  видеть  -  это
бесформенный тусклый отблеск расплавленной земли. Иногда он различал  сияние
и вспышки зловещего зеленого света на фоне красного, но они  ему  ничего  не
говорили. Успокаивало его только  то,  что  эта  подготовка  Душераздирателя
давала ему все больше и больше так необходимого времени.
   На стенах по обеим сторонам от него Боевые Дозоры  Первого  Хафта  Аморин
тоже наблюдали за работой Опустошителя.  Никто  не  спал,  надвисшая  угроза
нападения армии Душераздирателя держала всех в напряжении.  Лунный  свет  не
рассеивал мрака - всего лишь три дня назад было  новолуние,  -  но  отблески
кузницы Опустошителя были достаточно яркими, чтобы затмить звезды.
   За все время этого долгого наблюдения Душераздиратель ни разу  не  отошел
от своего расплавленного круга. Вскоре после  полуночи  он  извлек  из  него
некое подобие скипетра и охладил его, взмахнув несколько  раз  над  головой,
рассыпая снопы искр. Затем закрепил свою часть Камня на его конце. Но  когда
и это было сделано, он  все  же  остался  возле  круга.  Когда  ночь  начала
медленно переходить в утро, он начал  делать  движения  руками  и  петь  над
расплавленным камнем, призывая с  помощью  этого  расплава  могущество.  Его
движения  освещались  зловещим  светом,  и  Камень  вспыхивал  через  ровные
промежутки, освещая все зелеными сполохами его злости.
   Все это было видно Трою очень слабо. Он мог пока только цепляться за свою
надежду. В темноте единственной реальностью для него оставались  расчеты,  и
он повторял их, как бы отражая удары  ночи.  Когда  первый  луч  восходящего
солнца стал прояснять его зрение, о н ощутил что-то вроде восторга.
   Он мягко попросил позвать Аморин.
   - Да, вомарк, - она уже давно стояла рядом с ним.
   - Аморин, слушай. Этот монстр уже совершил большую ошибку -  он  затратил
на подготовку слишком много времени. Теперь мы вынудим  его  поплатиться  за
это. Уведи отсюда воинов. Отправь их вслед за  Боевой  Стражей.  Что  бы  ни
случилось, великан не заполучит стольких из нас,  скольких  он  рассчитывает
здесь найти. Пусть останется по воину на каждую хорошую лошадь.
   - Возможно, нам следует уйти сейчас всем,  -  ответила  она,  -  пока  не
началась атака Опустошителя.
   Трой усмехнулся этой идее. Он  представил  себе  ярость  Душераздирателя,
если окажется, что великан атакует пустой Дориендор Коришев. Но он знал, что
выиграл еще недостаточно времени, и ответил:
   - Я хочу вытянуть у него еще  полдня.  Со  Стражей  Крови  и  несколькими
сотнями воинов нам это удастся. Так что иди.
   - Да, вомарк. - Она покинула его, и вскоре он услышал звуки отхода Боевых
Дозоров. Тогда он снова  взобрался  на  стену  и  стал  смотреть  в  сторону
восхода, ожидая света.
   Вскоре его забеспокоило ощущение того, что сухой бриз с юга утих.
   Затем  затуманенность  его  видения   развеялась.   Сначала   он   увидел
разрушенную внешнюю стену города,  затем  холмы,  наконец  увидел  и  ждущую
армию. Она никуда не двинулась на протяжении ночи.
   Ей и не надо было двигаться.
   Душераздиратель все еще стоял возле круга. Огонь в земле погас, но прежде
чем он окончательно умер, Душераздиратель  использовал  его  чтобы  обернуть
себя в дрожащий полупрозрачный кокон энергии. Внутри этого кокона  он  стоял
словно идол, держа скипетр прямо над головой, не  двигаясь,  не  издавая  ни
звука. Но когда лучи восходящего солнца коснулись  его,  пронесся  внезапный
порыв ветра, словно Пустыня яростно выдохнула сквозь зубы. И стал  крепнуть,
дуть резкими позывами, словно у этого сирокко были острые края.
   Затем  приглушенный  крик  одного  из  воинов  отвлек  внимание  Троя  от
Душераздирателя. Повернув голову, он оказался смотрящим прямо в разверзнутую
пасть спускающегося с гор урагана.
   С юго-востока, где Южная Гряда переходила в Серую Пустыню,  на  Дориендор
Коришев надвигался смерч. Его крутящийся столб двигался прямо через Пустоши,
вспахивая землю.
   Он производил впечатление такой  силы,  что  прошло  несколько  мгновений
прежде чем Трой осознал, что этот вихрь был таким, понять которого он не был
в состоянии.
