тогда, когда впервые оказалась
лицом к лицу с Геленой, а потом еще отчетливее, когда увидела их дочку. Жена
превратит его отцовские чувства в самое сильное оружие.  И  атаковать  будет
только им.
     Ян обо всем этом пока еще не думал.  В  конце  концов  ведь  существует
столько семей, где есть дети, а люди все-таки  разводятся...  Это  нехорошо,
неприятно, но случается и такое. Однако, чем больше он  узнавал  Марию,  тем
сложнее и сложнее все казалось.
     - Я знаю, о чем ты думаешь, - тихо сказала она. - Не надо  говорить,  я
все понимаю. Страшна не измена, любовь - вот настоящее испытание.
     И они снова прильнули друг к другу, чтобы преодолеть внезапное ощущение
одиночества.
     Есть еще, правда, маленькая надежда, но Мария боялась  сказать  о  ней.
Она такая слабая и непрочная, что надеяться на нее трудно. Но тем  не  менее
она есть... Ведь я приехала в Прагу, чтобы Данеш помог  мне  с  работой.  Не
такая уж я дурочка, чтобы поверить его бредням: стоит тебе попасть на сцену,
и перед тобой откроется  целый  мир...  Да  я  еще  в  доме  отдыха  поняла,
насколько это непросто. Но какие-то шансы все же есть. Пожалуй, место в хоре
найдется и для меня. Или попробовать устроиться аккомпаниатором? Вообще, что
угодно, лишь бы только остаться в Праге, поближе к  нему.  Можно  продолжать
тайно встречаться, многие так живут. Конечно, это не совсем хорошо и  как-то
неловко, но что же делать? Даже маленькая радость - большая надежда!
     "А может ли  быть  маленькая  любовь?  -  шепчет  искушающий  голос.  -
Наверное, нет. Но мы-то всегда будем любить друг друга великой любовью!"
     - О чем ты думаешь? - вдруг спрашивает Ян.
     - О нашем будущем.
     - А разве оно есть?
     - Думаю, да. В наших сердцах.
     Прекрасные слова. Прекрасные настолько, что даже  в  голову  не  придет
спросить, могут ли они вообще быть правдой.

                                     *

     Как же, собственно, произошло, что именно в сердце  поместили  люди  то
недолговечное чувство, каковым, вне всякого сомнения, является любовь?  Ведь
именно сердце - самый работоспособный орган: и днем и ночью батрачит оно  на
человека. Если бы  нам  пришлось  перекачать  столько  воды,  сколько  крови
перекачивает сердце, мы вряд ли дожили бы до старости.
     А может, в сердце скорее обитают доброта и мудрость?
     На Востоке убеждены, что мудрость обитает в животе, вероятно,  из  этих
самых соображений статуэтки китайских божков всегда  с  брюшком.  В  средние
века считали, что характер человека заключен в его  печени.  Выбор  довольно
обширный.
     При этом  любовь  -  чувство  отнюдь  не  идиллическое.  Греки  не  зря
молились: о Эрос, непобедимый воин!
     Значит, любовь - это  борьба?  Или  всего  лишь  способ  сохранить  род
человеческий? Впрочем, спросите у влюбленных, и  многие  охотно  признаются,
что им и в голову не приходит думать о воспроизведении себе подобных.
     А  что,  если  любовь  всего  лишь  хищная  жадность   страсти,   ловко
маскирующаяся благородным чувством?  Вовсе  нет,  отвечают  влюбленные,  ибо
жадность толкает человека на подлости, тогда как любовь  облагораживает.  Ну
хорошо, поверим им на слово, они ведь в этом деле специалисты.
     А как насчет того, что сие нежное чувство, именуемое любовью,  может  и
убивать? Иногда сразу, иногда  постепенно,  в  чем,  пожалуй,  не  такая  уж
большая разница.
     Слышу возражения влюбленных: ну и что? Разве из-за этого стоит избегать
любви? Ведь жизнь не может кончиться ничем  иным,  кроме  смерти.  Тогда  уж
пусть любовь несет нам  смерть,  это  приятнее,  чем  банальная  кончина  от
старости.
     Вот видите, рассуждения о природе любви  отнюдь  не  просты,  прийти  к
единому заключению весьма сложно, и проблема эта  с  незапамятных  времен  -
предмет философских споров.
