Константинов А.Д.
   Коррумпированный Петербург: Документальные очерки.

   OCR Палек, 1998 г.

   АНОНС

   Книга известных петербургских  журналистов  "Коррумпированный  Петер-
бург" продолжает разговор, начатый Андреем Константиновым в  уже  хорошо
знакомом читателю "Бандитском Петербурге".  Журналистское  расследование
посвящено истории развития коррупции в Петербурге  с  момента  основания
города Петром I до наших дней. Учитывая чрезвычайную актуальность затра-
гиваемых в книге проблем, книга "Коррумпированный Петербург" представля-
ет интерес для самого широкого круга читателей.


   ОГЛАВЛЕНИЕ
   Предисловие
   Часть I. Кавалеры "Ордена Меншикова"
   Часть II. Товарищи в законе
   Часть III. Господа реформаторы
   Глава 1. В коридорах власти
   Глава 2. Азартные игры чиновников
   Глава 3. Чистые руки
   Глава 4. Из жизни звезд
   Часть IV. Металлический бум
   Продолжение следует


   ПРЕДИСЛОВИЕ

   "Взятка уничтожает преграды и сокращает расстояния, она делает сердце
чиновника доступным для обывательских невзгод".
   М.Е. Салтыков-Щедрин

   Идея этой книги, которую вы, уважаемый читатель, держите в своих  ру-
ках, поначалу была встречена с сомнением даже некоторыми нашими коллега-
ми. "Коррумпированный Петербург? - переспрашивали они. -  А  заслуживает
ли наш город столь категоричного и  жесткого  поименования?  Патриотично
ли, - говорили нам, - выставлять его в таком свете в ту пору, когда  все
мы просто обязаны быть заинтересованными в благоприятном имидже северной
столицы, способном привлечь к ней то внимание влиятельных  деловых  кру-
гов, что поможет Петербургу возродиться в качестве ведущего  экономичес-
кого и культурного центра России?"
   "Несвоевременная это книга, - подсказывали нам те,  интересы  которых
непосредственно задевают опубликованные в ней истории. -  Нельзя  делать
обобщающие выводы из разрозненных фактов злоупотреблений, взяточничества
и  продажности  отдельных  политиков,  отдельных  чиновников,  отдельных
представителей всех четырех ветвей власти города - законодателей, испол-
нителей, сотрудников силовых ведомств и средств массовой информации. Эти
факты - еще не доказательство тотальной коррумпированности нашего  горо-
да".
   "Коррупция, - наставляли нас, - это  нечто  широкомасштабное  и  все-
объемлющее, чего в России, а следовательно и в Петербурге, нет и в поми-
не. Этого понятия нет даже ни в одном нормативном акте.  И  уже  поэтому
сам ярлык "коррумпированный" будет звучать более чем некорректно  приме-
нительно к нашему родному городу".
   Попробуем разобраться. Что такое коррупция в нашей стране? Миф,  при-
думанный журналистами? Или повседневная реальность, уже развратившая все
общество сверху донизу?
   Ежегодно обновляемое международное ранжирование по  степени  развития
коррупции, которое проводят признанные и авторитетные  эксперты  в  этой
области (в частности, исследователи Геттингенского университета), выдви-
нуло Россию в 1996 году в десятку самых коррумпированных стран  мира.  В
ранжировании, как  обычно,  оценивалась  та  степень,  в  которой  госу-
дарственные чиновники и политики втянуты в коррупцию. Под коррупцией  во
всем мире понимаются следующие вещи: "злоупотребление  наделенной  госу-
дарством властью для личного обогащения, подкуп государственных чиновни-
ков, получение "благодарности"  за  предоставление  контрактов  на  осу-
ществление самых разных проектов и сделок".
   Выявленной коррупции в России раза в четыре меньше, чем в первенству-
ющей в этом списке Нигерии. Чуть поменьше, чем в Китае.  Но,  увы,  даже
Индия - страна, хронически сотрясаемая громкими скандалами вокруг  мздо-
имства политиков и чиновников - идет в этом списке вслед за Россией. Как
и страны Латинской Америки, считающиеся классическими примерами  коррум-
пированных режимов. У России - восьмое место в десятке самых отпетых...
   Стал ли Петербург белой вороной, островком чистоты и  непорочности  в
нашей тотально коррумпированной, если доверять этой оценке международных
экспертов, стране? Выказали ли его политики и чиновники  стойкое  сопро-
тивление стародавним  российским  традициям  злоупотребления  властью  и
мздоимства? Или, напротив, питерцы вывели эти традиции на новые  высоты,
добавив богатый опыт внешнего мира? Ответы на эти вопросы наш читатель и
найдет в этой книге - сборнике непридуманных историй, повергнувших,  как
