ние и, встав на колени,  попросили
у Нее благословения.
     После застолий у Эгея Рейд наслаждался искусно приготовленными дарами
моря, овощами, белым хлебом, козьим сыром, медовыми лепешками на десерт  и
отменным вином. Шла обычная беседа, как во всяком цивилизованном обществе:
хозяин интересовался вопросами астрономии и естествознания и не  возражал,
когда в разговор вмешивались жена или дети. Допьяна никто не напился, а  в
отведенных помещениях гостей не дожидались молодые рабыни.  (Хотя  рабство
было распространено по всей Талассократии, по земле Атлантиды должны  были
ступать лишь свободные люди. Служили здесь обычно дети бедняков за кров  и
пищу, а девушки еще и за приданое).
     С трудом уместившись на маловатой для него кровати,  Рейд  размышлял:
почему вышло так, что кефту,  охранявшие  мир  и  законность,  развивавшие
выгодную для всех торговлю, такие дружелюбные, чистоплотные, талантливые и
просвещенные, оставили по себе память лишь в образе чудовищного людоеда  в
страшных закоулках  Лабиринта?  Ничего  удивительного,  подумал  он,  ведь
хроники пишутся и легенды слагаются победителями.
     Дверь он оставил открытой, чтобы было  свежее.  Была  ясная  звездная
ночь. Но на  фоне  звезд  поднимался  вычурный  силуэт  вулкана.  Над  его
вершиной курился дым.


     Лидра, Ариадна Атлантиды, прикоснулась ко лбу Рейда.
     - Будь благословен во  имя  Богини  и  Астериона,  -  взгляд  ее  был
тревожным.
     Он поклонился.
     - Госпожа моя, прости чужеземца, он не знает всех правил поведения.
     Тишина повисла в удлиненной мрачной комнате. Дверь, из которой должен
был проникать свет, плотно закрыта из-за  дождя.  Напротив  нее  начинался
коридор, уводивший в глубину  лабиринта  этого  храма-дворца.  Мозаика  на
стене изображала Богиню во всех трех ее  ипостасях  -  Девушки,  Матери  и
Старухи. Изображенные  на  северной  стене  люди  с  орлиными  головами  и
крыльями сопровождали усопшего на последний суд. Картина  была  в  обычной
критской манере,  но  гораздо  мрачнее.  Фигуры,  казалось,  шевелились  в
колеблющемся свете лампад. Перед ними поднимался с бронзовых жаровен  дым,
хоть и смягченный запахом сандалового дерева, но щекочущий ноздри.
     - Присаживайся, если хочешь, - верховная жрица села на свой мраморный
трон, покрытый подушками.
     Рейд занял сиденье напротив нее, - "Что делать дальше?" - подумал он.
Вчера его и Диора приняли со всеми национальными церемониями.  Потом  двое
жрецов повели Рейда знакомиться с городом, а Диор и Ариадна  пробеседовали
несколько часов наедине. Вечером в доме коменданта  порта  Диор  увиливал:
"О, я пересказывал ей наши сплетни. К тому же мне приказано просить помощи
у храма, чтобы смягчить  договор.  Пусть  нам  позволят  держать  побольше
кораблей для самообороны! И еще  наши  дела  в  Эвксинском  море,  которое
критяне не стерегут... С тобой они поговорят с глазу  на  глаз  завтра.  А
пока, с позволения хозяина, выпьем еще по чаше и отправимся спать".
     Рейд внимательно, но с почтением разглядывал жрицу. Ему говорили, что
Лидре около тридцати: высокая, статная, стройная даже до худобы, на  узком
лице серо-голубые глаза, нос с горбинкой, строгий рот, сильный подбородок.
Блеск каштановых волос начал меркнуть, грудь - терять форму, хотя она  еще
походит на юную танцовщицу с быками. На ней были юбка  колоколом,  высокий
головной убор без полей, золотой  браслет  в  виде  змеи.  Плечи  прикрыты
накидкой синего цвета.  Рейд  чувствовал  себя  варваром  -  бородатый,  в
ахейской тунике.
     О чем же она  тревожится,  почему  нервничает?  Однажды  Рейд  сказал
Эриссе: "До наших дней дошла легенда, что убить  Минотавра  Тезею  помогла
Ариадна. Нет ли здесь доли правды?" Эрисса пожала плечами:  "Я  слышала...