     В поисках местоположения любви в человеческом  организме  перебрав  все
важные органы - печень, легкие, сердце, почки, поджелудочную железу и зоб, -
мы придем наконец  к  заключению,  что  любовь  вездесуща,  ибо  влюбленному
нравятся волосы любимой так же, как ее палец, линия  шеи,  очертания  груди,
складка кожи, аромат дыхания.
     Это в равной мере относится и к влюбленной. Известно, что  в  солнечном
Провансе XII века некая дама попросила у своего кавалера  довольно  странное
доказательство привязанности: она  велела  ему  содрать  с  большого  пальца
ноготь и прислать ей этот страшный дар в сопровождении пятидесяти влюбленных
пар. Кровавое доказательство любви и в самом деле доставили  к  ее  ложу.  В
результате кавалер добился любви  вечной,  а  ногтей  у  него  осталось  еще
предостаточно.
     Вот мы и пришли к тому выводу, что любовь не только  вездесуща,  она  -
основа всей человеческой жизни. И нам искренне жаль каждого, кто по тем  или
иным причинам не познал любви, ибо нет ничего прекраснее ее.
     И если суждено человеку переселиться в мир  иной,  пусть  лучше  любовь
оборвет его путь,  чем  сотни  других  невеселых  причин  -  злоба,  наветы,
ненависть, зависть, жадность, глупость... А любовь бывает только  одна.  Да,
да, всего лишь одна, причем для нее обязательно нужны двое, иначе она просто
не сможет возникнуть.
     Вот эти двое перед вами, так будьте же к ним милосердны!
     Именно сейчас они возвращаются в реальность из своего  царства  грез  и
молчания. Одеваются и идут ужинать. Любовь позволяет забыть  про  голод,  но
без пищи можно умереть и любя.
     Ян и Мария находят маленький ресторанчик, где их никто  не  знает,  это
чудесно, потому что не надо прятаться. Исчез страх перед  будущим,  осталась
благодарность за то, что есть, и, поднимая бокалы, они нежно улыбаются. Ужин
был не слишком роскошен, на гурманство нет денег, но для них это  все  равно
праздник.
     После ужина Ян провожает Марию к гостинице по пустым, не  располагающим
к прогулкам улицам, и долго прощается перед входом. Завтра  можно  пообедать
вместе в самообслуживании возле  института,  правда,  потом  придется  снова
вернуться на работу, но зато вечером можно опять встретиться. Мария радостно
соглашается, они смогут увидеться целых два раза, а это уже немалое счастье.
     Ян  спешит  домой,  от  мостовой  поднимается  резкий  холод,  автобусы
рассекают тяжелый городской воздух, а в окнах домов зажигается  свет.  Каким
же неприятным бывает вечер, если приходится шагать в одиночестве.

                                     *

     Положив трубку, Данеш нажимает кнопку "Не входить", не  хочется  никого
видеть, даже собственную  секретаршу.  Он  злится  на  себя,  что  не  сумел
сдержаться и,  похоже,  показал,  как  потрясло  его  известие,  только  что
сообщенное  пани   Геленой.   Большим   начальникам   нравится   бравировать
собственной невозмутимостью. И надо же было ему сорваться именно сейчас!
     Конечно, не стоило кричать: "Что?!" - когда та  рассказала  об  отъезде
Марии. Гелене пришлось дважды повторить, что она ему звонила  вчера,  но  не
застала. Наконец Данеш нашелся и невнятно объяснил, что Марию,  по-видимому,
так расстроил визит в театр, что она даже  с  ним  не  захотела  поделиться.
Впрочем, ни он, ни Мария никоим образом не рассчитывали  долго  пользоваться
их гостеприимством.  Так  что,  собственно  говоря,  все  в  порядке,  и  он
как-нибудь заедет, чтобы лично поблагодарить их за добрую услугу. Данеш  был
настолько выбит из седла, что весьма невнятно ответил на вопрос, удалось  ли
им попрощаться. Мария обещала позвонить,  сказал  он  в  заключение,  и  был
безмерно счастлив, когда Гелена наконец повесила трубку.
     Ну и идиот же я, посетовал Данеш.  Во-первых,  выдал  себя  с  головой:
Мария делает что ей заблагорассудится, а не то, чего хочу я. И это, конечно,
непростительно.
     Скорее всего, Мария просто обиделась. Но почему? Ведь  так  естественно
предпочесть любовь подремыванию на этом занудном "Поцелуе".  Да  и  что  эта
девица о себе воображает?