   Не неся ни дождя, ни облаков, он был сух как пустыня. И не неся ни  пыли,
ни песка, он был чист и прозрачен как воздух. Пожалуй, он должен был бы быть
невидимым. Но взгляд Троя ясно видел, насколько этот  вихрь  был  силен.  Он
почти физически ощущал его приближение. Это  было  настолько  завораживающе,
что он сначала не понял, что торнадо это двигается не по ветру.
   Штормовой ветер несся на них с юга, свирепо сметая пыль с земли.
   А торнадо передвигалось перпендикулярно к нему, невзирая  на  направление
ветра, надвигаясь прямо на Дориендор Коришев.  Трой  заворожено  смотрел  на
это. Пыль забивалась ему в рот, но он этого не осознал,  пока  не  попытался
что-то  крикнуть.  Тогда,  мучительно   закашлявшись,   он   отвернулся   от
удивительного зрелища. И в этот момент  набравший  уже  сокрушительную  силу
сирокко чуть не свалил его. Когда он отворачивался  от  смерча,  сила  ветра
закружила его и чуть не опрокинула. Руэл поддержал его, и с  помощью  Стража
Крови он направился к Лорду Морэму.
   Дойдя до Морэма, он крикнул:
   - Что это?
   - Да сохранит нас Бог! - ответил Морэм. Воющий ветер срывал слова  с  его
губ, и Трой едва слышал его. - Это Ужасающий Вихрь.
   Трой постарался выкрикнуть слова Морэму в ухо:
   - Что он сделает?
   Крича прямо в лицо Трою, Морэм ответил:
   - Он повергнет нас в безумие!
   В следующий момент он схватил Троя за руку  и  указал  вверх,  к  вершине
вихря. Вдоль  края  завихрения  воздуха  летали  какие-то  темные  существа.
Торнадо уже покрыло половину расстояния до Дориендор Коришева,  и  Трой  мог
ясно видеть этих существ. Это были птицы размером с крешей, с  перекошенными
сатанинскими лицами как у  крыс,  большими  широкими  крыльями  и  огромными
острыми когтями. Они перекликались на лету, показывая  двойные  ряды  острых
зубов. Крылья их свирепо рассекали воздух.
   Это были самые устрашающие существа, каких Трой когда-либо видел.
   Уставившись на них, он попытался укрепить себя духом против  них  -  стал
оценивать их скорость, вычислять  время,  через  которое  они  будут  здесь,
планировать защиту. Но это зрелище парализовало его ум, он  не  мог  понять,
что их породило.
   Он попытался двинуться с места, овладеть собой настолько,  чтобы  сказать
себе, что не испытывает последствия Ужасающего Вихря. Но он был парализован.
Вокруг  него  кричали.  У  него  сложилось  смутное  впечатление,  что  орды
Душераздирателя приветствуют приближение вихря  с  радостью.  Или  они  тоже
боялись? Он не знал.
   Затем Руэл схватил его за руку, оттащил от стены, крикнул в ухо:
   - Вомарк, пошли! Надо готовиться к защите.
   Трой не помнил, чтобы кто-нибудь из Стражей Крови  кричал  когда-либо  до
этого. Но даже сейчас в голосе  Руэла  не  было  паники.  Трой  почувствовал
что-то  ужасное  в  этой  невосприимчивости  Стража  Крови.   Он   попытался
осмотреться, но ветер поднял  столько  пыли  над  руинами,  что  все  детали
происходящего  были  скрыты.  Оба  Лорда  исчезли.  Воины  бежали  во   всех
направлениях, борясь с ветром. Стражи Крови то появлялись, то исчезали,  как
приведения.
   Руэл опять прокричал ему:
   - Надо спасать лошадей. Они взбесятся от ужаса.
   На один безумный момент Трой пожелал увидеть Высокого Лорда Елену,  чтобы
признаться ей, что сделал еще одну ошибку. Если его сейчас убьют,  никто  не
узнает, как спасти Боевую Стражу. Его план умрет с  ним,  а  все  женщины  и
мужчины его армии превратятся в кровавое месиво.
   Эта мысль, казалось, подтолкнула его к  полному  отчаянию.  Он  безвольно
опустился на колени. Сирокко и пыль душили его.
   Руэл крикнул:
   - Вомарк! Порча атакует!
   При слове Порча сознание Троя прояснилось. Страх  заполнил  его  мысли  с
кристаллической ясностью. Он тут же осознал, что любые старания Стража Крови
всегда уничтожают что-то сделанное им самим, неизменная верность Руэла - это
вызов ему, его способности командовать.
