несколько раз пропускала свою смену. Ее частенько подменяли другие девушки. Быть может, отсутствие Мак на работе и отсутствие кольца на пальце как-то связаны? Что, если у нее проблемы в семье? А может, она разошлась с мужем? И теперь (об этом даже думать страшно - но что делать, против логики не попрешь!) пришла на встречу с Лорен Грабл-Монро, стремясь поскорее заарканить какого-нибудь завалящего миллионера?
     - Не нравится мне эта мысль, - возразила она.
     Однако - и на это Адам обратил внимание - не стала объяснять почему.
     - А по-моему, отлично придумано! - отрезал он.
     И быстро - пока она не успела возразить, а сам он не успел пожалеть о своем решении - подхватил ее под руку и повлек к выходу.
     - Кроме того, - поспешно добавил он, - я давно уже собирался с тобой кое о чем поговорить, а "Дрейк" - не лучшее место для разговора по душам.
     Дорси сама не понимала, как Адаму удалось ее уговорить. Однако и четверти часа не прошло, а она уже сидит напротив него за удобным столиком на двоих в тихом ресторанчике.
     Впрочем, зачем себя обманывать? Никакой загадки нет: он ее уговорил, потому что она ему позволила. А вот почему позволила - это другой вопрос. Ждущий отдельного исследования...
     Хотя лучше сразу внести ясность: Дорси прекрасно понимала, почему дала себя уговорить. Тому были две причины.
     Первая: Адам застал ее врасплох
     Вторая, и главная: а кто бы отказал такому потрясающему мужчине?
     С первого же дня знакомства она обнаружила, что не может устоять перед его обаянием. Он скрывал в себе загадку - а она с детства обожала головоломки. Адам воплощал в себе все, что Дорси в мужчинах ненавидела: богатый, самоуверенный, сноб, эгоист - и все же было в нем что-то этакое...
     Что - Дорси сама не могла объяснить. Но это туманное нечто в нем взывало к такому же затаенному и неопределимому в ней. Звучит расплывчато и довольно глупо, но иначе выразиться она не могла. Стоило ему появиться в "Дрейке" - и каким-то шестым чувством она ощущала его присутствие. Могла стоять спиной к двери, могла сосредоточиться на приготовлении незнакомого сложного коктейля, но, едва Адам Дариен пересекал порог, она знала: он пришел, он здесь.
     Подобных чувств она не испытывала никогда. Привычка все анализировать не позволяла ей пройти мимо этого необъяснимого феномена.
     Интуитивно Дорси чувствовала, что непробиваемая самоуверенность Адама - лишь маска. В глубине души он сложнее и интереснее, чем тот блестящий фасад, который он предъявляет миру. В отличие от большинства снобов, Адам - умный и интересный собеседник. При всей своей самоуверенности он умеет слушать других и, даже когда не согласен с Дорси (а не согласен он с ней почти всегда), неизменно дает понять, что с интересом относится и к ее мнению.
     Да, Адам - настоящий кладезь противоречий. То грубоват, то безукоризненно галантен. То сговорчив, то готов спорить до хрипоты. Противник - но противник, с которым интереснее, чем с иными союзниками. Пожалуй, ни один из ее знакомых мужчин не был способен заинтересовать ее и как человека, и как женщину.
     "Ну и наконец, - призналась себе Дорси, уткнув нос в меню и исподтишка поглядывая на Адама, - наконец, нельзя не признать, что он невероятно хорош собой! "Невероятно" - это еще слабо сказано", - вздохнула Дорси. Вздохнула, ибо привыкла гордиться своими мозгами и презирать грубое, примитивное сексуальное влечение. Однако желание, что охватывает ее всякий раз, когда в поле зрения появляется Адам, именно примитивно. Без сомнения, грубо. И неописуемо сексуально!
     Одного этого, мрачно думала Дорси, достаточно, чтобы держаться от Адама Дариена подальше. Все ее перепады настроения, приступы грусти и ожидание чуда... Похоже, такого состояния она никогда не испытывала. Кажется, она и вправду теряет голову. Голову свою Дорси ценила. И, уж конечно, не собиралась отправляться в экспедицию по неизведанным землям, пока на ней, словно камень на шее, висит неотразимая мисс Лорен Грабл-Монро!
     - Ну, чего тебе хочется? - поинтересовался Адам, поднимая глаза от меню.
