нщина, Доника, она давно просит меня подыскать для  нее  работу  по  дому.
Спрошу ее...
   -  Ты  расстанешься  с  Анастасией?  Он  улыбнулся,  и  ревность   Сандры
немедленно улетучилась.
   - Я расстанусь с ее бисквитами, но зато спасу свою фигуру.
   Сандра с тоской подумала, сколько жизней разрушила Лорена  своим  дешевым
романом. Они могли бы быть так счастливы,  могли  бы  иметь  своих  детей...
Перед ней сидел мужчина, которого она любила и уважала больше всех на свете,
любит до сих пор и не перестанет любить  до  конца  своих  дней.  Он  своими
руками разрушил свое счастье, потому что  спасал  чужую  жизнь  и  честь,  а
теперь он одинок и страдает.  Ее  сердце  готово  было  раскрыться,  подобно
цветку, но она вовремя вспомнила очень важное обстоятельство.
   Филипп не изменил своего мнения о  чей.  Он  не  против  заняться  с  ней
любовью, поцеловать ее, переспать с ней, но они по-прежнему враги.
   - Сандра...
   - Чай уже совсем остыл.
   - К черту чай!
   - Ничего уже не изменить, Филипп.
   - Ты так считаешь?
   Она попыталась встать, уклониться от его  объятий,  но  немедленно  вновь
очутилась на проклятой софе. Филипп целовал  ее,  невзирая  на  все  попытки
сопротивления, и его руки  скользили  по  ее  телу,  а  ее  нога  совершенно
неожиданно обвилась вокруг его бедер...
   Сандра все-таки увернулась от его жадного рта и  прошептала  первое,  что
пришло ей в голову:
   - Мне надо позвонить Джеймсу.
   - Позже.
   - Нет, сейчас, мне нужно...
   - Ты что, настолько мне не доверяешь, что должна звонить адвокату даже  в
такую минуту?
   Она вспыхнула и вырвалась из его рук, возбужденная и разгоряченная и  его
ласками, и их отсутствием.
   - Ты.., ты сам не доверяешь мне! Ты считаешь меня преступницей, у которой
отсутствует всякая мораль...
   - Правильно.
   - Ты считаешь, что я ложусь в постель со  всяким,  кто  мне  придется  по
душе...
   - И это верно.
   - Так вот,  ты  ошибаешься  по  всем  статьям!  Джеймс  мой  друг  и  мой
адвокат...
   - И еще он проводит с тобой ночи...
   - Один раз! Я была совершенно разбита, а он ухаживал за мной. Он уехал  в
три часа ночи...
   - И он никогда не спал с тобой?
   - Никогда!!!
   Неожиданно  ярость  исказила  лицо  Филиппа.  Сандра  почувствовала,  что
бешеный смерч отрывает ее от пола  и  несет  через  всю  комнату  в  сторону
спальни. Филипп прорычал, явно не владея собой:
   - Он целовал тебя, он к тебе прикасался,  а  значит,  то  же  самое  могу
делать и я!
   Она пыталась сопротивляться, но он целовал ее все  яростнее,  прижимая  к
себе так крепко, что у нее перехватывало дыхание.  Его  поцелуи  обжигали  и
лишали сил и воли.
   Филипп злился на себя, на нее и на целый свет, продолжая  жадно  целовать
ее побледневшее лицо. Он не понимал, что с ним  происходит.  Жалость?  Гнев?
Ненависть? Ревность? Но почему, почему он так бешено ревнует ее, почему  она
вызывает у него такое дикое  желание  обладать  ею,  почему  он  не  владеет
собой?!
   То, что они уже в спальне, он  заметил,  когда  споткнулся  о  кровать  и
повалился на нее, не выпуская Сандру из объятий.
