ний и исторических разо-
блачений.
   Евгений Никольский работает  заместителем  Беллы  Курковой  в  Петер-
бургской дирекции российского телевидения. Он  занимается  коммерческими
вопросами.
   Михаил Сыроежин в ноябре 1995 года был арестован  в  Штатах  агентами
ФБР. Поводом для ареста стали предъявленные ему обвинения в иммиграцион-
ном мошенничестве, воровстве и отмывании денег. Одновременно власти  на-
ложили арест на его калифорнийское имущество и на яхту, оцененную в  300
тысяч долларов. Следствие по делу Сыроежина еще не завершено.
   Известно, что в 1996 году на встречу с СыроеЖ11НЫМ в Соединенные Шта-
ты вылетали два следователя МВД и представители "5 канала".  Однако  су-
дебные власти Нью-Йорка, по  ведомству  которых  проходит  Майкл  Сырое-
жин-Потемкин, разрешения на свидание с заключенным не дали. Тем  не  ме-
нее, они помогли российским следователям в рамках тех договоренностей  и
взаимных обязательств, что существуют между Россией и США.
   Так что сегодня, в феврале 1997 года, когда пишется  наша  книга,  мы
еще не можем поставить точку под эпилогом в этом теледетективе. Есть на-
дежды на то, что нас ждет небезынтересное продолжение с хеппи-эндом...
 
   Выдающиеся
 
   Говорят, кто владеет информацией - тот владеет миром. А информацией у
нас лучше всех владеют представители правоохранительных органов и журна-
листы. Миром они благодаря своей осведомленности пока еще не овладели, а
вот примерно 7 миллиардов рублей из городского бюджета увели  (не  одни,
правда: им активно помогали спортсмены, артисты, деятели  шоу-бизнеса  и
чиновники).
   Конечно, не у всякого журналиста и не у всякого участкового получится
так ловко воспользоваться возможностями, предоставляемыми  родным  горо-
дом. Но если быть, к примеру, генералом (без разницы - от mass-media или
в силовых структурах), то при желании и при дружеской помощи  главы  го-
родской администрации можно вытворять чудесные вещи. Конечно, для  этого
нужно обладать очень специфической информацией, которая и открывает лег-
кий путь к широкому бюджетному карману.
   Рядовым гражданам невдомек, что в Петербурге можно купить семикомнат-
ную квартиру с двумя балконами на Невском проспекте за 20 тысяч долларов
- по цене плохонькой "двушки" в хрущевке. Между тем хорошо осведомленная
журналистка Наталья Чаплина  (главный  редактор  городской  газеты  "Час
Пик") знала об этом еще в 1995 году.
   Дело в том, что в начале 1995 года мэр Петербурга Анатолий Собчак ре-
шил, что нехорошо, когда видные спортсмены, ученые, писатели  и  артисты
ютятся в скромных квартирках, не имея финансовой возможности  приобрести
себе достойное жилье. Добрый мэр разрешил заслуженным людям,  прославив-
шим Петербург своими выдающимися достижениями на всяческих поприщах, по-
купать квартиры у города по балансовой стоимости (которая не имеет ниче-
го общего с реальной рыночной ценой квартиры). Предполагалось, что заме-
чательным распоряжением г-на Собчака смогут воспользоваться  олимпийские
чемпионы и академики, звезды балета и оперы, знаменитые писатели и прос-
лавленные офицеры.
   Скептики, правда, с самого начала указывали, что олимпийскому чемпио-
ну, или, к примеру, звезде балета нетрудно купить квартиру в  городе  по
обычной рыночной стоимости - в этом, по  мнению  скептиков,  заключалась
особенность рыночных отношений в их цивилизованном  виде.  Мэр,  однако,
рассудил иначе - о мотивах его решения можно догадываться, но писать  не
следует, ибо г-н Собчак скорее всего обидится и станет  домогаться  суда
со слишком догадливыми писаками; доподлинно известно только, что  распо-
ряжение о льготной продаже квартир  позволило  ему  облагодетельствовать
немало полезных людей.