то есть еще услышу о том, что они сговорились. Одно  знаю  точно  -  после
катастрофы они совместно совершили жертвоприношение, и она уплыла  на  его
корабле. А был ли у нее выбор Тезей заставил  ее,  чтобы  придать  захвату
Кипра законный вид. Но до Афин она не добралась. Он оставил  ее  вместе  с
другими жрицами на острове Наксос. В отчаянии они отринули истинную веру и
предались каким-то мистическим обрядам. Разве это не  доказывает,  что  не
было никакого сговора, и что ее не в чем - вернее, будет не в чем  винить?
"Но я не раз слышал, что Тезей не раз бывал в Атлантиде  и  они  постоянно
посылали друг к другу вестников". Эрисса печально улыбнулась: "А почему бы
ему не поклониться духовной владычице Талассократии? Дед у нее  каледонец.
Но не тревожься, даже  если  она  преследует  мирские  цели.  Еще  в  юном
возрасте ей было видение на горе Иоктас и с тех пор  она  всегда  называла
себя невестой Астериона. После танцев с быками она дала обеты  жрицы  -  в
том числе и обет целомудрия, заметь, - и служила так  ревностно,  что  еще
молодой была назначена старшей  жрицей.  Я  хорошо  помню,  как  строга  и
щепетильна была  она  в  соблюдении  ритуалов,  как  выговаривала  нам  за
ветреность и легкомыслие. Ты должен убедить ее, что послан с добром, а  не
со злом. Это дело нелегкое, Дункан!"
     "Нелегкое", - думал он сейчас, глядя на непроницаемое лицо Ариадны.
     - Есть вещи, касающиеся только служителей богов и недоступные простым
смертным, - говорила  Лидра.  -  Я  не  имею  в  виду  огонь,  который  ты
выпускаешь из пальцев, или то, о чем говорил Диор, - железо  или  верховую
езду. Все это обычные мирские дела. Однако  диск,  который  ты  носишь  на
руке...
     Вчера  он  показал  ей  свои  часы  и  заметил,  что  они   произвели
впечатление на жрицу. Хотя критяне и умели исчислять  время  по  солнцу  и
звездам, эти  стрелки,  деловито  отсекающие  каждое  мгновение,  казались
воплощением Диктинны, богини-собирательницы. Такую возможность нельзя было
не использовать.
     - Это не  только  измеритель  времени,  госпожа  моя,  но  и  амулет,
обладающий пророческой силой. Я намеревался подарить его Миносу, но, может
быть, разумней доверить его тебе.
     Он снял часы и положил ей на ладонь:
     - Не случайно оракул явился нам,  чужестранцам.  Я  предвижу  грозную
опасность. Я послан, чтобы предупредить твой народ. Афиняне ничего об этом
не знают.
     Лидра опустила руку с часами и подняла к губам талисман-лабрикс.
     - Что ты имеешь в виду? - голос ее был спокоен.
     "Вот оно, - подумал Рейд. Может быть, через  мгновение  он  уничтожит
мир, из которого явился, и он рассеется, как туман на рассвете,  а  может,
еще крепче запутается в паутине времени. - Надеюсь, что не будет ни  того,
ни другого, молюсь об этом, -  думал  он,  прислушиваясь  к  стуку  своего
сердца. - Надеюсь приобрести влияние, чтобы сделать  все  необходимое  для
встречи с экспедицией из будущего, когда они появятся, и вернуться к  жене
и детям. Но разве нельзя при этом хотя бы попытаться спасти для Эриссы  ее
мир? Это мой долг. И я хочу этого".
     - Госпожа моя, - сказал он торжественно. - Я видел страшные  картины.
Гора Столпа взорвалась с такой ужасной силой, что вся Атлантида  затонула,
приливная волна уничтожила флот, землетрясение разрушило критские города и
весь царский остров оказался во власти хаоса.
     Он мог бы продолжать, пересказывая то, что прочел в  книгах.  Попытки
восстановления под новой властью, которая, несомненно, будет ахейской и не
захочет поддерживать мир на море  и  на  земле.  Начало  гомеровской  эры.
Прекрасные строки гекзаметра, за которыми века распада, войны,  пиратства,
бандитизма, насилия, убийства, пожаров,  нищеты  и  рабства.  Вторжение  с
севера, которого опасался сам Тезей: дикие дорийцы с их  железными  мечами
разрушат бронзовый век настолько основательно, что от него останутся  лишь
легенды.
     После долгого молчания Лидра спросила:
     - Когда это произойдет?
     - В   начале   следующего   года,   госпожа.   Можно    еще    успеть
приготовиться...
     - Постой. Неразумная попытка спастись может сама  послужить  причиной
катастрофы. Боги действуют изощренно, когда хотят погубить.