мы знаем, в уныние многих и многих петербуржцев, некогда вручавших  ман-
дат доверия своим новым демократическим кумирам.
   Фраза о том, что "никто не нанес такой урон  зарождающейся  в  России
демократии, как сами демократы - Господа Реформаторы", стала уже  крыла-
той. Урон этот заключается не только в разочаровании общества, с  понят-
ным скептицизмом относящимся теперь к возможностям  демократии.  Дело  в
том, что коррумпированные политики и чиновники  немало  потрудились  над
тем, чтобы свести на нет роль таких  существенных  для  демократического
общества институтов, как пресса и судебная система. Ведь одна лишь прос-
тая огласка совершенного могла бы быть неплохим средством борьбы с  кор-
рупцией - даже в таком обществе, этика которого вполне терпима  к  злоу-
потреблениям власть предержащих. Что уж говорить об эффективно  работаю-
щей судебной системе, которая была бы способна сделать неотвратимым  на-
казание за злоупотребление властью!
   Надеемся, теперь наш читатель и сам сможет дать ответ на вопрос:  за-
чем  нам  понадобилась  эта  книга?  Сегодня  гласность  -  едва  ли  не
единственный способ борьбы с коррумпированностью, поскольку иных  каран-
тинных шлагбаумов на пути расползания  этой  тяжелой  болезни,  кажется,
практически не существует.
   Еще весной 1992 года здравствующий и полный сил президент России под-
писал указ "О борьбе с коррупцией в системе государственной службы". На-
мерения были заявлены. И что же? Реальная  борьба  со  злоупотреблениями
так и не началась. Более того, попытки следовать букве этого  указа  как
встречались, так и встречаются в штыки даже членами самой  президентской
команды. Свежий пример уже наших дней - та реакция, которая  последовала
на сенсационное обнародование состояния банковских  счетов  руководителя
администрации президента,  правой  руки  тяжело  больного  лидера  госу-
дарства, петербуржца Анатолия Чубайса.
   Огласка фантастических сумм на  банковских  счетах  этого  чиновника,
предпринятая в начале 1997 года, повлекла за собой вроде бы аргументиро-
ванные возражения преданной президенту прессы - о вторжении в тайну бан-
ковских вкладов, о сыске и беспределе, от которого не  может  защититься
даже правая рука президента... Между тем, господа, как будто  бы  и  был
забыт тот пункт президентского указа о  борьбе  с  коррупцией,  в  соот-
ветствии с которым всякого госслужащего обязывали добровольно предостав-
лять сведения о своих доходах, банковских счетах, движимом и  недвижимом
имуществе.
   Да, личность должна быть защищена  от  бесцеремонного  вторжения.  Но
все-таки надо чувствовать разницу между личностью так называемого "част-
ного человека" и личностью "общественной персоны", у которой, в  принци-
пе, не может быть никаких секретов от общества, от избирателей. Выбираю-
щий стезю политика или чиновника человек обязан принимать это как аксио-
му. Чего, опять же, в нашем обществе - и в петербургском в том  числе  -
не наблюдается. "Считаю унизительным для себя  оправдываться",  -  такой
ответ всегда бросал бывший мэр Петербурга на вопросы об очевидном  прев-
ращении его положения в источник пополнения благосостояния и  благополу-
чия всего многочисленного семейства городского главы. Мэр (кстати,  про-
фессор юриспруденции) отлично знал, что никто не может  назвать  его  ни
взяточником, ни прочим преступником до приговора суда.
   Это так. Но разве общество, избиратели мэра, не вправе выносить  свои
моральные оценки? И не стал ли такой оценкой  провал  "демократического"
мэра на губернаторских выборах 1996 года? Как бы  ни  были  разочарованы
избиратели в нашей специфической российской демократии,  но  именно  она
дала им возможность не только вынести свою оценку, но и реализовать  ее,
весьма эффективно наказав мэра, минуя робкую судебную систему,  -  лишив
его власти как источника личного обогащения...
   Не будем роптать на демократию, уважаемый читатель. Именно  она  дала
нам возможность свободно выносить наши моральные и этические оценки, ко-
торые мы, после некоторых споров, решили допустить и в этой книге.
   Итак, перед вами - бесславная история  питерских  коррупционеров,  от
времен основания Петербурга и до наших дней. Увы, последняя страница на-
шей книги не станет завершающей в этой долгой истории. У книги -  откры-
тый финал, и наша работа над всеобщей историей коррумпированного  Петер-
бурга, несомненно, будет продолжена.


