м. - Она обхватила себя за плечи и подняла подбородок.
- Когда нужно отснять репортаж?
   Ее взгляд стал  твердым,  и  ему  захотелось  ободрить  ее,  сказав,  что
гордится ею, но, сдержавшись, Джек коротко произнес:
   - Завтра, если это возможно. Если нет, то не позднее послезавтра.
   - Завтра! - вскрикнула она. - Ты серьезно? Для подготовки потребуется  не
меньше недели.
   - У нас нет времени, - возразил он. - Меньше  чем  через  месяц  начнется
фиеста. Подумай об этом. Представь,  что  будет  твориться  на  улицах.  Все
туристы, не желающие принять  участие  в  программе  праздника,  и  те,  что
приедут по причинам, вовсе не связанным с ним, остановятся в самых различных
отелях города, станут разгуливать по двое, по трое,  а  кто  и  в  одиночку.
Кто-то из них хватит  лишнего  и  тогда,  естественно,  напрочь  забудет  об
осторожности. Если маньяк будет все еще разгуливать на  свободе,  перед  ним
откроется широкое поле деятельности.
   От этих слов к горлу девушки подступила тошнота.  Джек  прав.  Им  нельзя
терять ни минуты. Она резко поднялась со своего места.
   - Я позвоню Томми, и, если он не занят, попробуем провернуть  все  завтра
ночью, а до этого ведь еще надо набросать сценарий.  Думаю,  репортаж  будет
готов к четвергу к двенадцатичасовой программе новостей. Но, чтобы до  конца
вникнуть в ситуацию, мне  необходимо  встретиться  с  детективами,  ведущими
расследование.
   - Они  уже  должны  быть  здесь.  -  Он  потянулся  к  кнопке  интеркома,
соединявшего его с секретарем. - Мисс Бирс, детективы Коллинз и Коникан  еще
не ушли?
   - Нет, сэр.
   - Отлично. Пришлите их, пожалуйста, ко мне.
   Развалившись  в  кресле  напротив  секретарши  шефа.  Дон   услышал   его
приказание и, нахмурившись, встал. Двадцать минут,  недовольно  подумал  он.
Старик продержал их здесь целых двадцать минут исключительно для того, чтобы
познакомить со своей драгоценной крестницей.
   Кто не знает ее? В течение последнего месяца все только и говорили о ней.
Фигурка, ножки, а улыбка... О,  эта  улыбка  заморозит  любое  мороженое.  В
первый же день ее появления в департаменте мужики с ног  сбились,  делая  ей
всевозможные предложения. Однако, по слухам, девица всех  холодно  отвергла,
за что и получила прозвище Снежной принцессы. Однажды столкнувшись с  Нэнси,
Дональд сразу решил, что  должен  избегать  ее  как  чумы.  Но  жизнь  полна
неожиданностей. Похоже, теперь им с Филом придется работать с ней.
   Фил находился здесь же и криво ухмылялся.
   - Никогда не имел дело с принцессами. Неужели и вправду она  холодна  как
лед? Может, поддеть жилет с электроподогревом?
   Дон, уже направившийся к кабинету шефа, обернулся.
   - Обязательно, Коллинз!  Я  уже  в  нем.  В  ясных  голубых  глазах  Фила
появилось игривое выражение.
   - Что это ты стал таким раздражительным? Не после того ли  случая,  когда
ты, словно герой из сказки, спас жизнь  Принцессе?  Может,  она  приморозила
твое...
   - Фил, предупреждаю тебя...
   - ..сердце, - торжествующе закончил он. - Кто знает, парень, а  если  она
та самая, которую ты так долго ждешь. Глядишь, она встряхнет тебя немножко.
   - Даже не думай об этом, - отрезал Дон и открыл дверь в кабинет.
   Нэнси стояла у окна. Вокруг все только и говорили о сексапильности  новой
сотрудницы, но при первой их встрече, когда стоял вопрос о жизни  и  смерти,
Конихану было  не  до  ее  внешности.  Увиденное  же  теперь  превзошло  все
ожидания...
   Эта леди могла бы стать Мисс Америка. В  отблеске  заходящего  солнца  ее
огненно-рыжие  волосы  отсвечивали,  как  у  Тициановой   мадонны.   Природа
наградила ее правильными чертами лица с высокими скулами, прекрасной  кожей,
огромными, выразительными карими глазами и крупным чувственным ртом.  Однако
она явно не стремилась выставлять напоказ свою красоту. На лице  практически
отсутствовал макияж, а губы  и  вовсе  не  были  подкрашены.  Ее  элегантный
зеленый с белым костюм почти целиком закрывал длинные, стройные  ноги.  Даже
густые, необыкновенного цвета волосы, о  которых  могла  бы  мечтать  каждая
женщина, были заплетены в тугую косу.