     - Моя госпожа, я говорю только об  эвакуации  Атлантиды  на  Крит,  а
жителей побережья - в глубь острова. Можно сохранить и флот...
     Светлые глаза пристально поглядели на него.
     - Ты мог ошибиться, - медленно  произнесла  Лидра.  -  Видение  могло
наслать враждебное божество. А может, ты просто  лжешь  с  известной  тебе
одному целью.
     - Но Диор все рассказал тебе обо мне, госпожа.
     - Значит, не все, - она подняла руку. -  Я  тебя  не  обвиняю.  Более
того, виденное и слышанное мной самой заставляет верить, что ты честен. Но
столь  важное  решение  требует  рассуждений,  очищения,   молитв,   нужно
посоветоваться с оракулами, собрать совет. Я не  буду  спешить:  по  твоим
словам, впереди у нас месяцы, чтобы принять самое разумное  решение.  -  И
закончила твердо, по-мужски: - Ты останешься на острове,  чтобы  долго  не
искать в случае надобности. В крыле для  мужчин  тебе  отведут  подобающее
помещение.
     - Но, госпожа, - возразил он, - друзья мои в Афинах...
     - Пусть дожидаются там, пока мы не узнаем побольше. Но  не  тревожься
за них. Несмотря на зиму, я буду посылать туда вестников, они встретятся с
ними и расскажут о тебе.
     Ариадна заставила себя улыбнуться:
     - Только не считай себя пленником, человек издалека. Можешь  свободно
передвигаться и по главному острову, если захочешь. Я не  хочу,  чтобы  ты
постоянно был под надзором. Дай подумать... Чтобы  тебе  не  было  скучно,
нужна танцовщица, молодая и веселая.
     Говорила она с таким спокойствием, что Рейд  подумал:  "Неужели  Диор
что-нибудь подслушал и предупредил  ее,  или  она  так  прекрасно  владеет
собой?"
     - Есть у меня на примете девушка из хорошей семьи, - прервала Ариадна
его размышления. - Кроме того, я вижу в этом предзнаменование, потому  что
зовут ее так же, как твою спутницу, о которой я слышала, - Эриссой.



                                    13

     Бык опустил голову, ударил копытом и рванулся. Он все  быстрее  бегал
по загону, земля дрожала от его топота.
     Девушка напряженно  ждала.  Она  была  в  одежде  юноши:  набедренная
повязка, пояс, мягкие башмаки. Перехваченные лентой темные  волосы  падали
ей на спину. Ногти Рейда впились в ладони.
     Солнце сверкало на трезубцах воинов, стоявших наготове. В случае чего
они должны были спасти танцовщицу. Воины казались  спокойными.  Рейд  быть
спокойным  не  мог.  С  высоких  холмов  Атлантиды  дул  холодный   ветер,
приносящий запахи сена и майорана, но по его телу струился пот.
     Эрисса ждала быка.
     "Ничего с ней не случится", - яростно напомнил он себе.
     Позади - склоны холмов, желтая трава, зеленеющие  кусты,  тут  и  там
рощицы искривленных деревьев, отдаленный блеск моря. Впереди поле, за  ним
крутой спуск, городские строения, священный остров и  вулкан.  Столб  дыма
над  кратером  такой  густой,  что  устремляется  ввысь  на  тысячу  футов
вертикально, не отклоняясь на ветру. На большей высоте дым  рассеивался  и
уносился в сторону невидимого Кносса.
     Был был уже возле Эриссы. За ее  спиной  остальные  танцовщицы  плели
причудливые узоры танца.
     Эрисса сделала прыжок. Ухватилась за рога. Мышцы играли под ее кожей.
Каким-то чудом она взлетела, выпрямила ноги и выполнила  сальто,  опираясь
на спину быка, ловко приземлилась и присоединилась  к  своим  подругам.  А
перед быком стояла уже другая стройная фигура.
     - Хороша! - Воин кивнул на Эриссу и подмигнул Рейду. - Но,  бьюсь  об
заклад, жрицей ей не быть. Мужчина, который уложит ее в  постель,  получит
ровно столько, сколько сможет ее удержать... Эй! - он схватился за перила,
готовый прыгнуть в загон вместе с товарищами. Бык взревел, мотнул  головой
и отшвырнул девушку в сторону.
     Эрисса подбежала к быку и схватила его за ухо. Бык повернулся к  ней.
Она повторила свой трюк. Танец продолжался, воины успокоились.
     - Думал, он рассердился,  -  пояснил  воин  Рейду.  -  Но  он  просто
возбужден. Бывает.
