Он столяр-краснодеревщик и живет в Спрингфилде.
   - Прекрасная профессия, и очень доходное дело, - поддержал Флетчер.
   - Ах, краснодеревщик,  -  прервал  Флетчера  мистер  Джиллиан,  вытягивая
вперед шею, как гусыня, - ну так  посоветуйте  ему  сменить  занятие.  Пусть
научится делать гробы. Я думаю, они скоро понадобятся в большом  количестве.
Если, конечно, Ваши друзья-патриоты" - или как там Вы себя  называете  -  не
одумаются! Ведь я прав, лейтенант?
   Флетчер был готов сделать что  угодно,  чтобы  защитить  миссис  Эшли  от
грубых нападок Джиллиана. Он призвал на помощь всю свою выдержку и  спокойно
ответил,  что,  по-видимому,  плохо  понял,  о  чем  говорит   Джиллиан,   -
Послушайте, лейтенант, - не  унимался  Джиллиан.  Его  глаза  зло  сверкали,
отражая пламя свечи. - Когда же  наконец  истощится  терпение  командования?
Каждый день войска подходят к Общине. Вы один из доверенных  офицеров  лорда
Перси и прекрасно знаете, о чем я  говорю.  Давно  пора  подавить  восстание
силой.
   Флетчер глубоко вздохнул, стараясь сдержать нарастающий гнев.
   -  Для  этого  пока  нег  оснований,  -  ответил  лейтенант  с  кажущимся
спокойствием. - Мы все надеемся избежать насильственных действий.  Мы  молим
Бога о том, чтобы не пролилась кровь.
   Флетчер посмотрел на миссис Эшли. Увы, от того дружелюбия,  с  каким  она
смотрела на него  раньше,  когда  считала  его  просто  купцом,  и  которое,
казалось, должно было вот-вот вернуться к ней, не осталось и следа.
   Джиллиан добился своего, и Айронс уже с нескрываемым гневом  посмотрел  в
лицо своему противнику, чьи глубоко посаженные глаза злобно блестели.
   Однако мистер Джиллиан, кажется, не замечал, какой эффект производят  его
слова.
   - Ведь я личный друг генерала Гэйджа, - продолжал он нимало не  смущаясь,
- и знаю так же хорошо, как и Вы, что он постоянно направляет прошения...
   - Сэр, - произнес Флетчер повелительным  тоном,  не  допускающим  никаких
возражений, - мне трудно предположить, каким образом Вам стала известна  эта
информация, но если она достоверна... Я хочу подчеркнуть, "если"... Так вот,
я просто диву даюсь, как можно было допустить, чтобы эти сведения  оказались
у Вас. Это военная тайна. И если о ней будут болтать на каждом  углу,  то  и
стоить она будет не больше, чем  прошлогодний  снег.  Успех  и  безопасность
армии зависят от строгого соблюдения секретности.
   На Джиллиана эта страстная отповедь не произвела никакого впечатления.
   - Я вижу, лейтенант, - заметил он, саркастически улыбаясь. - Вы  явно  на
стороне миссис Эшли.
   Супруга Джиллиана уже давно дергала  его  за  рукав,  безуспешно  пытаясь
заставить замолчать.
   - Прошу Вас, мой дорогой, не принимайте все так близко  к  сердцу,  -  не
выдержав, обратилась она к мужу.
   Супруг сердито насупился, но замолчал. Эдит  повернулась  к  Вере,  желая
загладить неловкость, возникшую после резких выпадов ее мужа,  и  извинилась
перед ней, а затем обратилась к Бриггсу:
   - Простите сударь,  но  мы,  кажется,  расстроили  такой  хороший  вечер.
Наверное, нам следует удалиться.
   - Уйти? Это нам-то уйти? - прошептал Джиллиан достаточно громко, чтобы ни
у кого не возникло сомнений в том, что он думает по этому поводу.
