меньше.
     - Ты шутишь?
     Марина вновь ушла в свою скорлупу.
     - Больше ничего сказать вам не могу.
     - Ты не его собственность. Это Америка - ты можешь делать что хочешь и когда хочешь.
     - На все есть свои причины, - произнесла загадочную фразу Марина.
     Кристина много бы дала, чтобы узнать, о каких причинах идет речь, но не зря она славилась умением держать себя в руках.
     - Твое дело, - пожав плечами, сказала она. - Хочешь быть рабыней - будь ей. Такие вещи случаются, я могу понять.
     Однако взгляд Кристины говорил совсем о другом. Пойдем, девочка! Что тебе сидеть здесь взаперти!
     Марина оказалась у машины быстрее, и Кристине пришлось приложить усилие, чтобы не рассмеяться. Девочка достаточно предсказуема, впрочем, не настолько, чтобы стать Крис неинтересной. В ней что-то было, в этой Марине, - какое-то необычное, странное обаяние, что-то трогательное. Как ни парадоксально, Кристина чувствовала к ней искреннюю симпатию.
     - Садись и поехали! - скомандовала Кристина, поймав себя на том, что ведет себя скорее как мать, а не как бывшая жена теперешнего мужа этой юной особы.
     "Стареешь, Кэннон, - сказала себе Кристина. - Куда пропала ревность, это зеленоглазое чудовище?"
     - Ненавижу пристегиваться, - заявила Марина, с презрением глядя на ремень.
     - Я тоже. Но что поделаешь: есть закон - и ему надо подчиняться.
     Но Марина, казалось, и не собиралась пристегивать ремень.
     - Ты можешь остаться дома и поужинать с мужчинами.
     В самую точку. Марина молча пристегнулась. Улыбнувшись, Кристина вырулила на шоссе и направилась в город, в заведение под названием "Ангельская пицца".
     - Так расскажи мне, - предложила Кристина, когда они с Мариной сели за столик у окна, - у вас была любовь с первого взгляда?
     Разговор в машине никак нельзя было назвать оживленным, так что Кристине ничего не оставалось, как попробовать удовлетворить свое любопытство, задавая вопросы в лоб.
     Марина надменно вскинула подбородок:
     - Я не обсуждаю личные проблемы с малознакомыми людьми.
     - А я обсуждаю, - заявила Кристина с обезоруживающей улыбкой, той самой, что помогала покорять самые труднодоступные вершины и заставляла раскрывать ей душу Сильвестра Сталлоне, Элизабет Тейлор и принцессу Уэльскую.
     Расскажите мне что-нибудь, все, что хотите, говорила эта улыбка и действовала безотказно. Кристина перегнулась через стол и понизила голос:
     - Ты должна признать, что ситуация очень необычная. Я никогда раньше не делила дом с бывшим мужем и его новой женой.
     Марина улыбнулась, но только чуть-чуть.
     - А я раньше никогда не бывала замужем.
     - Значит, у нас есть кое-что общее, не так ли?
     - Кроме Джозефа? Кристина рассмеялась:
     - А у тебя есть чувство юмора! Раньше я этого не замечала.
     - Американцы слишком много внимания уделяют второстепенным вещам, - прищурившись, ответила Марина. - Чувство юмора могут позволить себе далеко не все.
     Наконец-то появилась брешь в ее обороне, сейчас главное - воспользоваться моментом, подумала Кристина.
     - А что тебе кажется важным, Марина?
     - То, что действительно важно.
     - Например?
     - Свобода.
     - От мужей-тиранов?
     - От страха.
     Кристина буквально дрожала от любопытства, но умело скрывала свое возбуждение.
     - Ты не похожа на женщину, которая всего боится, - заметила она, и была искренна: в Марине чувствовалась сила, несмотря на хрупкое сложение.
     - Я боюсь вас.
     Кристина едва не подавилась кока-колой.
     - Меня не интересует твой муж, если ты об этом. Она знала, что не имела права целовать Джо, и готова была поклясться на Библии, что этого не повторится.
     - Дело не в Джозефе. - Марина сопроводила свои слова жестом, который сказал Кристине больше, чем любые слова. - Дело не в нем. Просто вы воплощаете в себе все то, что меня раздражает, а я не могу вами не восхищаться.
     - И это вас пугает?