     Рейд перевел дыхание. Ноги под ним подгибались.
     И часто... гибнут люди? - прошептал он.
     -  Нет,  очень  редко.  Даже  если  бык  и  боднет  кого,  то  обычно
выздоравливают. Но это здесь, в Атлантиде.  А  на  Крите  этим  занимаются
парни и частенько получают раны. Парни слишком безрассудны. Им главное  не
богов почтить, а себя показать и  прославиться.  А  девушки  хотят  прежде
всего верно выполнить обряд, поэтому они внимательны и следуют правилам.
     Бык, бросавшийся на каждую девушку, выходившую из группы, перешел  на
шаг и остановился. Бока его взмокли, он шумно дышал.
     - Хватит! - решил распорядитель и взмахнул трезубцем. - Пошли отсюда!
- и объяснил Рейду: - Несчастные случаи происходят как  раз  тогда,  когда
животное устанет. Игра надоедает быку, и, если его не оставить в покое, он
разозлится или просто забудет, чему его учили.
     Девушки перелезали через загородку. Бык фыркнул.
     -  Пусть  немного  остынет,  потом  откроете   ворота,   -   приказал
распорядитель. Он оценивающе посмотрел на юные груди и тела, влажные,  как
шкура быка. - На сегодня все, девочки. Накиньте плащи, а то  простудитесь.
И ступайте в лодку.
     Они повиновались и ушли, болтая и хихикая, как  любые  их  сверстницы
12-13 лет. А вот бык - ветеран. Нельзя сводить вместе  неопытных  людей  и
необученных животных.
     "Вот в чем секрет критской корриды, - подумал Рейд.  -  В  мое  время
голову ломали над тем, как им это удавалось. А ответ очевиден: отбирали не
самых медлительных быков, как предположила Мари Рено, а самых смышленых, и
начинали работать еще с телятами".
     И все же это опасно. Неосторожное движение,  оплошность...  Тех,  кто
мечтает о наградах и славе, сюда не берут. Пролитая кровь -  дурной  знак.
(Другое дело кровь быков, отобранных для  жертвоприношения  после  игрищ).
Вот потому-то,  а  не  по  религиозным  соображениям,  девушкам  запрещено
выступать во время месячных, вот потому должны хранить они  девственность.
По ловкости и проворству девушки эти были достойны черного пояса  в  любой
школе дзю-до.
     Эрисса приблизилась к нему.
     - Ну как? - улыбнулась она. - Понравилось?
     - В жизни не видел ничего подобного, - запинаясь, выговорил Рейд.
     Плащ все еще был переброшен у нее через руку. Приказ распорядителя ее
не касался, она была уже опытной и сама занималась обучением девушек.
     - Не хочу сейчас возвращаться на остров, -  сказала  она.  -  Девушек
увезут. А мы потом наймем лодку, - она поправила ленты,  перекрещивающиеся
на груди. - Ведь Ариадна велела показать тебе все.
     - Ты очень добра.
     - Нет, просто с тобой интересно.
     - Он не мог отвести от нее глаз.  Семнадцатилетняя  стройная  Эрисса,
которую не тронули ни время, ни горе... Улыбка сошла с ее лица, по щекам и
груди разошлась краска. Она накинула плащ на плечи и запахнула его.
     - Почему ты так смотришь?
     - Извини, - сказал Рейд. - Просто  ты  первая  танцовщица  с  быками,
которую я вижу.
     - Вот оно что! - она успокоилась. - Но во мне нет ничего  особенного.
Вот погоди, весной поедем в Кносс на праздник. Пойдем гулять?
     Они пошли рядом.
     - Ты проводишь здесь всю зиму? - спросил он, чтобы не молчать, хотя и
знал ответ от Эриссы-старшей.
     - Да, помогаю обучать новичков -  двуногих  и  четвероногих,  и  сама
тренируюсь. А лето проводу в Кноссе или на нашей летней вилле.  Иногда  мы
путешествуем.  Мой  отец  богат,  у  него  несколько  кораблей.  Когда  он
собирается ехать в какие-нибудь живописные места, то берет  с  собой  нас,
детей.
     - Хм, а что же он сказал о твоем решении стать танцовщицей?
     - Ну, отцу достаточно было сказать несколько ласковых слов.  С  мамой
было труднее. Но родители  не  в  праве  запретить,  просто  я  не  хотела
причинять им боль. Настоящего призвания, как у Ариадны Лидры, у меня  нет.
