ки отдалась Иону  без  страха  и  сомнений,  не
думая о том, что наступит завтра, и лишь испытывая неведомую прежде  полноту
любви и самое безоглядное счастье.
   Когда первые восторги утихли,  она  продолжала  лежать  в  его  объятиях,
чувствуя, что теперь надежно защищена  от  всех  житейских  бурь  человеком,
который любит ее и будет любить до скончания времен.
   Проснулась она лишь на рассвете, проснулась - и впервые за  долгое  время
обрадовалась новому дню. Никаких внутренних сомнений и опасений -  полнейшая
умиротворенность и безмятежность. Если и  существовал  на  свете  хоть  один
человек, достойный ее доверия, то теперь она твердо знала, что этот  человек
ее законный муж.
   Повернувшись  на  бок,  Никки  обнаружила,  что  Ион  уже   проснулся   и
внимательно наблюдает за ней.
   - Доброе утро, - прошептала она.
   - Как прекрасно просыпаться с тобой в одной постели, -  отвечал  он  чуть
хрипловатым спросонья голосом. - А еще лучше -  просыпаться,  держа  тебя  в
объятиях.
   Никки улыбнулась и придвинулась ближе, положив голову ему на плечо.  Пока
она легко пробегала пальцами по его груди, он целовал ее волосы  и,  опустив
руку под одеяло, осторожно поглаживал бедра.
   А потом, заставив ее поднять лицо, он нежно провел по щеке  ладонью.  Она
поняла, что настало время для самых сокровенных признаний.
   - Ион?
   - Да, любовь моя?
   - Мне нужна твоя помощь. - Она глубоко вздохнула.
   Его рука замерла
   - Чем я могу тебе помочь? - заботливо спросил он.


   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   - Никки, ты дома? - Ион смял в кулаке листок  бумаги  и  гневно  сверкнул
глазами.
   - Да, я здесь, - отвечала она, выходя из спальни в пеньюаре.
   Жена выглядела настолько соблазнительно, что  в  любое  другое  время  он
немедленно подхватил бы ее на руки и отнес обратно в спальню. И они бы вновь
до полного изнеможения предавались любви, а затем лежали  бы  на  постели  и
тихо переговаривались. Но сейчас ему было не до этого.
   - Оденься, - сказал он сухо, - нам надо поговорить.
   Она томно улыбнулась и, кутаясь в халат, кокетливо спросила:
   - А разве мы сможем говорить, если я буду надевать юбку?
   - Это зависит от темы разговора,  -  отвечал  Ион,  откладывая  газету  и
подходя ближе. Обняв жену, он жадно нащупал ее полные груди  и  задрожал  от
желания. Черт, как жаль, что именно сейчас  он  должен  сообщить  ей  плохие
новости.  Сколько  ни  откладывай  этот   момент,   настало   время   что-то
предпринять, чтобы избежать катастрофы.
   Поправив ее волосы, примятые воротником халата, Ион зажал одну из  прядей
в кулаке и поднес к губам. Каждый раз,  когда  он  прикасался  к  Никки,  ее
ресницы начинали трепетать от возбуждения, а глаза дарили обещание все новых
радостей. И никогда еще эти обещания его не обманывали!
   Он нехотя выпустил ее из объятий, и она  устремила  на  него  недоуменный
взгляд. Черт! - мысленно выругался Ион. Когда она смотрит на  него  с  такой
нежностью и доверчивостью, у него начинают пугаться мысли. Он уже знал,  что
Никки ничего не делает наполовину, и раз уж она  однажды  ему  поверила,  то
полностью и беззаветно.
   - Пойдем-ка выпьем кофе, - сказал он, подталкивая ее в сторону кухни.
   - Кофе или чего-нибудь покрепче? - переспросила она, вскидывая бровь.