     - Да, - сказала Марина. - Вы - самый наглядный пример человека, склонного к излишествам, а я последние несколько лет потратила на поиски...
     Марина внезапно замолчала.
     - На поиски чего? - продолжала настаивать Кристина. Марина покачала головой:
     - Это не имеет значения. Кристина откинулась на спинку стула.
     - Если ты боишься меня оскорбить, не переживай. У меня на удивление толстая кожа.
     Кристина никогда не продвинулась бы так далеко в области журналистики, освещавшей светскую жизнь, если бы ее испугали те несколько довольно жестоких оплеух, которые она получила в процессе продвижения.
     - Вы ведете бесполезную жизнь, - продолжала девушка, - и все же вы достигли успеха. Мне следовало бы рассматривать вас как социального паразита, а вместо этого я ловлю себя на том, что хочу быть на вас похожей.
     - Ты не очень-то выбираешь слова, девочка! - пробормотала Кристина.
     Марина широко распахнула глаза:
     - Я не хотела вас обидеть.
     - Все верно. А я не хочу даже давать тебе такой возможности.
     К удивлению Кристины, девушка наклонилась к ней и осторожно дотронулась до ее руки.
     - Вы красивая, - сказала она просто. - И для вас в мире все по-другому.
     Кристина старалась найти нужные слова:
     - Мне пришлось много трудиться, чтобы стать такой, какая я сейчас.
     - Возможно, - согласилась Марина, - но я, как бы ни старалась, не смогла бы добиться того же результата.
     - Ты недооцениваешь возможность косметики.
     - Я - серая мышка. Вы не понимаете, что это такое.
     Официант принес им пиццу. Обе женщины переключились на еду. Кристина ела машинально, едва замечая вкус блюда. Марина получала истинное удовольствие от еды.
     Кристина потихоньку наблюдала за девушкой. Джо был настоящим мужчиной, из тех, кто рождает в женщине страсть без особых усилий со своей стороны. Неужели Кристина настолько слепа, что не заметила ее в Марине? Ну, если не страсть, то хотя бы ее проблески?! Ведь это в конце концов ее профессия! Нет, если бы хоть что-то было между Мариной и Джо, Кристина туг же почуяла бы.
     Но если не секс и уж тем более не любовь, то что же их тогда связывает? Это Кристине и предстояло узнать в ближайшее время.

***

     Джо сделал себе бутерброд, взял банку пива и прислушался к глухим проклятиям Слейда, адресованным кухонной плите.
     - Что ты делаешь? - удивился он, глядя, как британец пинает ногой дверцу духовки.
     - Чертовы "собаки" брызжутся! Чуть не лишили меня глаз!
     Джо, стараясь держаться на безопасном расстоянии, заглянул в стоявшую на плите сковороду.
     - Это сосиски. Мы называем их так.
     - Начхать мне на то, как вы их называете!
     Слейд воткнул вилку в одну из колбасок и опять чертыхнулся, когда горячий жир брызнул ему на руку. Затем, сдвинув сосиски в сторону, разбил на сковороду пару яиц.
     - Такая пища сведет тебя в могилу, - мрачно заключил Джо.
     - Хочешь разделить мою участь? - усмехнулся Слейд.
     - Да, - сказал Джо. - Честно говоря, есть хочется. Слейд разбил еще два яйца и вылил на сковороду. Оба внимательно следили за процессом.
     - Отвратительно, - сказал Джо.
     - Смерть желудку, - согласился Слейд.
     - Пойду спрошу Крис и Марину, не хотят ли они составить нам компанию. Не жрать же нам одним весь этот холестерин!
     - Хорошая мысль, - сказал Слейд и полез еще за яйцами.
     Джо пошел искать Кристину, по дороге обдумывая, что скажет ей, чтобы восстановить мир. Целовать ее было чертовски глупо, но в тот момент он ничего не мог с собой поделать. Если он и пытался доказать себе, что выработал иммунитет к ее чарам, то сцена с поцелуем доказала ему обратное. Она все еще имела над ним власть, с ней он вдруг начинал верить в чудеса и в возможность счастливого конца. Конечно, эти заблуждения опасны, особенно если смотреть в перспективе. Впрочем, был бы повод - надо непременно наладить отношения, и приглашение к столу, пусть со скверной едой, годилось для этой цели не хуже, чем что-нибудь еще. Она скажет что-нибудь едкое, он ответит - глядишь, и все пойдет по-старому.