     Она не успела отвернуться; он поймал ее взгляд и ухмыльнулся - ужасно самодовольно! - заметив, что она глаз с него не сводит.
     "Лучше ему не знать, чего мне хочется!" - сказала себе Дорси.
     - Знаете, не могу выбрать.
     - Странно, - протянул он, не отводя от нее глаз. - А вот я точно знаю, чего хочу.
     От этих слов по телу Дорси пробежала жаркая волна. Что ответить, боже, что же ответить? Эх, была бы на ее месте Лорен Грабл-Монро! Уж она-то бы выкрутилась!
     По счастью, в этот миг у стола появился официант с напитками. Напитки заказывал, конечно, Адам. Разумеется, не поинтересовавшись, что она будет пить. Интересно, с чего ему в голову взбрело вместо капуччино со льдом поставить перед ней бокал дорогущего "Мерло"?
     Адам немедленно ответил на ее невысказанный вопрос.
     - На улице холодно, - заметил он, - я подумал, что тебе не помешает немного согреться.
     Спасибо, она уже... гм... согрелась. Даже слишком. Только ему об этом знать необязательно.
     Пробормотав "спасибо", Дорси покорно поднесла бокал к губам. Густое темное вино приятным теплом разлилось внутри. Но куда сильнее Дорси пьянил обращенный на нее смущающий взгляд Адама. А если когда-нибудь этот мужчина будет лежать рядом с ней...
     Нет, только не думать об этом!
     Официант торопливо записал их заказы (секунду спустя Дорси уже не могла вспомнить, что заказала) и удалился, снова оставив их вдвоем.
     Дорси чувствовала: она должна заговорить, должна что-то сделать - что угодно, лишь бы унять пожар, сжигающий их... - с чего это она вообразила, что их, - ладно, сжигающий ее изнутри. Но Адам, по мужской традиции, перехватил инициативу, заговорив первым.
     И такое сказанул...
     - А теперь, Мак, расскажи мне о своем муже.
     Все, что угодно, ожидала услышать Дорси, но такое... Верно, в "Дрейке" он пару раз заговаривал о ее семейном положении, но это были ничего не значащие слова, в порядке легкого флирта, что-то типа: "Не будь ты замужем, я бы тебя сводил туда-то и туда-то..." Никогда прежде Адам не расспрашивал ее о муже. И Дорси не могла понять, почему это его вдруг заинтересовало.
     А в следующий миг вспомнила, что обручальное кольцо - атрибут ее униформы - осталось на своем обычном месте, в шкафчике раздевалки в "Дрейке". Моля бога, чтобы Адам этого не заметил, Дорси осторожно убрала левую руку со стола и опустила под скатерть.
     - Почему это мой муж тебя заинтересовал?
     Он пожал плечами, но в этом жесте не было ни грана беззаботности.
     - Как-то раз в разговоре ты заметила, что, по-твоему мнению, деньги могут решить все проблемы.
     Наклонившись вперед, Адам поставил локти на стол и опустил подбородок на скрещенные руки. В перемене позы не было ничего угрожающего, но сердце у Дорси заколотилось, словно зайчишка, попавший в капкан.
     - Если это правда, почему же ты не нашла себе богатого мужа? Почему не заарканила миллионера? Ведь тогда твоя жизнь стала бы намного проще.
     - А с чего ты взял, что мой муж беден? - уклончиво ответила она.
     В ответ Адам рассмеялся низким хрипловатым смехом. Боже, что за смех! Голова кругом идет...
     - Прежде всего, ты из "Северна". Всем известно, что в этом колледже учатся студенты с доходом ниже среднего. И потом, есть еще такая мелочь, как твоя работа в "Дрейке". Можешь считать, что я полон предрассудков, но жена богатого мужа в "Северне" учиться не станет, и, уж конечно, ей и в голову не придет подрабатывать в баре! Для такой милой девушки это не самое подходящее место.
     Услышав такие слова, Дорси замолчала надолго. И не потому, что затруднялась с ответом - нет, просто Адам назвал ее "милой девушкой", так, словно... Словно действительно так думал. Словно она и вправду ему нравится.
     Но Дорси слишком хорошо знала: такого быть не может. Для клиентов "Дрейка" официантка ничем не отличается от проститутки.
     - Может быть, - ледяным голосом ответила она, - я работаю в "Дрейке", потому что мне нравится встречаться с интересными, людьми и вести занимательные беседы.