   Огорченный Эзра, нахмурившись, протирал очки. По-видимому,  он  собирался
заниматься  этим  до  скончания  века.  Не  поднимая  глаз  на  гостей,   он
пробормотал несколько примиряющих слов.
   - Бедная Вера, - шепнул он на ухо миссис Эшли. -  Как  я  был  неразумен.
Ничего не предусмотрел! В какое положение я Вас поставил!
   - Ну что Вы, Эзра. Ведь я должна привыкать к этому. Ради Вас, -  с  этими
словами Вера прикрыла руку Бриггса своей и тихонько пожала ее.
   - Вы думаете, что это возможно?  -  спросил  Эзра  с  надеждой.  Но  Вера
молчала.
   - Всему виной мятежные настроения миссис Эшли, - внезапно разорвал тишину
резкий голос Джиллиана.
   Сидящий рядом с Верой  Чарльз  Джонсон  решил,  что  пришла  пора  и  ему
вмешаться в спор. Он уже давно собирался это сделать и обдумывал свою  речь,
но благодаря обильным возлияниям, от которых он не  смог  удержаться,  мысли
Чарльза текли удивительно  медленно.  Однако  последняя  грубость  Джиллиана
подтолкнула его к решительным действиям.
   - Я считаю, что мы все должны остаться, - произнес он громко. -  Джиллиан
извинится, и мы сможем все вместе продолжать ужин, не так ли миссис Эшли?
   Во время своей примирительной речи Чарльз по очереди обводил глазами всех
присутствующих, за исключением Веры Эшли, и, по-видимому, совершенно потерял
контроль над своей правой рукой.  Она,  как  казалось,  независимо  от  воли
хозяина начала поглаживать Верину руку, скрытую бахромой широкого рукава.
   Вера резко оттолкнула беспардонного ухажера с  такой  силой,  что  бедный
Чарльз чуть не вылетел из-за стола. Глядя на них, Флетчер прикрыл рот рукой,
чтобы скрыть улыбку.
   Но даже это происшествие не смогло отвлечь Джиллиана от его любимой темы.
   - Я не собираюсь извиняться перед  миссис  Эшли.  Она  предает  короля  и
отечество, - резко произнес он.
   Вера медленно поднялась со своего места и положила салфетку на стол рядом
с тарелкой.
   - Это - мое отечество, - произнесла она  торжественно.  -  Я  бы  хотела,
чтобы Вы это хорошенько запомнили. Далее, мистер Джиллиан. Надеюсь,  Вы  как
человек воспитанный извините меня, но я никогда бы не смогла  принять  Ваших
извинений,  даже  если  бы  Вы  и  догадались   их   произнести.   Ситуация,
существующая в обществе в наше время, создана людьми с таким типом мышления,
как у Вас. Я неоднократно имела возможность убедиться в этом. В заключение я
хочу сказать Вам, Джиллиан, - добавила Вера после многозначительной паузы, -
что сейчас Вам бы следовало сгорать со стыда, - ведь Вы  предоставили  очень
важную информацию, которая будет мне крайне полезна.
   - Задержите эту  женщину!  -  заорал  Джиллиан,  обращаясь  к  лейтенанту
Айронсу. - Арестуйте ее немедленно! Она - изменница.
   - Измена? - резко ответил Флетчер. - Но ведь это Вы, сударь,  говорили  о
том, о чем не имели права даже думать. Миссис Эшли не произнесла  ни  слова,
за которое можно было бы осудить.
   Лейтенант  уже  отвернулся  от  Джиллиана  и,  перегнувшись  через  стол,
обратился к Джонсону:
   - А Вам, сударь, я очень советую не давать воли своим рукам, -  прошептал
он.
   Вера, не заметившая стычки Айронса и Джонсона, разговаривала с Эзрой.
   - Простите меня, сударь, - произнесла Вера с чувством, - я очень виновата
перед Вами. Я была крайне несдержанна.
   Она попробовала улыбнуться:
   - Это мне нужно уйти, мне одной.