   Справедливости ради надо сказать, что госпожа Чаплина была далеко  не
первым человеком, кому повезло с квартирой. Сложно сказать, какие именно
выдающиеся заслуги перед петербургской культурой, наукой, искусством или
хотя бы спортом она имеет, однако ей повезло  больше  всего:  именно  ей
досталась семикомнатная квартира площадью 253 квадратных метра  с  двумя
балконами в доме 95 на Невском проспекте за  довольно  скромную  цену  -
всего 97465458 рублей (385238 рублей за квадратный метр). Здесь  госпожа
редактор впоследствии и поселилась вместе со своим законным  супругом  -
главой питерской ФСБ, генералом Виктором Черкесовым.
   Госпожа Чаплина сама выбрала себе подходящее гнездышко: возможно, она
остановила свой взор именно на этих апартаментах потому, что в них  име-
ется маленький дефект - "в комнате площадью 36 квадратных метров  ширина
простенка между окном  и  поперечной  стенкой  более  3  метров"  (а  по
действующему порядку это является основанием для существенного  снижения
стоимости жилплощади). При этом мэр разрешил журналистке оплатить  квар-
тиру в рассрочку, за четыре года, при первом взносе  в  размере  5847927
рублей.
   Коллеги главного редактора "Часа Пик" могут кусать себе локти от  за-
висти: даже лучшим из них повезло куда меньше. Главный редактор "Невско-
го времени" Алла Манилова, к примеру,  во  время  предвыборной  кампании
1996 года, пока руководимая ею газета яростно поддерживала г-на Собчака,
выпросила у города квартиру куда более скромную  -  двухкомнатную  жилой
площадью 44 квадратных метра на улице Правды (цена покупки,  разумеется,
была почти в десять раз меньшей рыночной).
   Впрочем, ласкового внимания г-на Собчака удостаивались не только жур-
налисты. Вторая категория  щедро  отмеченных  вниманием  градоначальника
граждан как раз относится ко второй из наиболее  информированных  частей
российского общества: это сотрудники  правоохранительных  органов.  Если
даже не считать г-на Черкесова, облагодетельствованного косвенно  (через
жену), то фамилии видных "силовиков" занимают внушительную часть  списка
выдающихся петербургских личностей.
   К примеру, Василий Пониделко, который служит в Главном управлении ох-
раны (и является родным сыном Анатолия Пониделко, ставшего в ноябре 1996
года начальником петербургского ГУВД) всего за 45950544 рубля купил себе
трехкомнатные апартаменты площадью 71 квадратный метр.  Всего  же  среди
выдающихся людей оказались, как минимум, 19 сотрудников ФСБ, ГУВД и про-
чих силовых ведомств - среди них и один из заместителей городского  про-
курора (прокуратура, что характерно, никак не протестовала против специ-
фического порядка распределения жилой площади, вступающего  в  известное
противоречие даже с российской Конституцией - в той части, где она уста-
навливает равенство всех граждан).
   Чтобы быть до конца справедливым, мэр облагодетельствовал  не  только
стражей закона, но и человека, который  руководит  их  обучением.  Декан
юридического факультета Петербургского университета  Вадим  Прохоров  за
72970600 рублей приобрел в собственность  трехкомнатную  квартирку  пло-
щадью 67 квадратных метров.
   Можно внять объяснениям мэра, когда он говорил, что  несчастные  сот-
рудники правоохранительных органов горбатятся на государство всю  жизнь,
а жить по-человечески не могут. Но вот за что в список тех, кого не обо-
шел своим вниманием г-н Собчак, попал певец Игорь Корнелюк - большая за-
гадка для очень многих людей. Известно, что семейство г-на Корнелюка бы-
ло достаточно неплохо обеспечено жильем, располагая по крайней мере дву-
мя пригодными для обитания квартирами (трехкомнатной  и  двухкомнатной).
АН нет: всего за 37111200 рублей г-н Корнелюк приобрел  в  собственность
еще одни трехкомнатные апартаменты площадью 70 квадратных метров. Против
подобного решения пытался протестовать глава администрации Петроградско-
го района Павел Кошелев: дело даже попало в суд, но г-н Корнелюк остался
при своем.
