оявился Масик
собственной персоной: нежно-снисходительный взгляд  на  свое  отражение,
довольная  улыбка,  машинальное  поглаживание  выхоленных  усов.  Просто
однояйцевые близнецы, только голоса разные.
   - Что вас так рассмешило? - досадливо спросил Александр.
   Вечер для него явно пошел наперекосяк. Но я ничего не могла  поделать
с накатившим на меня приступом веселья. До слез дохохоталась.
   - Извините, - наконец произнесла я, отдышавшись,  -  но  вы  мне  так
напомнили одного моего знакомого... Он, правда, еще и  руки  себе  любит
целовать, после того как в  зеркало  наглядится.  Таким  красавцем  себя
считает.
   - Не понимаю, что смешного может быть в красивом  мужчине?  -  уже  с
заметным раздражением спросил Александр.
   - Ладно, прошу прощения. С детства, знаете ли, чрезвычайно  смешлива.
Так что ресторан, как вы сами понимаете, отменяется. Муж не поймет.
   - А вы скажите ему, что у вас заболела голова,  вы  ушли  пораньше  и
решили часть дороги пройти пешком. А я вас потом провожу. Кстати,  можно
действительно часть дороги пройти пешком. Вы где живете? Да  что  такого
смешного я опять сказал?
   Я представила себе, как мы проходим пешком "часть дороги"  от  самого
центра Москвы до Орехова, ее южной окраины,  и  на  меня  снова  накатил
приступ безудержного веселья. Теперь уж я точно  знала,  что  ничего  из
запланированного со мной  у  Александра  не  выйдет.  Провожать  даму  в
Орехово-Борисово может только влюбленный. Или сумасшедший. Первым тут  и
не пахло, а второй был как бы лишним. Вакантного  места  сумасшедшего  у
меня нет. Давно занято Масиком.
   - Я живу в Орехове-Борисове, - сказала я, наслаждением наблюдая,  как
вытягивается лиц моего собеседника. - Пешком  все-таки  далековато.  Вот
если бы у вас была машина...
   - Я же не смогу садиться за руль, если мы пойдем в ресторан!
   Логично. Не сможет. А главное - не захочет.
   - Но если вы сегодня заняты, - продолжил он как ни в чем не бывало, -
то давайте  встретимся  в  другой  раз.  Погуляем.  Посидим  где-нибудь.
Обсудим сюжет вашей новой книги, подумаем, что делать с моей. Я бы очень
хотел сделать серию ваших фотопортретов... - Надеюсь, не  обнаженных?  -
ляпнула я не в силах отделаться от параллелей с Масиком.
   Ляпнула - и страшно изумилась эффекту от этой  в  общем-то  не  самой
умной фразы. Александр как-то весь подобрался, от  сахарной  приторности
не осталось и следа, и на меня глянули  холодные  и  злые  глаза  чем-то
обеспокоенного человека.
   - Уверяю вас, мадам, такая мысль мне даже в голову  не  пришла,  -  с
подчеркнутой изысканностью произнес он. -  А  засим  прошу  прощения.  Я
вдруг  вспомнил,  что  сегодня  у  меня  еще  одно  чрезвычайно   важное
мероприятие. Благодарю за волшебный вечер.
   "Спасибо за внимание, простите за  беспокойство,  извините,  что  без
скандала обошлось", - вертелось у меня на языке, но я  его  благоразумно
прикусила. Вечер, конечно, удался: будет что рассказать Галке.
   Александр чрезвычайно церемонно приложился к моей руке и  пружинистым
шагом покинул помещение. Я поплелась в фойе,  решив  выкурить  еще  одну
сигарету.
   И увидела, что Андрей уже ждет меня там, причем вид у него  не  самый
приветливый.
   - Что за тип с тобой сейчас простился? -  спросил  он  с  ходу.  -  В
первую минуту мне показалось, что ты притащила сюда Масика.
   - Мне тоже так показалось, только, к сожалению, не в первую минуту, а
позже. Этот тип написал роман и интересовался, не могу  ли  я  помочь  с
публикацией.
   - Все пишут романы, прямо поветрие какое-тo -  проворчал  Андрей  уже
менее сердито. - Оперу вот только никто не пишет, приходится  самому  до
всего докапываться. Поедем домой устал.
   - Поедем, - охотно согласилась я. - Ты что-нибудь раскопал?
   - Да. Только давай без обид. Скоро к  нам  приедет  Павел,  и  я  все
расскажу вам обоим сразу А пока помолчим.