   - Нет, Вера, милая! Разве Вы забыли? - Бриггс был в отчаянии, он  смотрел
на Веру молящими, полными слез глазами.
   На какое-то мгновение миссис Эшли показалось, что время остановилось. Она
вдруг стала спокойной и безразличной. Вере казалось, что она стоит на шатком
мосту, переброшенном через пропасть. На одном краю ее ждал Эзра, а на другом
- незнакомец. Вера почувствовала взгляд Флетчера, устремленный  на  нее.  Он
беспокоил и пугал ее. Вера повернулась к Бриггсу.
   - Эзра, я ничего не забыла. Просто сейчас не время говорить об этом.
   - Так это отказ?
   - Я не говорила этого, Эзра.
   - Так надежда еще есть?
   Вера опустила ресницы, чтобы удержать набегающие  слезы  -  Мы  поговорим
завтра, Эзра. Я приду к Вам, и мы поговорим...
   Глядя на измученное лицо старого друга, Вера с трудом сдерживала  желание
поцеловать его руку  и  прижать  ее  к  своему  лицу,  чтобы  облегчить  его
страдания, истинной причиной которых была она сама.
   - Хорошо. Вера, - тихо ответил Эзра, - я буду ждать Вас завтра.
   Услышав, что миссис Эшли уходит,  Джонсон  поспешил  предложить  ей  свои
услуги. Он был готов проводить даму  до  самого  дома.  Вера  с  отвращением
посмотрела на пьяненькие глазки и влажный рот Джонсона и  попросила  его  не
утруждать себя.
   Эзра решил, что следует послать за кем-нибудь, например, за сыном  миссис
Харт, чтобы не отпускать Веру одну.
   - Я провожу Вас до дверей, - сказал адвокат.
   - Позвольте, помогу Вам одеть плащ, дорогая.
   Айронс, наблюдавший из-за стола за разыгравшейся у дверей сценой, встал и
подошел к Бриггсу - Эзра, я благодарен Вам за прекрасный ужин, -  проговорил
он, - но, к сожалению, мне уже пора идти. Миссис Эшли, если Вы позволите,  я
немного провожу Вас. По-моему, нам по пути.
   Это  предложение  скорее  испугало,  чем  обрадовало  миссис  Эшли.   Она
поплотнее запахнула плащ.
   - Нет, нет, лейтенант, не надо, - запротестовала Вера, -  я  благополучно
доберусь одна. Флетчер рассмеялся.
   - Я не сомневаюсь, что так и будет. Не понимаю только, почему бы  нам  не
идти рядом, если мы пойдем по одной улице.
   - Для этого есть тысячи причин, -  начала  Вера,  но,  остановленная  его
внимательным взглядом, замолчала. Слова замерли у нее на губах.
   - Вера, мне будет гораздо спокойнее, если Вы пойдете не одна, -  вмешался
Бриггс.
   Вера вопросительно посмотрела на его измученное страданием лицо.
   - Вы в самом деле хотите этого? Адвокат в знак согласия склонил голову  в
напудренном парике.
   - Прошу Вас, Вера, послушайтесь меня.
   - Как Вам будет угодно, Эзра.
   Вера потуже затянула у горла  завязки  на  плаще,  надела  перчатки  и  в
последний раз оглядела сидящих за столом.
   - Доброй ночи, миссис Джиллиан.
   - Доброй ночи, миссис Эшли.
   У Эдит, все еще сидящей за столом, был такой подавленный  вид,  что  Вера
почувствовала угрызения совести.
   Сам Джиллиан сидел торжественно и безмолвно, сложив руки на узкой  груди.
Мистер Джонсон отвернулся к окну, не удостоив Веру даже прощальным жестом.
   Уже на улице Вера обняла и поцеловала Бриггса, но  он  поспешил  поскорее
высвободиться из ее объятий.
