желанием. Они оба это знали. Это мучило
их обоих.
   Сандра стояла, закусив стиснутый до синевы  кулак  зубами.  Ей  казалось,
отпусти она кулак - и упадет, рухнет без  сил  на  землю.  Ярость  в  глазах
Филиппа не стала меньше.
   - А теперь убирайся отсюда.
   - Джолли. Скажи, что я могу... Я должна ее увидеть!
   Голос  прозвенел  и  надломился.  Секунды,  которые  длилось  его  мнимое
раздумье, показались вечностью.
   -  Что  ж,  почему  бы  и  нет?  Но  только  все  будет  иначе,  чем   ты
рассчитываешь.
   - Иначе?
   - Ты увидишь ее. Ты увидишь даже больше, чем могла  бы  желать.  Увидишь,
как она счастлива без тебя. Как этот  остров  стал  для  нее  родным  домом.
Поймешь, что в любом другом уголке мира она погибнет. Увидишь, как она любит
меня... И знаешь что? Ты  будешь  страдать,  Сандра.  Сильно  страдать,  ибо
поймешь, что не нужна  ей,  что  ее  жизнь  без  тебя  будет  куда  лучше  и
счастливее, особенно если она никогда не узнает, что ты ее мать!
   Она даже не заметила, как опустилась на пол. Казалось,  все  кости  в  ее
теле превратились в желе. Дверь за Филиппом закрылась очень тихо, затем  она
услышала, как отъехала его машина.
   Не смогла встать, до ближайшего стула просто доползла. Все  кончено.  Она
совершила ошибку, страшную ошибку. Ее длинный и долгий  путь  окончился,  не
успев начаться. Она потеряла дочь, которую даже не успела увидеть.
   Хорошо. Тогда она  скажет  ему  всю  правду.  Объяснит,  почему  она  его
отвергла. Да, его гордость была задета, вот он и взбесился, теперь он  хочет
ей мстить. Что ж, пусть узнает правду.
   Нет. Она не в силах это сделать. Никто и ничто не в  силах  заставить  ее
рассказать об искалеченной груди. Это не подлежит обсуждению.
   Его слова ранили глубоко. Итак, понятно, что девочке лучше живется здесь,
а не в Лондоне... Слезы хлынули из глаз  Сандры,  обжигая,  но  одновременно
принося некоторое облегчение. Она слизывала их языком,  всхлипывала.  Джеймс
ошибался, думая, что Филипп не обращает на Джолли никакого внимания, они оба
ошибались.
   Обводя мутным от  слез  взглядом  комнату,  она  заметила  телефон.  Надо
позвонить.., кому-нибудь, кто может ее выслушать! Трясущимися  пальцами  она
набрала номер гостиницы.
   - Джеймс? Это я, Сандра. Мне.., мне нужно поговорить с тобой. Ты  не  мог
бы приехать? Пожалуйста!
   Филипп сидел на стволе поваленной  оливы.  Давным-давно  шторм  искалечил
могучее дерево, однако до сих пор его ветви покрывались цветами  и  плодами.
Филипп частенько завидовал такой жизненной силе.
   Возвращаться за руль не хотелось.  Первую  сотню  метров  он  проехал  на
чистом адреналине, но после двух или  трех  не  слишком  удачно  выполненных
поворотов решил выйти из машины  и  подумать.  С  таким  настроем  он  может
погибнуть, не доехав до дома, а от этого никому лучше не станет.
   С  самого  начала  он  стремился  избежать  встречи  Джолли  с   Сандрой.
Соблазнение бывшей возлюбленной, кстати, входило в его планы.  Он  собирался
поддаться этой женщине, чтобы потом  официально  обвинить  ее  в  аморальном
поведении и  добиться  лишения  ее  родительских  прав.  Это  было  жестоко.
Аморально. Однако это был единственный способ не отдать ей Джолли.