   Не хочу себя хвалить, но на обратном  пути  я  совершила  подвиг.  За
тридцать с лишним  минут  езды  не  проронила  ни  единого  слова.  Даже
случайно.
   Наверное, я действительно  по-своему  люблю  Андрея,  если  оказалась
способной на такое. Правда, была еще одна причина того, что я всю дорогу
не открывала  рта.  Пока  Андрей  отпирал  машину,  я  заметила,  как  в
нескольких шагах от нас мой недавний собеседник разговаривал с высокой и
стройной женщиной, которая мне сразу кого-то  напомнила.  Рядом  с  ними
стояла шикарная иномарка с включенным мотором, за рулем  которой  кто-то
сидел Быстро же, однако, он нашел мне замену! Но где, черт побери, где я
могла видеть эту девицу? Нас они не заметили, возможно к счастью.
   Потому что почти возле самого дома  меня  осенило:  я  видела  ее  на
фотографиях.  На  тех,  что  стащила  у  Масика  и   на   той,   которую
рассматривала  в  квартире  Елены.  Это  была...  Марианна!   Замечу   -
исчезнувшая из мужниного дома несколько дней назад. А этот красавец  еще
спрашивал, откуда берутся сюжеты для детективов.

Глава 14

СПЛОШНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ

Наташа
   Фортуна  снова  поворачивалась  к:  нему  лицом.  Оставалось   только
избавиться от надоевшей  ему  ненормальной  истерички  -  и  все  пойдет
великолепно. Наконец-то он действительно встретил женщину  своей  мечты:
не просто красавицу, не просто  умницу,  но  и  -  это,  наверное,  было
главным! - по-настоящему богатую женщину. О том,  чтобы  привести  ее  в
свое коммунальное убожество, и речи быть не могло,  впрочем,  это  и  не
понадобилось. Снимаемая ею квартирка  в  самом  центре  Москвы  поражала
воображение своим изысканным дизайном. А к тому же имела огромный  плюс:
черный ход, о котором невозможно было догадаться.
   Организовано все было простенько и со вкусом. Через дорогой массажный
салон проходили на заднюю лестницу  трехэтажного,  дореволюционного  еще
дома. А на третьем этаже нужно было нажать неприметную панельку в стене.
И дорога в рай оказывалась  открытой.  Охранники  могли  сколько  угодно
поджидать свою  хозяйку  у  входа  в  салон:  она  действительно  всегда
появлялась именно из этих дверей. А что происходило в течение нескольких
часов  двумя  этажами  выше,  хранилось  в  еще   большей   тайне,   чем
местонахождение пресловутого золота партии.
   Да, от этой женщины ни один человек в здравом Уме  и  твердой  памяти
добровольно не откажется.
   Теперь нужно как можно крепче привязать ее к себе - и дело в шляпе. А
остальных - задвинуть на самую периферию жизни, до лучших времен... если
они когда-нибудь наступят. А еще лучше - совсем задвинуть куда-нибудь.
   Лучшее, как известно, враг хорошего.
   Наша скромная трапеза подходила к концу, когда телефон ожил. По тому,
как стремительно Андрей схватил трубку, я поняла, что все это время  его
мысли были заняты только Павлом и его проблемами. Нет, все-таки  мужская
дружба великое .дело!
   - Павел? Ну что?  В  какую?  Несколько  дней?  Понятно!  Тогда  давай
приезжай.
   Не выдуривайся,  иначе  я  к  тебе  поеду.  Там  тебе  сейчас  делать
абсолютно нечего, завтра навестишь. Ты слышишь меня - немедленно к  нам.
Нельзя быть одному... С ума  сошел?  Наташа  нормальная  женщина,  а  не
стерва какая-нибудь.  Жду.  Давай,  старик,  все  остальное  при  личной
встрече. Ты где? Понял. Значит, минут  через  сорок.  Все,  я  пошел  за
бутылкой. Давай.
   Андрей положил трубку и схватил  сигарету.  Из  моей  пачки,  чего  в
принципе никогда не делает, потому что  терпеть  не  может  мою  любимую
"Яву". Говорит, что это - отличное средство для морения тараканов, а я -
извращенка с дурным вкусом. Более того,  он  попытался  поджечь  фильтр,
потому что сунул сигарету в рот не тем концом. Тут уж я не выдержала.
   - Так у тебя ничего  не  получится,  -  мягко  заметила  я.  -'Закури
по-человечески.
   Я с трудом сдерживала распиравшее меня  любопытство.  Что  там,  черт
побери, случилось? Но пока Андрей в таком  состоянии,  к  нему  лучше  с
вопросами не приставать.
   Он тем временем лихорадочно пересчитал наличность в кошельке.