   - Я бы предпочел покрепче,  но  мы  ограничимся  кофе.  -  Ион  всыпал  в
кофеварку молотые зерна, добавил воды и нажал кнопку. - Даже можем  добавить
сахара...
   - Итак, самое худшее случилось? - перебила его Никки.
   - Да, случилось. - И он вернулся в комнату за газетой. Это была  одна  из
самых низкопробных бульварных газетенок, заголовок одной из  статей  гласил:
"Номинант премии ЛДБ обманул семью ради наследства!"
   - Меня теперь уволят? - спокойно поинтересовалась Никки.
   - Как ты можешь задавать такие вопросы? - возмутился Ион.
   - А что? Ты обязан защитить репутацию "Международных инвестиций".  Я  все
понимаю.
   Она рассуждала так хладнокровно и логично, что ему захотелось схватить ее
в объятия и - яростно поцеловать. Может, хоть это приведет ее в чувство?
   Но он только сунул руки в карманы и несколько раз прошелся взад и вперед,
пытаясь справиться с закипающим раздражением.
   - "Международные инвестиции"  прекрасно  переживут  этот  скандал  и  без
благородных жестов с твоей стороны, - сказал он глухо.
   - Но почему? Ведь мое увольнение немедленно всех успокоит. -  Она  упрямо
вскинула подбородок. - Сейчас я оденусь и отправлюсь сдавать дела.
   - Остановись, Никки.
   - Нет-нет, я именно так и сделаю. Я понимала, чем все это кончится, когда
отвергла грязный шантаж Таккера.
   - Со дня нашей встречи это было самое разумное  из  всех  твоих  решений.
Второе такое решение - довериться мне.
   - Но это не твоя проблема, - продолжала настаивать Никки. - Я сама с  ней
справлюсь.
   - Но ты же сама просила меня о помощи, разве не так? И  я  пообещал  тебе
заняться Таккером.
   - Да, я знаю, что ты все сможешь сделать наилучшим образом.
   Пораженный ее агрессивным тоном. Ион вскинул голову. С  какой  стати  она
устраивает трагедию?
   - Что произошло после всех наших разговоров о  доверии?  -  требовательно
спросил он. - Или это были пустые разговоры?
   Как он и надеялся, она мгновенно вспыхнула.
   - Вовсе не пустые!
   - Тогда доверься мне, черт бы тебя подрал! Я  остановлю  этого  слизняка,
даже если мне ничего больше не удастся сделать в жизни.
   - Но ведь, пока  ты  будешь  меня  защищать,  "Международные  инвестиции"
станут терять своих вкладчиков! И что ты скажешь своим клиентам? "Не  верьте
написанному, она, знаете ли, вовсе не обманывала своих родственников"?
   - Разумеется, ты никого не  обманывала!  -  загремел  он,  после  чего  в
комнате повисло молчание. Наконец кофейная машина глухо громыхнула.
   - Благодарю за поддержку. - Никки сухо рассмеялась.
   - Не за что. - Ион наполнил три чашки и две из  них  машинально  поставил
перед Никки. Затем пристально взглянул на  нее  и  задумался  над  тем,  как
подать ей следующую порцию новостей. - Послушай, любовь моя...
   Но она даже не подняла головы, медленно размешивая сахар.
   - Что-нибудь еще?
   - Боюсь, что да. - вздохнул Ион.
   - Рассказывай, - равнодушно сказала она, быстро глотнув кофе.
   - Комитет по присуждению премии ЛДБ потребовал, чтобы ты предстала  перед
ним и объяснилась. После чего они решат, стоит ли  оставлять  тебя  в  числе
номинантов.
   - Когда?
   - В девять утра, в понедельник.
   - То есть через три дня. - Она закусила нижнюю губу. -  Скажи,  зачем  им
это? Или я задаю глупый вопрос?
   - Они отказались объяснять... Впрочем, мы же с тобой знаем, кто  во  всем
виноват.
