орту, которые напоминали Наталье Калемегданские сады.
     Джулиан пошел со Стефаном и Петром в морской аквариум.
     Зита прилегла после обеда.
     - Как жаль, что завтра придется распрощаться, - внезапно сказала Катерина.
     Хотя январское небо оставалось безоблачным, было довольно прохладно, и ее руки в перчатках были глубоко спрятаны в муфту из волчьего меха.
     Наталья поплотнее прижала к горлу шерстяной воротник своего пальто. Оно было застегнуто на перламутровые пуговицы до самого верха, а на голове красовалась подобранная в тон шляпа с эгреткой из ярких перьев.
     - Это ненадолго, - сказала она Катерине. - Я хотела рассказать тебе кое-что с первых минут нашей встречи и вот сейчас наконец решилась.
     Катерина посмотрела на нее с внезапным опасением. В голосе Натальи прозвучали знакомые вызывающие нотки. Она прекрасно помнила этот тон, многозначительный, предвещавший неприятности.
     Они подошли к деревянным скамейкам, с которых открывался великолепный вид на море, и Катерина сказала:
     - Давай сядем. Ты опять что-то натворила?
     - Я влюбилась, - сказала Наталья, решив не тратить время на предисловие.
     Катерина облегченно вздохнула.
     - Рада за тебя, - искренне сказала она. - Впрочем, можно было бы и не говорить об этом. Стоит только взглянуть на тебя и Джулиана...
     Тонкие брови Натальи взметнулись вверх, почти скрывшись под ниспадающей на лоб челкой.
     - Речь не о Джулиане, - сказала она, удивившись наивному предположению Катерины. - Джулиан и я просто друзья. Я влюбилась в славянина. Хорвата. Его зовут Никита Кечко, и он...
     Катерина посмотрела на нее странно спокойно.
     - Это невозможно, - медленно произнесла она наконец. - Я тебе не верю. Как ты могла кем-то увлечься?
     - Это не увлечение, Трина, - раздраженно сказала Наталья. - Я люблю Ники. Уже три года. Он активный член Югославянского комитета, и ему обещана должность в новом правительстве. Он уезжает из Лондона в Белград через несколько дней, и я, вероятно, поеду с ним. А если нет, то последую за ним, как только смогу...
     - Я тебе не верю! - повторила Катерина с широко раскрытыми, потемневшими от гнева глазами. Подобного выражения глаз сестры Наталья никогда не видела прежде и не могла понять сейчас. - Я не верю, что ты можешь быть такой эгоистичной, глупой и.., безнравственной!
     Румянец стерло со щек Катерины, и Наталья почувствовала, что кровь отхлынула и от ее лица.
     - Безнравственной? - обиженно воскликнула она. - Как ты можешь говорить такое? Да если бы я не пожертвовала собой, выйдя замуж за Джулиана, мама была бы разлучена с папой более чем на четыре года!
     - Они и так были в разлуке, - сказала Катерина с неожиданной резкостью. - И у мамы не было бы необходимости сопровождать тебя в Швейцарию или куда-нибудь еще, если бы не твое неосторожное, безответственное поведение...
     - Это не правда! - возмущенно парировала Наталья. - Моя встреча с Гаврило в Сараево была лишь роковой случайностью...
     - Роковой случайностью? - Вспомнив обо всем, к чему привела эта роковая случайность, Катерина почувствовала, что ее охватывает гнев, на который она, как считала прежде, никогда не была способна. - Эта "роковая случайность" разрушила наш мир! Из-за нее мы теперь никогда не станем той единой семьей, какой были раньше! Никогда! Никогда! Никогда! И все из-за того, что ты ни разу не задумалась о последствиях своей дружбы со студентами-националистами! Ты и сейчас не думаешь ни о ком, кроме себя! Джулиан тебя любит! Как ты можешь его бросить после всего того, что он для тебя сделал?
     Это была самая серьезная ссора между ними, и она возникла так неожиданно, что Наталья не могла поверить в случившееся.
     - Джулиан знает, что я его не любила, когда мы поженились, - возразила она, желая, чтобы Катерина поняла реальное положение вещей и то, что теперь самое главное для нее - поскорее вернуться в Белград. - Папа и мама об этом знали, да и ты тоже! Ты не можешь требовать, чтобы я прожила всю свою жизнь без любви...
