чувствуя, как пристально она
смотрит нам вслед ( дура).
   Возле двери нас поймал шпион Сидорыч.
   - Уй, молодежь!- заныл он.- Батьки Сталина на вас нет... Все маме
расскажу!
   - Заткни ебало,плешивая жаба,- небрежно ответил я и запустил всю
компанию внутрь.
   На старенькой поломанной радиоле сидел неподвижный кот Тихон.
   - Не чучело,- поспешно сказал я.- Тихон, сам видишь...
   - Вижу... Лучше б был я слеп,- пробурчал Тихон и скрылся за дверью.
   - Самогонки хотите?- радушно предложил я.
   - А нету,- объявил из-за двери Тихон, скомкав тем самым шутку,
поскольку никто не сказал " хотим ".
   - Ну, не хотите, как хотите,- нашелся я.
   - Он что, и вправду говорящий?- захлопала глазами рыжая Дина.
   - Он придурок,- сердито буркнул я.- А зовут его Тихон.
   - Очень приятно,- вякнул за дверью Тихон.- Девки, не ведитесь на Гошу.
Он аморален.
   - Тихон, добром прошу...- начал я.
   - Уже в пути,- ответил Тихон.
   Все же подлый Тихон меня смутил (животное - оно и есть животное), и я
решил на время оставить компанию.
   - Димон, говорю,- развлеки девок, а я в душ.
   В коридоре я снова наткнулся на Оксану, домывающую пол.
   - Чистюля, - подъебнул ее я.- Сколько можно мыть пол?
   - Сколько можно водить девок? - парировала Оксана.
   - А тебе завидно?
   - Завидно.
   - Подумаешь, - говорю.- А Димон вообще мой кузен. Сколько нужно,
столько можно.
   - И сколько ж тебе нужно?
   - Сколько можно, столько и нужно.
   - И не надоело?- - Пока, - говорю, - нет.
   - Пока,- отвечает она.
   С тем и ушла, не домыв пол до конца (грязнуля). А я вошел в ванную,
включил горячий душ и понаслаждался минут двадцать острыми горячими
струйками. Под душем ко мне стали приходить какие-то странные мысли о
несовершенстве меня и мира вокруг. Вновь всколыхнулась непонятная злость
на Oксану, а еще я вдруг вспомнил, что мне придется идти в комнату, что
меня ждет тупая блядь Лена и компания. Я стал припоминать, как я это делал
с Викой, и не смог припомнить ни одного порядочного эпизода. Я вылез
из-под душа, растерся махровым полотенцем и завернулся в него, как Мумия.
В таком виде я снова появился в комнате, не зная, что сказать, и как
начать разговор.
   - Пацаны, коржиков не хотите? - наконец, выдавил я.
   - А нету? - хитро уточнил Димон.
   Вместо ответа я положил пакeт коржиков на стол. Жадный Димон ухватил
коржик, попытался откусить и немедленно сломал два передних зуба.
   - Уй! Гоша, пидор! - закричал он. - Откуда коржики?
   - Бабушка испекла перед смертью, - печально ответил я. - Хорошая была
бабушка. - Димон обреченно пощупал дыру в зубах и сказал:
   - Придется вставлять золотые.
   - Везет, - позавидовал я.
   - Коржиков не хотим,- решила за всeх Лена.- Мы не за этим сюда пришли.
   - А зачем вы пришли? - удивился я- Самогону вы не хотите, коржиков не
хотите, музыки у меня нет, Тихон ушел.
   Димон выразительно постучал себя по черепной коробке и посмотрел на баб.
   - Уй! - закричал я.- Какой же я пидор! А коржики бабушка вкусные пекла.
   Мне стало грустно, и я сказал:
   - Димон, бери Дину и иди с ней в другую комнату. А мы с тупой блядью
здесь останемся.
   Они ушли, а мы с Леной остались.
    
 ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
 ...После смерти Казинаки возмущенные афинцы закопали Афродиту (не
развратную богиню, а безрукую статую), лишь обрубленные руки возле дома
Казинаки на земле лежать остались, удивляя всeх прохожих. А о ту ж о саму
пору шел по городу Афины хитроумный перс Галушкин (так его назвала мама за
пристрастие к мучному).
   Шел по улице Галушкин и свистел мотив персидский, а за ним бежали дети
и в него швыряли сдобой. Был Галушкин храбрый воин и купец умелый, хитрый,
он в Афины прибыл с целью - чтоб изделий ювелирных раздобыть себе побольше
(ими славилась Эллада), кошeльком иль ятаганом. Вот шагает перс Галушкин,
вдруг - конем его за яйца! - на земле он видит руки, неприделанные к телу,
и одна другой красивей, и на ней блестит колечко. " Ах, конем меня за
яйца! - восклицает перс Галушкин. - я глазам своим не верю - на земле я
вижу руки! Неприделанные к телу! И одна другой красивей! И на ней блестит
колечко!" Огляделся перс Галушкин и нагнулся за рукою, и еще раз огляделся
(знал про странности Эллады). Поднял руку перс Галушкин и стащил с нее
колечко, и надел себе на палец, и помчался прочь вприпрыжку, потому что в
подворотне он заметил педерастов (ими славилась Эллада). "Стой, проклятый
перс Галушкин! - закричали педерасты. - Мы тебя еще поймаем! Нас в Элладе
очень много, нами славится Эллада!" Только перс уже не слушал, и откуда
силы взялись! - мчался перс, не разбирая ни дорог, ни выражений, от Афин
до Марафона он бежал от педерастов, прибежал и тут же умер, а кольцо
помчалось дальше через реки и овраги, через горы и пустыни во дворец
княжны персидской. Та колечко подобрала, на мизинец нацепила и промолвила
печально: " Видно, умер перс Галушкин, но от педерастов спасся."
   (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ)
    
 - Ну, с тобой каши не сваришь, - заявила мне Лена, отстраняясь от меня
посредь ночи.
   - Была,- говорю,- охота, с тобой кашу варить.
   - А чего ж звал тогда?
   - Думал, ты коржиков хочешь.
   - Дура я была,- говорит Лена,- что с тобой пошла.
   - Блядь тупая,- поправил я.
   - Козел ты! - обиделась Лена.
   - Да ты ж сама...
   -Я думала, тебя это возбудит.
   -А на самом деле ты не тупая?
   - И не блядь. Я в школе хорошо училась!
   - Похвальные листы имеeшь? - поинтересовался я.
   -У меня золотая медаль!
   -А ну, покажь!- не поверил я.
   Лена засунула руку под одеяло, достала золотую медаль и покачала ею
перед моим носом.
   - Так ты тоже на блесну ловишь! - догадался я.
   - Чо?
   - Говорю, блеснишь!
   - А?
   - Тьфу, с тобой разговаривать,- сказал я - Тьфу, с тобой трахаться! Что
я, по-твоему, учительница?
   - По-моeму, -говорю,- нет. Знаешь, кто ты?
   - Кто?
   - Блядь тупая.
   Лена сузила глаза и зашипела.
   - Але, Писатели, запускайте Дину!- крикнул я.
   В дверь поскреблись.
   - Заходи, Дин,- сказал я.
   Дина вошла.
   - Я, кажется, не вовремя?- спросила она.
   - Ничего, ничего,- говорю.- Мы уже закончили.
   - Если это можно назвать закончили,- горько рассмеялась Лена.
   - А мы так и не начали,- вздохнула Дина.
   - Так начнем!- говорю.
   С этими словами я поставил Лену к стене, накрыл ее пледом и уложил Дину
рядом с собой. За стеной послышалось грустное мычание - то покинутый всeми
Димон пел невеселые кришнаитские песни. Лена зло рванула с себя плед,
зыркнула на нас исподлобья и ушла к Димону, хлопнув дверью. Вскоре мычание
за стеной прекратилось.
   Дина прижалась ко мне.
   - Мне очень плохо,- сказала она.
   - Даже рядом со мной?- удивился я.
   - Не, с тобой мне хорошо.
   - Ну, так молчи и не мешай...
   - Подожди,- сказала вдруг Дина.
   - Кота,- говорю,- нет.
   - Я боюсь.
   - Меня? Я не страшный.
   - Я боюсь, что мне будет больно.
   - Ты что,- говорю,- целка?
   - В сущности,- отвечает она,- да.
   - А чего же,- говорю,- тебя на Вокзал занесло? Электричку ждала?
   - Почему электричку? Поезда.
   - Как Анна,- говорю,- Каренина?
   - В сущности,- отвечает,- нет. Я бабушку встречала из Симферополя.
   - А твоя бабушка тоже коржики печет?
   - В сущности, нет.
   - А чего ж ты ее встречала?
   - А она из Симферополя.
   - Бедная,- говорю,- бабушка. Приедет, а внучки нет. Она к упырям
вокзальным:
   где, мол, моя внучка? А те ей: Егора Иродова знаете? С ним ушла. Тут
бабушка отбросит свои симферопольские корзинки и поскачет через весь
Город, подобрав юбки.
   - Какие юбки?- удивилась Дина.
   - Да уж известно какие. Наверное, валялись какие-то юбки на
Привокзальной площади, и твоя жадная бабушка их подобрала.
   - Зачем?
   - Да уж известно зачем. Тебе в подарок из Симферополя. А теперь
помолчи, а то так никогда и не лишишься своей девственности.
   Угроза подействовал,и Дина замолчала.
    
 ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
 Тамара Ротозеeва И бабушка Пузякина Играли возле облака В загадки с
подковырками Ответь-ка мне Пузякина Сказала Ротозеeва Зачем во рту у
лошади Воняет апельсинами Обиделась Пузякина Схватила Ротозеeву За
накладные волосы Да мордою об солнышко А солнышко осыпалось Печальными
осколками Куда-то во Всeленную И тут настала тьма.
   (КОНЕЦ ЛИРИЧЕСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ )
    
 И тут настала тьма, и во тьме кто-то постучался в окно.
   - Это к тебе,- сказал я Дине.- Бабушка твоя приехала.
   - Какая бабушка?- слабо спросила Дина, не в силах оторвать голову от
подушки.
   - Известно какая... Из Симферополя.
   - С чего ты взял?
   - А вот иди и сама посмотри. Она в окне.
   Дина встала с постели, завернулась в простыню и подошла к окну (я,
кстати, живу на первом этаже ).
   - Диночка,- раздался голос бабушки.- Смотри, внученька, что я тебе
привезла из Симферополя!
   Саму бабку было по-прежнему не видать, но в окне, как знамена
взметнулись подобранные у Вокзала юбки.
   - Поздно, бабушка! - воскликнула Дина.- Я уже не целка!
   Бабушка схватилась за сердце, заголосила, тряся юбками. Чтоб хоть
как-то ее успокоить, я высунулся по пояс из окна и предложил:
   - Коржиков не хотите?
   - Давай, Иродов! - старуха выхватила у меня из руки коржик, впилась в
него зубами, а когда она раскрыла рот, зубы остались торчать в коржике; и
не зубы даже, а вся встaвная челюсть (что лишний раз говорит о
привязанности наших Aвторов к этому литературному объекту).
   Не зная, на ком сорвать злость, старушка запустила коржиком в случайно
прогуливающегося мимо кота Тихона.
   - Вредная какая бабка,- заметил Тихон.- Из Симферополя, небось?
   - Ступай, бабушка! - закричала Дина.- Мы спать будем, а ты ступай.
   - А если хотите - оставайтесь,- радушно предложил я.- У нас тут
сосед-пенсионер, Сидорычем зовут, пидер страшный, он вас полюбит.
   - Уй, Гоша, пидер! - завизжал из своей комнаты Сидорыч.- Ты, я
чувствую, меня не любишь! Все маме расскажу!
   - Не так, Димон, не так, - закудахтала из соседней комнаты Лена.
   - А ты держи карму шире! - почему-то басом наставлял Димон.
   Мне стало не по себе, и я, увлекая Дину, завалился назад в постель. И
снова все стало тихо, только за окном продолжала одиноко скандалить
бабушка из Симфе-рополя.
    