     И никогда больше никто из них не вспомнит про этот поцелуй на кухне.
     Проходя мимо спальни, которую он делил с Мариной, Джо постучал в дверь.
     - Эй, детка, как насчет того, чтобы перекусить?
     Никакого ответа.
     Джо распахнул дверь. Кровать аккуратно застелена. Окно открыто навстречу вечернему ветерку. Его портативный компьютер лежит на трюмо - там, где он его оставил. Все нормально. Откуда же это тревожное чувство? Девчонка, должно быть, сидит где-нибудь на веранде и бурчит насчет излишеств, что позволяют себе эти янки.
     Дверь в комнату Кристины была распахнута. Джо заглянул внутрь.
     - Крис?
     Тоже никакого ответа. Джо вошел в комнату, стараясь не замечать аромата ее духов, которым был пропитан воздух. Бледно-розовая ночная рубашка из нежного шелка лежала на кровати. Он невольно сжал в руках тонкий шелк, представляя себе Кристину в этом почти эфемерном наряде.
     - Патетичный ублюдок, - с досадой пробормотал Джо, собираясь уходить.
     В самом деле, иметь жену, которую не хочешь, и хотеть жену, которой больше не имеешь, - чем не дурацкое положение? Впрочем, ни той, ни другой поблизости не было.
     Чувство тревоги нарастало. Джо пробежал по коридору в гостиную, оттуда в вестибюль, затем в палисадник. Машины Кристины не было видно. Не надо обладать детективным талантом Шерлока Холмса, чтобы обнаружить: обе жены умотали куда-то вместе.
     - Вот стерва! Я же говорил ей...
     Джо вовремя остановился. Слейд стоял в дверном проеме с лопаточкой в руках.
     - Коронное блюдо готово! Где же наши крошки? Осторожно, Мак-Марпи. Дело и так дрянь. Не надо давать этому фотографу пищи для подозрений.
     - Я передумал есть.
     Джо вытащил из кармана ключи от арендованного "лексеса". Британский ублюдок не отставая двинулся за ним.
     - Если тебе мало, пожарь еще яиц, дружище, - примирительно заметил Джо.
     Слейд бесцеремонно открыл дверцу и уселся на переднее сиденье, швырнув лопаточку на приборную доску.
     - Я не беру пассажиров.
     - Я не пассажир, - сказал Слейд. - Я на задании.
     - Почему бы тебе не вернуться к сбору мусора, как все твои дружки из "Нэшнл энкуайер"?
     Мотор завелся только со второй попытки.
     - К чему затруднять себя копанием в мусорных баках? - как ни в чем не бывало спросил Слейд. - Похоже, под самым моим носом разворачивается классная история, хит сезона. Жена-подросток. Бывшая жена - секс-бомба. Журналист с горячим сердцем...
     - Пошел к черту, - пробормотал Джо. Слейд только рассмеялся в ответ.

***

     Марина доела последний кусочек пиццы, устремив взор на пирожные.
     - Ты шутишь? - воскликнула Кристина. - Кто может думать о пирожных, съев четыре куска пиццы?!
     - Не знаю, что на меня нашло, - с детской улыбкой сказала Марина.
     - Послушай, я ведь пошутила. Если ты все еще голодна, мы можем...
     - Нет, - решительно сказала Марина. - Я вообще-то против излишеств.
     - Не надо стесняться своего аппетита, Марина. Тебе можно не переживать насчет лишних калорий.
     Что касается Кристины, то она уже решила, что завтра устроит разгрузочный день, а сегодня позанимается часок на тренажерах.
     Марина что-то хотела сказать, но передумала.
     - Ты что-то хочешь сказать мне, не так ли?
     - Так, ничего. Просто одно наблюдение. Девушка порозовела.
     - Скажи, мне интересно.
     На самом деле Кристина хотела услышать хоть что-нибудь, что пролило бы свет на их странный альянс с Джо.
     Пока все, что у нее было, - это случайно оброненные слова, обрывки фраз, никак не складывающиеся в мозаику. Однако Кристина была известна своим терпением и настойчивостью в достижении цели, К несчастью, именно в этот момент в пиццерию ворвался Джо, а следом за ним Слейд. Джо понадобилось лишь мгновение, чтобы отыскать в зале Марину.
     - Какого дьявола ты тут делаешь?! - рявкнул он.