     - Ты никогда не жила без любви! Как и сейчас! - Никогда еще Катерина не говорила так страстно. - Джулиан любит тебя всем сердцем, и это очевидно, стоит только на вас посмотреть.
     Ты должна быть с ним счастлива. Ты не можешь его бросить... это будет просто безумием!
     В нескольких шагах от них по дорожке пробежала белочка и исчезла в кустарнике на склоне горы. Никто из сестер не обратил на нее ни малейшего внимания.
     - Это вовсе не безумие, - возразила Наталья, смертельно обиженная. - При сложившихся обстоятельствах это самый разумный и честный поступок.
     - При каких это обстоятельствах? - Катерина говорила очень тихим, но неумолимым тоном.
     Наталья колебалась, но Катерина не спускала с нее глаз, и она поняла, что у нее нет другого выхода, как только рассказать всю правду.
     - У меня будет ребенок, - призналась Наталья. - Это ребенок Ники, и я хочу сообщить об этом Джулиану, как только мы вернемся в Лондон. Мне не хотелось портить нашу семейную встречу, и потому я пока еще ничего ему не сказала...
     - Боже милостивый, - прошептала Катерина, неуверенно поднимаясь со скамьи с побелевшим лицом. - Боже милостивый!
     - ..и я уверена, он меня поймет. Не то, что ты. Мы по-прежнему останемся друзьями. Стефан будет его навещать по праздникам, а может, Джулиан приедет в Белград...
     - В Белград?
     - Да. Я" уже тебе говорила. Ники уезжает из Лондона в Белград. Он будет участвовать в формировании нового правительства, хотя я пока не знаю, в каком качестве...
     - И ты намерена последовать за ним?
     В голосе Катерины прозвучали странные нотки. Настолько странные, что Наталья вдруг испугалась.
     - Да. Я же говорила. Мы можем поехать вместе, или я отправлюсь за ним следом через несколько дней вместе со Стефаном...
     Катерина подумала о всех страданиях, которые пришлось претерпеть их семье из-за глупости Натальи в прошлом, и о тех муках, которые может принести ее нынешнее дурацкое поведение. Она подумала о Джулиане, о его бескорыстии и честности, а также о том, что если бы он не поспешил жениться на Наталье, то мог бы быть ее собственным горячо любимым мужем.
     - Ты никогда не вернешься в Белград, Наталья, - очень медленно и твердо произнесла Катерина. - Сандро запретил тебе въезд в страну.
     Наталья недоуменно посмотрела на сестру.
     - Я тебе не верю! Ты просто пытаешься меня запугать!
     Катерина покачала головой, и Наталья почувствовала, что ее охватывают холодные волны ужаса.
     - Этого не может быть! - Ее голос сделался хриплым и едва узнаваемым. - Сандро меня любит! Зачем ему так поступать? Нет абсолютно никакой причины...
     - Сандро готов на все, чтобы отстоять честь Сербии. Ему было очень нелегко принять такое решение. Еще до того, как ты покинула Белград, австрийцы потребовали твоей выдачи. В их архивах до сих пор хранится копия этого документа. Если о нем станет известно, мировая общественность свяжет убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда с домом Карагеоргиевичей.
     Сандро решил, что в случае возникновения такой ситуации он заявит, что ты была объявлена персоной нон грата в Сербии сразу же после убийства. Он давно сообщил мне о своем решении. Он также рассказал об этом папе, а папа - Джулиану.
     - Нет! - Наталья почувствовала, что земля закачалась и уходит у нее из-под ног. - Я тебе не верю! Будь это правдой, Джулиан рассказал бы мне об этом!
     - Возможно, он не хотел причинять тебе боль. - Голос Катерины был неумолимо тверд. - Возможно, он ждал подходящего момента, так же как и ты, чтобы сообщить ему о Никите и о своей беременности.
     Наталья пыталась что-то сказать и не могла. Ужас сковал ее. Какова будет реакция Ники, если он узнает, что она никогда не сможет вернуться в Белград? Останется ли он в Лондоне? А если нет и Джулиан отреагирует на ее сообщение так же резко, как Катерина, что тогда? Что делать? Куда деваться?