   Филипп стиснул зубы. Он на несколько минут потерял голову, а теперь будет
вынужден часами наблюдать за страданиями  Сандры  и  ее  попытками  отобрать
дочь. Малопривлекательное будущее.
   Он тяжело вздохнул, и ночной воздух принес аромат  цветущих  апельсиновых
деревьев и вереска. Когда его  ноги  коснулись  красной  земли  его  родного
Острова, он неожиданно ощутил прилив сил, словно эта земля посылала ему свою
любовь и поддержку.
   Это земля его предков. После него она перейдет к Джолли.  Так  будет.  Он
мрачно усмехнулся. Крайтон проговорился, что  Сандра  хочет  любым  способом
вывезти ребенка в Англию. Именно этого он и боялся. Но его  девочка  выросла
здесь, здесь ее корни, и только здесь она будет  жить.  Он  отправит  Сандру
домой, избавится от нее. Другого выхода нет. Цель оправдывает средства.
   До дома он дошел пешком. Неожиданно до него донесся  звук  приближающейся
машины. Встревоженный, он в два прыжка достиг  оливковой  рощи  и  вскоре  с
растущим гневом наблюдал, как к домику для гостей подъехала машина Крайтона.
Он разглядел бледное  лицо  Сандры,  вышедшей  навстречу  Джеймсу  Крайтону,
увидел, как она что-то тихо и торопливо ему говорит.
   Затем Крайтон заключил ее в объятия.

Глава 6

   Если бы у нее было другое настроение, то ей бы очень  понравилась  дорога
сквозь  оливковую  рощу  к  дому   Филиппа.   Джеймс   был   очень   мил   и
предупредителен, он сумел успокоить ее,  так  что  утром  она  проснулась  -
проспав, впрочем, очень недолго - относительно отдохнувшей.
   Она  нервничала.  Голубая  майка,  белые  шорты,  легкомысленный  розовый
рюкзачок за спиной - ни дать ни взять старинная знакомая Филиппа идет сквозь
оливковую рощу в гости. Ощущения были такие же, как много лет  назад,  перед
сложным экзаменом. Она почти не обращала внимания на окружавшую ее  красоту,
безжалостно топча кроссовками цветы, из которых  в  другое  время  наверняка
набрала бы букет.
   Джолли. Что, если она ее не примет? Вдруг  Филипп  будет  настраивать  ее
против Сандры? Смогут ли они вообще понять друг друга?
   В тюрьме она прилежно  изучала  греческий,  но  безупречное  произношение
магнитофонной записи и  детский  лепет  -  не  одно  и  то  же.  К  тому  же
присутствие Филиппа способно сбить и более способного ученика, чем  она.  Он
хотел заставить ее страдать... И все потому, что его мужское самолюбие  было
уязвлено. О, мужчины. Сандра невесело усмехнулась своим мыслям.
   Дорожка  между  тем  стала  значительно  шире,  и  вскоре  Сандра  смогла
разглядеть стоящий на холме дом,  явно  старинной  постройки,  сложенный  из
больших камней. Открывшийся вид был настолько прекрасен, что Сандра  замерла
одновременно в тоске и восхищении. Настоящий рай для ребенка, да и не только
для ребенка.
   Она нахмурилась и попыталась возразить сама себе. Если ребенок нелюбим  и
заброшен, то и скромный домик на севере Англии, где ждет свое  дитя  любящая
мать, будет лучше любого дворца. Она купит такой домик где-нибудь в деревне,
они с Джолли заведут цыплят...
   Значительно приободрившись, она уже смелее зашагала по дорожке  и  вскоре
остановилась перед входом в дом. Нервы снова сдали, когда она нажала  кнопку
звонка. Дверь открыла длинноногая красотка в джинсах и футболке. Но  это  не
Лорена! - в панике подумала Сандра. Кто же это?
   - Привет. Вы, должно быть, Сандра? Заходите.
   Длинные Ноги излучали холодную приветливость.