  
  
 РАССЛЕДОВАНИЕ
  
 Наутро Димон, сияющий, как золотая медаль, ушел с Леной, а Дина осталась.
Когда я, сверкая надраенными зубами вышeл на кухню, она уже сварила кофе
и, разлив его по чашкам, терпеливо ждала меня.
   -Кушать тебе,- сказал я, присаживаясь рядом,- больше надо. А то ты
очень кост-лявая.
   Оксана за своим столом демонстративно фыркнула.
   - Вот, гляди, какая Оксана пухлая,- невозмутимо продолжал я.- Словно...
   Словно... перс Галушкин,- ляпнул я. (Какой такой перс? Почему Галушкин?
Так, к слову пришлось.)
   Оксана снова фыркнула и надулась.
   Мы принялись за кофе. В это время из комнаты Сидорыча послышалась
безумная музыка эфира - морзянка, отрывки каких-то радиопередач и прочеe.
Старый шпион вновь вышeл на связь с Вашингтоном.
   Сидорыч передавал шифровкой, специально разработанной в ЦРУ, чтобы
сбить с толку русскую контрразведку: " Баран, баран, я - узбек.. не, не, я
- гондон...
   то есть, я - пидор.. или пидер... Баран, я забыл свои позывные... "
   " Ты - долбоеб, Сидорыч "- ответили из Вашингтона.
   " Баран, баран, я - долбоеб,- бодро запродолжал Сидорыч.- Держу
ситуацию под контролем. "Граната" на месте... " Кольцо " еще не сорвано."
   "Странности начались?"- поинтересовались из Вашингтона.
   "Да нет, вроде,- нерешительно промямлил старый шпион.-Никаких
странностей не наблюдаю".
   " А должны бы,- заявило ЦРУ.- Сколько времени наблюдаете объект?"
   " Вот уж вторая неделя пошла ".
   " А странностей, говоришь, все нет? Да ты и вправду долбоеб, Сидорыч.-
перебил его насмешливый голос.- Вторую неделю не можешь взять пробу
металла...
   Захотел обратно в Вашингтон? "
   Тут Сидорыч заскулил что-то уж совершенно невразумительное, упал перед
передатчиком на колени и принялся бить себя микрофоном в грудь.
   - Христом-Богом... Спасителем!
   " Позывные поменялись,- произнес равнодушный голос.- Ты отныне - "
гондон ".
   - А вы?- пискнул Сидорыч.
   " А я - " хороший человек ". Конец связи ".
   Оксана таращилась на нас и улыбалась " Во дура! "- подумал я и умно
улыбнулся в ответ. Дина улыбалась в ответ глупо. Потом вспомнила про
бабушку из Симферополя и забеспокоилась.
   - Мне пора,- сказала она.- Меня бабушка заложит.
   - Всeм ты хороша,- говорю,- только костлява и бабка у тебя вредная. Вот
и Тихон подтвердит.
   - Мяу,- сказал Тихон на редкость мерзким голосом.
   - Bот видишь,- говорю,- до чего твоя бабушка животное довела. А ты иди.
Ты своего добилась.
   - Да,- говорит Дина,- добилась. Вот тебе телефон, при случае звони. Да
почаще...
   С тем она и ушла, оставив меня наедине с Оксаной.
   -- Ну что, дура,- сказал я,- ты тоже добилась своего? Ты мне всeх девок
так распугаешь. Дура.
   - Ты сам дурак!
   - А это еще почему? Объяснис.
   Оксана не объяснилась. Как раз наоборот - ушла, хлопнув дверью. Дура.
   Заместо нее на кухню выползла горбатая Клава и спросила, не видел ли я
Саши ее Рогова.
   - Долбоеб твой Рогов,- сердито буркнул я.
   Честно говоря я не имел ничего против долбоеба Рогова, просто хотелось
сорвать на ком-то свою злость. Клава, как бешенная мышь. принялась
защищать своего законного, перечислять его положительные стороны и
вспоминать те редкие минуты, когда Саша был к ней добр. Мне стало скучно,
а от скуки захотелось выпить. Хлебнуть, что ли, самогону? А нету. Вот
пидор Гoша со своими подъебками.
   Я стал раздумывать, где в такой ранний час можно раздобыть спиртного. У
Вшивина и Паршивина можно, но они ж пьют такое, после чего "Арапчай"
покажется нектаром.
   " К Парашину! - сверкнула мысль.- Ефим нальет "
    
 ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ
 Ефим Парашин обитал на втором этаже нашего дома. На второй этаж вела
отмеченная котами лестница, упирающаяся непосредственно в дверь с
болтающимся на соплях звонком и незатейливой табличкой, оповещающей:
    
 ВШИВИНУ- ЗВОНИТЬ 2 РАЗА
 ПАРШИВИНУ- ЗВОНИТЬ ТОЖЕ 2 ДВА РАЗА
 ПАРАШИНУ НЕ ЗВОНИТЬ
  
 (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ)
    
 Кто-нибудь другой наверняка спасовал бы перед такой табличкой, но я не из
таковских. Я знал ее бутафорскую сущность и, зная, просто толкнул дверь
ногой.
   Дверь распахнулась, и я вошел в дурно пахнущий коридор. Пахло Вшивиным,
пахло Паршивиным, тонко пахло Парашиным. Кто-нибудь другой наверняка зажал
бы пальцами нос и бросился наутек, но я уже привык к изобилию ароматов
наших соседей сверху, и смело пошел на запах Парашина.
   Парашин сидел в обществе Саши Рогова, и они пили коньяк и чачу.
    
 ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ
 Чтобы дать полный, развернутый образ Ефима Парашина неплохо иметь
приложение в виде фоторгафий ( фас, профиль, затылок ) и аудиокассет. Ефим
Парашин толст и невысок.
   Ефим Парашин носит квадратные очки. Верхняя губа Ефима Парашина
срослась с носом.
   Нижняя губа Ефима Парашина выпячена вперед и прикрывает верхнюю.
   Волосы Ефима Парашена выстрежены под машинку стригучим лишаем; это
придает Ефиму Парашину несколько проплешин на затылке.
   Уши Ефима Парашина напоминают ракушки - рапаны ( если вы знаете, что
такое ракушки-рапаны ). Фима прикрывает их наушниками, из-за чего кажется,
что уши у него двойные. Со стороны может показаться, что Фима слушает
музыку, но это не так. Фима не слушает музыку, хотя пристальный
наблюдатель наверняка заметит, как припухший фимин язык переваливается в
промежутке между верхней и нижней челюсью - то Фима подпевает своим до
невозможности мерзким голосом. До невозможности, потому, что голос этот
невозможно описать.Представте себе яростно ворчащего медведя-гнома,
смешайте это ворчание со звуком открывающейся двери и придайте полученному
синтезу самый мерзкий тембр, который только можно себе вообразить...
   Одним словом, нужно прикладывать аудиокассету.
   (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
    