     "Господи, - ужаснулась Дорси, - глупее ответа и не придумать! Что я несу?!"
     Адам, похоже, думал точно так же, он усмехнулся, поглаживая пальцами бокал. Сердце Дорси колотилось как бешеное: сама не понимая почему, она не могла отвести взгляда от его рук. Какие красивые руки! Большие, сильные, широкие ладони, длинные гибкие пальцы с крупными ногтями... Такие руки и должны быть у настоящего мужчины.
     - А еще может быть, - заметил он насмешливо, - что сегодня ночью, пока мы будем спокойно спать в своих постелях, на Землю обрушится астероид размером со штат Техас!
     - Почему бы и нет? - пожала плечами Дорси. Адам рассмеялся, а затем снова начал упрашивать:
     - Ну, Мак, выкладывай. Мне не терпится узнать, какими же добродетелями этот прекрасный принц пленйй твое сердце?
     - Ну знаешь, то есть знаете, так сразу и не скажешь?
     В самом деле, что сказать, кроме того, что "прекрасного принца" просто-напросто не существует? Может быть, этим он и пленил сердце Дорси? Порой и небытие бывает полезно. Жаль, эта "добродетель" не присуща большинству ее знакомых мужчин.
     О присутствующих, разумеется, речи нет.
     - Как его зовут? - спрашивал тем временем Адам.
     - А тебе на что? - огрызнулась она, окончательно перейдя на "ты". - Я ведь не спрашиваю о твоих подружках!
     - Подружках? - повторил Адам, изумленный и, кажется, несколько сконфуженный. - Во множественном числе? Почему ты думаешь, что у меня их много?
     Дорси дернула плечом.
     - Понятия не имею. Как-то не интересовалась твоей личной жизнью. Просто ты похож на мужчину, у которого...
     - Что-что? - переспросил он с явным интересом, ухмыляясь своей фирменной бесстыжей ухмылкой.
     - Ничего, - отрезала Дорси, гадая, что за нелегкая дернула ее поднимать эту тему. - Неважно.
     Несколько секунд Адам молчал, задумчиво разглядывая ее, потом заговорил:
     - Ладно, мы ведь говорили о тебе.
     Ах, черт! Вот что значит журналист - раз уж пристал, не отцепится!
     - Я не хочу говорить о себе, неужели не понятно?
     Как бы перевести разговор на безопасную тему? Почему-то в "Дрейке" Адам не задает ей неудобных вопросов. Они просто болтают обо всем дна свете, и чем сильнее Дорси увлекается разговором, тем шире улыбается Адам (и тем щедрее становятся его чаевые). А увлекается Дорси почти всегда - не потому, что любит деньги, а потому, что ей нравится его улыбка. Даже слишком нравится. Дорси никогда не отличалась болтливостью, но порой ловит себя на мысли, что готова говорить без умолку, лишь бы он все смотрел и смотрел на нее и улыбался...
     - Держу пари, он "синий воротничок", - прервал ее размышления Адам.
     - Кто?
     - Твой муж. Готов спорить, он работает на какой-нибудь здоровенной машине.
     Дорси невольно прыснула.
     - С чего ты взял?
     Адам пожал плечами.
     - Например, водит экскаватор. Или нет, подожди... Бульдозер! Я угадал, верно?
     Дорси открыла рот, но тут же снова закрыла, ибо, по совести, не имела представления, что ответить.
     Приняв ее молчание за знак согласия, Адам продолжал:
     - Так я и знал! Я знаю женщин. И знаю, какие мужчины их привлекают. Ты просто не могла не запасть на здоровенного парня с огромными ручищами, в промасленной спецовке.
     Дорси наклонила голову.
     - Понятно. А что еще ты скажешь об этом бульдозеристе, за которого я вышла замуж?
     Он, казалось, задумался.
     - Хм, дай подумать. Имя у него должно быть короткое, простое, рабочее. Ну, например... например...
     - Кнут? - предложила она, едва сдерживая смех - Рокки? Эксель? Булл?
     Адам прищурился:
     - Мне скорее кажется... да, пожалуй... Дейв.
     - Значит, Дейв-бульдозерист?
     - Если я не прав, скажи.
     - У тебя интересный склад ума, - заметила Дорси, не желая отвечать ни "да", ни "нет".
