е пальцы с обгрызенными  ногтями  на
блестящей столешнице.
   - Долгонько вы что-то не докладываете, -  спокойно  заговорил  он.  -
Нашли что-нибудь?
   Делагерра уставился на  него,  уставился  совершенно  невыразительным
взглядом.
   - А мне и не полагалось ничего находить - разве  что  тушку  оленя  в
багажнике собственной машины.
   В лице Маккима ничего не изменилось. Не дрогнул ни один  мускул.  Дрю
провел отполированным розовым ногтем себе по горлу и издал  рваный  звук
языком и зубами.
   - Что это за шутки с боссом, парень? Делагерра продолжал смотреть  на
Маккима, ждал. Макким заговорил неторопливо, грустно:
   - У вас хороший послужной список, Делагерра. Ваш дед  был  лучшим  из
шерифов, какие когда-либо служили в  этом  округе.  Сегодня  вы  страшно
подмочили свою репутацию. Вам предъявляют обвинение в  нарушении  правил
охоты,  в  неповиновении  офицеру  округа  Толука,   находившемуся   при
исполнении служебных обязанностей, и сопротивлении аресту. Что вы на все
это скажете?
   Делагерра безо всякого выражения спросил:
   - На меня выписан ордер?
   Макким очень медленно покачал головой.
   - Это обвинение всему отделению. Формальной  жалобы  нет.  Отсутствие
доказательств, я полагаю. - Он  сухо  улыбнулся.  -  Делагерра  спокойно
продолжал:
   - В каковом случае, я полагаю, вы потребуете, чтобы я сдал бляху.
   Макким молча кивнул.
   - Вы слишком горячи и слишком скоры на  расправу.  Делагерра  вытащил
бляху, потер ее о рукав, посмотрел  на  нее  и  подтолкнул  по  гладкому
дереву стола к Маккиму.
   - О'кей, шеф, - очень тихо сказал он. - У меня испанская кровь, чисто
испанская. Ни негритянско-мексиканская, ни  янки-мексиканская.  Мой  дед
разделался бы с  подобной  ситуацией,  потратив  меньше  слов  и  больше
пороха, но это вовсе не означает, будто я считаю это  смешным.  Со  мной
это специально подстроили, потому как  когда-то  я  был  близким  другом
Донегана Марра. Вы знаете, и я знаю, что это обстоятельство  никогда  не
отражалось на исполнении мною своих  обязанностей.  Комиссар  же  и  его
политические сторонники подобной уверенности, вероятно, не испытывают.
   Дрю вдруг встал.
   - Черт побери,  да  как  вы  смеете  так  со  мной  разговаривать?  -
взвизгнул он.
   Делагерра  неторопливо  улыбнулся.  Он  ничего  не  сказал,  даже  не
посмотрел на Дрю. Тот снова сел, хмурясь и тяжело дыша.
   Немного погодя Макким смахнул бляху в средний  ящик  своего  стола  и
встал.
   - До заседания  комиссии,  Делагерра,  вы  от  работы  отстраняетесь.
Держите со мной связь. -  Он  быстро,  даже  не  оглянувшись,  вышел  из
комнаты через внутреннюю дверь.
   Делагерра оттолкнул стул от стола и поправил  шляпу  на  голове.  Дрю
прочистил горло, напустил на себя примирительную улыбку и сказал:
   - Возможно, я и сам несколько поторопился. Это во мне от ирландца. Не
обижайтесь. Урок, который вам преподают, это нечто такое, через что  нам
всем пришлось пройти. Вы позволите дать вам совет?
   Делагерра встал, улыбнулся ему - сухой улыбочкой,  которая  коснулась
лишь уголков его губ.
   - Я его знаю, комиссар. Не соваться в дело Марра.  Дрю  засмеялся.  К
нему вернулось благодушие.