 -........................................................................
................!
   - недовольно проворчал Парашин, завидя меня.
   - Привет, Фима,- ответил я.- А я к тебе.
   - Удивительное дело,- буркнул Фима.- Я так и подумал. Хочешь чачу?
   - Чачу - Рогову,- отмахнулся я.- А налей-ка ты мне, мил друг Ефим,
коньячку .
   Рогов, неровно сидящий напротив меня, неодобрительно посмотрел на
коньяк и подлил себе чачи.
   - Тебя Клава искала,- сказал я ему.
   - Что говорила?- поинтересовался Рогов.
   Я, насколько мог подробно, передал содержание пылкой клавиной речи.
   - Ну, горбатая, загнула,- рассмеялся Рогов.- Ефим, наливай,- Рогов
подставил опустевший стакан.
   Добряк Парашин не заставил упрашивать себя дважды, налил чачи Рогову и
коньяку мне и себе.
   - Хитрый ты, Фима,- подъебнул Парашина я.- И коньяк у тебя, и чача. Где
берешь?
   - Покупаю,- соврал Парашин,- а что?
   - Где покупаешь? Весь Город страдает под безводочным бременем " Арапчая
", а он, видите ли, покупает. А ну, колись!
   - В коммерческих и покупаю,- пожал плечами Паращин.- Там тебе и водка,
и коньяк, и чего хочешь.
   Два стакана коньяка уже приятно хлопнули меня по мозгам, и я, подражая
Дику Трейси, поднялся во весь свой богатырский рост, брезгливо ухватил
маленького Фиму двумя пальцами за шиворот и загрохотал:
   - Откуда у тебя столько денег, гниль-Парашин?
   Фима обиделся.
   - Сам ты Парашин,- неожиданно сказал он.- А деньги здесь не при чем.
Людей надо знать. Человек человеку - друг, понял? Мне бесплатно дают.
   - Эти -то жлобы из лальков - и бесплатно?- удивился я.
   - Почему из ларьков?- вспыхнул Парашин.- Шофер Ваня Тургенев, кореш
мой, душа. Он этот коньяк из Городской базы по ларькам развозит...
   - С какой-такой базы?- оживился я, почуяв свежий след.
   - С какой надо, с такой и базы. С Городских продовольственных складов.
   - Так оттуда ж по магазинам развозят! - ахнул я.
   - А Ваня по ларькам, Тургенев. Кореш мой, душа. Прихожу к нему, сажусь
и смотрю в глаза, долго-долго. Потом говорю: "Здравствуй, Ваня". А Ваня,
кореш, мне: "Ой, Фима, не воняй". А я ему: "Да побойся Бога, Вань! Какая
вонь между друзьями!"
   Тут Ваня, душа, почему-то за живот, и ну валяться по полу. Я говорю:
"Вань, да ты пьяный, что ли?" А он: "Ой, не могу! Ой, Фима, подвязывай!" И
вот посидим мы с ним так, поговорим минут десять, а потом кореш мой
убегает в подсобку, приносит ящик коньяку, ставит: "Бери, Фима, только
уебывай!" Ваньке Тургеневу для меня ничего не жалко. Вот что значит кореш.
А ты - деньги, деньги!
   Фима зарылся носом в стакан и с благодарностью хлюпнул.
   Для разнообразия я решил попробовать чачи. Чача воняла, как Фима,
обжигала горло, тревожила желудок.
   - Тазик - там,- сказал Фима.- А если хочешь, можно и в окно.
   - Спасибо тебе за все, Ефим,- зеленея, выдохнул я.- Передавай привет
Ване своему Тургеневу. Я пошел.
   Прямо от Парашина я выбежал во двор - за глотком свежего воздуха.
   Проблевав-шись на помойке и спугнув парочку нерестящихся котов, я
почувствовал себя лучше. Чача меня покинула, а коньяк еще плескался на
уровне глаз и звал к действию. Я сел на трамвай и покатил к Городским
складам.
    
 ОПИСАНИЕ ПРИРОДЫ
 Городские склады представляли из себя ряд длинных одноэтажных бараков,
обнесенных колючей проволокой. Полосатый шлагбаум поднимался и опускался,
впуская и выпуская грузовики и рефриджираторы.
   (КОНЕЦ ОПИСАНИЯ ПРИРОДЫ )
    
 - Я к Ване Тургеневу,- сказал я на проходной.
   - А ты кто?- спроси л меня вахтер -- старик на деревянной ноге с
медалями.
   - Кореш его.
   - А звать тебя как?
   Я подумал и соврал:
   - Ефим Парашин.
   Вахтер зажал нос.
   - Подожди здесь,- гнусаво проговорил он.
   После чего принялся накручивать диск телефона.
   - Седьмой склад?- загорланил он гайморитным голосом.- Ваня еще не
уeхал? Дай ему трубочку. Ваня? Тут к тебе кореш пришел. Ефим, говорит,
Парашин. Пустить?
   Проходи,- старик отчаянно замахал мне ру