и подобает принцессе, но при этом улыбалась, шутила и была очень естественной. Когда она остановилась перед пышно цветущей клумбой и с умильной улыбкой заглянула Эрику в глаза, он не сомневался, что фотография этого момента на следующее утро украсит собой первые страницы всех газет.
     Никто не услышал, как она шепнула: "Ну что, получается у меня?" - прежде чем порывисто поцеловать его в щеку. Эрик одобрительно подмигнул, не в силах выразить словами все, что теснилось у него в мозгу.
     Позже, когда они прибыли в отель, где должен был проходить обед, Эрик сказал:
     - Ты чуть меня самого не убедила. Как это тебе удается?
     Жюли подняла одну бровь.
     - Так полагается себя вести влюбленной женщине.
     Эрик был счастлив, что предстоящая церемония взаимных представлений не оставит ему времени порадоваться этому признанию.
     Обед прошел несколько лучше, чем ожидал Эрик, потому что там оказался его друг, принц Лукас, которого он уже давно не видел. И братец ухитрился объявиться тут же, как раз к началу танцев. Уит объяснил, что собирался навестить короля на следующий день, но раз уж он прилетел так рано, то подумал - а почему бы не зайти?
     Жюли потихоньку подмигнула Эрику и отошла, сказав, что ей нужно освежить макияж. На взгляд Эрика, она и так была хороша, но он был доволен, что она ненадолго удалилась, - может, теперь присутствующие мужчины посмотрят, для разнообразия, и на других дам.
     Они стояли втроем, немного в стороне.
     Эрик заметил, что Лукас большую часть вечера был мрачен и молчалив. Нетрудно было догадаться о причине. После внезапной смерти своего отца Лукас на год получил условное право управления своей страной. К концу этого срока он должен был жениться или же отречься от престола. Эрик, может быть, лучше других понимал всю безысходность положения Лукаса. У его друга осталось всего несколько месяцев, чтобы жениться, если он хочет сохранить корону. Никто не любит, когда его подгоняют, тем более принцы.
     - Как продвигаются поиски жены? - спросил Эрик.
     - Не так успешно, как твои, - откликнулся Лукас, ловко уводя разговор в сторону от своей персоны. - Поздравляю тебя, Эрик. В этом зале ни одна красавица с нею не сравнится.
     Может, и во всем мире, подумал Эрик. Жюли неповторима.
     - Ты действительно познакомился с нею на балу? - спросил Лукас.
     Вопрос был задан небрежно, но Эрик, кажется, догадывался, что за этим стоит. Если бы Лукас захотел, он уже давно мог бы жениться и обеспечить себе корону. Но он все еще ищет.
     Эрик покачал головой.
     - Она из Андерс-Пойнта, так что мы знакомы уже много лет.
     - Он с ней познакомился, потому что мы с ней дружили, - вставил Уит.
     - Но я не стану ее этим попрекать, - сказал Эрик сухо.
     Ухмыльнувшись, Уит сказал Лукасу:
     - Я все повторяю ему, что он ее не стоит.
     Помолчав немного, Лукас заметил:
     - Тем больше оснований считать ее приятным исключением.
     Затем они заговорили о государственных делах, но в мыслях Эрик невольно все возвращался к этому замечанию. Лукас был хорошим другом и к тому же старше на несколько лет, так что Эрик прислушивался к его словам. Конечно, Лукас не знает, как на самом деле обстоит дело между ним и Жюли. Приятное исключение? Нет, просто блестящее исполнение роли.
     Женский голос, прозвучавший совсем рядом, вывел Эрика из задумчивости, "...наша милая Роберта. Вы слышали? После того, как в том месяце они сбежали вместе, он уже успел ее бросить ради..."
     Об этом Эрик не знал. На какое-то мгновение ему стало жаль Роберту, хотя она сама избрала свою судьбу. Вот еще одна жертва любви.
     С растущим нетерпением Эрик оглядывал толпу, высматривая, не возвращается ли Жюли.
     Что-то она слишком задержалась. Он знал Жюли, она не из тех, кто целую вечность красится. Наконец он ее увидел. Она шла к нему, но застряла в толпе. Тут же с нею заговорил человек. Увидев, кто это, Эрик, не произнеся ни слова, оставил Уита и Лукаса и стал проталкиваться к Жюли. Это был тот самый приставала герцог, который привязался к ней тогда на балу. В тот раз Эрик сдержался, но теперь развязность этого типа окончательно вывела его из себя.