   - Я не смогу этого сделать. Ион, - поразмыслив, сказала  Никки.  -  Я  не
могу подвергать свое прошлое публичному обсуждению. Ты же сам знаешь,  каких
душевных сил мне стоило рассказать обо всем тебе, - Ион уловил в  ее  голосе
панические нотки, - к тому же ведь я их не знаю, и они все равно  ничего  не
поймут.
   - А мы заставим их понять!
   - Мы?
   - Я буду там рядом с тобой.
   - Ты это серьезно?  -  нерешительно  переспросила  она,  и  в  глазах  ее
вспыхнул огонек надежды.
   - Разумеется, ведь ты моя жена. Более того,  я  просто  не  разрешу  тебе
заниматься этим делом в одиночку.
   Никки уронила ложечку и закрыла лицо руками. Ион поставил чашку  на  стол
и, заставив жену подняться, заключил ее в нежные объятия.
   - Ну, вот, - заговорил он с мягкой усмешкой, - а  один  знающий  господин
уверял меня, что такие женщины, как ты, предпочитают плакать в  одиночестве.
Однако я ни за что не  оставлю  тебя  одну  -  ни  сейчас  ни  после.  Если,
разумеется, ты сама меня не прогонишь.
   - Я никогда этого не сделаю, потому что  теперь  больше  всего  на  свете
боюсь остаться одна, - тихо призналась  Никки.  -  Пожалуйста,  обними  меня
покрепче.
   - Любовь моя! - Он поцеловал ее, и оба они  замерли,  на  какое-то  время
позабыв обо всем. - Я никуда от  тебя  не  уйду,  -  наконец  повторил  Ион,
отрываясь от ее губ.
   - Но я все равно боюсь.
   Тогда он принялся нежно укачивать жену в своих объятиях, целуя ее волосы,
лоб, нос, щеки... Она опустила  голову  на  его  плечо  -  такая  хрупкая  и
уязвимая. Только в его объятиях она  могла  обрести  чувство  уверенности  и
защищенности. А потом он поднял ее на  руки  и  понес  в  спальнюПонедельник
наступил очень скоро. Никки  долго  мучилась,  выбирая,  что  ей  надеть  на
заседание комиссии "инквизиторов", как называл их  Ион.  Когда  она  наконец
вышла из спальни, муж отрицательно покачал головой.
   - Слишком мрачный, - заявил он, глядя на ее строгий черный  костюм.  -  К
тому же это может создать впечатление, что ты чувствуешь себя виноватой.
   - А что, по-твоему, я должна надеть - свадебное,  платье?  -  возбужденно
возразила Никки. - Я смогла выбрать только это.
   - В таком случае позволь мне. - С этими словами Ион скрылся в  спальне  и
через несколько минут  вернулся,  держа  в  руках  элегантный  костюм  цвета
слоновой кости и шелковую блузку. - Надень это, и не забудь украшения.
   - Ты серьезно? - изумилась Никки. - Но ведь это совсем не деловая одежда.
Последний раз я надевала его на Пасху.
   - Прекрасно, значит, при первом же взгляде на тебя  они  сразу  подумают:
"Невиновна". И это мигом решит все дело.
   - Но ты забываешь, что я и в самом деле ни в чем не виновата.
   - Я ничего не забываю, - самым серьезным тоном заявил Ион,  поворачиваясь
к жене. - И как только члены комиссии увидят  тебя  и  услышат,  что  ты  им
скажешь, у них не останется никаких сомнений. Надевай костюм и оставь волосы
распущенными.
   - Что-нибудь еще?
   - Да. - И он пристально осмотрел Никки с головы до пят - Не забудь надеть
шелковое кружевное белье, а также  сексуальные  чулочки  со  швами  сзади  и
подвязками.
   - Чтобы члены комиссии сразу решили,  что  я  невиновна?  -  подбоченясь,
спросила Никки.
