ет сделал еще шаг.
   - Ты очень.., переменилась.  Ты  по-прежнему  прекрасна,  -  поспешно
добавил он, - но.., совсем другая.
   Нервным жестом Шатти поправила волосы.
   - Мама так возмущалась рыжим  цветом,  что  проще  было  вернуться  к
естественному, чем изо дня в день выслушивать упреки.
   Кеннет робко потянулся к ее волосам, но  тут  же,  словно  обжегшись,
отдернул руку.
   - Мне так очень нравится, - признался он. - Но и рыжий цвет тебе шел.
   - Отчего ты не уехал?  -  дрожащим  голосом  поинтересовалась  Шатти,
входя  в  комнату  и  едва  не  падая  на  оттоманку:   ноги   отчего-то
отказывались ей служить.
   Кеннет присел рядом.
   - Просто не смог. Мне необходимо было поговорить с тобой. В тот вечер
в кафе  мы  едва  парой  слов  перемолвились.  А  нам  надо  объясниться
начистоту.
   - В самом деле?
   Кеннет кивнул и завладел ее рукой.
   - Я познакомился  с  твоим  отцом.  У  нас  была...  э-э-э..,  весьма
любопытная беседа.
   Щеки молодой женщины  заалели  от  смущения.  Зная  отца,  она  легко
представила, как все было. Говорил его светлость  граф  Кэссилис,  а  от
Кеннета требовалось лишь покорно слушать и кивать.
   - Воображаю, чего он тебе наговорил. Прости, пожалуйста. Мне  страшно
жаль. Отец не имел права так с тобой обращаться.
   - О нет, чего он мне наговорил,  ты  даже  вообразить  не  можешь.  А
хочешь знать, что он сделал? Вручил мне чек - чек на баснословную сумму.
Поначалу я подумал, он от меня избавиться пытается. И тут его  светлость
объявил, что чек - это твое приданое. Похоже, твой отец и впрямь  хочет,
чтобы ты за меня вышла. И дед с ним согласен.
   - Мне выйти за тебя? - задохнулась Шатти.
   - Мы с твоим дедом поболтали по душам.
   Шатти, он изумительный старикан, просто изумительный!
   Словно не слыша его, Шатти вскочила и  принялась  нервно  расхаживать
взад-вперед по комнате.
   - Они хотят, чтобы я вышла за тебя!
   Кеннет серьезно кивнул.
   - Кажется, твой отец решил, что, если он  разрешит  тебе  стать  моей
женой, ты поступишь с точностью до наоборот. А дед твой считает,  что  я
тебе идеально подхожу.
   Шатти чувствовала, как на место обиды заступает  гнев.  Она  стиснула
кулаки. Итак, за нее снова спланировали все ее будущее - отец, и дед,  и
даже Кеннет! Вот и с Эдамом все именно так было!
   - "Идеально подходишь" - с горечью повторила она. - Подходишь  -  для
чего? Чтобы воспитать из меня покорную жену и любящую мать?
   - Шатти, я... - изумленно запротестовал Кеннет.
   - Ни слова больше! - негодующе вскричала она. - Я ушам своим не верю!
Ты - на их стороне! Они тобою манипулируют, а ты им это позволяешь! Я-то
думала, ты - сильнее. Я.., я думала, ты не такой.
   Лэверок подскочил к ней, ухватил за плечо и развернул лицом к себе.
   - Никто мною не манипулирует, так и знай!
   Я  просто  выслушал  все,  что  они  имели  мне  сказать,  и   сделал
собственные выводы, Я пришел сюда потому, что хочу построить для  нас  с
тобою общее будущее. Я пришел сюда потому, что понял: я без тебя  и  дня
прожить не в силах. А когда мужчиной владеют чувства настолько  сильные,
он обычно предлагает любимой женщине выйти за него замуж. Так ты станешь
моей женой, черт подери?