   Часть I.
   КАВАЛЕРЫ "ОРДЕНА МЕНШИКОВА"

   В начале 1996 года несколько питерских журналистов, составивших позже
костяк Службы журналистских расследований, провели неофициальный довери-
тельный опрос в достаточно широком кругу бизнесменов и политиков. Вопро-
сы касались весьма щекотливой темы - уровня коррумпированности двух рос-
сийских столиц. Результат получился довольно неожиданным  -  большинство
опрошенных считали, что, конечно, в Москве оперируют суммами на  порядок
круче, чем в Питере, но при этом по степени распространения самого явле-
ния в чиновнично-бюрократической среде, по "коэффициенту  безнаказаннос-
ти", по наглости и "простоте решения вопросов" северная столица явно ли-
дирует. То есть, грубо говоря, если в Москве воруют "глубже", но в Пите-
ре - "шире и веселее", с большей выдумкой и фантазией...
   Можно конечно, раздирая на себе тельняшку,  заявить,  что  это,  мол,
"демократы проклятые" во всем виноваты - дескать, не было раньше  в  се-
верной Венеции ничего  подобного,  Петербург  жил  всегда  исключительно
культурной и духовной жизнью... Ой ли? О демократах - особый разговор, к
ним мы вернемся чуть позже, а вот в Питере казнокрадство,  взяточничест-
во, протекционизм и лоббирование на самых высших уровнях интересов  раз-
личных финансово-политических групп началось, строго говоря, уже  тогда,
когда новая столица России еще только строилась.
   ...А строился Петербург, как всем известно, тяжело и трудно. На  зем-
ляные работы сгоняли десятки тысяч крестьян, каторжников  и  военноплен-
ных. Всю эту огромную армию строителей нужно было как-то обустраивать  и
кормить, соответственно, возникала необходимость в подрядах  -  то  есть
своеобразных госзаказах того времени. Ясное дело, на  этих  подрядах  не
наживались лишь те из ближайшего окружения Петра I, кто был либо  ленив,
либо глуп, либо труслив не в меру... Мотивация у птенцов гнезда  Петрова
была проста - мы, мол, большое дело делаем, так сказать "Россию на  дыбы
поднимаем", сил не жалеем, стало быть - имеем моральное право немного  и
о себе подумать, облегчить свой быт - исключительно для того,  чтобы  не
сгореть до срока на работе и дольше  прослужить  Отечеству  и  Государю.
Дескать, "...кто воевал - имеет право у тихой речки отдохнуть!" А работ-
ный люд - это всего-навсего расходный материал, который на Руси  никогда
никто не берег, не считал и не учитывал... Помрут от недоедания и холода
десятком тысяч больше - не беда, бабы русские еще нарожают...
   И ведь какие интересные исторические параллели возникают  -  Петру  I
для осуществления его  фантастических  замыслов  хронически  не  хватало
средств, казна постоянно была пустой и именно в это же самое время  бли-
жайшие сподвижники и  единомышленники  царя  становятся  очень  богатыми
людьми. За примерами далеко ходить не надо - взять хотя бы дело знамени-
того прибыльщика Курбатова - в нем очень характерно отразилось отношение
типичного (и не самого, заметим, плохого и бездарного) русского чиновни-
ка к тем моральнонравственным принципам, которые стали базой для  разви-
тия русской коррупции.
   Алексей Александрович Курбатов был крепостным графа Шереметева,  слу-
жил дворецким и часто выезжал с хозяином за границу. Курбатов был  чело-
веком грамотным и умным, а самое главное -  умел,  как  сейчас  говорят,
чувствовать конъюнктуру момента. В 1699 году он написал Петру "подметное
письмо", в котором изложил проект введения гербовой бумаги  и  некоторые
свои соображения об увеличении казенных прибылей. Царь, естественно, за-
интересовался, сделал Алексея Курбатова "прибыльщиком" с  правом  немед-
ленного доклада "Первому" обо всех вновь  открываемых  источниках  госу-