     Эрик пробился мимо телекамер, окружавших Жюли весь вечер.
     - Нет, мне не хочется, - говорила Жюли, высвобождая свой локоть из рук герцога. Эрик решительно встал между ними и, обняв Жюли за плечи, вполголоса обратился к герцогу:
     - Я считаю себя человеком терпеливым, но вы переходите всякие границы.
     Герцог сглотнул, при этом его кадык заходил вверх и вниз.
     - Я ничего такого не имел в виду. Ваше Высочество, клянусь вам!
     Жюли не понравилось фамильярное прикосновение герцога и игривое предложение выйти подышать свежим воздухом, и она уже собиралась отделаться от него, как вдруг явился Эрик, словно карающее скандинавское божество. Ей не хотелось скандала, но шума не избежать, если она не сумеет пригасить пыл Эрика. Жюли попыталась его отвлечь.
     - Эрик, давай мы с тобой...
     Он не обратил на нее никакого внимания и снова повернулся к герцогу.
     - Если бы я был не столь терпелив, все папарацци завтра же получили бы прибавку к жалованью, предоставив своим редакторам фотографии моего кулака в момент контакта с вашей физиономией, - сказал Эрик, кивая в сторону репортеров.
     Вся кровь отхлынула от лица герцога.
     - Но, - продолжал Эрик, - благодаря моему терпению они сообщат только о том, как я проводил вас вон из комнаты. Ну как, это справедливой Герцог закивал.
     - Не двигайтесь, - предупредил Эрик. - Я сейчас вернусь.
     Затем он потащил Жюли прочь сквозь толпу.
     Прижатая к его боку, Жюли тихо радовалась, что он не полез в драку. Герцог, пожалуй, был потяжелее, но Эрик стер бы его в порошок, особенно в своем сегодняшнем настроении.
     - Куда мы идем? - спросила она.
     - К Лукасу или Уиту, кого раньше встретим. Только им я могу тебя доверить, пока разберусь с этим...
     - Делом, - подсказала Жюли. Как всегда, долг зовет. - Я не знала, что ты такой ревнивец.
     - Это не ревность. Это чувство собственника.
     - А тут есть разница?
     Разница огромная, известная любому мужчине.
     - Ревность - это когда тебе хочется чего-то, что принадлежит другому. Собственничество - это когда ты защищаешь то, что принадлежит тебе.
     Жюли ахнула и опомнилась уже рядом с Уитом, а Эрик снова пробирался сквозь толпу.
     - Еле обошлось, - сказала она, глядя ему вслед.
     - Ага. Я так и видел газетные заголовки:
     "Принц переведался с герцогом по-свойски". - Улыбка Уита постепенно угасла, и он задумчиво покачал головой. - Знаешь, Жюли, кажется, тебе это действительно удалось.
     - Что удалось? - спросила она. - Развязать третью мировую войну?
     Уит снова усмехнулся, но только на мгновение.
     - Нет, - сказал он серьезно. - Удалось влюбить в себя моего братца.
     Возражения застряли у Жюли в горле. Возможно ли, чтобы Эрик так искусно притворялся? Так искусно, что обманул даже собственного брата?
     - С чего ты это взял? - спросила она по-прежнему легким тоном.
     Друг детства ласково посмотрел на нее сверху вниз.
     - Он всегда защищает тех, кого любит, - сказал Уит.
     Могла быть только одна причина, почему от слов Уита в душе Жюли вспыхнула надежда с такой силой, что она чуть не упала, в буквальном смысле слова. Она боролась со своим чувством, но оно крепло с каждым днем, проведенным вместе с Эриком. Хватит обманывать себя. Она не просто хотела помочь ему обрести способность любить. Она хотела, чтобы он полюбил ее. Это уже не девчоночья фантазия, а чувство - такое же настоящее, как радуга, как падающая звезда, как солнечный луч.
     Она, Жюли Бриттон, полюбила Эрика Андерса, во второй раз и уже навсегда. Ей так хорошо удавалось изображать влюбленную женщину, потому что она больше не притворялась.
     Как хорошо перестать сопротивляться и наконец признаться в этом хотя бы самой себе! Но и страшновато. Что бы там ни говорил Уит, надежда на ответное чувство была очень хрупкой. Но пока есть любовь - есть надежда.