   - Что за прочувствованное предложение руки и сердца!  -  презрительно
рассмеялась Шатти. - А мне теперь полагается разрыдаться от  умиления  и
поклясться тебе в вечной любви и верности?
   Кеннет извлек из кармана бархатную  коробочку,  немного  повозился  с
замочком и достал кольцо - бабушкино кольцо с сапфиром!
   - Прежде чем ты совсем расчувствуешься, -  не  без  сарказма  объявил
Лэверок, - позволь мне соблюсти необходимые церемонии.  Шатти,  я  люблю
тебя. Я люблю тебя с того самого дня, когда вынес на плече из  заведения
старика Викмана. И буду любить тебя,  пока  дышу.  Ты  выйдешь  за  меня
замуж?
   - Где ты взял это кольцо?
   - Мне его дал твой отец. Сказал,  что  тебе  оно  дорого.  Вроде  как
семейная реликвия. - Кеннет завладел рукой молодой женщины и едва ли  не
силком надел кольцо ей на палец.
   Но Шатти с досадой сдернула его и швырнула в гостя. Кольцо  упало  на
ковер у его ног.
   - В жизни своей не слышала такого нелепого предложения руки и сердца.
И замуж за тебя я не выйду. Ни сейчас, ни в будущем.
   - Знаешь, а ведь именно этого твой отец  и  добивается.  Он  сам  так
сказал: стоит ему одобрить твой выбор, и ты тут же поступишь  наперекор.
По-моему, манипулируют тут тобою, а не мной.
   Молодая женщина убито покачала головой.
   - Уходи. Не хочу больше ничего слушать.  Я  жалею,  что  вообще  тебя
встретила.
   - Никуда я не уйду, - заявил Лэверок. - Я люблю тебя и знаю, ты  меня
тоже любишь. Нам суждено быть вместе.
   - По-твоему, все так просто, - вздохнула Шатти.
   - Еще как просто! И с самого начала не  следовало  ничего  усложнять.
Подумай о нас с тобой, а про все остальное забудь!
   Кеннет обнял ладонями ее лицо. Она попыталась высвободиться, но он  и
не думал ее отпускать. Он заглянул  ей  в  глаза  -  и  Шатти  перестала
вырываться. Тогда он ласково и осторожно поцеловал любимую в губы.
   - Вот видишь, все очень просто. Только ты и я.
   - Еще,. - потребовала Шатти, подставляя губы.
   - Нет, теперь твоя очередь.
   Она порывисто припала к его губам в долгом, страстном поцелуе.  Языки
их сплелись. Кеннет застонал, и Шатти затрепетала всем телом.
   Зачем она борется с собою? Она же отлично  знает,  как  сильно  любит
этого человека. И хочет провести с ним всю жизнь.
   - Хорошо, уговорил, - вздохнула молодая женщина. - Я  выйду  за  тебя
замуж.
   От неожиданности Кеннет отступил на шаг.
   - Правда?
   - Правда, - кивнула Шатти. - Но тебе придется сделать мне предложение
еще раз. Первый вариант абсолютно не романтичен. Ты способен на большее.
   Кеннет нагнулся и подобрал с пола кольцо.
   - Ты ведь не шутишь, надеюсь? Ты в самом деле станешь моей женой?
   - Все равно плохо. Тебе полагается встать на одно колено.
   - Ты, никак, опять взялась меня редактировать?
   - Извини, - улыбнулась Шатти. - Сила привычки, не иначе.  Но  я  хочу
услышать предложение руки и сердца, достойное остаться в веках.
   А не какое-то жалкое: "Ты станешь моей женой, черт подери?"
   - Ну хорошо, хорошо, - усмехнулся Кеннет.
   Он усадил молодую женщину в кресло, встал на одно колено  и  завладел
ее рукой.
   - Когда я с тобой  познакомился,  о,  Шатти  Арран,  я  абсолютно  не
собирался влюбляться.