   - Не совсем. Никакого дела Марра нет.  Имлей  через  своего  адвоката
признал, что это он  стрелял,  в  целях  самозащиты.  Утром  он  сдается
властям. Нет, мой совет касается кое-чего  другого.  Вернитесь  в  округ
Толука и  извинитесь  перед  инспектором.  Я  думаю,  больше  ничего  не
потребуется. Попробуйте - сами увидите.
   Делагерра спокойно подошел к двери и  открыл  ее.  Потом  повернулся,
показывая в улыбке ослепительно белые зубы.
   - Я узнаю мошенника, когда вижу  его,  комиссар.  Ему  уже  с  лихвой
заплатили за все его хлопоты.
   Он вышел. Дрю посмотрел, как дверь за ним тихо закрылась. Лицо у него
застыло от ярости. Розовая кожа стала серой, как тесто. Рука,  державшая
янтарный мундштук, задрожала, на колено его безупречных брюк  с  острыми
как нож складками упал пепел.
   - Ну, черт, - напряженно проговорил  он  в  тишине,  -  может,  ты  и
чертовски гладкий испанец. Ты, может, и гладкий, как зеркальное стекло -
тем легче сделать в тебе дырку!
   Он встал, неловкий от  гнева,  аккуратно  стряхнул  пепел  с  брюк  и
потянулся за шляпой и тростью. Наманикюренные пальцы дрожали.

Глава 8

   Ньютон-стрит, между Третьей и Четвертой, представляла  собой  квартал
магазинов дешевой одежды,  ломбардов,  аркад  с  игральными  автоматами,
пользующихся дурной  славой  отелей,  возле  которых  мужчины,  воровато
озирающиеся по сторонам, деликатно произносили слова,  не  выпуская  изо
рта сигарет, не шевеля губами. Посреди квартала  деревянная  вывеска  на
выступающем навесе гласила:  "БИЛЛИАРДНАЯ  СТОЛЛА".  Ступеньки  от  края
тротуара уходили вниз. Делагерра спустился по ступенькам.
   В передней части зала было почти темно,  столы  накрыты  тканью,  кии
чинно стоят на полках. Зато в задней части виднелся свет,  резкий  белый
свет, на  фоне  которого  вырисовывались  силуэты  собравшихся,  которые
сильно  шумели,  ожесточенно  спорили,  кричали,  у  кого  лучше  шансы.
Делагерра пошел на этот свет.
   И вдруг, будто по команде, шум прекратился, и  в  наступившей  тишине
послышался  резкий  щелк  шаров,  несколько  глухих  ударов,  пока   шар
переходил от борта к борту  и,  наконец,  последний  щелк  трехбортового
карамболя. И тут же шум возобновился.
   Делагерра остановился у одного из накрытых полотном  столов,  вытащил
из бумажника десятидолларовую банкноту, извлек из карманчика в бумажнике
клейкую этикетку, написал на ней: "Где  Джи?",  приклеил  ее  обратно  к
банкноте, сложил банкноту вчетверо.
   Высокий бледный мужчина с бесстрастным лицом и с аккуратным  пробором
в каштановых волосах намеливал кий, изучая положение шаров на столе.  Он
наклонился над столом, поставил на него  крепкие  белые  пальцы.  Ставки
моментально прекратились. Высокий  мужчина  сделал  легкий,  без  особых
усилий, удар от  трех  бортов.  Краснолицый  мужчина  на  высоком  стуле
произнес нараспев:
   - У Чилла сорок. Разрыв восемь  очков.  Высокий  снова  намелил  кий,
праздно огляделся вокруг. Глаза его, без каких-либо признаков узнавания,
скользнули по Делагерре. Делагерра пододвинулся к нему поближе, сказал:
   - Сам играешь, Макс? Пять монет против следующего удара.
   Высокий кивнул.
   - Ставка принимается.
   Делагерра положил сложенную банкноту на край стола. Какой-то юноша  в
полосатой рубашке потянулся за ней. Макс Чилл отвел его руку,  вроде  бы
нехотя, сунул банкноту в карман куртки, вяло  бросил:  "Ставка  на  пять
принята" и наклонился, чтобы сделать следующий удар.