     Окрыленная надеждой, Жюли словно парила в объятиях Эрика, который пригласил ее на танец.
     - Спасибо за спасение, - сказала она ему.
     - Ты не собираешься заявить, что способна позаботиться о себе сама?
     Жюли улыбнулась.
     - Способна. Но мне понравилось, что обо мне позаботился ты. Это было... - Она умолкла. Это было головокружительно. Можно прожить жизнь и без Эрика, но с ним все обретает цвет и смысл. Никогда прежде она не знала такого богатства ощущений. Будет ли он когда-нибудь чувствовать то же самое по отношению к ней?
     - Это было?.. - подсказал он.
     - Это было именно то, что сделал бы влюбленный.
     - В самом деле? - отозвался Эрик, сосредоточив все свое внимание на танце. - Я и не знал, - Может быть, узнаешь когда-нибудь.
     - Нет, Жюли.
     - Ты что, хочешь сказать, что вообще не веришь в любовь?
     Она говорила спокойно, все теснее прижимаясь к нему, ощущая силу и твердость его тела. И еще тепло. Было очень неожиданно ощутить пылающий в нем жар. Может, он и тверд как скала, но сердце его сделано не из камня.
     Он прижал ее к себе, передвинув руку вверх по ее спине до самой шеи, и она почувствовала на своем ухе его горячее дыхание.
     - Я верю в любовь, Жюли, - сказал он тихо. - Я верю в любовь к семье, любовь к родине, любовь к детям, любовь к земле.
     Эти слова вызвали новую искрящуюся волну надежды, на которой Жюли взмывала ввысь, хотя ее по-прежнему держали его крепкие объятия.
     - А в любовь к женщине? - шепнула она.
     Ее рука лежала в его руке. Это была сильная рука, но нежное прикосновение его большого пальца открыло ей, какая у нее чувствительная ладонь.
     - С женщинами по-разному бывает, - сквозь зубы процедил он.
     - И это - все?
     Их разговор смущал Эрика. И даже огорчал.
     Просто несправедливо, что та самая женщина, которая способна возбудить его одним взглядом, словом, прикосновением, столь романтична. Жюли, наверное, шокировали бы жаркие фантазии с ее участием, которым он частенько предавался. Она тратит свою жизнь впустую, дожидаясь великой любви. Эрик горько сожалел о невозможности убедить ее в ошибке.
     Обидно, что столько нерастраченной страстности уходит в пустые грезы.
     - Я не верю в романтическую любовь, Жюли, - сказал он твердо. - Я не верю в истории о том, как девушка встретила своего принца и он увез ее с собой, чтобы жить вместе долго и счастливо. В жизни так не бывает.
     - Так бывает, когда принц этого хочет, - сказала она грустно.
     Эрик разозлился.
     - Если он - настоящий принц, то обязан думать только о своем долге, - буркнул он. - Так будет лучше для всех, и никто не пострадает от иллюзий. - Ему самому присутствие Жюли мешало четко различать свой долг. Отныне надо держаться от нее подальше.
     Принц увел Жюли с площадки для танцев.
     - С меня хватит, - объявил он. - Пойдем отсюда.
     Он отстранился и Жюли почувствовала себя брошенной. У нее не осталось ничего, кроме сознания, что ее мечта, хоть и такая же реальная, как радуга, как падающая звезда, как солнечный луч, увы, так же недостижима.

Глава 7

     Нужно было быть совсем бесчувственной, чтобы не заметить, как переменился Эрик после этого вечера. Он оставался неизменно вежливым и заботливым, но отдалился от Жюли. Исчезло веселое приятельство, которое завязалось между ними за прошедшие недели. Исчезли слабые Проблески чувства к ней, прекратились мимолетные прикосновения, которые оказывали на нее далеко не мимолетное воздействие.
     Ей не хватало всего этого. Ей не хватало его. Его все равно что не было рядом. Но она чувствовала, что именно сейчас ему необходимо одиночество, и, уважая его право на это, ничего не предпринимала. Просто ждала.
     Как они договорились, рано утром в понедельник Дрю привезла в замок Лекси. Жюли обрадовалась возможности отвлечься. Целый день в обществе Лекси будет каким угодно, только не скучным.
     Девочка вошла в полном облачении принцессы, приподнимая подол длинной юбки, чтобы не споткнуться на парадной лестнице. На ее белокурой головке в состоянии неустойчивого равновесия была укреплена самодельная корона из картона и серебряной фольги.