   Они прошли через великолепный, отделанный мрамором холл, затем через весь
дом, и здесь, когда решимость почти покинула Сандру, Длинные Ноги изрекли:
   - Он здесь, в саду.
   Если все в доме будут относиться к ней таким образом, ей вряд ли  удастся
внушить Джолли хотя бы привязанность.
   Она прошла через дивный сад, словно во сне, и  наконец  увидела  Филиппа,
сидящего  в  тени  раскидистого  дерева.  А  рядом  с  ним...  Руки   Сандры
взметнулись вверх, зажимая рот, стискивая горло.
   Джолли.
   Слезы туманили ей глаза, когда она почти беззвучно шептала:
   - О, моя девочка, моя милая девочка, моя малышка!
   Она, жадно пожирала глазами маленькую фигурку. Джолли была одета в  яркую
маечку и цветастые шортики, волосики собраны  в  хвостик,  однако  несколько
светлых кудряшек выбились из-под резинки и солнечным ореолом окружали личико
малышки. Сандру переполняла любовь. Ее дочь прелестна. Они будут  счастливы,
обязательно будут, любовь Сандры  сломает  все  преграды  на  пути  к  этому
счастью!
   Девочка  возилась  с  разноцветными  деревянными   кубиками,   и   Сандра
почувствовала нечто вроде гордости, что ее дочь так здорово умеет  играть  в
одиночестве.
   Больше всего ей хотелось кинуться  вперед  и  заключить  девочку  в  свои
объятия. Она знала, что это невозможно, и  потому  стояла,  превратившись  в
колонну, скрытая кустами, предоставленная сама себе. По крайней мере,  здесь
она может хотя бы не скрывать слез счастья.
   Сейчас она выйдет, мило улыбнется и познакомится... Со своей дочерью!
   Порыв ветра разрушил башню из кубиков, и Джолли возмущенно взвыла:
   - Папа-а-а-а!
   Сандра в ужасе прижала пальцы к похолодевшим губам. Филипп,  обнаруживший
ее  присутствие  только   теперь,   торопливо   подошел   к   ней   и   тихо
поинтересовался:
   - Ты давно здесь?
   - Достаточно, чтобы услышать... Как ты мог, как ты  посмел  это  сделать?
Какими еще способами ты пытаешься отобрать моего ребенка?!
   - Я стараюсь поправлять ее, но она так  решила  сама.  Она  вообще  очень
решительная, и у нее есть  собственное  мнение,  ты  скоро  сможешь  в  этом
убедиться.
   - Что ты хочешь этим сказать? И что ты уже наговорил про меня?
   - Ничего я ей не говорил. Я вообще не собирался  тратить  на  это  время.
Ладно, оставим это. Ты готова? Я собираюсь вас познакомить.
   Злость, обида, все разом вылетело у нее  из  головы.  Желудок  провалился
куда-то очень глубоко, а вот сердце заколотилось где-то в горле.
   - Филипп, я.., я готова, но... Я должна тебя предупредить. Если я замечу,
что ты хоть словом пытаешься повлиять на ее отношение ко мне,  я  немедленно
отправлюсь за Джеймсом. Подключу адвокатов. У Джолли должна быть возможность
узнать свою мать и полюбить ее. Я ясно выразилась?
   - Яснее не бывает. Полагаю, именно об этом  вы  договорились  с  Джеймсом
сегодня ночью?
   Он застал ее врасплох, и она, покраснев, выдавила:
   - Э-ээ, да.
   - А как насчет утра? Может, он тебе еще кое в чем помогал?
   Она вспыхнула от негодования.
   - Как ты смеешь...
   - Твое возмущение очень красноречиво. Будь  осторожна,  Сандра.  В  твоем
положении нужно вести себя святее папы римского, а ты пошла по рукам. Сейчас
Край-тон, кто следующий? Это может обернуться против тебя.
   Она смерила его холодным взглядом, хотя вообще-то он был в  чем-то  прав.