     Сначала мчится как угорелая в Прагу, потом начинает выкобениваться и  в
результате дает деру, даже не соизволив позвонить... Ну ладно,  девонька,  я
давно уже не мальчик и сумею поставить тебя на место, будешь знать,  что  со
мной такие фокусы не проходят. В любовнице что главное? Послушание. А станет
капризнее жены - сразу теряет привлекательность.
     Впрочем, когда-то ее выходки мне импонировали, даже льстило, что  Мария
ведет себя как настоящая актриса, а если женщина согласна сразу угождать, то
быстро надоедает. Но это уж слишком. Правда, говоря откровенно, мне так и не
удалось помочь ей с театром, я ведь  знал,  что  в  нынешнем  сезоне  шансов
практически нет, просто не решился об этом сказать. Ну и что, не  бог  весть
какой грех. А она сразу на дыбы!
     Честно говоря, с ее отъездом хлопот значительно поубавилось.  Их  и  на
работе полно. Да еще это место в министерстве, но там, похоже, дело на мази.
Бывают моменты, когда руки у мужчины должны быть развязаны. Не  хватало  еще
сажать на голову какую-то своенравную девицу.
     Когда наконец Данеш почти утешил  себя  перспективой  спокойной  жизни,
нет, в самом деле, что ни делается, все  к  лучшему,  он  вдруг  вспомнил  о
Томане. Вроде и нечего перед ним скрывать, однако  неплохо  бы  растолковать
ему подоходчивее, чем супруге, что все это мне только  на  пользу.  Человек,
занимающий такой пост, как я, не должен ставить себя  в  неловкое  положение
перед подчиненными.
     Что касается Марии, то либо она снова начнет послушно  клевать  с  моей
руки, либо вернется к разбитому корыту:  будет  сидеть  в  своем  городишке,
давать уроки музыки и пения и ждать, когда случится чудо и кто-то вытащит ее
из этой глуши. Один раз чудо произошло, она познакомилась со мной. И вот вам
пожалуйста, не сумела оценить...
     Данеш  выключил  табло  "Не  входить",  поправил  галстук  и   позвонил
секретарше, чтобы та принесла почту. Потом попросил вызвать к нему Томана.
     Самое время поговорить с ним по-дружески. Объяснить все про Марию, ну а
тот, ясное дело, перескажет жене. Намекнуть, что какое-то время мы с  Марией
не будем видеться, дескать, я  сам  так  решил,  а  когда  захочу  ее  снова
увидеть, то позову. Прибежит как миленькая.
     Кстати, эта Гелена Томанова довольно интересная особа. Пожалуй, простак
Томан не очень-то ее ценит. А вот мне кажется,  что  мы  прекрасно  понимаем
друг друга. Во  всяком  случае,  совершенно  ясно,  почему  она  так  охотно
предложила Марии остановиться у них: если бы все развивалось  нормально,  то
очень скоро Гелена начала бы просить за своего муженька.  Что-что,  а  уж  в
женщинах я  всегда  разбирался!  -  удовлетворенно  улыбнулся  Данеш.  Мы  и
виделись всего дважды,  но  всякий  раз  между  нами  проскакивала  какая-то
искорка: во взгляде, в прикосновении, улыбке. Вот такие женщины мне по душе!
Как высоковольтная линия!
     В тот первый вечер, когда Мария приехала так поздно, все было  особенно
пикантно. Они сидели вдвоем на маленьком старинном диванчике, разговаривали,
и он будто невзначай положил руку  на  плечо  Гелены,  та  на  какой-то  миг
умолкла, но не отодвинулась. Все было так близко, так возможно...  Однако  в
любую секунду могла приехать Мария.  Поэтому  они  продолжали  беседовать  о
пустяках,  но  какая-то  недосказанность,  которая  придает  особую  остроту
отношениям, между ними осталась.
     Вот типичная ошибка: гнаться за призрачным счастьем, от  которого  одни
хлопоты, и при этом упускать совершенно явную возможность.
     Когда приеду в  следующий  раз,  я  ведь  только  что  обещал  ей  это,
непременно положу руку на плечо Гелены и буду держать долго-долго, пока  она
не прильнет ко мне. Он ни минуты не сомневался, что именно так и поступит.
     -  К  директору?  -  недоуменно  переспросил  Томан,  когда  секретарша
передала ему просьбу шефа. - А что  он  хочет?  Пожалуй,  захвачу  последние
отчеты.
     Сомневаясь, стоит ли показывать их Данешу, Ян взял папки с  отчетами  о
работе за прошедшие две недели. Откровенно говоря, последние дни  он  вообще
ничего не делал. Но тут до него дошло, что Данеш вряд  ли  вызывает  его  по
работе, наверное, тому не терпится расспросить про Марию.