   Но с каждым днем я все отчетливее осознавал, что уже не  властен  над
собой. За этим, наверное, я и пришел в паб Викмана тем памятным вечером.
Не за очередным интервью, нет, и не ради кружки пива. А ради тебя.  Сама
судьба привела меня туда, к твоим ногам. - Кеннет нагнулся,  перецеловал
ее хрупкие пальцы, а затем медленно вернул кольцо на законное место.
   - Великий шотландский поэт Роберт  Лэверок  однажды  сказал:  "Любовь
заговорит - и Небеса баюкает согласно хор богов".
   - Это сказал Уильям Шекспир, - мстительно поправила  Шатти.  -  И  он
такой же шотландец, как я эскимоска.
   - Ты опять меня редактируешь! - деланно возмутился Кеннет.
   - Извини еще раз, - рассмеялась Шатти. - Продолжай.
   - Да, в общем, продолжать-то и нечего, - пожал плечами он.  -  Выходи
за меня замуж, Шатти Арран. И обещаю  тебе:  вся  наша  жизнь  обернется
одним бесконечно долгим и несказанно увлекательным приключением.
   Шатти самозабвенно обвила руками шею любимого,  затем  опустилась  на
колени рядом с ним - и заглянула в его глаза.
   - Я выйду  за  тебя  замуж,  -  серьезно  пообещала  она  и,  ликующе
вскрикнув, припала к его губам.
   И оба упали на персидский ковер,  причем  Кеннет  оказался  снизу,  а
Шатти - сверху. В самый разгар страстных поцелуев в дверях возник Энгус.
   - Шарлотта!
   Она подняла глаза, улыбнулась, смахнула со лба непослушный локон.
   - Подобает ли девушке  твоего  происхождения  и  положения  так  себя
вести?
   Шарлотта подняла руку. В солнечных лучах вспыхнул и заиграл сапфир.
   - Мы помолвлены, - сообщила она. - Мы с Кеном решили пожениться.
   Старик усмехнулся и понимающе кивнул.
   - Тогда продолжайте, - как ни в чем не бывало разрешил он и исчез  за
дверью. Видимо, пошел сообщать счастливую новость отцу.
   С тихим стоном Кеннет вновь притянул молодую женщину к себе и  одарил
поцелуем, от которого сердце ее забилось сильнее, а голова  закружилась,
точно на "американских горках".
   Когда же Шатти наконец отстранилась и вгляделась в его  мужественное,
такое красивое лицо, она поняла: любимый сказал правду. Жизнь с Кеннетом
Лэвероком окажется самым захватывающим приключением на свете.
   - А знаешь, мы ведь с тобой небогаты, - как бы между прочим  сообщила
она.
   - Да неужели? - поддразнил он. - Ничего, думаю, я переживу этот удар.
   -  Я  решила  воспользоваться  моими  деньгами  так,  как  они   того
заслуживают. Создам  благотворительные  фонды,  как  мой  дедушка.  Буду
помогать людям. А ты научишь меня как.
   - С удовольствием, - заверил Кеннет, целуя любимую  в  шею.  -  А  ты
поможешь мне редактировать мои книги.
   - С удовольствием, - улыбнулась  Шатти.  И  вдруг,  вспомнив  что-то,
вскочила как ошпаренная, подбежала к столу,  выдвинула  ящик  и  достала
оттуда  нечто  плоское,  завернутое  в  золотую  бумагу.  -  Это   тебе.
Рождественский подарок.
   От меня.
   - А что там? - удивленно осведомился Кеннет, встряхивая сверток.
   - Открой и увидишь.
   Он нетерпеливо развернул шуршащую бумагу и увидел книгу.  Не  обычную
книгу, выпущенную массовым тиражом,  а  сделанную  вручную.  На  обложке
вилась золотая надпись "Легенды Лэвероков". Кеннет  открыл  книгу  и  на
первой странице обнаружил картинку.  В  жутковатой,  затянутой  паутиной
башне мерзкого вида ведьма  протягивала  молодому  человеку  алый  плащ,
умильно на него посматривая. А тот  презрительно  отмахивался:  дескать,
прочь, ведьма, убирайся прочь!