     Жюли и Эрик встретили ее у дверей как почетную гостью.
     - Как приятно, что вы смогли посетить нас, Принцесса Лекси. Мы надеемся, что вам у нас понравится.
     - Я уверена, что понравится, Принц Эрик и Принцесса Жюли, - ответила Лекси со всем достоинством, на какое был способен нежный голосок шестилетней девочки. Она сделала реверанс и добавила, не переводя дыхания:
     - Ничего, если я буду звать тебя Принцесса Жюли? Ведь ты же скоро станешь женой принца.
     Эрик, который сначала, казалось, был очарован девочкой, сразу отвернулся. Жюли заставила себя улыбнуться и сказала Лекси:
     - Ладно. В конце концов, я такая же принцесса, как и ты, моя радость.
     Замок произвел на Лекси потрясающее впечатление, хотя за прошедший год она часто приходила сюда к Жюли. В сопровождении Руфуса она исчезла чуть ли не на все утро, чтобы исследовать таинственные углы и закоулки.
     Время от времени она возвращалась к Жюли или к Эрику с восторженными рассказами об очередном открытом ею месте, где наверняка спрятан клад или скрывается дверь от потайного хода.
     Ее энтузиазм оказался заразительным, и скоро Эрик начал делиться с девочкой своими собственными детскими представлениями о тайнах замка. С разрешения Жюли они "обследовали" ее комнату в башне, которая служила спальней Эрику, когда он был маленьким.
     Поднимаясь по лестнице со стопкой выстиранного белья в руках, Жюли услышала, как Лекси спросила Эрика:
     - А видно отсюда остров Андерс?
     - Я его вижу, - ответил он.
     - Взаправду? - спросила малышка, глядя в окно на океан.
     - Ну, не совсем взаправду, - честно признался он. - Но когда я гляжу туда, через океан, - он показал в окно, - я мысленно представляю его таким, каким видел в последний раз.
     Лекси была очень чуткой девочкой.
     - Ты по нему скучаешь? - спросила она.
     - Там мой дом, - ответил он просто. Заметив, что в комнату вошла Жюли, он заговорил о другом. - Я как раз собирался пригласить Лекси во двор, поиграть с Руфусом, - сказал Эрик.
     - Да, да! - завопила Лекси.
     - Ну, конечно, - сказала Жюли. - Пока вы там будете играть, я приготовлю что-нибудь перекусить. - Она обратилась к малышке:
     - Вы не откажетесь принять участие в чаепитии, Принцесса Лекси?
     - Это большая честь для меня, - серьезно ответила Лекси. Жюли не сомневалась, что "взрослые" манеры Лекси умиляют Эрика не меньше, чем ее саму, но, когда она попыталась встретиться с ним глазами, чтобы поделиться своим восхищением, он в ответ только вежливо наклонил голову.
     Жюли сдержала свое обещание, обставив ланч как самое формальное чаепитие. Выглядывая в окошко, она каждый раз убеждалась, что не только Руфус и Лекси играют в догонялки - Эри к,., резвится вместе с ними. Он улыбался, держался совершенно непринужденно и, видимо, веселился вовсю. Похоже, дети - действительно его слабость. Как и животные.
     Позже, усевшись за стол, все трое вели себя чрезвычайно учтиво.
     - Восхитительно, право же, восхитительно, - объявила Лекси, откусив поджаренный на гриле гренок с сыром. - Ваш повар - просто сокровище.
     - Я передам ему вашу похвалу, Ваше Высочество, - сказала Жюли. Она обратилась к Эрику:
     - Не хотите ли добавки, Принц Эрик? Вы, должно быть, основательно нагуляли аппетит.
     - Благодарю вас, - вежливо ответил Эрик, но воздержался от обращения "Принцесса Жюли".
     Лекси посмотрела на обоих по очереди и вдруг оставила всякие церемонии.
     - Ты любишь Жюли? - спросила она Эрика.
     Эрик растерялся. Никто не задавал ему этого вопроса вот так, в упор. Пока он искал подходящий ответ, который не требовал бы слишком явного вранья, девочка снова заговорила.
     - Я хочу сказать, вы всегда глядите на нее тайком, когда она вас не видит, ну и всякое такое, - пояснила Лекси и добавила, нахмурив брови:
     - Но вы ни разу ее не поцеловали за целый день.