     - И не только ума, - тихо ответил он, глядя ей в глаза и чему-то загадочно улыбаясь.
     Компания за соседним столиком громко расхохоталась, но смех донесся словно из дальнего далека. Дорси не могла оторвать взгляда от этих огромных карих, словно у олененка Бемби, глаз. Она тонула в его глазах, медленно, но верно погружалась в омут, откуда нет возврата...
     А в следующий миг Адам, заговорив, развеял очарование.
     - По крайней мере, приятно знать, что хоть ты не гоняешься за миллионерами, - заметил он, поднося бокал к губам, - Попадись мне эта Лорен Грабл-Монро, она бы на собственной шкуре узнала, что миллионер - зверь опасный! - Поставив бокал, он мечтательно повторил:
     - Ну, попадись мне только эта Лорен Грабл-Монро!
     Дорси приказала себе не отвечать и хотела перевести разговор на что-нибудь отвлеченное и безопасное. Религия, например, или политика, женское равноправие, мода - все сойдет. Но, будучи от природы женщиной импульсивной и вспыльчивой и к тому же приняв эти слова на свой счет... словом, она поняла, что этого ему так не оставит.
     - А с чего ты взял, - произнесла она самым медовым голосом, на какой только была способна, - что я не мечтаю заарканить миллионера?
     Адам удивленно поднял брови. "А я ведь могу его поцеловать, - вдруг подумала Дорси. - Так просто - нагнуться к нему и... И пусть смотрит весь свет - плевать!"
     Нет-нет, что за глупости, она вовсе не хочет с ним целоваться! На глазах у всего ресторана! Надо ж такому в голову прийти!
     Вот в спальне - другое дело...
     - Ты мечтаешь заарканить миллионера? - как издалека донесся до Дорси голос Адама. - Значит, ты решила расстаться с мужем?
     Что это? Неужели в голосе его прозвучало волнение? Да нет, ей показалось.
     - Пока не знаю, - протянула Дорси. - Это зависит...
     - От чего?
     Она улыбнулась своей самой озорной улыбкой.
     - От того, постирает ли он сегодня белье.
     Адам едва не вскочил с места.
     - Что-о? Ты заставляешь беднягу стирать?
     - Но ведь половина грязного белья - его, так почему бы ему не стирать? - невозмутимо парировала Дорси.
     - Не могу себе представить, как Дейв-бульдозерист сортирует грязные носки!
     - О, если бы ты только знал, на что способен бульдозерист Дейв!
     Дорси совершенно не ожидала, что ее слова прозвучат так двусмысленно. Напрасно она расслабилась: в их с Адамом беседах всегда рано или поздно появляются фривольные нотки. Может быть, поэтому ей так нравится с ним разговаривать? Без скабрезностей, без красноречивых жестов или пошлых признаний, одними лишь шутливыми, словно невзначай брошенными словами он дает понять: она ему нравится. Его влечет к ней. И Дорси сгорает от желания ответить: "Да, и ты мне нравишься, и меня к тебе влечет..." Хотя этого как раз говорить нельзя, иначе беседа могла принять опасный оборот...
     - И чем же так неотразим бульдозерист Дейв?
     По-настоящему опасный оборот.
     Ибо от его слов - точнее, от того, как произнес он эти обыденные слова, - повеяло таким жаром, что Дорси боялась открыть рот, не доверяя ни собственному голосу, ни собственному рассудку. Адаму же, как видно, смятение было неведомо. Он медленно поднес бокал к губам и отхлебнул вина - а сам ни на секунду, ни на миг не сводил с нее испытующего взгляда. Беспомощно, словно кролик, завороженный удавом, следила Дорси, как перекатываются мускулы у него на шее, и с ужасом ощущала, что все гуще заливается краской.
     Но еще больше ее испугала улыбка Адама - он улыбался так, словно понял ее состояние, угадал ее мысли и чувства. И сказал, поставив бокал на стол:
     - Можешь не отвечать. Сейчас меня занимает куда более важный и интересный вопрос: в чем же твоя неотразимость, Мак?

6.

     Адаму так и не довелось этого узнать. По крайней мере, в тот вечер. Ужин окончился, Адам вез Дорси домой по тихим вечерним улицам. В машину Дорси пришлось затаскивать почти что силой - она упрямо настаивала, что пойдет домой пешком.