Джеймс хотел остаться на всю ночь. Разумеется, это был всего лишь  дружеский
жест, но ему стоило бы подумать, как это могут расценить  другие!  Например,
Филипп.
   - Я не желаю выслушивать  твои  оскорбления.  Тем  более,  препираться  с
тобой. Сейчас я хочу просто увидеть мою дочь, ничего больше.
   - Ты помнишь наш уговор?
   - Да, да, я все помню, я скажу, что знала ее папу, я сдержу  свое  слово,
Филипп, но и ты помни: никаких трюков!
   Он усмехнулся.
   - Мне они не понадобятся.
   Он выглядел очень уверенным в себе. Поднял руку и помахал кому-то в доме.
Через минуту из открытых дверей веранды выплыли Длинные Ноги.
   - Ты не принесешь нам кофе, Анастасия?
   - Разумеется. И апельсиновый сок для Джолли?  Я  испекла  бисквиты.  Если
хотите, принесу и их.
   Филипп улыбнулся красотке,  она  улыбнулась  ему.  Сандра  тоже  выдавила
вежливую улыбку, хотя больше всего на свете ей хотелось, чтобы Длинные  Ноги
исчезли с лица земли. Немедленно.
   - Предупредительная девица! Сандра подумала, что говорит точь-в-точь  как
ревнивая жена, и немедленно залилась краской. Какое ей дело до этой девушки?
   - Она дьявольски портит мне фигуру,  потому  что  готовит  как  ангел,  -
заметил Филипп. - А вообще она сокровище. Бриллиант среди женщин.
   - Скорее, жемчужина.
   - Нет, бриллиант. Бриллианты - навсегда.
   - Ты хочешь сказать, что  этот  бриллиант  навсегда  останется  при  моей
дочери?
   - Анастасия будет оставаться здесь столько, сколько пожелает сама.
   Очень интересно, он что, гарем здесь собирает? Против своей  воли  Сандра
представила, как прошлой ночью он заявился домой, злой и возбужденный.  Что,
интересно, могло произойти в таком состоянии между ним и этой нимфой?
   - Надеюсь, она хорошо относится к Джолли?
   - Прекрасно. Вскоре ты сама увидишь, как  счастлива  твоя  дочь.  Джолли,
малыш!
   Он спустился в сад и окликнул девочку. Та подняла голову, окинула  Сандру
безразличным взглядом и продолжала возиться с кубиками.
   - Это Сандра, она знала твоего настоящего папу, еще в Англии.
   Еще один взгляд, столь же равнодушный. А чего  ты  ждала,  одернула  себя
Сандра. Что она немедленно  вскочит  и  помчится  к  ней,  что  голос  крови
подскажет ей, кто перед ней стоит?
   Филипп, усмехнувшись, сел в удобное кресло  из  соломки.  Сандра  неловко
опустилась прямо на траву, рядом с Джолли.
   - У меня есть для тебя подарок. Сандра говорила по-гречески, чем явно был
удивлен Филипп. Девочка взглянула на нее в  третий  раз.  Фамильные  ресницы
Фестанакисов взметнулись - и Джолли опять отвернулась к своим кубикам. Этого
ребенка не подкупить. Что ж, значит, сильный характер, в некотором  отчаянии
подумала Сандра. Она ждала и наблюдала. Пальчики  у  малышки  очень  ловкие.
Ничего общего с короткими, неуклюжими и грубыми пальцами Нико.  Скорее,  она
унаследовала руки Филиппа.
   Сандру терзали одновременно боль и  радость.  Джолли  очень  хорошенькая.
Любая мать могла бы по праву гордиться такой дочуркой. Беда в том, что  она,
Сандра, не любая. Она была в тюрьме, и это еще не раз откликнется ей.
   Рюкзак выскользнул из ослабевших рук, вещи рассыпались по  земле.  Филипп
насмешливо смотрел, как она пытается запихнуть все в  сумку,  а  она...  Она
вдруг похолодела, почувствовав  прикосновение  маленьких  пальчиков.  Джолли
помогала ей!