   Впрочем, есть в Петербурге люди и более выдающиеся, чем какой-то  пе-
вец. К примеру, Николай Смирнов, бывший вице-премьер  правительства  Ле-
нинградской области. Еще будучи высокопоставленным чиновником, он  выда-
вался настолько, что ухитрился приобрести в  собственность  по  льготной
цене сразу две квартиры - однокомнатную и трехкомнатную, -  заплатив  за
все удовольствие в целом 84138541 рубль. Если исходить из предположения,
что квартиры получали только люди, прославившие город выдающимися дости-
жениями в науке, спорте, искусстве et cetera, то сложно  понять,  почему
г-н Смирнов не удостоился памятника в полный  рост  на  какой-нибудь  из
невских набережных...
   По данным независимых экспертов,  лишь  один  процент  муниципального
жилья, введенного в Петербурге с 1991 года, достался настоящим очередни-
кам. Очередь на жилье с того же 1991 года практически не двигалась:  как
и в 1990-м, реально могли получить квартиры лишь те, кто встал в очередь
на жилье раньше 1 января 1979 года.
   Между тем всего за полтора года действия распоряжения мэра, определя-
ющего порядок продажи квартир на льготных  условиях,  было  продано  132
квартиры общей площадью 6978 квадратных метров за 3883408960 рублей (бо-
лее 800 тысяч долларов США). Рыночная  цена  этого  жилья,  по  довольно
скромным оценкам, составляет не менее 3 миллионов американских долларов.
Разница между средствами, которые бюджет мог бы  получить,  существуй  в
Петербурге единый порядок продажи квартир, и суммой, которую он  получил
волею г-на Собчака, составляет 2,2 миллиона долларов США. Достаточно для
того, чтобы построить приличный дом для городских очередников.
 
 
   Часть IV.
   МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ БУМ
 
   Этот раздел -  о  контрабандистах.  Герои  его  -  реальные  люди,  в
большинстве своем и сегодня живущие в нашем славном городе. Одни на  мо-
мент выхода этой книги занимались чем-то вполне законным, другие продол-
жали делать бизнес на контрабанде, третьи в бегах, кто-то в тюрьме, кто-
то развивал свои способности на ниве других направлений преступной  дея-
тельности.
   Большинство из этих людей нажили целые состояния на контрабандном вы-
возе из России цветных металлов. О том, как конкретно  это  происходило,
мы неоднократно напишем на страницах  "Металлического  бума".  А  сейчас
попробуем понять, почему период с 1991 по 1993 годы по  праву  считается
золотой порой российских контрабандистов.
   Во-первых, наши таможенники не могли не помогать контрабандистам хотя
бы потому, что они не могли не брать взятки. А взятки они  не  могли  не
брать потому, что жить им иначе было не на что.  (Мы  не  имеем  в  виду
всех, среди работников таможенных органов совсем не мало порядочных  лю-
дей, однако, следует признать, что большинство из них на  момент  выхода
этой книги испытывали весьма серьезные материальные затруднения.)
   Должностной оклад инспектора таможенной службы самого высокого - пер-
вого - ранга составлял в начале 1997 года  220  тысяч  470  рублей.  При
удачном стечении обстоятельств этот таможенный  инспектор  мог  получать
ежеквартальную премию в размере двух должностных окладов и в редких слу-
чаях - ежемесячную персональную надбавку за особые заслуги. Размеры  та-
кой надбавки не превышали 50 процентов от должностного оклада.  Возможны
и другие, не меняющие порядок сумм надбавки.
   А инспектор таможенной службы - это  тот  самый  таможенник,  который
стоит у границы на таможенном посту и досматривает проходящие через этот
пост грузы...
   Советник таможенной службы опять же самого высокого - первого - ранга
имел в начале 1997 года должностной оклад 268 тысяч 390 рублей. Даже при
всех перечисленных приятностях типа ежеквартальной премии и гипотетичес-
кой персональной надбавки, его жизненный уровень, прямо скажем,  не  был
фантастически велик. Между тем, этот самый советник возглавляет таможен-
ный пост, через который, повторим, проходят грузы. И именно от него  за-
висит, пропустить контрабандный груз или нет.  Властных  полномочий  на-
чальника таможенного поста вполне достаточно, чтобы пропустить без  вся-
кого таможенного оформления любой груз. Вопрос в том, захочет ли он сде-
лать это.