   - "Дермот Лэверок", - прочел Кеннет название главы. Он  жадно  листал
книгу, искренне восхищаясь превосходными иллюстрациями. -  Это  ты  сама
сделала?
   - Только картинки. А легенды записал ты, я их только переписала.
   - Когда ты только время нашла? И откуда у тебя талант рисовальщика?
   - Еще девочкой я занималась в художественной  школе.  Сам  понимаешь,
подобающее графской дочке воспитание и все  такое...  А  рисовала  я  на
шхуне поздно ночью, когда ты уже засыпал. Закончила я  книгу  уже  дома.
Мне   ужасно   хотелось   подарить   тебе   на   Рождество    что-нибудь
необыкновенное. Думала, тебе понравится.
   Кеннет потрясение глядел на книгу, изумляясь тому,  какими  живыми  и
яркими вышли его персонажи из-под кисти художницы,  как  заиграли  всеми
красками. Да, все они были здесь.
   Храбрый Финн Лэверок, спасший  из  плена  в  Карлайле  лучшего  друга
Уильяма  Кинмота.  Доблестный  Перси  Лэверок,  что  помог   влюбленному
Лемингтону отбить невесту у соперника-англичанина в день их  свадьбы.  И
конечно же благородный разбойник с гор Лахланн Лэверок. И Фингал Лэверок
с русалкой. И Дуглас Лэверок, победитель дракона.
   - Просто не знаю, что сказать, - промолвил Кеннет.  В  груди  у  него
почему-то стеснилось. - Мне никогда в жизни не дарили таких подарков.  -
Скрывая смущение, он пролистал книгу до конца и изумленно присвистнул. -
А это что еще такое? Этой легенды я не знаю.
   - Это я от себя добавила, - усмехнулась молодая женщина. -  Поскольку
я теперь тоже вхожу в клан, наверное, мне можно, правда? Это, знаешь ли,
предание из нашего "семейного фольклора". Все - чистая  правда,  имей  в
виду.
   Жил в семнадцатом веке такой эрл Кэссилис.
   Его жена, красавица Джин  Гамильтон,  сбежала  с  цыганами.  Про  это
сложили  балладу,   "Графиня-цыганка"   называется.   Я   ее   чуть-чуть
переделала, конечно. Пусть будет не жена, а  дочь.  А  в  остальном  все
правильно. В точности про меня!
   И, высвободившись из объятий любимого, Шатти метнулась  к  фортепьяно
и, демонстрируя, к изумлению Кеннета, еще один из  своих  многочисленных
талантов, весело запела:

   С тобою я рада весь мир обойти,
   И плыть по морям-океанам.
   С тобою готова погибнуть в пути,
   С моим кареглазым цыганом!

   Улыбаясь, Кеннет любовался невестой. Каждый час, проведенный с Шатти,
открывал в ней новые, неожиданные стороны. Не  женщина,  а  настоящее..,
приключение! Лэверок подошел к музыкантше,  обнял  ее  сзади  за  плечи,
чмокнул в затылок.
   - По-моему, мы здорово друг другу подходим, - прошептал он.
   - Еще как! - смеясь подтвердила Шатти.



   Лора ПАТРИК
   ПОВЕЛИТЕЛЬ НОЧИ

Перевод с английского С.Н. Самуйлова




Анонс

     Чтобы добиться независимости и получить завещанные отцом деньги, Кэрол Гринуэй готова на все. Даже на то, чтобы выйти замуж за первого попавшегося мужчину. Опасно? Еще бы! Но Кэрол шла по жизни с высоко поднятой головой, не страшась ошибок. Она всегда готова была сыграть в опасную игру, исход которой неизвестен. Впрочем, любовь и есть рискованная игра, лотерея, в которой джек-пот достается далеко не каждому. Чтобы выиграть, надо вступить в игру. А уж если бросил кости, остается полагаться только на судьбу и собственное везение...