   - Кроме водки нам что-нибудь нужно? - спросил наконец.
   - Купи хлеба. Я нажарю картошки и открою банку сардин. Сойдет?
   - Сойдет. Ему сейчас нужно выпить стакан водки,  а  все  остальное  -
детали. Просто плотно закусить, а чем - не важно. Все, я побежал.
   Хлопнула входная дверь, и я осталась  наедине  с  картошкой,  которую
нужно было почистить и нарезать, а также с мыслями, которые нельзя  было
назвать однозначными. С одной стороны, пропали мои надежды на  спокойный
вечер у компьютера, а затем, возможно, перед телевизором с  Андреем.  За
событиями последних дней мы как-то редко стали общаться на  привычные  и
любимые нами обоими темы. Но с другой стороны, именно Павел сделал очень
много, чтобы вытащить меня из неприятной ситуации.  Проще  говоря,  спас
мне жизнь, а долг, как известно, платежом  красен.  И  Андрей  правильно
сказал,  что  я  -  нормальная  женщина,  а  не   стерва   какая-нибудь.
Бываю/правда, но не в такой же ситуации!
   Андрей вернулся  практически  мгновенно  и  молча  уселся  на  кухне,
напряженно прислушиваясь к звукам на лестнице. Так что дверь он открыл в
ту же секунду, в которую Павел коснулся кнопки звонка.
   Сказать, что Павел выглядел плохо, - значит  ничего  не  сказать.  Он
словно похудел на несколько килограммов, почернел, губы были сжаты  так,
что рот превратился в узкую щель. За  такой  короткий  отрезок  времени!
Невероятно, но тем не менее факт оказался фактом, и я  впервые  увидела,
что Павел  -  никакой  не  супермен  со  стальными  нервами  и  железной
выдержкой, а обычный человек. Что, черт побери, случилось с Милочкой?
   Андрей тут же подтолкнул Павла в сторону  кухни,  усадил,  налил  ему
стакан водки, а себе плеснул в рюмку. Про меня он напрочь забыл, но надо
сказать, что водка - это было последнее,  чего  мне  хотелось  в  данной
ситуации. Так что я даже не обиделась.
   - Ну, залпом! - скомандовал Андрей, и  Павел  подчинился  ему,  точно
автомат. Что тоже было абсолютно для него нехарактерно.
   Водка на Павла не произвела ровным счетом никакого впечатления: будто
стакан кипяченой водички махнул. Тем не менее Андрей чуть ли  не  силком
заставил друга закусить и тут же налил по второй. В тех  же  пропорциях.
Это подействовало.
   В лице Павла появились живые  краски,  губы  разжались,  а  в  глазах
что-то  подозрительно  блеснуло.  Это  заметил  и  Андрей,  потому   что
торопливо сказал:
   - Мы тут посидим, а у тебя, Наташенька, кажется, срочная работа?
   Намек был более чем прозрачным, и я покорно поднялась, чтобы уйти. Но
Павел вяло махнул рукой и возразил Андрею:
   -  Пусть  послушает.  Я  пока  ничего   не   понимаю.   Может   быть,
замечательная женская логика нам в чем-то поможет...
   Ну, плохо дело, если уж дошло до признания полезности женской логики.
   Сколько живу - такого чуда не помню. Похоже, надо ковать железо, пока
оно горячо. Иначе одумаются - и точно выгонят вон.
   Я забилась как можно глубже в угол кухни и на всякий случай старалась
не дышать.
   - Так что случилось? - спросил Андрей.
   - Она пыталась покончить с собой, - мрачно ответил Павел. - Задержись
я минут на пятнадцать... или не будь у меня ключей от ее квартиры...
   - С чего? Все же было...
   - Вот именно, все было  прекрасно.  Работа  закончена,  день  свадьбы
назначен". И вдруг этот кошмар: перерезанные вены, полная  ванна  крови.
Ничего не понимаю!
   - Может быть, она тебе изменила? - робко предположил Андрей. -  И  не
смогла себя простить?
   Я чуть не задохнулась от возмущения, но вовремя прикусила язык.  Меня
пока еще никто  не  спрашивал,  а  мешать  мужчинам  говорить  очевидные
глупости я не собиралась. Допустим, изменила, хотя  на  Милочку  это  не
похоже. И что же - сразу резать вены? Так две трети женщин  давным-давно
переселились бы в лучший мир задолго до отпущенного им  природой  срока.
Тоже мне - повод для суицида!
   Наверное, мое возмущенное  сопение  все-таки  достигло  слуха  Павла,
потому что он посмотрел в мою сторону и спросил:.