   - Нет. - Ион поцеловал жену. - Это все для меня. Они лишь  будут  гадать,
что на тебе надето под костюмом, а я буду знать наверняка.
   - Ты невозможен, - не в силах  подавить  улыбку,  сказала  она.  Все-таки
замечательно иметь мужем человека, который даже в самый тяжелый момент может
заставить тебя улыбнуться. Наверное, он никогда не перестанет ее удивлять.
   - Пусть это останется нашим маленьким секретом, - продолжал  Ион.  -  Как
только я начну терять сомообладание, мне будет достаточно вспомнить о  твоих
чудесных подвязках. Это направит мои  мысли  в  другую  сторону  и  позволит
сдержать раздражение.
   - С тобой все  ясно,  а  о  чем  думать  мне,  если  я  начну  утрачивать
самообладание?
   - А ты думай о том, во что одет я, - шепнул Ион, наклоняясь к  ее  уху  и
целуя Никки.
   - А у тебя еще есть что-то, чего я не видела? - озорно улыбаясь, спросила
она.
   - Вполне возможно... - И он сладострастно усмехнулся. - Но я ничего  тебе
не скажу - все поймешь после этой встречи.
   -  Ага,  ты  хочешь  заставить  меня  мучиться  догадками?  Нечестно!   -
запротестовала Никки.
   - Это мой любимый метод, - признался  Ион.  -  Как  только  тебя  охватит
паника, ты сможешь отвлечься,  подумав  о  том,  что  ожидает  тебя  сегодня
вечером.
   - И ты полагаешь, это меня успокоит? - Если бы Ион только знал, как он ее
возбуждает! Глядя на него, касаясь его, слыша его  хрипловатый  мужественный
голос, она начинала испытывать неистовое желание.
   - Во всяком случае, это позволит тебе отвлечься. - И он ласково  похлопал
ее пониже спины. - А теперь иди одевайся, я приготовлю завтрак.
   - Сегодня утром мне, пожалуй,  потребуется  только  одна  чашка  кофе,  -
сказала Никки и, за - метив удивленный взгляд, мужа, пояснила:  -  Я  и  так
достаточно взвинченна, чтобы еще прибегать к помощи кофеина.
   - Ты не просто Красивая, но еще и  умная  женщина.  Исключено,  чтобы  мы
проиграли.
   Эти слова заметно ее успокоили.  Она  переоделась,  они  позавтракали,  а
затем спустились вниз, где их,  уже  ждало  такси.  Через  пятнадцать  минут
машина домчала их до комплекса зданий, в одном из которых заседала  комиссия
по присуждению премий ЛДБ. И лишь  когда  они  вошли  в  лифт,  Никки  вновь
заволновалась. К  ее  удивлению,  судя  по  лицу  Иона,  он  тоже  испытывал
волнение. Не обращая внимания на других пассажиров  лифта,  он  взял  ее  за
руку.
   - Белые? - спросил он.
   - Что?
   - Ты надела белые подвязки?
   Она вспыхнула и, смущенно оглядевшись по сторонам, прошептала:
   - Цвета слоновой кости, с розовыми кружевами.
   - Как это прекрасно, - заметил он, мечтательно закрывая глаза.
   - Боксерские? - в свою очередь поинтересовалась Никки.
   - Не скажу.
   Представив  себе  Иона,  который  направляется   к   постели   в   плотно
обтягивающих боксерских трусах, она так развеселилась, что нервно хихикнула.
   Двери лифта распахнулись, и Ион повел жену по коридору, держа ее за руку.
   - Сохраняй уверенность и самообладание, - на ходу напомнил он.
   - О'кей, - согласилась она. - И все-таки я никак не могу догадаться -  ты
в узких плавках, что ли?
   - Нет.
   - Чем могу быть вам полезна? - приветливо улыбаясь, спросила сидевшая  за
стойкой секретарша.
   - Мистер и миссис Александер прибыли на заседание комитета по номинациям.