   Желающих получить правильный ответ на сей  вопрос  отсылаем  на  нес-
колько предложений назад.
 
   Окно в Европу
 
   В Санкт-Петербургской таможне в 1995 году  проводились  40  служебных
расследований в отношении ее работников. Большинство из них были связаны
со взяточничеством. А в  1994  году  таких  расследований  было  намного
больше...
   Конечно, в любой таможне имеется постоянный  контингент  сотрудников,
работающих на контрабандистов. В принципе, это нормально даже для  самых
цивилизованных европейских стран - в любом стаде не без  паршивой  овцы.
Вопрос в том, насколько этот контингент велик.
   Если заглянуть в официальные отчеты отдела собственной  безопасности,
например, Санкт-Петербургской таможни, то окажется, что в  общем  потоке
правонарушений, имеющих к этой таможне хоть какое-то отношение, 0,3 про-
цента правонарушений произошли при непосредственном  участии  работников
Санкт-Петербургской таможни. 0,3 процента - это, конечно же, очень мало,
это очень хороший показатель.
   Авторам этих строк довелось общаться со многими работниками  таможен,
и, в частности, один из них - высокопоставленный сотрудник  Санкт-Петер-
бургской таможни - признался, что имеет все основания подозревать в при-
частности к контрабанде около 20 процентов всего личного  состава  своей
таможни. 20 процентов - это, заметим, каждый пятый...
   А в Выборгской таможне за три последних года привлекались к уголовной
ответственности десять сотрудников, что, по мнению некоторых ее  руково-
дителей, в три-четыре раза меньше реального числа таможенников, замечен-
ных в пособничестве контрабанде. Человек тридцать-сорок - так называемый
постоянный контингент помогающих контрабандистам таможенников.
   Всего в Выборгской таможне работает около семисот человек, в том чис-
ле около восьмидесяти имеют непосредственное отношение к оформлению про-
ходящих через таможню грузов. Если сравнивать с этим числом, то  40  или
даже 30 взяточников - это почти трагедия.
   Кроме того, 15-20 процентов увольняемых из Выборгской таможни сотруд-
ников идут работать в криминальные структуры, где им платят за накоплен-
ные во время работы на таможне опыт и знания. В Выборге имеется для это-
го целый ряд коммерческих фирм, которые фактически  являются  представи-
тельствами различных преступных группировок.
   Руководители таких структур получают по 1000 долларов в месяц  и  до-
вольно четко контролируют все происходящее на Выборгской таможне.  В  их
обязанности входит как вербовка действующих таможенников, так и  "трудо-
устройство" по каким-то причинам уволенных.
   Любой мыслящий работник таможни не может не видеть, что правительство
не только мало ему платит, обрекая либо на нищенское существование, либо
на позорное клеймо взяточника. Само по себе таможенное  законодательство
с начала девяностых годов было у нас направлено исключительно на  развал
любой попытки правоохранительных органов хоть как-то  противостоять  ог-
ромному контрабандному потоку, широкой рекой вымывающему  из  России  ее
стратегические запасы.
   Сначала для того, чтобы вывезти из страны цветной металл,  необходимо
было обзавестись лицензией, вписаться в утвержденные правительством кво-
ты и заплатить совсем не маленькие таможенные пошлины. Все это  хотя  бы
теоретически могло воспрепятствовать контрабанде.  Однако  не  добившись
вообще никаких успехов в борьбе с ней, наше правительство сначала ликви-
дировало квоты, потом лицензии, а потом пропала необходимость и  платить
таможенные пошлины при вывозе из страны тех же цветных металлов.  Ничего
взамен этого предложено не было.
   Почему такое произошло, можно лишь догадываться.  Однако  в  качестве
информации   для   размышления   приведем   любопытное   обстоятельство.
Большинство законов, связанных с деятельностью правоохранительных  орга-
нов, принимаются в нашей Государственной Думе  с  подачи  фракции  ЛДПР,
уголовное прошлое многих членов которой стало  уже  притчей  во  языцех.