   - Ты тоже так считаешь?
   - Абсолютный бред! - фыркнула я. - Из-за этого с собой не кончают.
   Только в дамских романах, да и то - прошлого века. И потом,  Павлуша,
ты бы заметил. Милочка, насколько я понимаю, притворяться не умеет.
   Павел кивнул.
   - Картина вообще странная. Квартира вылизана до блеска,  ни  малейших
следов беспорядка, как после генеральной уборки.
   - Это было  бы  странным,  если  бы  касалось  моей  квартиры,  -  не
выдержала я.
   Андрей фыркнул от смеха, а Павел досадливо поморщился.
   - Ты не поняла. Квартира  -  неживая.  Словно  кто-то  задался  целью
уничтожить абсолютно все следы чьего-то там пребывания. Посуда  перемыта
и перетерта, мебель отполировала до блеска, даже белье постирано, причем
так и  осталось  в  стиральной  машине.  Врач  утверждает,  что  Милочка
накануне пила, причем много, а это уже ни,  в  какие  ворота  не  лезет.
Единственная версия: кто-то пытается таким образом свести счеты со мной.
Но кто? И за что? И в любом случае проще было убить, меня:  тогда  никто
не стал бы заниматься расследованием.
   - Из квартиры ничего не пропало? -  с  профессиональным  любопытством
спросил Андрей.
   - На первый взгляд - нет. Да и ценностей-то там  особенных  сроду  не
водилось. Так, пара колечек и цепочка. К тому же после ограбления следы,
конечно, заметают, но не так.
   - Может быть, ты просто поговоришь с Милочкой,  когда  она  придет  в
себя?
   - предложила я. - Зачем ломать себе голову понапрасну?
   Павел снова помрачнел:
   - Я... боюсь. А вдруг случилось что-то такое, о  чем  она  вообще  не
захочет мне рассказывать? И тогда я ее вообще потеряю.
   - Да что она - родине изменила? Так  этим  сейчас,  по-моему,  только
ленивый не занимается.
   - Я прощу ей любую измену, - медленно сказал Павел, - только,  боюсь,
она в это не поверит. Кто-то еще должен  с  ней  поговорить.  Первым.  И
обязательно сказать ей, что все в порядке.  Что  бы  там  ни  произошло.
Может быть, ты, Наташа?
   - Я-то могу, - пожала я плечами, - только вот захочет ли  она  передо
мной исповедоваться? Не такие уж  мы  близкие  подруги,  да  и  симпатий
особых она ко мне, по-моему, не испытывает. Мы разные...  У  нее  вообще
есть близкие подруги?
   - По-моему, нет, - покачал головой Павел. -  Мне  о  них,  во  всяком
случае, ничего не известно. Она жила только  своей  работой...  -  Может
быть, дело в работе? -  выдвинула  я,  на  мой  взгляд,  уже  совершенно
сумасшедшую гипотезу.
   - Не сходится, я думал, - покачал головой Павел. - Она только сегодня
должна была везти  рукопись  в  издательство.  Да,  если  бы  вдруг  она
получила отрицательный отзыв, тогда конечно... Но она не могла так скоро
получить никакого отзыва. За один день рукописи не рецензируются.
   - А за день до их представления - тем более, - добавила я. -  Похоже,
причину нужно искать в ее личной жизни.
   - Думаешь, у нее была еще какая-то личная  жизнь?  -  чуть  ли  не  с
испугом спросил Павел. - Но я бы заметил...
   Я только глубоко вздохнула. Подавляющее большинство мужчин в принципе
не способно замечать личной жизни своих лучших половин. И не потому, что
бесчувственны, а потому, что, как бы это сказать,  запрограммированы  на
совершенно другие Наблюдения. Да, если мужчина патологически ревнив,  он
эту самую личную жизнь отыщет даже в  том  случае,  если  ее  вообще  не
существует. А если не ревнив... Тут можно  действительно  противогаз  на
голову нацепить: в лучшем случае спросит, не  выщипала  ли  себе  брови.
Увы...
   - Вернемся все-таки к реалиям, - предложила я. - Кто-то должен завтра
поехать к Милочке и поговорить с ней. Я беру самоотвод, в исповедники, а
тем более в психотерапевты не гожусь. Андрей  -  тем  более.  Могла  бы,
конечно, Галка, но она почти не знакома с Милочкой, видела  ее  от  силы
два  раза  и  никакой  особой  симпатии  там,  по-моему,  не   возникло.
Симпатии... Черт, кажется, я придумала!
   Павлуша, а почему бы тебе не попросить Елену?