   Едва заметив реакцию Сандры,  девочка  насупилась  и  отошла,  но  Сандра
улыбнулась и протянула ей пакет.
   - Спасибо тебе, ты очень здорово мне помогла. Здесь подарок для тебя.
   Через минуту Джолли с восторгом рассматривала красивую  куклу,  одетую  в
нарядное платьице. Когда под платьицем обнаружился  ярко-розовый  купальник,
девочка  издала  громкий  вопль  восторга.  Кроме  того,  в  рюкзачке  куклы
обнаружились щетка для волос, крем для загара, полотенце и  солнечные  очки.
Филиппу было немедленно ведено расчесывать щеткой желтые кукольные волосы, а
сама Джолли, высунув язык, пыталась надеть на  нее  солнечные  очки.  Сандра
чувствовала себя так, как будто выиграла миллион фунтов.
   Филипп с притворной строгостью посмотрел на девочку и сказал:
   - А что нужно сказать?
   Явно смутившись, Джолли обвила ручонками его шею и надулась,  но  все  же
выпалила:
   - Большое спасибо!
   Сандра, неожиданно обессилев, опустилась в плетеное кресло. В этот момент
подошла Анастасия с большим подносом. Накрыто было  на  троих,  и  Филипп  с
удивлением посмотрел на девушку.
   - Ты не выпьешь с нами кофе. Стаей?
   - Не сейчас, Филипп. Я делаю  тиропитгу.  Уходя,  она  ласково  потрепала
Джолли по голове, и девчушка ответила ей веселой улыбкой,  отчего  в  сердце
Сандры вонзился острейший нож ревности. Она  была  чужой  здесь,  чужой  для
всех. Даже для своей дочери.
   - Джолли, к столу!
   Филипп разливал кофе по чашкам.
   - Разве она не может остаться и играть?
   - Нет. Она должна быть за столом, если хочет есть.
   - Но...
   - Никаких "но", это правило, которому следуют в этом доме.
   К изумлению Сандры, девочка спокойно поцеловала  куклу,  положила  ее  на
землю и пошла за стол.
   - Можно-мне-пожалуйста-кусочек-бис-квита-спасибо! - Это она  выпалила  на
одном дыхании.
   - Разумеется, дорогая, но.., один, Джолли! Девочка  хитро  посмотрела  на
Филиппа, взяла один кусок и разломила пополам.
   - Нет, два!
   Филипп не мог сдержать улыбку:
   - Я еще ни разу не выиграл в наших спорах.
   Сандра смерила его довольно холодным взглядом и повернулась к Джолли.
   - Джолли, а как ты назовешь куклу?
   - Мама!
   Сандра поперхнулась, и Филипп спешно подсунул ей стакан с водой,  заметив
вполголоса:
   - Она хочет во всем походить на Нору, ничего больше. Это пройдет.
   В этот момент Джолли подбежала к Филиппу и, смеясь,  затараторила  что-то
по-гречески, а он отвечал ей, но так быстро,  что  Сандра  ничего  не  могла
понять. Без слов было понятно одно: эти двое любят друг  друга  и  прекрасно
обходятся без посторонних.
   Без нее.
   Сандра глотала обжигающий  кофе,  не  чувствуя  вкуса.  Джеймс  ошибался,
сильно ошибался. Очевидно, что Филипп заменил девочке и мать, и отца, а  она
стала  ему  дороже  всего  на  свете.  Это  светилось  у  него   в   глазах,
проскальзывало в жестах. Язык мог бы соврать, но тело говорило само за себя.
Джеймс ошибался...
   - Сандра, ты в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?
   - Я... Да, все нормально.
   - Если хочешь, можешь вернуться домой,  а  мы  пойдем  на  пляж,  или  ты
пойдешь с нами?
   - Я пойду с вами.
   - Ты уверена?