   - Как бы Вам не простудиться, Эзра, - заботливо сказала  миссис  Эшли,  -
скорее идите домой. Вы должны беречь себя. Завтра я Вас обязательно навещу.
   Эзра кивнул и, помахав на прощание  Флетчеру,  скрылся  в  глубине  дома,
осторожно прикрыв за собой дверь.
   Молодые люди остались одни на заснеженной освещенной луной улице. Флетчер
протянул Вере какой-то белый узкий предмет.
   - По-моему, это Ваш веер, миссис Эшли. Я взял на себя смелость  подобрать
его.
   Вера приняла веер, машинально раскрыла его, потом сложила  и  спрятала  в
складках плаща.
   Флетчер поразился тому, сколько  изящества  могло  таиться  в  нескольких
простых движениях.
   Глаза миссис Эшли блестели отраженным светом луны. Флетчер  подумал,  что
они похожи на манящие зеленые звезды.
   Лейтенант осторожно взял молодую женщину под руку.
   - Вы со мной, миссис Эшли? - спросил  он.  Вера  заметила  странную  игру
слов.
   - Да, Флетчер, пожалуй, я с Вами, - ответила она, подобрала шуршащие юбки
и решительно шагнула в темноту, оставив позади своего спутника.

Глава 7

   Круглая луна ярко освещала улицу. Мягкий снег серебрился на мостовой и на
остроконечных крышах домов, отбрасывающих четкие тени.
   Айронс пропустил Веру немного вперед  и  любовался  блеском  ее  волос  в
лунном свете. Вера шла очень быстро, почти  бежала,  и  Флетчер  догнал  ее,
стуча тяжелыми башмаками.
   - Сударыня, куда это Вы так спешите? - произнес лейтенант  чуть  охрипшим
голосом. - По какой улице Вы собираетесь  идти,  по  Браттлз  или  по  аллее
Харвей? Браттлз гораздо безопасней в столь поздний час.
   - В самом деле? Но я-то думаю  совсем  иначе,  сударь,  -  запротестовала
Вера. - Знаете ли Вы, что представляет главную опасность на улицах  Бостона?
Это пьяные солдаты! Так вот, на Браттлз их гораздо больше!
   Вера остановилась перед  сточным  желобом  и  приготовилась  перепрыгнуть
через него, чтобы перейти на другую сторону улицы.
   - Солдаты, возможно, - согласился Флетчер, - но только не пьяные.  Миссис
Эшли, позвольте мне помочь Вам.
   Айронс протянул  Вере  руку,  но  она  решила  проявить  независимость  и
самостоятельность и перепрыгнула через узкий поток.
   Каждое движение миссис Эшли выражало возмущение и несогласие  со  словами
Флетчера, что совсем не мешало ему смотреть с восторгом на свою спутницу.
   - Скажите, лейтенант Айронс, а откуда Вам стало известно, в какую сторону
мне надо идти. Ведь я сказала только, что направляюсь домой. По-видимому, Вы
выслеживали меня. Это что, простое любопытство или долг службы?
   Вера говорила очень запальчиво, но не смогла  вывести  Флетчера  из  того
блаженного состояния, в котором он находился с тех пор, как они остались  на
улице одни.
   - Сударыня, Вы, по-видимому, забыли, что во время ужина очень неосторожно
сообщили свой  адрес  господину  Джонсону.  Неужели  он  больше  заслуживает
доверия, чем я?
   - Не заслуживает, конечно,  -  Вера  беззаботно  рассмеялась,  и  все  ее
напускное высокомерие мгновенно испарилось. - Как он  был  неотразим,  когда
чуть не вылетел из-за стола! - Вера была очень довольна собой,  вспоминая  о
своем подвиге. - Как он только посмел дотронуться до меня! И ведь это уже не
первый случай, - доверчиво добавила она. - Джонсон  пытался  дотронуться  до
моей ноги под столом, но я решила, что это было случайностью, - у  него  был
такой невинный вид.