   Оба друга посмотрели на меня так, как если бы я сморозила несусветную
глупость. Но я не собиралась отказываться от своей замечательной идеи.
   - Да-да, именно Елену. И не рассказывайте  мне  бабушкиных  сказок  о
том, что первая жена в принципе не способна  понять  и  принять  невесту
своего  бывшего  мужа.  Все  зависит  от  человека.  По-моему,  Елена  -
идеальная кандидатура, да и с Милочкой они, кажется, нашли общий язык. У
Елены ведь в крови стремление всех опекать и всем  помогать,  а  Милочка
именно в этом нуждается.
   -  К  тому  же  Алена  -  врач,  -  задумчиво  заметил  Павел.  -   И
действительно прекрасный человек, свободный от мещанских  предрассудков.
Я же не отказался бы помочь, например, ее нынешнему супругу, если бы он,
не приведи Господи, конечно, попал бы в беду... Наташка, а ведь  в  этом
что-то есть. Мы настолько зашторены, что воспринимаем только стандартные
ситуации...
   - Так позвони ей, - продолжала я, не давая железу остыть. - Позвони и
русским языком объясни  ситуацию.  Прямым  текстом.  Худшее,  что  может
случиться, - она не согласится. Тогда будем искать другой вариант.
   Или я сильно ошибаюсь, или во взгляде, который Павел бросил на  меня,
читалось: "А не такая уж ты дура, какой представляешься".
   - Алена? - спросил Павел, набрав нужный номер телефона. - Прости, что
беспокою тебя... Ничего? Как вообще дела? От  Максима  что-нибудь  есть?
Будет в Москве через три дня? Отлично. А  его  красавица?  Ни  слуху  ни
духу? Я проверял, ни несчастного случая, ни,  избави  Бог...  Да,  нужно
подождать, вдруг сама объявится...
   Голоса Елены в трубке не было слышно, но по лицу  Павла  угадывалось,
что она явно не анекдоты рассказывает.
   - Сочувствую тебе. Ну, знаешь, работа есть работа,  тем  более  -  на
телевидении. Там же, по-моему, даже  твердого  графика  нет...  Что?  Ты
уверена?
   Аленушка, это в любом случае не телефонный разговор. Давай при личной
встрече... Понимаешь, мне самому нужно с тобой увидеться...  Дело  очень
деликатное. Моя невеста...  ну,  ты  ее  видела...  попала  в  больницу.
Попытка самоубийства. Я устроил ее к Аркадию, помнишь такого? Да, теперь
главврач, лысый и важный, но все равно - свой человек.
   Нет, не надо никому звонить, с этим я сам разберусь... Ты меня всегда
поражала своей интуицией.  Да,  хочу  попросить  еще  об  одном.  Можешь
поехать и поговорить с Милочкой? То есть я тебя  сам  отвезу  и  подожду
возле больницы. Кто знает, вдруг она тебе скажет, в чем  дело.  Тогда  я
буду знать, как действовать.
   В каком плане? В том, как ей помочь, что бы там ни  произошло.  Верю,
что понимаешь. Во сколько ты можешь? Отлично, в час дня я  возле  твоего
дома.
   Спасибо тебе заранее, Аленушка...
   Когда Павел положил трубку, лицо его уже не было  таким  беспросветно
хмурым. Я вопросительно посмотрела на него. Он кивнул:
   - Все в порядке. На  Алену  можно  положиться.  Отвезу  ее  завтра  к
Милочке, пусть  разберется.  А  я  буду  действовать  в  зависимости  от
информации... Наташа, почему такое кислое лицо? Что тебя не устраивает?
   Начинается! Любимое занятие моих друзей и  знакомых  -  анализировать
выражение моего лица. И делать потрясающие по своей нелогичности  выводы
из этого увлекательного занятия.
   - Слушай, давай не будем играть в психоанализ, - все  еще  достаточно
миролюбиво попросила я. - Мне, прежде всего, не по душе  всякие  бабские
штучки, уж не взыщи. Просто так попыток самоубийства не предпринимают, а
если там все так чисто, как ты  рассказываешь,  значит  -  игра  нервов.
Слишком тонких для нашей грубой жизни. Одно могу сказать  -  без  мужика
тут не обошлось, вот хоть побожусь. Знаешь,  бей  сову  о  пень  -  сове
достанется, пень о сову - опять сове достанется. Все равно  в  проигрыше
остаются женщины, и, хотя их, как тебе известно, я люблю еще меньше, чем
мужчин, жалко же. Вот и злюсь на весь женский пол и на себя заодно,