   Вышел  чистый  перекрест  в  дальнем  конце  стола,  тончайший  удар,
которому долго аплодировали. Высокий протянул кий помощнику в  полосатой
рубашке, сказал:
   - Тайм-аут. Мне надо в одно место.
   Через полумрак он прошел в дверь  с  надписью:  "Мужской".  Делагерра
закурил сигарету, бросил  взгляд  на  обычное  отребье  с  Ньютон-стрит.
Противник Макса Чилла, другой  высокий,  бледный  бесстрастный  человек,
стоял и беседовал с маркером, не глядя на него. Около них, горделивый  в
своем  одиночестве,   весьма   симпатичный   филиппинец   в   щегольском
желтовато-коричневом костюме попыхивал шоколадного цвета сигарой.
   Макс Чилл вернулся к столу, потянулся за кием, намелил его. Он  сунул
руку в карман жилета, лениво бросил:
   -  Возвращаю  пятерку,  дружок,  -  и  передал   сложенную   банкноту
Делагерре.
   Почти не останавливаясь,  он  сделал  три  карамболя  подряд.  Маркер
сказал:
   - У Чилла сорок четыре. Разрыв двенадцать. Двое мужчин отделились  от
толпы, направились к выходу. Делагерра пристроился сзади, следуя за ними
к выходу среди накрытых полотном столов. Там он  остановился,  развернул
банкноту  в  руке,  прочел  адрес,  нацарапанный  на  этикетке  под  его
вопросом. Он смял банкноту, хотел было сунуть ее в карман.
   В спину ему уперлось что-то твердое. Гнусавый голос, как  зазвеневшая
струна банджо, сказал:
   - Выручи дружка, а?
   Ноздри у Делагерры задрожали, напряглись.  На  ступеньках  вверху  он
увидел уходивших от него мужчин, отраженный яркий свет уличных фонарей.
   - Ну же! - мрачно сказал гнусавый голос. Делагерра резко упал на бок,
перевернувшись в воздухе и выбросив назад руку. Падая, он  ухватился  за
чужую лодыжку. Револьвер не попал ему по голове,  а  врезался  в  плечо,
отчего по левой руке прошла  резкая  боль.  Послышалось  жесткое  жаркое
дыхание. Что-то без всякой силы стукнуло его по соломенной шляпе.  Рядом
с ним показалось оскалившееся в злобе лицо.  Он  перевернулся,  крутанул
лодыжку, подобрал под себя колено и вскочил на ноги, резко оттолкнул  от
себя чужую лодыжку.
   Филиппинец в желтовато-коричневом костюме упал  на  спину.  Делагерра
пинком вышиб из  коричневой  руки  пистолет  -  тот  отлетел  под  стол.
Филиппинец неподвижно лежал на спине, силясь поднять голову. Его шляпа с
ремешком была словно приклеенной к маслянистым волосам.
   В задней части биллиардной мирно продолжался трех-бортовый матч. Если
кто и обратил внимание на  эту  потасовку,  то  разобраться,  во  всяком
случае, никто не подошел. Делагерра  выхватил  из  набедренного  кармана
налитую  свинцом  плеть,   наклонился.   Напряженное   коричневое   лицо
филиппинца сжалось от страха.
   - Тебе еще учиться и учиться. Вставай, сопляк. Голос Делагерры звучал
совершенно бесстрастно. Темнокожий встал на ноги, поднял руки, и тут его
левая метнулась к правому плечу. Делагерра,  едва  шевельнув  запястьем,
стукнул по ней плетью. Коричневый тонко вскрикнул, как голодный котенок.
   Делагерра пожал плечами. Рот искривился в сардонической ухмылке.
   - Налетчик, что ль? О'кей, дерьмак, как-нибудь в другой  раз.  Сейчас
мне некогда! Дуй отсюда!
   Филиппинец скользнул назад меж столов, нагнулся. Делагерра  переложил
дубинку в левую руку, положил правую на рукоять  пистолета.  Он  постоял
так, наблюдая за глазами филиппинца. Затем повернулся и быстро  поднялся
по ступенькам, скрывшись из виду.