     Ян и сам целый день представлял, как она  ходит  по  Праге  в  ожидании
назначенного времени. Жалко, час свидания еще так далеко. Он постоянно ловил
себя на мысли, что думает только  о  встрече  с  ней,  мир  вокруг  перестал
существовать, и он живет в преддверии чуда - скоро я снова  увижу  ее...  Не
зря говорится, что влюбленный мужчина скачет на испуганном коне.
     Ян вышел  в  коридор  и  с  достоинством,  как  и  положено  референту,
прошествовал  к  директорскому  кабинету.  Секретарша,  которая  уже  успела
вернуться в приемную, бросила на  него  сочувственный  взгляд.  В  институте
Томана любили, скорее  всего,  за  ту  беззащитность,  с  какой  он  на  все
реагировал. И хотя Лидушка,  естественно,  слышала,  что  они  с  директором
бывшие одноклассники, все равно ободряюще улыбнулась Яну:
     - С утра у него было вполне приличное настроение.
     - У меня тоже неплохое, - ответил Ян немного  невпопад.  -  Представьте
себе, уже несколько дней!
     И постучал в обитую дерматином дверь.
     Данеш сидел не за письменным столом, а в углу, в кресле  у  журнального
столика.
     - Привет! - поздоровался он с Яном, и это была хорошая примета.  -  Что
там у тебя?
     - Отчет о работе. Я не знал, что может понадобиться.
     - Да ничего не нужно. - Данеш великодушно махнул рукой. - Садись.
     И поскольку он все еще думал о Гелене, взгляд его оставался  рассеянным
и немного тревожным. В конце концов Томан ее муж, хотя само по себе это  еще
ничего не значит.
     - Мне только что позвонила твоя жена. Насчет Марии. Странно, что ты сам
не рассказал об этом! Ян по обыкновению пожал плечами:
     - Мне и в голову не пришло, что ты не знал.
     - Представь себе, не знал. Так тоже иногда случается.  Этих  женщин  не
всегда поймешь.
     - А я их вообще никогда не понимаю, - простодушно заметил Ян.
     Данеш хохотнул. Ну и оригинал этот Томан, даже не думает скрывать,  что
ни черта не смыслит в женщинах. Его жену можно пожалеть.
     - Что касается Марии, то с  ней,  по-моему,  все  ясно,  она  как-никак
актриса...
     - Ага, ты тоже это заметил, - возрадовался Данеш. - Кстати, она  всегда
была такая, и поначалу мне это нравилось. Никогда и ни  в  чем  нельзя  было
быть уверенным. Поверь, дружище, для женщины это довольно редкое свойство.
     Томан промолчал.
     - Так, значит, ты проводил ее на вокзал. Гелена, то есть твоя жена  мне
об этом сказала.
     - Она сама меня попросила, когда уходила  на  работу.  Я  просто  помог
Марии донести вещи.
     - Ну и что она говорила по дороге? Не жаловалась  на  меня?  Обиделась,
конечно, думает, я не сдержал слова. Но пока ничего не выходит, к несчастью,
ей этого не понять. Она ведь из провинции, а там народ наивный.
     - Нет, ничего не говорила.
     - Знаешь, она меня малость выбила из колеи. Я тут  из  кожи  вон  лезу,
стараюсь устроить все как лучше. Даже жилье подыскал.  Кстати,  за  мной  не
пропадет!
     - Меня это меньше всех касается, у нас дома хозяйка Гелена.
     - Не хотелось все же тебя стеснять.
     - Господи, да что ты говоришь, она могла жить у нас сколько  угодно,  -
воскликнул Ян горячее, чем ожидал. Данеш встал и открыл дверь в приемную:
     - Лидушка, принесите кофе! Потом снова сел и продолжал:
     - Твоя жена да и я тоже думаем, что она себе  кого-то  нашла.  В  Праге
Марию словно подменили. А в этом доме отдыха ты ничего не заметил?
     - Да ведь я был там совсем недолго, - сказал Ян, на всякий случай глядя
куда-то в сторону окна.
     - Если у женщины появился другой, она обязательно себя  выдаст,  поверь
мне! Ладно, не это главное. Уехала, и слава богу. У меня  и  без  нее  забот
хватает. В конце концов в моем положении лучше, чтобы руки были развязаны. А
вообще, каждая женщина всегда считает, что ты замечаешь только ее. Но  время
идет, и до тебя вдруг доходит, что глупо не  обращать  внимания  на  других.