   Что  ни  говори,  а  она  просто  восхитительна,  неохотно  констатировал
Дональд. Встретившись с ней глазами, Конихан внезапно понял, почему  мужчины
искали ее расположения, и покраснел. Это совсем  испортило  ему  настроение.
Нэнси испугалась, увидев его враждебный взгляд. Неужели ей придется работать
с ним! Нет, только не это! Почему судьба так жестока к ней?
   - Нэнси, хочу представить  тебе  детективов,  Дональда  Конихана  и  Фила
Коллинза, - сказал  Уилсон,  указывая  на  вошедших.  -  Уверен,  ты  узнала
Конихана, - озорно подмигнул он. - Хотя, думаю, вы не  успели  познакомиться
вчера, когда он бросился тебе на помощь.  Они  с  Коллинзом  ведут  дела  по
изнасилованию и поработают с тобой над инсценировкой.
   Фил протянул руку и улыбнулся.
   - Рад познакомиться, мисс  Джойнс.  Видел  ваши  сюжеты  в  "Криминальной
хронике". У вас здорово получается.
   За  последние  три  года  Нэнси  привыкла  избегать  любых  контактов   с
мужчинами, за исключением родственников, но, взглянув на Фила Коллинза,  она
решила, что он совершенно безопасен для нее, чего никак нельзя сказать о его
партнере. Улыбнувшись в ответ, она пожала руку Коллинзу.
   - Спасибо. Но пожалуйста, называйте меня просто Нэнси.
   Он кивнул в  знак  согласия,  и  ей  ничего  не  оставалось  делать,  как
протянуть  руку  второму  детективу,  стоявшему  рядом.  В   конце   концов,
подбодрила  она  себя,  этот  жест  всего  лишь  простая  формальность.   Но
неожиданно от прикосновения его горячей ладони  девушку  словно  обожгло,  и
этот жар разнесся по  всему  телу.  Ошарашенная,  она  вытаращила  глаза  на
Конихана и резко вырвала руку. Внутренний голос  из  самых  глубин  сознания
пытался успокоить ее, уверяя, что их  рукопожатие  ничем  не  отличается  от
предыдущего. Тогда откуда же у нее возникло безотчетное, мгновенное ощущение
его близости? На секунду Нэнси вдруг показалось, что он  прижался  к  ней  с
такой силой, что ей стало нечем дышать.
   Он вошел, и уже одно его присутствие внесло в атмосферу кабинета какую-то
напряженность.  Он  принадлежал  к  тому  типу  мужчин,  которые  пользуются
безусловным успехом у большинства женщин. Инстинктивно  она  знала,  что  от
таких мужчин необходимо держаться подальше.
   На нем были поношенные ковбойские ботинки и черный костюм. Очень  высокий
- выше ее почти на голову -  и  очень  мощный,  но  эта  мощь  зрительно  не
утяжеляла фигуру, он выглядел достаточно стройным, а великолепно сидевший на
нем черный костюм лишь подчеркивал эту стройность. Тогда, в  темноте,  черты
его лица показались ей слишком  резкими,  но  сейчас,  при  свете  дня,  она
поняла,  что  такое  впечатление  создавалось  из-за   квадратного,   словно
высеченного из гранита, подбородка и пугающе нахмуренных бровей. Если бы  не
его густые, кофейного цвета волосы, спадавшие на лоб,  и  неожиданно  мягкий
изгиб неулыбчивых губ, Конихан и вовсе бы походил на монумент. Его  угрюмый,
немигающий взгляд казался настолько острым, будто проникал в  самую  глубину
ее души.
   Нэнси затаила дыхание и сделала шаг назад, с ужасом обнаружив насмешливое
удивление в его серых глазах. Ей отчаянно захотелось  куда-нибудь  скрыться,
юркнув в первую попавшуюся щель. Однако она нашла в себе силы выдержать  его
взгляд, и лишь некстати вспыхнувший яркий румянец выдал ее волнение.
   - Детектив Дональд Конихан.
   Нэнси приняла  его  представление  как  королева,  знакомящаяся  с  новым
приближенным. И будь он проклят, если сможет сбросить ее с этого пьедестала!
   - Называйте меня Дон, - спокойно произнес он. -  Я  не  любитель  высоких
титулов. А вы?