   Коричневый метнулся вдоль стены, заполз под стол за своим пистолетом.
Глава 9

   Джоуи Чилл, распахнувший пинком дверь, держал в руке короткий  старый
пистолет без мушки,  лицо  напряженное,  встревоженное.  Этот  небольшой
человек много повидал на своем  веку.  Ему  не  мешало  бы  побриться  и
сменить рубашку. Из комнаты у него за спиной доносился  резкий  животный
запах.
   Он опустил пистолет, кисло улыбнулся, отступил назад в комнату.
   - О'кей, фараон. Нашел-таки время, чтобы добраться сюда.
   Делагерра вошел и захлопнул за собой  дверь.  Он  сдвинул  соломенную
шляпу на жесткие волосы на затылке  и  посмотрел  на  Джоуи  Чилла  безо
всякого выражения.
   - Мне что, - заговорил он, - полагается помнить адреса всех  подонков
в городе? Пришлось обращаться к Максу.
   Коротышка что-то буркнул в ответ, пошел и лег на кровать, а  пистолет
сунул под подушку. Он сцепил руки у себя за головой и заморгал, глядя  в
потолок.
   - У тебя есть при себе стольник, фараон?  Делагерра  рывком  повернул
стул  с  прямой  спинкой  перед  кроватью  и  оседлал  его.  Он   извлек
курительную  трубку,  неторопливо  набил  ее,  с  отвращением  оглядывая
комнату: закрытое окно, облупившаяся эмаль на  рамке  кровати,  грязное,
смятое постельное белье, в углу таз для умывания с двумя  висевшими  над
ним заляпанными полотенцами, голый кухонный стол, на котором  на  Библии
издательства "Гидеон" стояло полбутылки джина.
   - Отлеживаешься? - без особого интереса спросил он.
   - У меня такая информация, фараон. Еще горячая. Я не шучу, понимаешь?
Стоит стольника.
   Делагерра медленно, с полным  безразличием,  убрал  кисет,  поднес  к
трубке зажженную спичку, затянулся со сводящей  с  ума  неторопливостью.
Маленький человек на кровати заерзал,  бросая  на  него  косые  взгляды.
Делагерра не спеша заговорил:
   - Ты хороший стукач, Джоуи. Это я  о  тебе  всегда  скажу.  Но  сотня
зелененьких - это большие деньги для фараона.
   - Оно стоит того, парень. Если, конечно, тебе хочется  докопаться  до
сути в деле по убийству Марра.
   Глаза у Делагерры стали неподвижными и очень  холодными.  Зубы  сжали
трубку. Он заговорил очень спокойно, очень серьезно:
   - Я послушаю тебя, Джоуи. Если оно  того  стоит,  я  заплачу.  Только
смотри не промахнись.
   Маленький человек перевернулся и оперся на локоть.
   - Знаешь, что за девушка на снимках с Имлеем?
   - Я знаю ее имя, - ровно ответил Делагерра. - Снимков не видел.
   - Стелла Ля Мотт - это имя танцовщицы. Настоящее ее имя Стелла  Чилл.
Моя сестренка.
   Делагерра сложил руки на спинке стула.
   - Здорово, - сказал он. - Продолжай.
   - Она подставила его, фараон. Продала  за  несколько  порций  героина
узкоглазому флипу.
   - Флипу?! - Делагерра произнес это слово быстро, резко. Лицо  у  него
напряглось.
   - Да,  коричневому  братцу.  Красавчик,  шикарно  одевается,  толкает
наркотики. Такой франт. По имени Торибо, но у  него  прозвище  Кальенте,
Горячий. У него была комната через коридор от Стеллы. Он  приучил  ее  к
наркотикам. Затем он уговаривает ее на эту  подставку.  Она  подмешивает
ему в спиртное какие-то капли, и Имлей вырубается. Тогда  она  запускает
этого флипа, и он делает снимки  камерой  "Минни".  Ловко,  а?..  Ну,  а
затем, как обыкновенная шлюха, она жалеет о  содеянном  и  раскалывается
мне и Максу.