   - Прекрасно, вас  уже  ждут.  Пожалуйста,  следуйте  за  мной,  -  И  она
проводила их до двойных дверей.
   И тут Никки внезапно осенило. Она удержала Иона за руку и, округлив глаза
от ужаса, тихо спросила:
   - Неужели ты сегодня вообще ничего не надел?
   - Ты так  думаешь?  -  подмигнул  он,  раскрывая  двери  и  входя  в  зал
заседаний. - Будь внимательна, представление начинается...
   В зале находилось пять человек - трое мужчин и две женщины. Когда Никки и
Ион вошли, все члены комиссии обернулись в их сторону. Высокий,  грубоватого
вида человек, чем-то похожий на Иона, приблизился к ним.
   - Председатель комиссии Билл Уэст, - представился он, пожимая им руки.  -
Мы не ожидали, что вы будете сопровождать свою жену, мистер Александер.
   - Да, я понимаю,  но,  как  видите,  я  здесь.  Надеюсь,  вы  не  станете
возражать против моего присутствия?
   - А если бы я вздумал возражать, вы бы удалились?
   - Нет.
   - В таком случае нет смысла поднимать этот вопрос, - сухо заметил Билл. -
Оставайтесь, пожалуйста, однако помните: обвинения предъявлены  вашей  жене,
поэтому на все вопросы должна отвечать только она.
   - Мы  явились  сюда  по  вашему  требованию,  чтобы  отвести  голословные
обвинения в адрес моей жены. Я не буду вмешиваться до тех пор, пока ситуация
не потребует моего вмешательства,  -  холодно  заявил  Ион,  глядя  в  глаза
собеседнику. - Надеюсь, мы с вами понимаем друг друга. Вы со мной согласны?
   -  Да,  мы  прекрасно  понимаем  друг  друга.  -  И  председатель  сделал
приглашающий жест в сторону длинного стола, за которым уже сидели  остальные
члены комиссии. - Устраивайтесь поудобнее. Хотите кофе?
   - Если можно, три чашки: две с сахаром, одну - без, - попросил Ион, после
чего подвел Никки к дальнему концу стола и помог ей сесть.
   - Я не хочу кофе, - прошептала она, опускаясь на стул.
   - Знаю, - тихо отвечал Ион. - Но я сделал  это  специально,  чтобы  сразу
поставить этого типа на место.
   - Благодарю. Будем надеяться, что это подействует и они не станут ко  мне
придираться. - Она скрестила руки на коленях. - Кстати, я  говорила  тебе  о
том, что надела пять предметов нижнего белья?
   Быстро взглянув на мужа,  Никки  поняла,  что  он,  как  она  и  ожидала,
принялся мысленно  перебирать  предметы  ее  туалета,  гадая,  чего  там  не
хватает. Прекрасно, а она пока что сможет поговорить с членами комиссии.
   - Ваш кофе, - сказал  Билл.  Секретарша  поставила  перед  ними  чашки  и
сахарницу. - Ну что, мы можем начать?
   - Ты готова, Никки? - спросил Ион.
   - Да.
   Билл отошел к другому краю  стола,  присоединившись  к  остальным  членам
комиссии.
   - Сразу хочу принести наши извинения, миссис Александер,  за  причиненное
беспокойство, - официальным тоном заявил он. - Но, к сожалению, мы вынуждены
прояснить все обстоятельства вашего  дела,  поскольку  номинанты  на  премию
Лоуренса Д. Баумана должны быть выше всяких  подозрений.  Таково  требование
тех компаний, которые берут на работу  наших  кандидатов.  А  вы,  вероятно,
знаете,  что  даже  быть  кандидатом  -  это  прекрасная  рекомендация   для
трудоустройства.
   - У меня уже есть прекрасная работа, которой я очень горжусь, -  ответила
Никки, краем глаза заметив улыбку мужа.