   Осознав это, он заметался, двигаясь при этом четко, проворно.  Оглянулся,
увидел одну-две фигуры, снующие в серо-синем пыльном аде. Руэл хотел поймать
его. Черные птицы над их головами  пикировал  и  прямо  на  развалины.  Трой
подобрал камень и замер на месте.  Когда  Руэл  коснулся  его,  он  внезапно
отскочил к нему за спину. Страж Крови начал оборачиваться, чтобы  посмотреть
на него. Трой ударил его камнем по затылку.
   Затем вомарк побежал. Он  не  мог  двигаться  против  ветра,  приходилось
пробиваться наискосок. Стены зданий тускло проступали в пыли. Он  направился
к какой-то двери.
   Внезапно на него наткнулась Первый Хафт Аморин.
   Она схватилась за него, он услышал что-то вроде  криков  страха.  Но  она
тоже верна ему, значит она для  него  опасна.  Он  толкнул  ее  плечом,  она
неловко растянулась на  земле.  Он  тут  же  устремился  в  лабиринт  "места
покорения".
   Несколько раз он падал,  когда  ветер  налетал  на  него  из  неожиданных
проломов в стенах. Но он заставлял себя идти дальше.  Он  был  полностью  во
власти ужаса; он знал, что ему надо сделать.
   После короткой, беспорядочной битвы с ветром  он  нашел  то,  что  искал.
Рванувшись, он оказался в центре большого, открытого пространства -  посреди
остатков зала собраний Дориендор Коришева.  На  этом  открытом  месте  ветер
злобно набросился на него. Он встретил его спокойно.
   Он ощущал парадоксальную радость страха, его собственный  ужас  доставлял
ему удовольствие. Он стоял словно экзальтированный фанатик на открытом месте
и смотрел вверх, как бы надеясь, что на него оттуда снизойдет благодать.
   Когда он обернулся, сердце его тревожно  стукнуло.  Одна  из  птиц  легко
скользила по направлению к нему,  как  будто  она  сама  управляла  бушующим
ветром. Ей было  очень  просто  добраться  к  нему.  Плавность  ее  движений
взвинтила его нервы, и он был готов уже ринуться прямо к ней в пасть.
   Но когда она приблизилась к нему, он увидел,  что  в  мощных  когтях  она
держит искалеченное тело Руэла, разглядел его плоские,  бесстрастные  черты.
Страж Крови выглядел так, как будто его предали.
   Трой затрясся в конвульсии. Но когда птица мягко скользнула  к  нему,  он
вспомнил, кто он. Гнев придал силу его мышцам, он выхватил меч  и  нанес  ей
удар.
   Этот удар раскроил птице череп. Но ее вес придавил Троя к земле.
   Зеленая кровь залила его голову и плечи. Эта горячая  жидкость  жгла  его
словно едкая кислота и так сильно пахла  эфирным  маслом,  что  он  чуть  не
задохнулся. С придушенным криком он схватился за голову, пытаясь  избавиться
от  боли.  Но  ядовитое  пламя  разлилось  по  голове,  прожгло  его  череп,
просочилось в мозг. Он потерял сознание.

***

   Проснулся он в тишине и темноте ночи.
   После долгого промежутка времени, казавшегося сплошным  воплем  боли,  он
оторвал от земли голову. Ветер замел его пылью, и это движение подняло ее  в
воздух. Она набилась ему в горло, и в рот, и в легкие.  Он  подавил  приступ
кашля и прислушался к темноте.
   Вокруг него Дориендор Коришев молчал словно склеп. Ветер и ураган стихли,
оставив после себя хозяйничать пыль и смерть. На  руинах  проклятием  лежало
молчание.
   Затем  он  закашлялся.  Задыхаясь  и  сплевывая,  встал  на  колени.  Ему
казалось, что  звуки  кашля  подобны  взрывам.  Он  пытался  унять  яростный
припадок, но ничего не мог сделать, пока спазм сам не прошел.
   Когда его отпустило, он вдруг понял, что все еще  сжимает  в  руках  меч.
Инстинктивно еще сильнее стиснул его рукоять, проклиная свою ночную слепоту,
но затем сказал себе, что сейчас темнота - это его единственная надежда.
   Лицо его было в рубцах от ожогов, но он не обращал на это внимания.
   Не двигаясь с места, он обдумывал свое положение.
   Раз так много времени уже прошло после урагана, значит его спутники  либо
мертвы, либо ушли, рассудил он. Если их не убили вихрь  и  птицы,  то  смела
армия Душераздирателя. Так что они помочь ему не могли. Хотя еще неизвестно,
какая часть этой армии оставлена позади, в "месте покорения".  И  сейчас  он
ничего не видит. Он уязвим до наступления дня. Только темнота защищает  его,
он себя защитить не может.
   Первой его реакцией было оставаться на месте и