   Делагерра кивнул, молчаливый, чуть ли не окаменевший.
   Маленький человек резко оскалился, показывая маленькие зубки.
   - Ну, и что же я делаю? Я выслеживаю флипа. Следую за  ним  тенью.  А
немного погодя он выводит меня на квартиру Дейва Ааге в  "Вандоме"...  Я
думаю, стольника это стоит.
   Делагерра неторопливо кивнул, стряхнул пепел на ладонь и сдул его  на
пол.
   - Кто еще знает об этом?
   - Макс. Он меня поддержит, если ты  найдешь  к  нему  соответствующий
подход. Только ему это не нужно. Он в эти игры не играет. Он дал  Стелле
денег, чтобы она умотала из города, а сам помалкивает.  Потому  как  эти
ребята крутые.
   - Макс не мог знать, Джоуи, куда ты последовал за филиппинцем.
   Маленький человек резко сел в кровати, опустил ноги на пол. Его  лицо
помрачнело.
   - Я не обманываю тебя, фараон. Никогда не обманывал.
   Делагерра спокойно сказал:
   - Я тебе верю, Джоуи. Правда, мне бы хотелось побольше доказательств.
Как ты это толкуешь? Малыш фыркнул.
   - Черт, да оно ж до того бросается в глаза,  что  аж  глазам  больно.
Либо флип его раньше работал на Мастерса и Ааге,  либо  он  заключает  с
ними сделку после того, как делает эти снимки. Затем снимки  оказываются
у Марра - а он бы наверняка их не получил, не будь на то их согласия,  -
но он-то не знает, что снимки у них  побывали.  Имлей  баллотировался  в
судьи по их списку. О'кей,  он  ублюдок,  хотя  и  свой,  но  все  равно
ублюдок. Между прочим, он пьет, и у него  отвратительный  характер.  Это
общеизвестно.
   Глаза Делагерры слегка заблестели.  Остальная  часть  его  лица  была
словно вырезана из камня. Трубку у него во рту как будто зацементировали
- до того она была неподвижна.
   Джоуи Чилл продолжал со своей резкой улыбочкой:
   - Итак, они играют по большой. Они подбрасывают снимки Марру, а  Марр
не знает, откуда они. Затем Имлею сообщают, у кого они и что на  них,  и
что Марр готовится оказать на него давление. Что бы сделал парень  вроде
Имлея? Он бы отправился поохотиться, фараон, - а уток будут есть Большой
Джон Мастере и его прихлебатель.
   - Или олениху, - рассеянно проговорил Делагерра.
   - А? Ну, так стоит оно того?
   Делагерра потянулся за бумажником, вытряхнул из него деньги, отсчитал
на колене несколько банкнотов. Он скатал их в плотную пачку и бросил  на
кровать.
   - Мне бы как-то выйти на Стеллу, Джоуи. Очень нужно. Это возможно?
   - Нет. Можешь снова попробовать через Макса. По-моему, она уехала  из
города, а теперь, когда у меня есть бабки, и я уезжаю. Потому что, как я
сказал,  эти  ребята  очень  крутые..,  а  может,  я  не  слишком  чисто
работал... Потому что какой-то тип сидел у меня на хвосте. -  Он  встал,
зевнул, добавил: - По стопочке джина?
   Делагерра покачал головой. Он смотрел, как маленький человек  подошел
к кухонному столу, взял бутылку с джином, налил большую порцию в толстый
стакан. Он осушил стакан, начал ставить его на место.
   Дзенькнуло стекло окна. Послышался звук,  похожий  на  слабый  шлепок
перчаткой. Кусочек упал на  голый  заляпанный  деревянный  пол  рядом  с
ковром, чуть ли не у самых ног Джоуи Чилла.