     Но самое главное - как она сможет жить дальше, не имея возможности вернуться на родину? Она даже не могла себе представить такое будущее. Это невыносимо. В ее ушах до сих пор звучали чудовищные слова - "персона нон грата".
     - Что же мне делать, Трина? - хрипло прошептала Наталья. - Я не смогу всю оставшуюся жизнь провести в изгнании!
     Я не смогу жить с такой болью! Я не переживу этого!
     На какое-то мгновение их взгляды встретились, и Наталья с ужасом наконец поняла, что выражали серо-зеленые глаза сестры. Это было презрение.
     Она судорожно втянула в себя воздух, снова пытаясь протестовать, но Катерина, ни слова не говоря и не протянув руки, чтобы ее утешить, повернулась и медленно пошла по дорожке, по обочинам которой росли крокусы.

Глава 18

     Наталья застыла на месте, не в силах произнести ни слова.
     Она смотрела вслед Катерине, с трудом осознавая весь этот чудовищный кошмар. Как могла Катерина наговорить ей таких ужасных вещей? Как могла она быть такой безразличной? Такой безжалостной?
     Прилетели две маленькие птички и, щебеча, устроились поблизости на ветках кустарника. Белочка вернулась на край дорожки и уселась на задние лапки, наблюдая за ней своими глазками-бусинками. Вдали зимнее солнце ярко освещало красные крыши домов неподалеку от порта и отражалось на бескрайней, мерцающей поверхности моря.
     Катерина уже скрылась из виду, и Наталья внезапно ощутила ужасный озноб. Скамья, на которой она сидела, была открыта всем ветрам, и холод незаметно пробрал ее до костей. Она с трудом встала. Надо вернуться в отель и поговорить с Джулианом.
     Как только она вошла в свой номер и Джулиан посмотрел в ее глаза, ему стало ясно, что Катерина уже ей рассказала о вынужденном изгнании.
     - 0 любовь моя, - сказал он с явным состраданием и быстро подошел к Наталье. - Я не хотел тебе говорить, пока не закончится свидание с твоей матерью и Катериной. Не хотелось омрачать эти радостные дни.
     Он нежно ее обнял, стараясь утешить, а она спросила его сдавленным голосом:
     - Значит, это правда? Все, что сказала Катерина?
     - Я не знаю, что именно она тебе сказала, но ты должна ей верить.
     Наталья не обняла его в ответ. Несмотря на пережитый ужас, где-то в глубине души она лелеяла надежду, что Катерина ошиблась и что Джулиан скажет об этом, и все будет хорошо. Ее горе было таким глубоким, что она не могла даже плакать. Казалось, ее душа была мертва и она уже никогда не будет способна на проявление каких-либо чувств.
     Приходила мать и посидела рядом с ней. Приходил доктор и дал ей снотворное. Джулиан всеми силами старался ее утешить, обнимая и рассказывая, что они смогут ежегодно встречаться всей семьей в Ницце и что ее родители и Катерина с Петром смогут подолгу видеться с ними, если приобретут собственный дом в Лондоне или в какой-нибудь другой европейской столице.
     Наталья понимала, что необходимо ему сказать о будущем ребенке, но не могла этого сделать, как не могла и плакать.
     Сначала она все расскажет Ники. И надо было сделать это еще несколько недель назад. Она также ему скажет, что они никогда не смогут жить вместе в Белграде, а вместо этого должны будут поехать в Загреб или в Сараево.

***

     На следующее утро Катерина спросила, может ли она попрощаться с Натальей в отеле, чтобы не делать этого на вокзале.
     Ни Джулиан, ни ее мать не сочли эту просьбу странной, полагая, что Катерина слишком расстроена и не хочет выказывать свои чувства на людях.
     Когда она вошла в комнату, Наталья сидела за туалетным столиком в длинном вишневом платье и в пальто, в которых она приехала. Их глаза встретились в зеркале.
     - Ты еще ему не сказала? - сурово спросила Катерина.
     Наталья покачала головой, не оборачиваясь. Она была подавлена изменениями, происшедшими с Катериной, которая из любящей сестры превратилась в холодную, откровенно враждебную к ней особу.
     - Ты хочешь сначала все рассказать Ники? - настаивала Катерина все тем же бесстрастным, безжалостным тоном, которым она сообщила ей о страшном решении Сандро. - Думаешь, если Ники тебя бросит, ты сможешь убедить Джулиана, что это его ребенок?