   - В самом деле? - произнес Флетчер, растягивая слова.
   - Да, по-моему, этот человек просто глуп и невоспитан.
   - А кроме того, он был пьян. За этот вечер он выпил гораздо больше, чем я
за целый год.
   - Так Вы человек умеренный и благовоспитанный? - с улыбкой спросила Вера.
   - Разумеется, да, во всяком случае, надеюсь, что так, - ответил Флетчер с
напускной серьезностью.
   Темные облака скользили по небу, закрывая  лунный  диск  и  на  мгновения
погружая улицы в темноту.
   Некоторое время молодые люди шли молча. Флетчер слышал звук шагов молодой
женщины, он даже  ощущал  ее  дыхание.  Они  шли  совсем  рядом,  и  Айронсу
достаточно было протянуть руку, чтобы остановить миссис Эшли. Сам  поражаясь
своему поведению. Айронс повернулся к Вере и взял ее за руки.
   Миссис Эшли смотрела на него совершенно спокойно,  ее  лицо  не  выражало
ничего, кроме любопытства.
   - Что-то случилось? - безмятежно спросила она.
   Флетчер, не отрываясь, смотрел в сияющие зеленые глаза, представляя себе,
как прижимается своими губами к ее, как целует ее  холодные  щеки  и  прячет
лицо в шелковистых волосах.
   - Так, что же, Айронс? - повторила Вера. Флетчер опустил руки,  и  миссис
Эшли продолжила путь.
   - Миссис Эшли, - произнес Флетчер, сам не  узнавая  своего  охрипшего  от
волнения голоса.
   Вера посмотрела на него через  плечо  и  остановилась.  Звук  его  голоса
заставил ее сердце забиться сильнее. Щеки запылали, Вера  испугалась  своего
волнения.  Неужели  она  способна  потерять  голову  от   нескольких   слов,
произнесенных  мужчиной,  и  не  просто  мужчиной,  -   врагом,   британским
офицером?
   - Да, лейтенант, -  тихо  отозвалась  Вера,  стараясь  не  выдать  своего
волнения. - Вы что-то хотели сказать?
   Она подняла  глаза  на  Флетчера.  Бронзовые  пуговицы  его  безупречного
мундира поблескивали в лунном свете. Военная форма очень шла Айронсу и,  как
ни странно, миссис Эшли уже не испытывала былого отвращения при виде красной
куртки - символа британского владычества.
   - Ваше постоянство вызывает восхищение, миссис Эшли, - начал  Флетчер,  -
но оно мне кажется чрезмерным. Неужели мундир, который  я  ношу,  так  много
значит для Вас?
   - Я не понимаю Вас, лейтенант. Почему Вы задаете этот вопрос сейчас?
   Но Флетчер продолжал, будто не расслышав слов своей спутницы.
   - Когда Вы вошли в гостиную Бриггса, то разгневались при виде британского
мундира, который заслонил для Вас человека. Меня Вы просто не увидели. Но  я
человек, миссис Эшли. В форме или без нее. Посмотрите на меня.
   - Я вижу британского офицера, - ответила Вера, глядя ему в глаза.
   - Нет, сударыня, Вы видите только мундир. Вглядитесь в человека.
   - Мистер Айронс, я не могу этого сделать. Невозможно отделить человека от
дела, которому он посвятил свою жизнь. Я бы не хотела обсуждать это.
   - Почему же нет,  миссис  Эшли?  Ситуация  в  колониях  очень  опасна.  Я
выполняю свой долг.
   - Да, конечно, - ответила Вера.
   Чувства,  охватившие  молодую  женщину,  совсем  не  соответствовали   ни
холодности ее голоса, ни строгости ее слов. Она не  могла  избавиться  от  ,
воспоминаний о прикосновениях его сильных и  нежных  рук,  о  запахе  крови,
исходившем от его рубахи, который заставил ее испытывать чувство сострадания
к раненому спутнику.