     Если быть точным, он не целовал ее целых полтора дня, с самого бостонского обеда. Эрик специально старался держаться подальше от посторонних глаз, а ребенка в расчет не принимал. Но, как видно, номер не прошел.
     - Да неужели? - спросил он с наигранным удивлением. - Это нужно срочно исправить, а?
     И он быстро подошел к Жюли и поцеловал ее в губы.
     Хотя в этот момент у Жюли был полон рот недожеванного гренка с сыром, знакомое прикосновение его губ приятно взволновало ее. Ей стало обидно, что она радуется этому небрежному поцелую, вместо того чтобы оскорбиться его явным невниманием к ней. Она воспользовалась раздавшимся в этот момент звонком телефона, чтобы скрыть раскрасневшееся лицо.
     Споткнувшись по дороге о Руфуса, который, как обычно, выпрашивал подачки, Жюли вбежала в кухню и схватила трубку на четвертом звонке.
     Звонили из приюта для животных и спрашивали Эрика. Жюли передала ему трубку и вернулась к столу вместе с Лекси.
     Через несколько минут Эрик снова вошел в столовую.
     - Приехали за Руфусом, - сказал он, не глядя Жюли в глаза. - Нужно отвезти его в приют. Там его ждут.
     Пока Эрик ходил за ключами от машины, Лекси обнималась с собакой. Руфус, хоть и косился одним глазом на остатки завтрака, все же милостиво принимал ее ласки, не понимая, чем они вызваны. Когда Эрик вернулся, Лекси сказала:
     - Спорим, он будет скучать по тебе. - Она шмыгнула носом. - Почему нельзя оставить его в замке?
     Эрик опустился на колени и посмотрел девочке в глаза. Он заговорил с ней очень мягко:
     - Лекси, его хозяева страшно радуются, что наконец нашли его. Он убежал из их палатки, за двадцать миль отсюда, и заблудился. Вся семья ужасно беспокоилась о нем, особенно мальчик.
     Руфус обрадуется им, а обо мне забудет.
     - Но ты будешь по нему скучать. - Это был не вопрос - и все-таки вопрос.
     Эрик потрепал ее по плечу.
     - Да, принцесса, - сказал он охрипшим голосом - Я буду по нему скучать.
     Жюли смотрела ему вслед. Нетрудно догадаться, почему он бежит от любви. Любовь для него слишком часто оборачивалась потерей.
     Когда посуда от завтрака была помыта, Лекси сказала:
     - Жюли, давай сочинять сказку.
     У них был такой обычай - вместе сочинять сказки. Как правило, одна описывала место действия и строила интригу, а другая заканчивала сказку. Жюли любила это занятие не меньше Лекси: ее всегда поражало воображение девочки.
     - Поднимемся в башню, - предложила Жюли, надеясь устроить девочке, пробегавшей все утро, тихий час. Они растянулись рядышком на кровати Жюли, опершись подбородком на руки и глядя в окно на морской простор.
     Жюли глубоко вздохнула, стараясь освободиться от всех проблем, занимавших ее мысли, и приступила к рассказу.
     - Давным-давно, - сказала она, - жил-был принц.
     - Красивый? - перебила Лекси, наверняка не в последний раз.
     - А это важно?
     Лекси наморщила лобик.
     - Да нет, не особенно. А он был хороший?
     - Да. И сильный, и верный, и.., преданный долгу.
     Лекси широко раскрыла глаза.
     - Как Руфус?
     Жюли засмеялась.
     - Нет, по-другому. Преданность долгу - это когда человек делает то, что он должен делать.
     - А-а. Это значит - сражаться с драконами, спасать девиц и всякие такие принцевые дела?
     - Он всегда выполнял свой долг, - повторила Жюли.
     - Как твой принц?
     - Да, - сказала она.
     - Расскажи еще про принца.
     Жюли на минутку задумалась.
     - Он был заколдован.
     Глаза Лекси расширились.
     - Его превратили в лягушку?
     - Нет. У него было ледяное сердце. Он не мог полюбить.
     - Ах, бедный принц! Такой несчастливый.
     - Он себя считал счастливым. Ему не хватало только одного.
     - Чего?
     - Невесты.
     - Зачем ему? - удивилась Лекси. - Если он не мог полюбить?
     Рассказ захватил Лекси, да и Жюли тоже увлеклась.
     - Потому что это был