   Секунды две-три маленький человек оставался  совершенно  неподвижным.
Затем стакан выпал у него из руки,  отскочил  от  пола  и  подкатился  к
стене. Потом подкосились ноги. Он медленно повалился на бок, медленно же
перевернулся на спину.
   Из дырочки над левым глазом лениво потекла  по  щеке  кровь.  Ее  ток
убыстрялся. Дырочка стала больше и краснее. Глаза Джоуи Чилла  невидящим
взором смотрели в потолок, как будто его все это больше  уже  совершенно
не касалось.
   Делагерра тихонько скользнул со стула на четвереньки. Он пополз рядом
с кроватью к стене у окна, оттуда протянул руку и пощупал у Джоуи  Чилла
под  рубашкой.  Подержал  пальцы  над  сердцем,  вытащил  руку,  покачал
головой. Он сел на корточки, снял шляпу, очень осторожно поднял голову и
выглянул из окна.
   Напротив, через переулок, он увидел высокую  пустую  стену  какого-то
склада. В верхней ее части тут и там были разбросаны окна,  ни  одно  из
них не светилось. Делагерра опустил голову, тихо сказал себе под нос:
   - Вероятно, винтовка с глушителем. И очень меткая стрельба.
   Его рука снова потянулась  вперед,  робко  извлекла  небольшую  пачку
банкнотов из рубашки Джоуи Чилла. Вдоль стены, все  еще  пригибаясь,  он
добрался  до  двери,  вытащил  ключ  из  скважины,  выпрямился,   быстро
скользнул в проем, запер дверь снаружи.
   Он прошел по грязному коридору  и  спустился  по  четырем  лестничным
маршам в узкий вестибюль. Вестибюль был пуст. Там стоял стол с  кнопкой,
но за столом никто не сидел. Делагерра постоял  у  выхода  за  дверью  с
матовым стеклом и посмотрел на блочный  многоквартирный  дом  на  другой
стороне улицы, где, покуривая, покачивались на качалках два-три старика.
Они казались очень мирными. Он понаблюдал за ними минуты две.
   Делагерра  вышел,  бросая  быстрые  пытливые  взгляды  в  оба   конца
квартала, прошагал до угла вдоль запаркованных  машин.  Пройдя  еще  два
квартала, взял такси и вернулся к "Биллиардной Столла" на Ньютон-стрит.
   Теперь уже горел свет по всему  зданию.  Щелкали  и  крутились  шары,
игроки возникали из густой пелены сигаретного дыма и снова  растворялись
в ней. Делагерра пригляделся, затем прошел к  круглолицему  добродушному
мужчине, восседавшему на высоком стуле рядом с кассой.
   - Вы Столл? Круглолицый кивнул.
   - Куда девался Макс Чилл?
   - Давно ушел, братец. Они сыграли всего до ста. Дома, наверное.
   - А где его дом?
   Круглолицый  бросил  на  него  быстрый  взгляд,  как  будто   осветил
целенаправленным лучом.
   - Откуда мне знать?
   Делагерра поднял руку к карману, где носил свою бляху. Он тут  же  ее
опустил, но постарался, чтобы она опустилась не слишком резко.
   - Ах, фараон? О'кей, он живет в "Мэнсфилде", три квартала на запад по
Гранд.

Глава 10

   Серафино   Торибо,   симпатичный   филиппинец   в   ладно   скроенном
рыжевато-коричневом костюме, сгреб два "дайма" и три цента со стойки  на
телеграфе, улыбнулся скучавшей блондинке, которая его обслуживала.
   - Телеграмма сразу же уйдет, радость моя? Девушка  холодно  взглянула
на послание.
   - Отель "Мэнсфилд"? Будет  там  через  двадцать  минут  -  а  радости
оставьте себе.
   - Хорошо, радость моя.
   Торибо чинно вышел  из  отделения.  Блондинка  приколола  телеграмму,
бросила через плечо:
   - Парень, должно быть, чокнулся. Посылает телеграмму в гостиницу,  до
которой тр