   Они сплелись в безумный, извивающийся узел, ее ноги оплели его бедра, его
руки жадно ласкали ее тело. Губы Сандры Филипп чувствовал везде - на  груди,
на плечах, на животе, снова на своих губах. Она вырывалась от  него,  забыв,
что сама крепко прижимается к нему. Он мечтал только об одном: сорвать с нее
одежду и овладеть наконец этим  любимым  и  ненавистным  телом.  Забыть,  не
думать о ее мужчинах, не дать думать  о  них  и  ей  самой,  стереть  всякое
воспоминание о чужих ласках своими поцелуями, своей любовью! Он  видел,  что
ее сопротивление уже сломлено, и, когда его нетерпеливые руки заскользили по
ее бедрам, Сандра издала долгий и страстный стон. Их сердца бились с бешеной
скоростью, их тела пожирало пламя страсти,  и  в  этом  огне  они  горели  с
радостью, и жаждали все новых опаляющих ласк.
   Она  выгнулась,  скользя  напряженными  сосками  по  его  груди,  и  сама
подставила ему левую грудь.
   - Поцелуй...
   Он обхватил губами сосок, нежно провел языком по его  поверхности...  Она
тихо постанывала от удовольствия, а ее руки уже скользили по  его  животу  и
бедрам, причиняя одновременно и наслаждение, и боль. Его плоть пылала, и они
оба понимали, что ни один мужчина в мире не смог бы сейчас сдерживать себя.
   Филипп заскользил губами по гладкой коже ее живота, вниз, вниз, к бедрам,
затем нарочито медленно потянул тонкую ткань голубых трусиков...  Когда  она
почувствовала, как его губы и язык коснулись ее плоти, она глухо застонала и
сама освободилась от остатков одежды. Он чуть  приподнялся  над  ней,  шепча
бессвязные, не имеющие сейчас смысла слова, скинул невесть как задержавшуюся
на нем рубашку и вновь приник к телу Сандры.
   - Я хочу тебя. Сейчас, немедленно!
   - О, Филипп, да! Да! Да!
   Она выгнулась, словно лук в руках умелого лучника, под его горячим телом,
ее ноги обвились вокруг его талии, руки, скользнув по его напряженной спине,
впились  в  его  плечи,  Филипп,  застонав  от  невыносимого,  убийственного
блаженства, вошел в нее, растворился в жидком серебре, и  оба  они  потеряли
счет времени.
   Ничего не было вокруг, и слова были не нужны, но он  все-таки  произносил
их, то ли кричал, то ли шептал, а Сандра  отвечала  ему  тихим  эхом.  Он  с
некоторым раскаянием подумал, что она должна хотеть более спокойной и нежной
ласки, но в ту же секунду эти мысли исчезли, и  осталось  лишь  восторженное
изумление перед тем, как они превратились в единое существо,  а  еще  пришла
спокойная уверенность, что теперь ничто в мире не способно их разъединить.
   Слезы текли по его лицу, и  Сандра  ловила  их  губами,  а  он  продолжал
шептать ее имя, звать ее. Все это  время  их  тела  продолжали  двигаться  в
едином ритме, все быстрее, быстрее, быстрее, вот  уже  невозможно  дышать  и
шептать, уже нет сил, и даже плакать сил не осталось, но тела все  убыстряют
ритм, и под  стиснутыми  веками  вдруг  вспыхивает  ослепительный  взрыв,  и
вселенная стремительно сворачивается в маленькую  пылающую  точку,  а  затем
снова расцветает огромным огненным цветком...
   Он очнулся, как ни странно, все на той же грешной земле  и  увидел  тихую
умиротворенную улыбку его женщины. Самой прекрасной женщины в мире.
   Наверное, ей тяжело под ним, в замешательстве  подумал  Филипп  и  сделал
попытку перекатиться на бок. Сандра удержала его с легким стоном:
   - Не уходи...
   Что-то было  не  так.  В  груди  Филиппа  рос;  снежный  ком  странных  и
необъяснимых подозрений. Что-то не так. Он все же разомкнул кольцо ее рук  и
сел на краю растерзанной кровати. Провел рукой по глазам. Слезы.  Чьи?  Его?