   - И компания, где работает миссис Александер, полностью удовлетворена  ее
работой, - заверил он.
   - Я понимаю, мистер Александер, - вздохнул Билл. - Мы хорошо знаем, какое
положение занимают в деловом мире "Международные инвестиции", и  ценим  вашу
поддержку. Тем не менее,  ввиду  серьезности  обвинений,  выдвинутых  против
вашей жены, мы вынуждены провести самую тщательную проверку, хотя нам это  и
не слишком нравится. Мы находимся под пристальным вниманием  общества,  и  у
нас нет иного выхода.
   - Что вы хотите узнать? - утомленная этим долгим  предисловием,  спросила
Никки, делая глоток и морщась оттого, что забыла подсластить  кофе.  Заметив
ее гримасу. Ион тут же восполнил это упущение.
   - У меня есть информация от одного человека...
   - Тимоти Т. Таккера, - перебила Никки.
   - Вы его знаете?
   - Да.  Он  пытался  продать  моим  дяде  и  тете  свое...  мягко  говоря,
изобретение. Когда я отсоветовала им иметь с ним дело, он стал угрожать, что
придаст публичной огласке некоторые факты из моего прошлого.
   - Расскажи им подробнее, - предложил Ион.
   - Таккер также заявил о том, что не станет этого делать, если получит  те
пятьдесят тысяч долларов, на которые рассчитывал с самого начала.
   Члены комиссии вполголоса посовещались, после чего Билл кивнул головой:
   - Да,  мы  согласны  с  тем,  что  мистер  Таккер  мог  руководствоваться
предосудительными намерениями, однако мы должны выяснить, насколько правдива
предоставленная им информация.
   - Точнее сказать, вам нужны детали, - сухо заметил Ион.
   - Именно. - Билл заглянул в свои записи и  снова  обратился  к  Никки:  -
Брали ли вы деньги своих родственников, чтобы вложить их в ничего не стоящую
недвижимость?
   - Минуточку, - снова вмешался Ион, наклоняясь к жене и  беря  ее  руки  в
свои. - Скажи им  всю  правду,  -  ласково  предложил  он.  -  Им  нужны  не
объяснения, а признание.
   - Ты хочешь, чтобы я им во всем призналась? - спросила  она,  сжимая  его
руку.
   - Да, хочу. - И он ободряюще посмотрел ей в глаза, одним  своим  взглядом
высушив ее слезы. Как она раньше могла думать, что от взгляда этих глаз веет
холодной осенью? Какой же слепой она была! В зеленых глазах мужа - теплота и
нежность ясного весеннего дня. - Доверься мне, - добавил он.
   - Ты знаешь, как я  тебе  доверяю.  -  Никки  взглянула  на  председателя
комиссии и вспыхнула: - Извините, но вы не могли бы повторить свой вопрос?
   - Брали ли вы деньги своих родственников, чтобы вложить их  в  ничего  не
стоящую недвижимость? - нетерпеливо спросил Билл.
   - Да.
   Билл заметно удивился и вновь заглянул в свои записи.
   - А брали ли вы ссуду в банке, чтобы совершить дополнительную покупку?
   - Да.
   После второго признания вопросы посыпались один за другим:
   - И вы лишились этих денег?
   - Да.
   - И банк лишил вас права пользования этой собственностью, после того  как
вы просрочили очередной месячный взнос?
   - И это было.
   - А кредиторы выяснили, что оценка имущества была  явно  мошеннической  и
что оно отнюдь не стоит тех денег, которые вы взяли под его залог?
   - Если быть точной, это имущество стоило примерно половину моего займа, -
уточнила Никки.
   Билл отложил ручку и раздраженно посмотрел на Никки.
   - Ну, миссис Александер, у меня просто нет слов. Это все очень  серьезные
обвинения, а вы не отвергли ни одно из них!
   - Да, мистер Уэст, я это