   Усилием воли Нэнси сбросила маску надменности с лица, но внутри у нее все
перевернулось  от  обиды  и  досады  -  ее  задела  едва  заметная  усмешка,
промелькнувшая в его стального цвета глазах. Девушка прекрасно знала, что ее
прозвали Снежной принцессой, и очень огорчалась.  И  оттого,  что  никто  не
осмеливался сказать ей это в глаза, не становилось легче. Порой у  нее  даже
возникали мысли встретиться с кем-нибудь из  сослуживцев,  чтобы  прекратить
кривотолки о своей неприступности. Но теперь она с  удовольствием  отметила,
насколько ей на руку считаться ледышкой в глазах таких, как Дон...
   - Думаю, всему есть свое место и время, - холодно возразила она, взглянув
ему прямо в глаза.  -  Некоторым  они  необходимы,  чтобы  чувствовать  свое
превосходство.
   Ее  слова  явно  содержали  какой-то  скрытый  смысл.  Сбитый   с   толку
происходящим, шеф вопросительно посмотрел на свою крестницу, но, так  ничего
и не поняв, вернулся к существу дела.
   - Я знаю, вы сделали все, что могли,  -  обратился  он  к  детективам.  -
Поэтому и  принял  решение  заснять  на  пленку  инсценировку  преступления,
которая может хоть как-то повлиять на ход расследования. Ведь скоро  фиеста,
и время не ждет. Поэтому нам надо использовать любые возможности, только  бы
поймать этого подонка.
   - Да, вы правы, необходимо подключить все силы, -  согласился  Фил.  -  И
телевидение как вариант может оказаться нам весьма полезным.
   Уилсон, довольный, кивнул.
   - Вот и отлично. Нэнси заверила меня, что  все  будет  готово  к  дневным
новостям в четверг. У нее мало времени, и поэтому ей необходима ваша помощь.
   На лице Дона появилась кривая ухмылка. Так вот для чего их  вызвали!  Шеф
захотел сделать из них сиделок для своей надменной крестницы. Он должен  был
догадаться. Еще не хватает этой ледяной красотке столкнуться с  насилием,  -
Когда вы собираетесь заняться сценарием?
   Его тон  нельзя  было  назвать  доброжелательным,  а  глаза  не  скрывали
раздражение. Где-то внутри у нее рос и грозился вырваться наружу протест, и,
несмотря на все самообладание, ей  хотелось  крикнуть,  что  она  не  желает
работать с ним.
   - Сегодня вечером, если вы не заняты. Мы можем вчерне подготовить все,  а
потом дома я отшлифую все наши зарисовки. И завтра же ночью проведем съемки.
   - После демонстрации сюжета по телевидению Нэнси будет информировать  вас
обо всех реакциях телезрителей,  добавил  шеф.  -  Я  хочу  знать  обо  всех
звонках, вне зависимости от их значимости на ваш взгляд.
   - А если никто не позвонит? - спросил Дональд, выражая общее сомнение.  -
Тогда что? Шеф тяжело вздохнул.
   - Тогда вместо радости и  веселья  предстоящей  фиесты  мы  получим  один
сплошной кошмар, о котором и подумать страшно. Считаю, нам надо сделать все,
чтобы не допустить этого.
   Двумя часами позже Дональд сидел за столом, составляя отчет  о  последнем
изнасиловании, слепо уставившись на  незаконченную  фразу,  которая  ему  не
давалась вот уже десять минут, и не  замечая  кромешного  ада  вокруг  себя.
Телефон  звонил  бесперебойно,  кто-то  постоянно  курсировал  к  кофеварке,
стоявшей в углу, и обратно. Здесь же,  в  комнате,  проводили  очную  ставку
между членами двух противоборствующих банд, задержанных при перестрелке.
   Фил тоскливо наблюдал за ним, сидя за своим столом, и наконец усмехнулся.
   - Знаешь, никогда не видел тебя так долго пишущим несколько строк отчета.
Ты заболел или что? Тебе же всегда было ненавистно бумаготворчество.
   Дон даже не взглянул в его сторону.
   - Я и сейчас его ненавижу. Просто что-то никак не выходит.
   - О-о! - Фил уселся поудобней, вытянув ноги на  угол  стола,  и  принялся
развлекаться. С серьезным видом разглядывая свои ногти, он произнес:
   Сдается мне, твое новое задание не дает тебе покоя.
   Дон медленно поднял голову, угрожающе прищурив глаза.
   - С чего ты взял?
   Фил, много лет проработавший со своим напарником, лишь улыбнулся  на  его
грозный тон. Глаза Коллинза озорно смеялись, но  лицо  оставалось  таким  же
серьезным.