Трогательная же история об интересе к контрабанде цветных металлов  быв-
шего первого вице-премьера российского правительства  Олега  Сосковца  и
его высокопоставленных друзей известна сейчас каждому школьнику.
   Кроме того, федеральные власти как будто сознательно всеми доступными
им средствами мешали правоохранительным органам бороться с контрабандой.
Ни для кого не секрет ведь, что до конца 1992 года контрабандистами "за-
нимались" у нас только органы государственной безопасности. К ним  можно
относиться как угодно, но фактически в то время  они  единственные  были
способны хоть както бороться с этим явлением.
   Попробуем поэтому проанализировать золотую пору российских контрабан-
дистов (1991-1993 годы) с точки зрения дееспособности органов государст-
венной безопасности.
   В указанный период КГБ претерпел четыре (за три-то года!) реорганиза-
ции, в том числе с декабря 1993-го по июнь 1995-го в Федеральной  службе
контрразведки (одно из пяти "промежуточных" названий  нынешней  ФСБ)  не
было следствия!  В  связи  с  этим  контрабандные  дела  передавались  в
следственные службы других правоохранительных органов, работники которых
никакого опыта в борьбе с контрабандой в большинстве своем тогда еще  не
имели.
   В конце 1992 года в борьбу с контрабандой в России включилась  совсем
новая тогда правоохранительная структура - РУОП. Питерский РУОП в 1993-м
нагонял уже немало страху на наших контрабандистов, но "золотая-то пора"
тогда уже практически закончилась!
   Все подряд и в неограниченных количествах из России начали вывозить в
1991 году. Тогда распался "единый и могучий" Советский  Союз,  появились
многочисленные суверенные государства, имеющие, как минимум,  одну  осо-
бенность, не свойственную другим цивилизованным странам нашей планеты  -
у них не было границ! Правительства новых стран отнюдь не  сразу  сумели
создать мощные и дорогостоящие инфраструктуры, которые фактически  явля-
лись бы современными границами, препятствовавшими бесконтрольному  пере-
сечению их гражданами России - отнюдь не добрососедского на  тот  момент
государства.
   Те же страны, у которых волею судеб оказались собственные  границы  с
европейскими государствами, вовсе не стремились  "запирать"  их,  потому
как поддержка цивилизованной Европы была для них  единственной  надеждой
на выживание. Советские же погранвойска, державшие эти  границы  раньше,
исчезли вместе с развалом своего великого хозяина - СССР. Формально  все
это произошло 8 декабря 1991 года, в день подписания  знаменитого  Бело-
вежского соглашения.
   Российских торговцев цветными металлами привлекала Европа.  Германия,
Швеция и Голландия - ближайшие к нашей стране государства, где можно бы-
ло чрезвычайно выгодно, с прибылью в несколько сотен процентов (!), про-
дать российские медь, никель, кобальт, алюминий и много чего  еще.  Туда
приезжали иностранные купцы со всего мира, чтобы разжиться дешевым  рос-
сийским сырьем.
   На Лондонской товарной бирже в 1992-м цены на никель и медь  упали  в
два раза - на Запад пошел мощный вал наших цветных металлов. А у нас они
валялись на складах и задворках, разваливающаяся экономика не  позволяла
их использовать, а потому руководители промышленных предприятий  за  ко-
пейки отдавали металлический "мусор", порой и не догадываясь о  его  ис-
тинной стоимости. А те, кто догадывались, также списывали металлы в виде
отходов за доли малые, которые благополучно рассовывали по своим  карма-
нам.
   Широкой рекой лились на Запад стратегические запасы нашей страны, вы-
возились, в основном, через Латвию и Эстонию, потому как границ с Росси-
ей и, тем более, с европейскими странами у них, повторим, тогда  еще  не
было. Сей факт автоматически снимал вопрос о неприятных эксцессах на та-
можнях - в виду их физического отсутствия. А чуть позже, когда  таможен-
ные посты стали появляться, все равно ничего  не  менялось  -  вывоз  не
оформленных в таможенном отношении цветных металлов контрабандой не  яв-
лялся, потому как контрабанда может быть  тольк