     Со сдавленным криком Наталья развернулась на вращающемся стуле.
     - Нет! Как ты можешь так говорить! Я собираюсь рассказать Ники первому, потому что это его ребенок и он должен о нем узнать раньше остальных!
     Это было действительно так. Она и не думала скрывать что-либо от Джулиана, даже если Ники ее бросит. И сейчас, глядя в серо-зеленые глаза сестры, она поняла, что если бы и решилась на обман, Катерина не допустила бы этого.
     - Почему ты так жестока со мной, Трина? - спросила Наталья, действительно не понимая столь враждебного отношения сестры. - Почему ты не хочешь знать, как тяжело мне быть замужем за человеком, которого я не любила...
     Наталья никогда еще не видела, чтобы глаза у Катерины были такими темными, и на фоне отливающих медью волос бледная кожа ее лица казалась фарфоровой.
     - В таком случае тебе не следовало выходить за него замуж, - неумолимо сказала Катерина. - Тебе надо было уехать в Швейцарию с мамой, а Джулиан, возможно, полюбил бы кого-нибудь другого, кто действительно его любит.
     Изумление Натальи росло с каждой секундой.
     - Ты говоришь так, словно кто-то был в него влюблен, когда мы жили в Белграде! Ничего подобного. Все это несерьезно. Возможно, Вица была им увлечена, но...
     - Ты ошибаешься, - сказала Катерина с болью. - Был один человек, кто тогда его любил. И сейчас любит.
     - Не думаю, - сказала Наталья, но на этот раз не так уверенно. - Откуда ты знаешь? Кто... - Ее голос замер, когда она прочитала в глазах сестры ответ на свой неоконченный вопрос.
     Позади Катерины открылась дверь, и вошел Джулиан, держа за руку Стефана.
     - Пора ехать, дорогая. Такси уже ждет нас более четверти часа.
     - Я не хочу уезжать! - сказал Стефан дрожащим голосом. - Хочу остаться с бабушкой и тетей Триной. Хочу остаться с Петром!
     Когда Джулиан подошел к Наталье и свободной рукой взял ее за локоть, она все еще не спускала глаз с Катерины. Теперь она наконец поняла причину столь резкого отношения к ней сестры. Она поняла также, что Катерина никогда не признается в своих чувствах, тем более что сейчас им предстояла разлука, возможно, более длительная, чем предыдущая. Больше не будет задушевных разговоров по ночам с кружкой какао, не будет совместных прогулок.
     Горестное чувство от того, что она лишилась любви и дружбы Катерины, обострялось тем, что она была навсегда отлучена от Сербии.
     - Трина! - сказала Наталья с дрожью в голосе, безнадежно пытаясь восстановить добрые отношения с сестрой, прежде чем они навсегда расстанутся. - Трина!
     На какое-то мгновение она увидела в глазах Катерины ту же боль, что испытывала сама, всего лишь на мгновение за последние сутки. Затем Катерина повернулась и ушла.

***

     Отчаяние охватило Наталью, когда она вышла из отеля под руку с Джулианом. За последние несколько часов она потеряла Катерину и надежду вернуться на родину. Наталья вспомнила, в каком приподнятом настроении она приехала в отель "Негреско", а уезжает с болью в сердце. Единственным ее утешением оставался Ники.
     В такси, когда они ехали на железнодорожный вокзал, она ощутила в душе проблеск надежды. Ники не допустит, чтобы она навсегда оставалась в изгнании. У него есть влиятельные друзья в Югославянском комитете, которые играют большую роль в формировании нового правительства. Они постараются ей помочь, сделав заявление от ее имени, и когда Сандро узнает о ее горе, он немедленно разрешит ей вернуться.
     Вера в то, что она придумала в своем воображении, придала Наталье силы, когда пришло время попрощаться с матерью на перроне вокзала, и она сделала это с похвальным самообладанием. Теперь перед ней снова открывалось будущее. Скоро она будет в Белграде и тогда более обстоятельно поговорит с Катериной о Ники.