Разве я не прав?
     Он, видимо, и не ждал согласия Томана, к тому  же  секретарша  принесла
кофе. Сохраняя безучастное выражение, она украдкой покосилась  на  Яна.  Раз
беседа с кофе, значит, ничего страшного.
     "Вот уж кретинский разговор,  -  подумал  Ян.  -  Говорим  о  том,  что
касается нас двоих значительно больше, чем он  себе  представляет.  Если  бы
Данеш только предположил, как обстоят дела  в  действительности,  он  просто
убил бы меня". От этой мысли Ян даже как-то успокоился. Влюбленные сплошь  и
рядом рвутся умирать за любовь. Они настолько одухотворены силой жизни,  что
смерть кажется им легкой, словно пушинка.
     Данеш сосредоточенно помешивал кофе. "Замужняя женщина, вот кому ничего
не надо или, по крайней мере, не сразу. А пани Гелена  -  разумная  замужняя
женщина и знает, чего хочет. И не менее хорошо знает, что нужно  мне.  Такое
взаимопонимание открывает широкие горизонты. Мы говорим с Яном  о  том,  что
касается нас двоих значительно больше,  чем  этот  несчастный  вообще  может
вообразить. Интересно, что бы  он  сделал,  догадайся?  Впрочем,  я  человек
осмотрительный, да к тому же его одноклассник. Он никогда ничего не  узнает.
А вот в глазах Гелены есть нечто такое, чего мужчина моего склада  не  может
не заметить!"
     - Если я правильно понял, - медленно начал Томан, - то тебя не особенно
беспокоит отъезд Марии.
     - Совершенно верно. По-моему, это самое разумное решение.
     Ян мысленно перевел дух. Но на всякий случай решил уточнить:
     - А это в свою очередь может означать, что ты никогда ее не любил.
     Данеш презрительно ухмыльнулся:
     - Я редко влюбляюсь в женщин, которые мне нравятся. Если б я каждый раз
влюблялся, то очень быстро сошел бы с ума.
     Его так и подмывало добавить:
     "Флирт с твоей женой, дружище, весьма заманчив, но  о  любви  не  может
быть и речи. Я человек порядочный и знаю, как надо себя вести".
     - А мне думается, любовь - это самое прекрасное чувство на свете, -  не
без пафоса выдохнул Ян.
     - Романтик ты наш! Или, может, ты о своей жене говоришь?
     - Хотелось бы, но за эти годы мы как-то отдалились друг от друга.
     - Слушай, я у тебя вообще была когда-нибудь женщина? Ну, я имею в  виду
тайный роман?
     - В жизни всякое случается, - допустил  Томан,  собрал  свои  бумаги  и
встал. В тоне собственного голоса ему  послышался  какой-то  робкий  призыв:
скажи правду! Расскажи все! Сейчас самый подходящий момент. Ведь  нельзя  же
вечно умалчивать о том, что произошло! Ему вдруг померещилась фреска  на  их
доме: нежное движение двух тел, которые тянутся друг к другу, и  чаша  в  их
руках, символ беды. Свет и тень, кьяроскуро.
     - Ты был очень внимателен к Марии, - признал Данеш, - ты и  твоя  жена.
Надо бы как-нибудь заехать к вам, поблагодарить ее.
     - Гелена будет очень рада, - сказал Ян уже в дверях и вышел.
     "Данеш, в сущности, несчастный  человек,  -  думал  он,  возвращаясь  к
своему рабочему месту. - Ведь он потерял такое сокровище.  А  может,  просто
никогда не понимал, какое счастье встретилось на его пути. Потому и не сумел
удержать. Боже, если б он только знал, что потерял! И что  нашел  я!  И  как
только мне удалось прикинуться безразличным! Не пройдет и двух часов, как  я
увижу ее - веселую, счастливую, красивую. И нам не надо  говорить  о  любви,
наша нежность скажет все".
     Данеш продолжал сидеть в задумчивости, преисполненный чувства глубокого
умиротворения, которое посещало его не очень  часто.  Почему-то  вдруг  пани
Гелена стала ему намного ближе. Заеду к ней,  я  ведь  обещал.  Надо  только
узнать, когда в отделе у Томана оперативка. Обычно они там  долго  заседают.
За это время можно многое успеть.
     Он ощущал себя необыкновенно сильным: да,  только  сильным  принадлежит
мир. Это закон природы. Ему даже в  голову  не  приходило