Ее?
   - Куда ты?
   - Приму душ.
   Жаль, что он не сделал этого раньше. Холодная вода выводила  из  ступора,
возвращала ясность мысли. Всего одной мысли, которая к тому же была довольно
неприятной: как назвать мужчину,  который  занимается  любовью  с  женщиной,
которую презирает?
   Лорена права. Сандра разрушила их семейный бизнес и стала причиной гибели
его младшего брата. Она так или иначе ускорила смерть их отца,  который  был
потрясен случившимся и целиком отдал свои силы работе, чего ему нельзя  было
делать в его возрасте. Все это сделала Сандра.
   А он только что занимался с ней любовью. Страсть заставила его забыть обо
всем!
   - Ты простудишься, Филипп! Только сейчас, когда она подошла  и  окликнула
его, Филипп понял, что здорово замерз. Он вылез из-под воды и  завернулся  в
полотенце. Брови гневно сошлись на переносице. Сандра в изумлении  отступила
на шаг.
   - Филипп...
   - Что сделано, то сделано. Ошибка совершена, и обратно не переиграть.
   Он хотел ранить ее, ранить как можно сильнее, а потом  оставить  истекать
кровью на разоренной кровати.
   - А ты добилась, чего хотела,  да?  Лишь  слегка  потеряла  контроль  над
собой, но это ерунда.
   В глазах женщины отразилась бездна.  Голос  Сандры  прозвучал  совершенно
безжизненно:
   - Одевайся и уходи.
   Он хлопнул дверью, мельком подумав, что надо бы взглянуть, как она.  Нет,
не надо. Она уже большая девочка и вполне может позаботиться о себе сама.
   Не  найдя  некоторых  вещей,  он  вернулся  в  спальню.  Сандра   лежала,
свернувшись клубочком - точно так же спала Джолли.
   - Ты лежишь на моей одежде. Она не ответила, даже не пошевелилась, и  ему
пришлось самому вытаскивать из-под нее свои брюки.  Все  ее  тело  сотрясала
сильная дрожь.
   - Сандра?
   - Убирайся!
   - Тебе что-нибудь нужно? Лекарство...  Она  села  и  уставилась  на  него
лихорадочно блестящими глазами.
   - Да. Мне нужно. Мне нужна любовь. Мне нужен мужчина,  который  не  будет
использовать меня. Ты хоть понимаешь, что сделал, Филипп?
   - Да, я понимаю. А ты сама понимаешь,  что  и  ты  виновата  в  том,  что
случилось? Посмотри на меня!
   Лучше бы он этого не требовал.  Из  глаз  Сандры  на  него  смотрела  вся
преисподняя. Мука и боль такой силы, что он отшатнулся, прикрываясь  руками.
Отвел глаза. Заговорил глухо и страшно.
   - Мы убиваем друг друга. Мы можем быть либо вместе, либо врозь,  третьего
не дано. Либо ты в моей постели, либо ты уезжаешь из страны...
   - Я не могу уехать! Джолли...
   - Я найду способ и дам Джолли то, чего ей так не хватает. Мать.  Не  знаю
как, не знаю когда, но найду. Забирай своего Крайтона и уезжай!
   - Что тебе сделал Крайтон?! Ты что, ревнуешь?
   - Да, я ревную. Я не могу даже думать о том, что  ты  с  другим  мужчиной
занимаешься любовью, что он целует тебя, просто прикасается к тебе! И еще  -
я слишком сильно хочу тебя. Это меня унижает...
   - А если я невиновна?
   - Но ты виновна.
   - Если?!
   Он упорно избегал ее горящего взгляда. Встал, сгорбившись пошел к дверям.
Обернулся, и его голос прозвучал сухо и отчетливо:
   - Это больше не обсуждается. Я хочу, чтобы утром ты уехала. Собирай вещи.