1

     Самолет начал разбег по взлетной полосе, и Дерек Мэддиган со вздохом отвернулся. Вот и все. Впервые за последние шесть лет ребята улетели без него. Он знал, что рано или поздно это произойдет, что расставание неизбежно, но все равно оказался не готов к накатившей вдруг волне одиночества.
     Возвращаться в пустую квартиру не хотелось.
     Дерек взглянул на часы - половина десятого.
     До встречи с Бобби Стайлсом оставалось три часа, и их нужно было как-то убить. Он знал, что предложит Стайлс, и знал, что примет предложение, хотя, откровенно говоря, работать в паре с Бобби удовольствие не самое большое.
     - Сделай-ка мне "Черную жемчужину", - обратился Дерек к скучавшему за стойкой бармену.
     - "Черную жемчужину"? А что это такое? удивленно уставился на него белобрысый парень.
     - Не знаешь? Как же тебя сюда приняли? - Дерек покачал головой. - Ну слушай...
     Однако объяснить секрет приготовления знаменитого на весь Сидней коктейля он не успел - две половинки стеклянной двери едва успели разъехаться в стороны, пропуская в зал ожидания темноволосого мужчину лет тридцати в дорогом летнем костюме и с элегантным черным "дипломатом" в руке. Незнакомец огляделся и решительно направился к бару.
     - Посадка на рейс Сидней - Лос-Анджелес заканчивается. Просим не прошедших регистрацию пассажиров поторопиться, - объявил диктор-информатор.
     Брюнет с "дипломатом" покачал головой и недоверчиво посмотрел на часы.
     - Черт, - пробормотал он себе под нос и повернулся к бармену. - Вот что, приятель, плесни-ка мне бурбона, да побыстрее, а то как бы эта птичка не улетела без меня.
     Растерянный взгляд бармена заметался между двумя клиентами.
     - Извините, сэр, но вот этот джентльмен...
     - Не переживай, мне спешить некуда, - успокоил его Дерек.
     Брюнет благодарно кивнул.
     - Вы не летите?
     - Нет. - Дерек невесело усмехнулся. - Я свое отлетал.
     Незнакомец окинул его оценивающим взглядом, который в других обстоятельствах мог бы стоить ему разбитого носа, и на его лице появилось задумчивое выражение.
     - Извините, могу я обратиться к вам с небольшой просьбой? Видите ли, я улетаю, а в Сиднее у меня осталось одно дело... - Он не договорил, явно ожидая реакции Дерека, но тот молчал. - Пустяковое дело, оно отнимет у вас не более часа.
     Дерек вздохнул, и брюнет, вероятно истолковав вздох как намек на необходимость компенсации затрат, торопливо добавил:
     - Я заплачу вам двести долларов.
     - Ваш бурбон, сэр, - напомнил бармен.
     Брюнет поблагодарил его кивком головы, опрокинул стаканчик и извлек из внутреннего кармана пиджака дорогой кожаный бумажник.
     - Сдачи не надо. - Он положил на стойку крупную купюру и, повернувшись к Дереку, достал две бумажки по сто долларов. - Вы окажете мне любезность?
     - Что надо сделать?
     - Ничего особенного. Отправитесь по адресу, который я вам дам, и передадите записку.
     Согласны?
     Диктор повторил объявление, добавив в голос немного строгости.
     - Пишите, - коротко бросил Дерек.
     Брюнет похлопал себя по карману и чертыхнулся. На помощь ему пришел бармен, протянувший шариковую ручку и открытку с видом Сиднейской бухты.
     - Молодец, - рассеянно похвалил брюнет.