дарственного дохода.
   Чуть позже Курбатов назначается дьяком оружейной палаты, а в 1705 го-
ду занимает место инспектора Ратуши, становясь тем самым во главе управ-
ления финансами тогдашней России. Вполне возможно, что поначалу  Алексей
Александрович был беспорочен и чист, аки голубь белый. По крайней мере в
том же 1705 году он весьма энергично писал Петру I: "В городах от бурго-
мистров премногие явились кражи вашей казны. Да повелит мне  Ваше  Вели-
чество в страх прочим о самых воровству производителях учинить указ,  до
воспримут смерть, без страха же исправить трудно". Царь,  надо  сказать,
буквально зверел от одного только слова "казнокрадство" - оно и понятно,
сытый голодному не товарищ, Петру, которому принадлежала вся Россия, ви-
димо, трудно было понять своих соратников, вынужденных собственными  го-
ловами думать о наполнении карманов. Император, чудак, считал, что воро-
вать у государства - это очень плохо. Говорят, что слушая однажды дело о
казнокрадстве, Петр пригрозил издать указ, согласно которому всякий, кто
украдет у казны сумму, на которую хотя бы можно было бы купить  веревку,
будет повешен. На это генерал-прокурор  Ягужинский  раздраженно  заметил
государю: "Неужели вы хотите остаться императором без служителей и  под-
данных? Мы все воруем, с тем только различием, что один больше и примет-
нее, чем другой".
   Увы, в категорию "мы все" попал и достойнейший господин Курбатов -  в
1714 году он был отрешен от должности Архангельского вице-губернатора  и
предан суду.
   Справедливости ради заметим, что "залетел" Курбатов  после  стычки  в
1711 году в Архангельске с агентом Меншикова Дмитрием Соловьевым,  кото-
рый, вопреки царскому Указу, запрещавшему вывоз хлеба за  границу,  гнал
зерно в Голландию. Курбатов настрочил на Соловьева донос - ну, у  Менши-
кова вырос на  прибыльщика  огромнейший  зуб...  Надо  полагать,  бывшие
друзья Меншиков и Курбатов разругались из-за того, что не смогли по-люд-
ски деньги зерновые поделить, раньше-то  светлейший  и  прибыльщик  были
просто не разлей вода. Кстати, во все времена коррупционеры  сгорали  по
большей части из-за собственной жадности и нежелания делиться. От  этого
и все их беды произрастали. А ведь казалось бы - чего  сложного-то.  Как
сказал в конце 1996 года министр финансов России Александр Лившиц:  "Де-
литься надо... и все будет хорошо". Меншиков с Курбатовым до такой гени-
альной простоты не додумались, в результате - пострадали оба. Впрочем, о
светлейшем разговор особый - чуть позже.
   К следствию по делу Соловьева, как это часто бывает, привлекли и зая-
вителя. Все фигуранты-коррупционеры ужасно перепугались. И такое  начали
друг про друга рассказывать... Из этих  рассказов  перед  Петром  встала
непригляднейшая картина взяточничества, казнокрадства  и  протекционизма
среди его ближайших и  более  отдаленных  сподвижников.  Закручинившийся
царь с тоски даже издал Указ от 24 декабря 1714 года, в котором, в част-
ности, говорилось: "понеже многие лихоимства умножились... и дабы впредь
плутам невозможно было отговорки сыскать... запрещается всем чинам,  ко-
торые у дел приставлены... никаких посулов казенных с народа  не  брать,
кроме жалованья". На попытку Петра ввести госслужащим твердые  оклады  и
запретить поборы с  населения  окружение  царяреформатора  отреагировало
весьма своеобразно. Горный инженер и историк Василий Татищев,  например,
писал Государю: "Я беру, но этим ни перед Богом, ни  перед  Вашим  Вели-
чеством не погрешаю. Почему упрекать судью, когда дела  решал  честно  и
как следует?" Петр ему отвечал, что "позволить этого нельзя  потому  что
бессовестные судьи под видом доброхотных подарков  станут  вымогать  на-