   Его тело не хотело уходить. Ноги прирастали к  полу,  и  каждая  клеточка
молила "Остановись!  Вернись!".  В  мозгу  звучал  отчаянный  голос  Сандры,
женщины, которую он так страстно желал:
   А если я невиновна?!

Глава 10

   Сандра лежала неподвижно, отдыхая.  Ей  нужно  собраться  с  силами.  Она
должна доказать свою невиновность и вернуть дочь,  все  остальное  не  имеет
значения. Она  готова  отказаться  от  всего  остального,  хотя..,  ревность
Филиппа дает ей надежду.
   Позже она позвонила Джеймсу, и он приехал. Они отправились  в  деревню  и
уселись за столиком в небольшой таверне.
   Джеймс казался очень  довольным  тем  обстоятельством,  что  она  наконец
уезжает из дома Филиппа, и помогал собирать вещи.  Однако  вся  его  радость
испарилась, когда Сандра твердо заявила, что собирается вести осаду  Филиппа
до тех пор, пока он не позволит ей увидеться  с  дочерью.  Джеймс  предложил
самый радикальный выход:
   - Похитим ее и отправимся в Англию!
   - Я не могу, Джеймс, действительно не могу. Она едва знакома со мной, она
испугается до смерти...
   - Ерунда, привыкнет через пару дней!
   - Нет. Я не стану мучить мою дочь. Как ты можешь предлагать такое?!
   - Я хочу помочь тебе, только и всего.  Сандра,  бедняжка,  тебе  пришлось
столько вынести за прошедшие дни! - Он нежно  коснулся  ее  руки.  -  Должно
быть, ты совершенно разбита...
   - Не надо делать из меня несчастную жертву, Джеймс! Я все решу сама.
   Неожиданно она почувствовала, что ей неприятно его прикосновение. Как  он
может быть таким бесчувственным по отношению к Джолли?
   - Послушай, Сандра, неужели  ты  считаешь,  что  вы  с  девочкой  сможете
сблизиться, если ты будешь жить в шалаше  и  тайно  рассматривать  ее  через
забор?
   - Оставь свой сарказм. Филипп  никогда  не  пойдет  на  скандал,  который
неминуемо разразится, если вдова его брата усядется на ступенях его  дома  и
не сойдет с места.
   - Я полагал, что моту дать тебе совет, но...
   Теперь она отчетливо понимала, что его советы ей не нужны, да  никогда  и
не были нужны, однако все еще  медлила,  не  решаясь  порвать  с  человеком,
выручившим ее в трудную минуту.
   - Послушай меня, Сандра. Ты приехала и обнаружила, что за два  года  твоя
дочь выросла в другой семье и вполне счастлива. Она  не  нуждается  в  тебе,
Сандра. Я знаю, это больно, но на твоем месте я  бы  сдался.  Ничего  нельзя
сделать, так бывает в жизни. Возвращайся  в  Англию  и  начни  новую  жизнь.
Позволь мне позаботиться о тебе. Я все сделаю ради тебя!
   Филипп был прав! Джеймс врал ей с самого начала, ему вовсе  не  хотелось,
чтобы Джолли вернулась к матери. Сандра судорожно огляделась  и  застыла  на
месте. В дальнем углу таверны сидел Филипп.
   Ну  разумеется.  Он  ведь  обещал,  что  будет  следить  за   ней,   если
почувствует, что она угрожает семье Фестанакисов.
   Джеймс проследил ее взгляд и тоже заметил Филиппа. Его глаза сузились.
   - Что ж, такую возможность я не могу  упустить.  Пойду,  скажу  ему  пару
слов.
   - О чем ты собираешься с ним говорить?
   - О том, что ты уезжаешь с виллы и все такое. Подожди меня, я быстро.
   Разговор между мужчинами затянулся, и она почти расправилась с шоколадным
мороженым и фруктовым пудингом, когда Джеймс вернулся.
   - Ну, ты готова?
   - Да, конечно. Заберем вещи и поедем в гостиницу. У меня  была  бессонная
ночь.