     Он быстро написал что-то на открытке и протянул ее Дереку. - Вот и все. Спасибо. С удовольствием угостил бы вас, ребята, но надо бежать.
     Стеклянные двери снова едва успели разойтись в стороны.
     - Я бы еще не так спешил, если бы летел в Лос-Анджелес, - печально пробормотал бармен и, ловко смахнув со стойки купюру, посмотрел на единственного клиента. - Итак, сэр, вы хотели заказать "Черную жемчужину"?
     - До полудня пьют только бездельники, сказал Дерек, пряча в карман свои две сотни и открытку, - а у меня теперь есть дело.
     Дерек еще раз посмотрел на открытку, проверяя, не перепутал ли он адрес. Все верно.
     Странно только, что по указанному адресу находилась церковь. Впрочем, двести долларов вполне могли примирить его с некоторыми неудобствами.
     Стоянка была забита почти полностью, и ему пришлось поманеврировать, чтобы проехать на свободное место. Выйдя из видавшей виды машины, Дерек огляделся. На ступеньках церкви стояли двое молодых мужчин с напряженными лицами, а у входа весело щебетали несколько молоденьких женщин. Одна из них, вероятно, и была Кэрол Гринуэй. Ему стало вдруг не по себе. Мелкая услуга превращалась в тяжкую обязанность, и Дерек уже сожалел, что взял у незнакомца эти проклятые двести долларов. С другой стороны, в его положении привередничать не приходилось.
     Кому нужен бывший футболист? А ведь надо как-то жить, оплачивать счета, покупать бензин, заполнять чем-то холодильник. Конечно, работу он найдет, но на ближайшие пару недель придется затянуть ремень потуже и поумерить аппетиты. Не идти же с протянутой рукой к брату!
     Дерек взбежал по лестнице и подошел к притихшим при его приближении женщинам.
     - Извините, я ищу Кэрол Гринуэй.
     - Она уже там, - с улыбкой ответила ему симпатичная блондинка.
     Дерек кивнул и потянул на себя тяжелую дверь. Надо побыстрее заканчивать здесь и поспешить на встречу с Бобби Стайлсом. Переступив порог, он оказался в небольшом фойе и едва не наткнулся на девушку, прижимавшую к груди огромный букет.
     - Кэрол Гринуэй?
     - По коридору третья дверь направо. Вы фотограф? Поторопитесь, нельзя же так опаздывать!
     Дерек хмуро посмотрел на нее, но ничего не сказал и, повернув направо, подошел к указанной двери. Постучал. Он не был уверен в том, что ждет его там, но на всякий случай заготовил короткое объяснение. Однако, когда дверь открыла высокая шатенка в свадебном платье, все слова застряли в горле и Дерек с опозданием понял, что допустил серьезную ошибку, взяв деньги у незнакомца в аэропорту.
     - Мисс Гринуэй? Мисс Кэрол Гринуэй?
     - Да.. - Он откашлялся, стараясь выиграть время, чтобы вспомнить, какой ветер занес его сюда.
     - Вы, наверное, фотограф? - спросила женщина в свадебном платье и ободряюще улыбнулась.
     Дерек не нашел ничего лучшего, как тупо кивнуть. Он никогда не был большим мастером трепать языком, особенно с женщинами, а сейчас просто потерял дар речи. Кэрол Гринуэй могла бы запросто сниматься в кино. Причем ей не нужно было бы ни говорить, ни улыбаться, ни прибегать к обычным для женщин ухищрениям, чтобы завоевать зрителей, точнее мужскую половину аудитории. Ей было достаточно только смотреть. Сейчас она смотрела на Дерека, и он чувствовал, что вот-вот растает под этим взглядом удивительно ясных, чистых и прозрачных, как горное озеро, голубых глаз.
     Ее идеальной формы лицо с точеным носиком, слегка разрумянившимися щечками и розовыми чуть припухлыми губками было ликом ангела, и Дереку пришлось сжать пальцы в кулаки, чтобы удержаться