обозначен...  Не
обозначен,  верно,  карта не  врет.  Но  ведь вы и  другую карту видели -  в
кабинете Василь Денисыча.  Не  стало страшно,  а?..  Вот что.  Ноги в  руки,
садитесь в свой "Жигуленок", газуйте отсюда. У вас свое место есть. Надеюсь,
поняли:  нужное. Вот и работайте, как совесть подскажет. Только помните: нас
много.  И будет больше.  И когда вы через год,  через пять лет, через десять
проедете по нашей трассе и никакого неозначенного Краснокитежска не увидите,
тогда знайте:  мы победили. А значит, и вы... - Илья взял Умнова под руку. -
Все, Андрей Николаевич. Пора.
  - Как пора? Куда? - разволновался Умнов. - Лариса, а ты как же?
  За нее опять ответил Илья:
  - У Ларисы тоже - свое дело...
  Он потянул Умнова к выходу, молчаливый Ухов опять в стороне не остался:
топал сзади, поддерживал столичного нежного гостя. И Лариса рядом была...
  Прошли темный тамбур, выбрались на свежий воздух.
  Прямо  перед  дверью  стоял  умновский родной "Жигуль",  ровно  и  тихо
фурычил,  прогревался перед  дорогой.  На  заднем сиденьи -  заметил Умнов -
аккуратно покоилась адидасовская сумка.
  - А гостиница? А счет? - все еще сопротивлялся Умнов.
  Сам не понимал: чему...
  - Все в порядке,  -  уже нетерпеливо сказал Илья.  -  Торопитесь. Время
уходит.
  Садясь в машину, Умнов вдруг вспомнил.
  - Там же кольцо! Я не выеду...
  - Теперь, - Илья выделил слово, - выедете.
  А Лариса наклонилась к окну и нежно-нежно поцеловала Умнова в щеку. Как
погладила.
  Шепнула:
  - Прощай, Андрюша...
  Умнов  медленно захлопнул дверцу,  медленно,  словно сомневаясь,  выжал
сцепление,  включил  передачу,  медленно тронулся.  Порулил  между  мертвыми
складами.  В  свете фар возник кто-то,  указал рукой:  сюда,  мол,  направо.
Свернул направо и  сразу выбрался на  известную улицу.  Вон  гастроном.  Вон
универмаг.  Вон кафе "Дружба".  Значит -  прямо...  И  рванул прямо,  выгнал
стрелку спидометра на деление "сто двадцать" - быстрей, быстрей! Ни о чем не
думал, не вспоминал, не анализировал, одно подгоняло: время уходит! Так Илья
сказал...
  Пролетел мимо  безглазых ночных  усадеб,  мимо  плотного черного  леса,
взобрался на горку,  еще прижал газ.  Дорога впереди -  дальняя!..  И  вдруг
что-то  -  что?  -  заставило его резко надавить на педаль тормоза.  Колодки
противно завизжали,  заклинили колеса - машина встала. Умнов вышел на пустое
шоссе и обернулся.  В темноте чернел знакомый силуэт бетонной стелы с гордым
именем города. Она была позади!
  Илья не соврал: Умнов все-таки выехал из Краснокитежска!..

  Умнов стоял и смотрел на темный,  без единого огонька,  город,  лежащий
внизу.  И вдруг вязкую тишину рассек четкий,  ритмичный рык. Он приближался,
становился громче, нахальней, злей, и вот уж из-за поворота материализовался
мотоцикл,  осветил Умнова мощной фарой,  лихо затормозил рядом. Партизанский
капитан ГАИ,  сто лет назад -  не  меньше!  -  встречавший Умнова у  границы
Краснокитежска,  вежливо улыбался,  блестя дорогими фиксами.  А двигатель не
глушил.
  - Уезжаете,  товарищ Умнов?  - вкрадчиво спросил он. - Ну, с богом!.. -
протянул  свернутый  в  тугую  трубку  бумажный  лист,  перетянутый аптечной
резинкой. - Василь Денисыч просил передать...
  Умнов  содрал резинку,  раскрутил бумагу.  В  ярком свете мотоциклетной
фары узнал знакомую карту,  верней, не ее - черно-белую ксерокопию, снятую с
цветного единственного оригинала.
  - Василь Денисыч сказал: пригодится. Верно?
  Умнов аккуратно свернул карту, сказал:
  - Пригодится.
  Капитан отдал честь, рявкнул газом, крикнул на прощанье:
  - Что передать Василь Денисычу?
  - Три слова, - крикнул в ответ Умнов: - Красные - это мы!