   И все стало яснее ясного. Когда они приехали на виллу, Джеймс  немедленно
попытался обнять ее. Сандра в ужасе отшатнулась, но он не отставал.
   - Нет, Джеймс! Что ты делаешь?
   - Ну же, Сандра, не ломайся. Увидишь, тебе понравится. Да ведь ты однажды
уже была в моих объятиях...
   - Ради Бога, Джеймс!
   Она отступала в панике, узнав  выражение  лица  Джеймса.  Перед  ней  был
второй Нико, ее муж, грубый и похотливый. Ужас обессиливал ее, и  она  почти
теряла сознание от страха, когда  неожиданно  прозвучал  негромкий  и  очень
спокойный голос - Оставь ее в покое, Крайтон.
   - Не лезь не в свое дело!
   - Я сказал, оставь эту женщину, или ты очнешься в  самолете,  в  компании
бригады реаниматоров.
   Джеймс, пятясь, отступил к машине, выругался сквозь зубы  и  стремительно
покинул место сражения. Филипп обернулся к Сандре и так же спокойно спросил:
   - Все в порядке?
   - Д-да...
   Она  уронила  сумку,  все  содержимое  которой  рассыпалось,  и  они  оба
наклонились, чтобы подобрать вещи. Лицо Филиппа оказалось совсем близко, его
голос звучал встревоженно и заботливо:
   - Ты правда в порядке?
   - Я испугана, я унижена, я не знаю, что делать дальше, но ты меня здорово
выручил, и я тебе очень благодарна.
   Он обнял ее за плечи, открывая дверь.
   - Мне уйти, или ты предпочтешь, чтобы я посидел с тобой?
   - Я буду в порядке, как только успокоюсь. Просто.., со мной уже случалось
такое, но тогда все кончилось не так удачно.
   Он кивнул и ушел, махнув ей на прощание рукой.
   Утром Сандра проснулась  пораньше  и  убрала  весь  дом,  затем  написала
короткую записку своему адвокату о том, что свяжется с ним позднее. Это было
ни к чему, но сейчас думать об этом не хотелось. Она шла к Филиппу.
   У самого дома она вспомнила,  что  на  сегодня  у  него  назначен  важный
разговор с Лореной, и решила подождать в саду.
   Абрикосы,   миндаль,   фиговые   деревья   и   вишни    цвели,    источая
умопомрачительный аромат, а между ними  повсюду  росли  розы.  Она  вышла  к
огородам, где на длинных ухоженных грядках  наливались  соком  и  витаминами
овощи, и с улыбкой встретила "цыплятов", которые бродили в поисках  червяков
по рыхлой земле.
   Устав,  она  присела  в  тени  раскидистой  оливы  и  задумалась.  Сандре
нравилось на Острове. Она изо всех сил пыталась найти хоть что-то, абсолютно
неприемлемое здесь для нее самой и ее дочери, но не могла. Здесь был рай,  а
рай не может быть плохим.
   Чужой язык, чужая культура. Смогла бы она жить на Острове? Сердце  Сандры
забилось сильнее, когда она подумала об этом. Джолли счастлива в этом земном
раю, но и Сандра не согласна быть ее мамой по выходным дням.
   Было и еще кое-что. Филипп. Она любила его и желала, хотя и понимала, что
он способен воспринимать ее  только  как  сексуального  партнера.  Пока,  во
всяком случае.
   Если бы он выслушал ее объяснения, ее рассказ о Нико! Впрочем, и тогда он
воспримет это как оскорбление семьи Фестанакисов и  не  поверит  ни  единому
слову.
   Сандра нахмурилась и поднялась с земли. Собирался дождь, и она  поспешила
к дому.
   Дверь открыл Филипп, не Анастасия.
   - Да?
   - Я пришла повидать Джолли.
   - Не сегодня.
   - Хорошо.
   Он закрыл дверь, а  она  уселась  на  ступеньки  и  приготовилась  ждать.