   - Да потому, что у тебя челюсть отвисла, когда ты увидел ее. Это беда для
парня. Она накинула на тебя петлю, и ты, по всей видимости, уже  понял,  что
попался.
   На скулах Конихана заиграли желваки.
   - Ты забыл, мне плевать на баб. Да и по всему видать, этой Принцессе тоже
не до романов. Так что разговор окончен. Заткнись, Коллинз.
   Но Фил не унимался.
   - Знаешь, если у тебя действительно появилось желание подыскать себе даму
сердца, так ты на верном пути. Леди - высший класс! И разборчивая.  Уж  если
она отказала таким парням, как Микки Коттон и  Дик  Олбурн,  она  далеко  не
глупа. А что, попытайся.
   - Проклятье, Фил...
   Зазвонил телефон. Подняв трубку, Дон мрачно посмотрел на своего  приятеля
и прорычал:
   - Детектив Конихан.
   - Папа?
   Услышав голос своей четырнадцатилетней дочери, Дональд  забыл  обо  всем.
Его охватила тревога. Гертруда звонила ему каждую неделю из Калифорнии,  где
жила с матерью, но не в такое время.
   - Труди? Что случилось?
   - Мне., мне так надо поговорить с тобой. Ему послышалось,  будто  девочка
всхлипывает.
   - Что  такое,  родная?  Радость  моя,  скажи  своему  старику  отцу,  что
случилось, - ласково настаивал он. - Ты же знаешь,  если  это  возможно,  мы
обязательно решим твои проблемы.
   Когда-то давно они оба верили в сказки, и  у  них  никогда  не  возникало
сомнений, что им что-то неподвластно. Но последние шесть лет научили их, что
какой бы безграничной ни была любовь отца к дочери, порой он оказывался не в
состоянии выполнить ее просьбы.
   - Мама и Финк опять поругались, - наконец просопела она. - Такой кошмар!
   Дональд с трудом проглотил подступивший комок. Черт  возьми,  что  творит
эта женщина. Флоренс, его бывшая жена, развелась  с  ним  шесть  лет  назад,
чтобы выйти замуж за другого. Но неужели ей не понятно,  что  их  постоянные
ссоры с новым мужем делают жизнь малышки просто невыносимой?
   - Мне жаль, родная. Представляю, как тебе нелегко, но скоро наступит лето
и ты сможешь переехать ко мне.
   - А можно сейчас, папочка? Пожалуйста? - умоляла она. - Если бы ты только
уговорил маму. Я знаю, ты сумеешь. Тебе просто надо напомнить  ей,  что  ваш
договор об опекунстве подписан на шесть лет. А теперь твоя очередь.
   Если бы только  он  был  уверен  в  положительном  исходе  разговора,  он
позвонил бы немедленно. Конихан всегда хотел жить с дочерью, и Флоренс знала
об этом. Однако во время их развода судья посчитал, что восьмилетняя девочка
должна жить с матерью, несмотря на то что  малышка  просила  оставить  ее  с
отцом. Горе едва не убило его. Все  эти  годы,  сколько  он  ни  умолял,  ни
требовал, Флоренс категорически отказывалась не то что отдать дочь насовсем,
но даже разделить опекунство.
   - Солнышко, ты же знаешь, будет только хуже...
   - Я не могу здесь больше, папочка, - пищала она в трубку, глотая слезы. -
Ты не представляешь, что тут творится. Мне даже не хочется идти  домой.  Ну,
пожалуйста...
   У него защемило сердце.
   - Хорошо, родная, - согласился он. -  Я  позвоню  маме  сегодня  вечером.
Ладно? Ты ей только не говори о нашем разговоре, а то она рассердится.
   Девочка всхлипнула.
   - Обещаю тебе не говорить ей ни слова. Спасибо, папочка.
   - За что же благодарить, родная? Я люблю, тебя. - Дон, помрачнев, положил
трубку. - Проклятье!
   Последние два  часа  Нэнси  не  поднимая  головы  разрабатывала  сценарий
изнасилования. После разговора в кабинете шефа она  встретилась  с  Томми  и
договорилась о съемке. Они решили сконцентрировать  внимание  общественности
на первом эпизоде с медсестрой, так как вероятность  обнаружения  свидетелей
этого нападения казалась предпочтительней.  Как  обычно,  перед  ней  встала
извечная проблема - актеры. Никто не хотел работать  бесплатно,  а  особенно
без указания имен в титрах. К  счастью,  ей  удалось  найти  двух  студентов
театрального колледжа, для которых была важней практика, чем гонорар.
   Теперь, когда все трудности, связанные  с  организацией  съемок,  наконец
позади, ей предстояло самое сложное - сработаться с Доном Кониханом.