     Адам не только не получил ответа на свой вопрос - это бы еще полбеды! - но и не понимал, зачем вообще его задал. Что за сила исторгла из его уст эту двусмысленную фразу? С чего ему вздумалось интересоваться ее... гм... способностями? Должно быть, потерял контроль над собой от раздражения, слушая, как ловко она обходит вопрос о своем муже. Говорить полчаса и не сказать ровно ничего - это надо умудриться! В чем же тут штука?
     Замужем она? Или в разводе? Нет, начнем с начала: а был ли муж? Положа руку на сердце, теперь Адам в этом сомневался Отсутствие кольца, уклончивые ответы - все заставляло усомниться в существовании бульдозериста Дейва.
     Так замужем или нет?.. И почему, черт побери, его это так занимает?
     Черный "Порше" катился по Оук-Брук, мягко рокоча мотором, должно быть, наслаждался свежестью и прохладой вечернего воздуха. А вот из пассажиров ни один не подавал голоса. И за ужином их беседа была более чем натянутой, что довольно странно, если вспомнить, какие словесные перестрелки вели Адам и Мак в клубе "Дрейк".
     Может быть, дело в том, что там их разделяет стойка бара - не говоря уж об очевидной разнице в общественном положении? Как ни странно, благодаря этим внешним ограничениям оба чувствуют себя свободнее. И без стеснения разговаривают на самые разные темы. А теперь, когда все барьеры рухнули, живой свободный разговор уступил место (тут Адам скривился от отвращения) натянутой светской болтовне. Они проговорили целый час - и не сказали друг другу ничего конкретного!
     Например, о муже Мак. Или его отсутствии.
     Так все-таки - замужем или нет?
     Сейчас, в конце вечера, Адам склонен был ответить: "Нет". Причина тому - не кольцо. И даже не словесные увертки.
     Нет, дело в том, какими глазами смотрела на него Мак за ужином. Так, словно мечтает о десерте, не обозначенном в меню. Замужние женщины не пожирают посторонних мужчин откровенными взглядами - если, конечно, они счастливы в браке.
     Но если Дорси замужем, вопрос закрыт. И неважно, счастлива она со своим бульдозеристом или мечтает погулять на стороне. Адам не из тех, кто станет разорять семейный очаг - чужой или свой собственный. Слишком хорошо известно ему, что такое измена: на собственной шкуре он узнал, как больно ранят обман и предательство.
     Но если она не замужем...
     Что ж, даже в этом случае - стоит ли рисковать? Что, если вместе со своими коктейлями Мак смешает, взболтает, перевернет вверх тормашками (а может быть, и разобьет) его жизнь? Они с ней друзья - зачем же все усложнять? К чему портить дружбу?
     - Теперь направо, - вдруг прервала его размышления Мак. - Дом семьдесят три. Второй от угла.
     Притормозив, Адам приблизился к миленькому (обычно он, как всякий нормальный мужчина, избегал этого слова, но сейчас оно пришлось как нельзя кстати) двухэтажному домику и при-парковался у подъезда. В этот поздний час на улице было пустынно. В блекло-голубом свете уличного фонаря Адам различил крыльцо с витыми перилами, разноцветные хризантемы в цветочных ящиках под окнами, кружевные занавески.
     Дома в этом районе стоят недешево, невольно подумал Адам. А аренда, должно быть, еще дороже обходится. Откуда у молодой преподавательницы, подрабатывающей в баре, или у ее мужа-бульдозериста такие деньги? Если, конечно, есть муж.
     Так замужем или нет?
     Есть только один способ это выяснить.
     - Я тебя провожу, - произнес Адам, очень надеясь, что в его предложении не звучат приказные нотки.
     Однако, заглушив мотор и обернувшись, он обнаружил, что Мак, распахнув дверцу, уже выскакивает из машины. Спрыгнув на землю, она бросилась наутек.
     - Эй! - завопил Адам, бросаясь в погоню. Он настиг ее уже на крыльце. Не в силах удержаться, схватил за локоть. Должна быть, этот жест застал ее врасплох - Мак пошатнулась, и Адам, как и полтора часа назад, инстинктивно обхватил ее за талию, чтобы спасти от падения. Но теперь был готов к ее реакции и не дал сделать бо-о-ольшой шаг назад.
     - Куда ты так спешишь? - задыхаясь, спросил он.
     Адам не понимал, почему задыхается после такой к