Немного погодя дверь вновь открылась.
   - Что ты делаешь?
   - Жду, когда ты переменишь свое решение.
   - Дождь на улице.
   - Я заметила.
   Дверь закрылась. Сандра шепотом обругала местных богов за то, что  именно
сегодня  небеса  вздумали  пролиться  дождем,  и  положила  на  голову  свой
рюкзачок. Дождь разошелся не на шутку, а неожиданный удар грома заставил  ее
подскочить на месте. Сверкнула молния,  и  Сандра  пожалела,  что  была  так
непочтительна к богам. Те, судя по всему, решили провести генеральную уборку
Острова, и дождь превратился в настоящую стену воды.
   Неожиданно она  почувствовала,  что  на  нее  вода  больше  не  попадает.
Огромный зонтик раскрылся над ее головой, и Филипп хмуро буркнул:
   - Иди в дом. Интересно,  почему  это,  как  только  я  принимаю  какое-то
решение, являешься ты и все переворачиваешь с ног  на  голову.  Иди  наверх,
прими ванну и согрейся.
   - Просто не знаю, как тебя благодарить за гостеприимство!
   - Не смешно.
   Вода лила с нее ручьями, и Филипп все с тем же недовольным видом удалился
куда-то, а затем вернулся и принес громадных размеров махровое полотенце,  в
которое и завернул ее, как в кокон. После этого он сопроводил ее в роскошную
ванную комнату, обложенную голубой плиткой, и ушел со словами:
   - Пойду найду какую-нибудь одежду. Положу  в  спальне.  Будешь  готова  -
спускайся.
   Огромная ванна, в  которой  вполне  могли  поместиться  и  два  человека,
наполнялась горячей водой, душистая  пена  поднималась  над  ней  шапкой,  и
Сандру немедленно потянуло в сон. Если она заснет сейчас,  Филиппу  придется
выломать дверь.
   Насладившись ванной,  она  вылезла,  насухо  вытерлась  и  отправилась  в
спальню, изучать принесенные им вещи. Это не было  одеждой  Лорены.  Мужская
рубашка и джинсы.
   После безуспешных поисков фена она  просто  обернула  голову  полотенцем,
наподобие восточного тюрбана, и присела  на  широкую  постель,  передохнуть.
Раздался стук в дверь.
   - Ты оделась?
   - Не совсем, но вполне достаточно. Входи.
   Он вошел и уселся в кресло напротив нее.
   - Я хочу тебе сообщить, что Лорена уехала из  этого  дома  сегодня  утром
вместе с Норой и  Анастасией.  Джолли  они  взяли  с  собой  на  день-другой
погостить. Отец выделил им целое крыло дома, так что проблем не будет.
   - Истерик не было?
   - Как ни странно -  нет.  Я  выписал  ей  чек  на  круглую  сумму,  и  мы
расстались почти друзьями. Я не держу на нее зла.  У  Лорены  была  нелегкая
жизнь. Ранняя беременность и жизнь с нелюбимым мужем испортят кого хочешь.
   - Чем она займется?
   - У нее неплохо получается дизайн, так что, возможно, она займется  этим.
Анастасия тоже так считает.
   - Что ж, отлично.
   - Где ты собираешься остановиться?
   - Нигде. Пока.
   Он  мрачно  посмотрел  в  окно,  затем  вздохнул  и  поднялся  с  кресла.
Неожиданно ее голова склонилась на подушку, и Сандра буквально провалилась в
сон. Кажется, Филипп что-то говорил, кажется, накрыл ее  одеялом,  но  этого
она уже не слышала. Она спала.
   Казалось, она  проспала  всего  несколько  минут,  но  за  окном  заметно
потемнело. Дождь не переставал. Сандра потянулась, зевнула - и только теперь
заметила, что Филипп никуда не уходил. Он смотрел на нее все еще сердито, но
уже не так мрачно.
   - Есть хочешь?
   - Да