   В нем чувствовалось что-то такое, от чего в первую же минуту их общения в
ее душе поднялся необъяснимый переполох. И по его усмешке Нэнси поняла,  что
он заметил это.
   Слава Богу, Фил Коллинз станет хоть каким-то буфером между ними.
   В дверь постучали.
   - Войдите, - сказала девушка и насторожилась...
   На пороге появился  Дон  и  сразу  же  заполнил  собой  все  пространство
кабинета.  Растерявшись,  Нэнси  взволнованно  схватилась  за   карандаш   и
вопросительно посмотрела на него.
   - А где Фил?
   Внешне  девушка  ничем  не  выдала  своего  беспокойства,  напротив,  она
выглядела более чем невозмутимо, однако Дон уловил что-то похожее на тревогу
в ее глазах, вспыхнувшую и сразу же погасшую.  Но  что  могло  ее  напугать?
Нахмурившись, он подошел к ней, надеясь вблизи разглядеть это  "что-то"  под
маской холодности.
   - У него дома проблемы, - сказал он, поясняя ситуацию. - Вряд ли  он  уже
сегодня приедет.
   Итак, они вдвоем. Наедине. От этой мысли у нее пересохло в горле.
   Откажись, твердил ей внутренний голос. Ведь все можно отложить до завтра,
когда придет Фил. Тогда тебе не придется работать наедине с Доном.
   А может, в самом деле так поступить? Но,  собственно,  почему?  Он  всего
лишь вошел в кабинет и, придвинув стул, уселся у стола рядом  с  ней.  Тогда
что же ввергло ее в панику? Почему так остро  она  чувствует  его  близость?
Ведь он ей безразличен как мужчина, и  ее  совершенно  не  занимают  ни  его
широкие плечи, ни походка, ни этот оценивающий взгляд, направленный на  нее,
безуспешно пыталась она внушить себе.
   И все-таки Нэнси не стала переносить их встречу исключительно из  чувства
противоречия,  ибо  в  тяжелом  взгляде  серо-стальных  глаз  она  прочитала
ответное нежелание уединяться.
   - Ну что ж, обойдемся без него, - спокойно сказала она. -  Поскольку  все
три преступления по способу их совершения имеют известное сходство,  давайте
остановимся на похищении девушки  с  автостоянки  больницы.  -  Нэнси  стала
листать папку с данными. - Мне  нужны  все  мельчайшие  подробности:  место,
время, одежда жертвы и насильника, произнесенные слова, действия как одного,
так и другого...
   Не отрываясь от  документов,  она  затылком  чувствовала  его  неотрывный
взгляд, парализовывавший ее.
   Дон достал из кармана записную книжку и прочитал:
   - Жертва: студентка двадцати одного года, работает  медсестрой  в  ночную
смену в Центральной городской больнице. Двадцать седьмого, мучимая приступом
мигрени, она отпросилась с работы. Девушка вышла из больницы в 3.05  утра  и
направилась к автомобилю, который находился в  южном  углу  стоянки.  В  тот
момент, когда она открывала  машину,  к  ней  подскочил  мужчина  в  голубой
горнолыжной маске на лице, в черных брюках и  свитере,  обхватил  ее  сзади,
приставил нож к горлу и силой заставил пойти с ним в перелесок через дорогу,
пообещав, что не убьет, если она  будет  послушной.  Говорил  он  с  сильным
британским акцентом. Потом преступник совершил акт насилия, привязал девушку
к дереву ее же брюками и скрылся.
   Печатая текст, Нэнси с ужасом увидела, как дрожат ее пальцы, и, с  трудом
проглотив комок, подступивший к горлу, подавила в себе поднимавшийся изнутри
страх. Боже, чего ей это стоило!
   - Она хоть как-то описала преступника? Рост? Вес?
   Рот Дона сжался в узкую полоску. В ее голосе  не  чувствовалось  и  нотки
жалости  или  сострадания,  а  на  лице  по-прежнему  застыло  непроницаемое
выражение.  Неудивительно,  что  ее  прозвали  Снежной  принцессой.  Это  же
бесчувственная ледяная глыба, а не женщина!
   - Он невысокий, - холодно ответил Кони-хан.  -  Рост  приблизительно  сто
шестьдесят пять сантиметров, около  семидесяти  килограммов.  Преступник  не
снимал маски, но, если в темноте  женщина  не  ошиблась,  у  него,  по  всей
вероятности, карие глаза.
   Нэнси понимала, что нехорошо так  явно  демонстрировать  безучастность  к
несчастной девушке, пережившей такую трагедию,  но  инстинкт  самосохранен