Просто было интересно. Тебя это не  шокирует?  Но  ты  не  думай,  я  рада
служить Нашей Госпоже и Астериону. Но я не  собираюсь  быть  жрицей.  Хочу
много-много детей. Знаешь, танцовщица вольна встречаться с самыми знатными
женихами Талассократии. Она может выбирать из них, ведь принять ее в дом -
большая честь. Возможно, этой весной я буду танцевать в последний раз... -
она осеклась и схватила его за руку. - Дункан, что с тобой?  Ты,  кажется,
вот-вот заплачешь...
     - Ничего, - хрипло ответил он. - Просто вспомнил старую обиду.
     Она продолжала идти, держа его за руку. Загон уже  скрылся  из  вида,
дорога уходила под гору. Деревья и кустарники трепетали на ветру.
     - Расскажи о себе, - попросила его Эрисса. - Ты, верно, очень большой
человек, раз тебя принимала Ариадна.
     Лидра  приказала  ему  молчать  о  катастрофе.  И  он   волей-неволей
согласился: что толку в бессмысленной панике. Лидра желала бы сохранить  в
тайне ти историю его чудесного появления в Египте, но он сказал,  что  это
невозможно: слух облетел все Афины, а моряки Диора уже чешут языки во всех
кабаках и публичных домах Атлантиды.
     - Сам по себе я значу  немного,  -  сказал  Рейд.  -  Чудесна  только
история моего прибытия сюда.
     И он рассказал ей, сколько счел нужным,  не  касаясь  путешествия  во
времени. Рассказал об Америке. Она слушала с широко раскрытыми глазами. Во
время рассказа он пытался представить Памелу, но не смог. Перед  ним  было
лицо Эриссы - юной Эриссы.
     - Ты останешься здесь до моего распоряжения, - сказала Лидра.
     - Но ведь нужно предупредить Миноса, - возразил Рейд.
     - Неужели мое слово значит для  него  меньше,  чем  твое?  -  холодно
ответила она. - Я все еще не уверена, что ты говоришь правду, изгнанник.
     - "Верно, - подумал он, - трудно разумному человеку поверить в  конец
своего света".
     Они стояли на крыше храма в холодном сумраке.  Лагуна  блестела,  как
металл; тьма покрыла землю и город,  не  знавший  уличного  освещения.  Но
небеса озарялись алыми отблесками вулканического пламени. Время от времени
из кратера вырывался сноп искр. Рейд протянул руку в ту сторону.
     - Разве это не доказывает мою правоту?
     - Вулкан подавал голос и  раньше,  -  ответила  Лидра.  -  Иногда  он
исторгает камни, лаву, пепел и ревет,  словно  Астерион.  Но  всегда  было
достаточно совершить торжественное шествие на вершину, вознести молитвы  и
жертвоприношения, чтобы  он  успокоился.  Неужели  он  решится  уничтожить
святилище своей Матери и Невесты?
     Рейд посмотрел на нее. Профиль ее смутно виднелся на фоне неба. Голос
ее был спокоен, взгляд же, устремленный на вершину, тревожен.
     - Людей можно успокаивать до последнего дня, - сказал он. - А себя?
     - Я молюсь.
     - Что плохого, если я поеду в Кносс?
     -  А  что  хорошего?  Послушай,  чужеземец.  Я  руковожу   священными
обрядами, а не людьми. Но это вовсе не  значит,  что  я  не  разбираюсь  в
мирских делах. Вряд ли мне удалось бы тогда блюсти Ее интересы. Поэтому  я
лучше тебя, чужака, понимаю, что может случиться если мы последуем  твоему
совета. Города опустеют и на целые недели останутся без защиты. Подумай  и
о том, как переместить  такое  количество  людей,  обеспечить  их  едой  и
кровом, подумай о панике, которая охватит их, о  болезнях,  которые  могут
начаться в лагерях. А флот тем временем будет в открытом море, разобщенный
для того, чтобы корабли не разбило друг об друга. На  материке  тотчас  же
узнают об этом. Слишком большое искушение  для  ахейцев,  чтобы  восстать,
объединиться и высадиться на нашем  побережье.  А  если  твое  пророчество
окажется ложным, какой  гнев  вызовет  это  во  всей  державе,  как  будут
смеяться над храмом, престолом и самими  богами?  Может  просто  вспыхнуть
бунт. Нет, вряд ли примут твое предложение.
     Рейд скривился. Она говорила дело.
     - Потому-то и надо торопиться! - взмолился он. - Ну чем доказать  мне
свою правоту?
     - А у тебя есть предложения?
     - Хм... - мысль об этом пришла ему в голову еще