     Когда поезд отошел от вокзала, Джулиан взял Стефана на колени, вытер ему слезы и пообещал, что он скоро снова увидится с бабушкой, тетей и двоюродным братиком. Наталья посмотрела на мужа и подумала, знает ли он о том, что Катерина его любит.
     Она вспомнила, с какой непринужденностью и нежностью он приветствовал Катерину, когда они прибыли в "Негреско", и поняла, что Джулиан ни о чем не догадывается.
     Чем больше Наталья думала о невысказанном признании Катерины, тем более невероятным оно ей казалось. Когда же Катерина успела влюбиться в Джулиана? И почему ничего не скачала ей об этом? Расскажи ей Катерина, что влюблена в Джулиана, она, Наталья, ни за что не согласилась бы выйти за него замуж.
     Но сестра промолчала. Обе хранили при себе свои секреты, и вот что из этого вышло.
     Поезд мчался на север. Наталья решила, что, после того как она расскажет Ники и Джулиану о будущем ребенке, никогда в жизни больше не будет что-либо скрывать. Слишком тяжелы потрясения, которые ей пришлось пережить. В будущем ее жизнь станет открытой книгой, без всяких неприятностей и сложностей.
     Воодушевленная своим решением и уверенная, что ее изгнание лишь временное, Наталья взглянула на часы, подсчитывая время, оставшееся до встречи с Ники.

***

     - ..итак, мы едем в Белград в конце недели! - радостно сказал Ники, наливая сливовицу в большие стаканы.
     Они находились в его комнате, на кровати стояла большая, наполовину уложенная дорожная сумка. Наталья сидела рядом Ее сообщение могло очень расстроить Ники. Все эти годы войны он так же, как и она, мечтал вернуться на родину.
     Глядя, как Ники одним духом опорожнил свой стакан.
     Наталья почувствовала подступивший к горлу комок. Она не притронулась к сливовице и сказала:
     - Мне надо с тобой поговорить. Это очень важно.
     Его широкая, ослепительная улыбка исчезла.
     - О твоем муже? Ты не хочешь его оставить? Это потому, что ты довольно долго пробыла с ним в Ницце?
     Она покачала головой, довольная тем, что он ее ревнует.
     - Нет. Речь идет о политических проблемах...
     Ники насторожился.
     - Ты имеешь в виду князя-регента? - отрывисто спросил он. - Тебе известны его намерения, о которых он еще не сообщал? Относительно внутренней организации нового государства?
     Наталья крепко сцепила руки на коленях и сказала:
     - Это связано с одним из решений Александра, а не с новым государством.
     - Тогда в чем дело? - Ники еще больше нахмурился. - Он написал тебе в Ниццу? Или передал сообщение через сестру или мать?
     - Он сообщил через мою сестру. - Во рту у нее внезапно пересохло. - Я уверена, это ненадолго. Как только Александру объяснят истинное положение дел, он...
     - Какое положение, о чем ты? - Ники весь напрягся и замер.
     Наталья глубоко, прерывисто вздохнула.
     - Из-за того, что я виделась с Гаврило в Сараево за день до убийства эрцгерцога, австрийцы потребовали моей выдачи...
     Ники глубоко втянул в себя воздух и смотрел на Наталью расширившимися глазами.
     - ..Александр опасается, что это может стать достоянием гласности, и тогда мировая общественность решит, что Карагеоргиевичи были связаны с заговором с целью убийства Франца-Фердинанда. Поэтому он мне запретил возвращаться в Сербию.
     - О Боже!
     Наталья не обратила внимания на это восклицание и быстро продолжила:
     - Все это мне рассказала Катерина, но я ей не верю. Александр не мог объявить меня персоной нон грата. Скорее всего это идея премьер-министра. Александр, по-видимому, считает, что я вполне счастлива в Англии, и потому согласился на это, но когда он узнает, как я мечтаю вернуться на родину, он изменит свое решение...
     - Но до конца недели этого не случится!
     Наталья с болью посмотрела на дорожную сумку и сказала:
     - Вместо Белграда мы могли бы поехать в Загреб и там подождать, пока...
     - В Загреб?
     Она кивнула:
     - Я знаю, в Белграде сейчас происходят самые важные события, но Загреб - твоя настоящая родина, и мы могли бы находиться там, пока мой отец и твои друзья из нового правительства не объяснят Александру...
     - Как же ты м