     - Это свободная страна, Джо, - вмешалась Кристина; на языке у нее вертелось слово "неандерталец". - Она твоя жена, но не твоя вещь!
     Их глаза встретились. Как хорошо ей знаком этот взгляд! Он не собирался отступать ни на дюйм.
     - Ты не имеешь к этому никакого отношения.
     - Имею, черт побери. Я привезла ее сюда! Джо указал на пятно от томатного соуса, появившееся на свитере девушки.
     - Она, конечно, сопротивлялась, - сухо заметил он. - Тебе пришлось запихивать в нее пиццу.
     - Нет, она очень хотела есть, - сказала Кристина. - С каких это пор желание утолить голод приравнивается к преступлению?
     - Она могла поесть дома.
     - Марина сказала, что ты запрещаешь ей покидать дом. Джо повернул голову к Марине, которая спокойно смотрела на своего мужа.
     - Я тебе этого не говорил.
     - Именно это ты мне говорил, - так же спокойно сказала она.
     - Ты можешь быть упрямым, Джо, но не представляю тебя тираном. Что происходит?
     - Черт! - воскликнул Джо. - Я всего лишь беспокоюсь за свою жену! Что в этом такого?
     Он действительно беспокоился за нее. Это точно. Что бы там их ни связывало, несмотря на очевидное отсутствие страсти и даже влечения, Джо говорил правду: он действительно переживал за девочку. Крис почувствовала боль в сердце. Эта боль разрасталась, становилась невыносимой от мысли, что Джо и Марину соединяет нечто, что выше ее. Кристины, понимания. Лучше бы он спал с ней, подумала она. Лучше бы оба метали искры, как фейерверки в ночь на Четвертое июля! Что такое секс, Кристина могла понять. С этим она могла бы бороться. Джо был рыцарем, специалистом по врачеванию одиноких душ и потерявшихся сердец. Он был способен увидеть в Марине то, что не смог найти в ней. Эта глубокая связь между ее бывшим мужем и его новой женой рождала в ней незнакомое до сих пор чувство потери. Она впервые ощутила себя брошенной и страшно, безнадежно одинокой.

***

     Джо с невероятной остротой почувствовал одиночество Кристины, ее страх, пустоту в сердце, которую ничто не может заполнить. Как хотелось ему обнять ее и пообещать то, чего уже не имел права обещать. Но его нынешняя жена смотрела на него широко распахнутыми карими глазами, к тому же фотограф тоже был здесь, распираемый любопытством. Кроме того, Джо никогда не умел говорить женщинам красивые слова, которые они так любят слушать. Возможно, именно поэтому Кристина в свое время и ушла от него.
     Он мог найти слова, чтобы объяснить боль голодного ребенка, брошенного на произвол судьбы, но он не мог объяснить женщине, которую любил и потерял, что ее представления не совпадают с действительностью.

Глава 6

     На следующее утро Кристина твердо решила бежать из этого Нью-Джерси куда глаза глядят. Дом был большим, но не настолько, чтобы в нем можно было скрыть те эмоции, которые переполняли ее.
     Кристина всю ночь не спала, неустанно внушая себе, что Джо для нее ничего не значит, одновременно прислушиваясь к тому, что происходило в спальне молодоженов, ожидая и страшась услышать смех.
     Ничего, кроме вздохов. Но к тому времени, как взошло солнце, Кристина была слишком измотана, чтобы торжествовать.
     - Так дальше дело не пойдет, - сказала она своему отражению в зеркале.
     Темные круги под глазами, волосы словно пакля, помятые щеки.
     Визажисту пришлось бы трудиться целый день, изведя гору основы № 2 и фарфоровой пудры, чтобы сделать ее похожей на себя прежнюю.
     Этот отпуск мыслился как средство релаксации, на деле все обернулось полной противоположностью. Меньше чем через три недели ей предстоит начать штурм вершин бесконечным числом интервью и съемок, если она хочет реально продвинуть свое шоу. С такой внешностью, как сегодня, ее былые почитатели могут переключиться на радио.
     Итак, перед ней были две возможности. Первая: оставаться в Хакетстауне, прилежно играя навязанную ей жалкую роль. Вторая: поехать, на годовщину к родителям. И в том и в другом случае она рисковала остаться с разбитым сердцем.