   Вера  тряхнула  головой,  чтобы  избавиться  от   этого   наваждения,   и
постаралась придать побольше убедительности своим словам:
   - Возможно, Вы лучше поняли  бы  меня,  лейтенант,  если  бы  Вам  самому
пришлось отстаивать права и свободу  своего  народа,  а  также  свою  личную
свободу, - в голосе молодой женщины звенела сталь.
   - Объясните, что Вы ставите нам в вину?
   - Присутствие Вашей армии. Что она делает здесь? Что защищает? Те порядки
и законы, которые попирают права нашего народа и каждой отдельной  личности?
Ваша армия не дает нам возможности иметь свое правительство,  которое  могло
бы ввести законы, отвечающие  нашим  нуждам,  и  устанавливать  справедливое
налогообложение. Парламент служит только самому себе, а что касается  короля
Джорджа...
   Вера  внезапно  замолчала,  поняв,  что  зашла  слишком  далеко.   А   от
поэтического настроения Айронса не осталось и следа. Последние слова  миссис
Эшли вызвали гнев и раздражение лейтенанта.
   - Пожалуй, Джиллиан был прав. Мне следовало  бы  арестовать  Вас.  Но,  к
сожалению, мы не имеем права арестовывать за  измену.  У  нас  нет  законов,
которые дали бы нам возможность привлечь бунтовщиков к суду.  Самое  строгое
наказание, которое они могут получить сейчас, -  это  предупреждение.  В  то
время как сами "патриоты"  ведут  настоящую  войну  с  лояльно  настроенными
горожанами, поджигают их дома, уничтожают  их  собственность,  уничтожают  и
оскорбляют их самих...
   - Но это же не вся правда, лейтенант, - воскликнула миссис  Эшли,  -  это
только одна сторона медали.
   - Вы правы, сударыня. Это далеко не вся правда,  -  отвечал  оскорбленный
Флетчер. - Генерал Гэйдж,  который,  кстати,  является  Вашим  губернатором,
располагает такими фактами о жестокости восставших, от которых волосы встают
дыбом!
   - Зачем Вы говорите это, лейтенант? Генерал  Гэйдж  всегда  был  настроен
против жителей Массачусетса, и в особенности против  Бостона!  Возможно,  он
просто ищет повод для того, чтобы провести аресты.
   - Я не буду  отвечать  Вам,  сударыня,  -  произнес  Айронс  с  ироничной
улыбкой. - Я не собираюсь сообщать Вам больше никакой информации.
   - Да, конечно. Теперь  я  вспомнила,  как  Вы  с  Джиллианом  говорили  о
каких-то письмах, которые то ли уже написал, то ли должен  написать  генерал
Гэйдж, - ответила Вера.
   Но терпению лейтенанта Айронса пришел конец. Он галантно, но твердо, взял
свою даму под руку и, не обращая никакого внимания на  ее  слова,  повлек  в
сторону улицы Браттлз.
   - Я никак не ожидал, миссис Эшли, что мне придется провести целый вечер с
Вами на холодных улицах. По крайней мере я надеялся, что это будет  приятно.
Не  будем  понапрасну  терять  время  на  бесплодные   политические   споры.
Давайте-ка прибавим шагу. Я бы хотел попасть домой как можно скорее.
   Вера шла  молча.  Несмотря  на  поток  резких  слов,  в  гневе  брошенных
Айронсом, он по-прежнему бережно держал ее под руку. Миссис Эшли ощущала его
крепкое пожатие даже через грубую ткань плаща, и это  прикосновение  значило
для нее намного больше, чем все слова на свете.
   Человек, почти незнакомый и принадлежащий к враждебному лагерю,  человек,
который угрожал благополучию ее друзей, и, наконец,  человек,  которого  она
боялась, - этот человек приобрел над ней огромную власть.
   - Пожалуйста, отпустите меня, лейтенант, - прошептала Вера.
   - Отпустить Вас? - Флетчер был возму