   Он забрал чашку из ее окоченевших пальцев и окликнул девочку:
   - Джолли, если ты уже закончила, то можешь отправляться играть.  Давай  я
вытру тебе губки.
   - А поцелуйчик?
   - Сладкая моя!
   Это был ритуал, и Сандра смотрела на него с завистью. Джолли ускакала,  и
Филипп повернулся к Сандре.
   - Послушай меня. Перестань себя изводить, хватит, Сандра!  Ты  же  видела
достаточно, чтобы понять: твоя дочь здорова, весела, счастлива...
   - ..и любима!
   - Да, очень любима. Зачем ты себя мучаешь? Ты же понимаешь, что  со  мной
ее жизнь будет только лучше. Я  ее  официальный  опекун,  и  вся  моя  жизнь
посвящена ей без остатка.
   Она подняла на него глаза - растерянные и полные боли.
   - Я не знала, что это так... У Джеймса создалось  впечатление,  что  тебе
наплевать на девочку...
   - Это не правда. Либо  он  чертовски  плохо  разбирается  в  людях,  либо
ненавидит меня лютой ненавистью, либо.., либо он хотел,  чтобы  ты  приехала
сюда и была полностью уничтожена!
   - Но зачем?!
   Глаза Филиппа опасно сузились.
   - Возможно, он хочет, чтобы  ты  нуждалась  в  нем,  и  надеется,  что  в
подобном случае ты станешь искать у него утешения.
   - Но я не буду этого делать! Джолли должна узнать, кто я на самом деле.
   - Зачем? Ты не думаешь, что без тебя она будет счастливее?
   - Возможно, сейчас ты прав. Однако вскоре она все равно  захочет  узнать,
кто ее мать. Она уже нуждается в этом, она  зовет  тебя  папой,  а  куклу  -
мамой. Это ненормально, Филипп. Она не просто хочет быть как Нора, она хочет
точно знать, кто она такая и кто ее родители.
   Филипп вздохнул. У Норы те же проблемы -  Лорена  позаботилась  об  этом,
отказав ему в праве называться  отцом.  Однако  Сандра  права.  Не  дай  бог
превратиться в маленького тирана вроде Норы. Сандра действительно  могла  бы
стать решением проблемы.
   Только никаких истерик в доме. Хватит с него.
   - Я все понимаю, Сандра, но пойми и ты. Во-первых, это будет очень больно
и тяжело для тебя...
   - Свою боль я уже пережила! И страх пережила!  И  унижение!  Ты,  Филипп,
даже представить себе не можешь, как много я всего пережила!
   Его потрясла ее страстность. Филипп словно впервые взглянул в ее глаза  и
увидел в них такую боль и муку, такую  страшную,  старческую  мудрость,  что
почувствовал непонятный трепет. Впустить ее в их с Джолли жизнь? Разделить с
ней эту боль?
   - Зачем причинять себе новые страдания? Она  в  порядке.  Будь  счастлива
этим и отправляйся домой.
   - Я не уеду до тех пор, пока Джолли не узнает правду. Возможно, это будет
тяжело. Возможно - невыносимо тяжело. Но это ее право. Я  так  много  прошу,
Филипп?
   - А это все, что ты просишь? Теперь в его голосе были только сталь и лед,
ни следа сочувствия. Во всяком случае, врать не было смысла.
   - Возможно, когда она подрастет, я могла бы забирать ее на каникулы.
   - До ее совершеннолетия она не покинет Остров без меня.
   - Что ж, тогда я обращусь в суд.
   - Только деньги зря потратишь, и Край-тон должен это  понимать.  Сходи  к
какому-нибудь другому адвокату и  узнай  наконец  правду.  Джолли  под  моей
опекой, Сандра. Ты можешь навещать ее два раза в год...
   - Но этого мало!
   -  Тогда  оставайся  здесь  жить.  Один  мой  друг  развелся   со   своей
женой-испанкой. Ребенок остался с ним, и теперь они живут на Острове.  Тогда
его жена продала дом в  Испании,  оставила  ра