     - Кофе, - сказала она пожилой даме в зеркале. - Вначале кофе, потом решения.
     На часах было начало восьмого. Домработница приходила по утрам и работала до полудня: в таком режиме она могла больше времени уделять своей беременной дочери. Запах свежесваренного кофе поплыл из кухни, и Кристина жадно потянула носом. Модный кофе "Кона" и считавшийся элегантным, эспрессо никогда не дарили ей такого удовольствия, как старый добрый "Максвелл-Хаус", особенно утром, когда хотелось проснуться побыстрее.
     Кристина с детства любила это время суток. В ее семье все вставали рано, но она была самой ранней пташкой. Утро пахло свежестью и особенной чистотой. Что-то очень славное было в том, чтобы встать и поприветствовать восходящее солнце, протянув руки к небу. Солнце дарило ей частицу своей силы и заряжало на весь день.
     Кристина улыбнулась, вспоминая, как слушала утром птиц, присев на лавочке у конюшен, и как отец подходил к ней, мечтательно глядящей вдаль, на позолоченные солнцем горы.
     "Чудное время для мечтателей", - говорил он тогда и садился рядом.
     К этому времени он успевал провернуть кучу дел, и еще больше работы ждало его впереди, но он всегда находил время для нее, Кристины. Поговорить о ее мечтах, надеждах, развеять ее страхи. Сэм понимал, как не понимал никто, только Джо, и она старалась жить так, чтобы он мог ею гордиться. Если бы только...
     Нет. Об этом она думать не станет. Ни о доме, ни о тоске, возникавшей всякий раз, стоило ей лишь взглянуть на Джо, ни о том, что никакой успех не мог избавить ее от чувства одиночества.
     Кристина быстро прошла по коридору мимо запертых дверей спален. Должно быть, Джо и его жена все еще спят. Слейд одолжил у Кристины машину накануне вечером, чтобы заглянуть в несколько манхэттенских клубов, надеясь сделать пару-тройку авангардистских снимков жаждущих общественного признания знаменитостей. Кристина слышала, как он вернулся домой около часа назад, и не без оснований полагала, что встанет он не раньше полудня.
     И вновь Кристина оказалась не права.
     Длинноногий и тощий фотограф стоял посреди кухни и бранился с домработницей, миссис Кукумбо. Еще немного, и их диалог перешел бы в драку.
     - Я увольняюсь! - заявила женщина, увидев Кристину. - Не желаю работать на людей, которые считают меня воровкой.
     - Воровкой? - Веселенькая разминка перед завтраком. - Кто тут смеет вас так называть?!
     Слейд обратил часть своего праведного гнева на Кристину.
     - Три линзы пропали, я не говорю уже о золотых монетах, которые я нашел в Сан-Хуане.
     - Вы заходили к нему в комнату? - с не меньшим воодушевлением накинулась на Кристину домработница. - Там себя потерять можно, не то что какие-то монеты.
     - Хочу кофе, - сказала Кристина, направляясь к стойке бара, на которой стояла кофеварка с только что сваренным кофе. Налив себе чашечку, она с наслаждением сделала глоток. - Что заставляет вас думать, что миссис Кукумбо имеет какое-то отношение к пропаже линз, Слейд?
     - А кто еще мог их украсть?! - раздраженно воскликнул тот. - Бойскаут - едва ли, а Лолита целиком на содержании своего мужа. Сама подумай!
     - Может, ты их куда-нибудь засунул? У тебя всегда были проблемы с правильной организацией работы.
     - У меня всего лишь отсутствует маниакальная тяга к порядку.
     - Если это камень в мой огород, то я по крайней мере знаю, где у меня что лежит!
     - А не ты ли говорила, что не можешь найти свои золотые серьги и браслет, которые тебе вручили в день подписания контракта?
     - Наверное, я оставила их в сейфе вместе с документами.
     - Не чувствую уверенности в голосе.
     - Да, я не вполне уверена, - признала Кристина, - но это не значит, что эти вещи взяла миссис Кукумбо.
     - Я буду говорить только в присутствии адвоката, - заявила домработница, решительно направляясь к телефону. - Я знаю свои права.
     Кристина сделала еще глоток кофе, втайне сожалея, что это не виски.
     - Никто никого ни в чем не обвиняет, миссис Кукумбо.
     - Он меня обвиняет, - сказала женщина, указав пальцем на Слейда, - и,