сильно". Однако мягкие увещевания царя  ничего  не  дали:  коррупционеры
XVIII в молчаливо "положили с прибором" на царский Указ - точно также, в
конце века двадцатого отреагировали чиновники на указ президента Ельцина
"Об усилении борьбы с коррупцией" от 4 апреля 1992 года.
   Однако вернемся к Курбатову - он в первые  годы  работы  следственной
комиссии пытался убедить всех и вся в своей невиновности и безгрешности.
Однако, по мере подтверждения следствием одного обвинения за другим  тон
прибыльщика менялся: "А что до самих нужд моих  и  прокормления  и  брал
сверх жалованье небольшое, а то не тайно, но с расписками, которой  долг
и доныне на мне явен есть". Обращался Алексей Александрович и к царю ба-
тюшке, напоминая о своих заслугах, как он "без  тягости  народа"  принес
казне "многосотные тысячи рублев". То есть Курбатов рассуждал  просто  и
незатейливо. Раз он действительно способствовал существенному увеличению
казенных доходов, то ничего преступного в том, что лично для себя "укры-
сятивал долю малую", не было. В те времена обвиняемый  вообще,  если  не
располагал убедительными доводами для своей реабилитации, прибегал к од-
ной из трех формул: прегрешение свершилось либо "с  простоты",  либо  "в
беспамятстве", либо "с пьяна". Например, признавая полученную от хлебных
подрядчиков взятку в полторы тысячи рублей, Курбатов тут же выдумал ори-
гинальнейшее объяснение: "А те деньги приняты  под  таким  видом,  чтобы
дослать о том царскому величеству, а в уверении того писал о  пресечении
дорогих подрядов". Получив от жителей Кевроля и Мезени "в почесть" трис-
та рублей, Алексей Александрович "...запамятовал их отослать в  канцеля-
рию на содержание школ и шпиталей"... Следственная комиссия  подсчитала,
что только за три года Курбатов получил от городского населения управля-
емой им губернии "харчевых и почесных подносов" на сумму до 4 тысяч руб-
лей. Сам Курбатов сознался в том, что с 1705 года  присвоил  9994  рубля
казенных денег. Расследованные дела не были закончены - лишь 12 дел были
рассмотрены, а к 15-ти комиссия даже не успела приступить,  поскольку  в
разгар следствия Курбатов умер. Следственная комиссия успела лишь  подс-
читать, что прибыльщик хапнул 16422 рубля. В результате  следствие  даже
не смогло решить, по какому  разряду  хоронить  достойнейшего  господина
Курбатова - как честного человека или как преступника...
   Естественно, Курбатов был не единственным "радетелем за благо Госуда-
рево", пойманным на взятках и, грубо говоря,  "татьбе".  Еще  в  августе
1711 года Петр учредил для выявления злодеев государственную  фискальную
службу, которую возглавил некто "старик Зотов". Позже его сменил  знаме-
нитый обер-фискал Алексей Нестеров, прославившийся раскрытием и  пресле-
дованием злоупотреблений. Однако господин Нестеров и сам не уберегся  от
соблазнов по старому российскому принципу "что охраняем,  то  и  имеем".
Попался обер-фискал на деле провинциал-фискала Саввы Попцова -  на  него
еще в 1718 году подал челобитную в сенат  Ярославский-Посадский  человек
Иван Сутягин. Челобитную пытались замылить, гоняя по инстанциям  из  Юс-
тиц-коллегии в Ярославский надворный суд, но ярославский посадский чело-
век, оправдывая свою фамилию, не угомонился и снова пожаловался в сенат,
а в 1722 году дошел аж до государя, обвиняя  провинциал-фискала  в  том,
что тот укрывал бедных солдат и недорослей дворянских, что через  родича
своего Лихарева собирал в уезде с крестьянских дворов по гривне  серебра
без указу, что отпускал из рекрутов за взятки и просто воровал из казны.
За Савву Попцова взялись всерьез и в делах его скорбных обнаружили  пол-
нейший