т  за  прежний  недосып.  Спит  на
будущее, кто знает, когда поднимут, на какое дело пошлют.
     Во сне она сразу уходит в далекое детство, в Серебряный бор,  в  дачный
городок высшего  командного  состава  Красной  Армии.  Она  одна  в  большом
бревенчатом доме с высоким крыльцом  и  резными  наличниками.  Во  дворе  на
длинной цепи страшный пес Робеспьер - гроза почтальонов, садовников, гостей.
Пес летит из одного конца двора в другой, и за ним свистит цепь по  стальной
проволоке: шшик!
     В зону, куда могут дотянуться  его  клыки,  не  рекомендуется  попадать
никому. Туда может войти только хозяин.
     Настенька одна на крылечке. Под забором кто-то роет подкоп. Это  другая
собака. Соседская. Белая пушистая лайка с голубыми глазами...

6.

     - Мне, товарищи,  она  нравится.  Ах,  какое  она  сочинение  написала!
Уложилась в тридцать секунд. В одно предложение.  В  три  слова.  Тринадцать
букв... А как она вела себя в зеркальной комнате! Не знаю,  догадалась  она,
что мы наблюдаем, или  нет,  но  все  прикидывались  царицами,  хорошо  роль
играли, а она роль не играла. Разве настоящая царица позволит  себе  царицей
прикидываться?
     - Но, товарищ Сталин, она непредсказуема.
     - Товарищ Сталин, она иногда неуправляема.
     - Ладно, тогда вопрос ставится на голосование.

7.

     На карнавал к Ежову сегодня не пришел никто. В первый  раз.  Такого  не
бывало. Что кавказский Гуталин готовит дальше? И что делать? Застрелиться? А
может быть, все уладить? Попроситься  на  понижение?  Уехать  из  Москвы?  В
Сибирь?  На  самую  низкую  должность.  Командующим  пограничными   войсками
Дальнего Востока, например.

8.

     - Кто за то, чтобы назначить  запасную  королевой  Испании?  -  смотрит
Сталин на Мессера, потом на Холованова. Оба рук не подняли.
     - Хорошо, - говорит товарищ Сталин и медленно поднимает правую руку.
     Холованов и Мессер, не сговариваясь, отвернули головы в разные стороны,
один рассматривать лохматую бороду Маркса на портрете, другой  -  нахального
взлохмаченного  воробья  с  маленькими  глазками-бусинками,  прыгающего    с
предерзким видом за оконной рамой.
     - Хорошо, - почти по слогам повторил товарищ Сталин. -  А  кто  против?
Поднялась рука Мессера.
     - Кто воздержался? Поднялась рука Холованова.
     - Мнения  разделились,  товарищи,  один  -  за,  один  -  против,  один
воздержался. Что делать? Решим так: каждый голос - это  33,  33%  от  общего
числа. Мы втроем составляем - 99, 99%. Куда же в этом случае девался 0, 01 %
от общего числа? Все мы в  комиссии  равны,  но  в  этом  случае  получается
расхождение с математикой. Поэтому  предлагаю  считать,  что  голос  каждого
члена комиссии это - 33, 33%, а голос председателя  -  33,  34%.  Тогда  при
сложении мы и получим желанные 100%.  Кто  будет  возражать  против  законов
математики?
     Против законов математики возражений не возникло.
     - Поэтому, товарищи, - продолжает Сталин, - запишем так: "за" -  33,34%
голосов, "против" - 33,  33%  голосов  при  33,  33%  воздержавшихся.  Таким
образом, предложение считается принятым...
     - Товарищ Сталин, - Мессер строг. - Товарищ Сталин, она не  может  быть
королевой!
     - Почему?
     - Она не тянет на королеву. Просто по комплекции  не  тянет.  -  Мессер
показал Сталину, какими в его представлении бывают у королевы бедра и  каков
объем груди.
     И Сталин согласился, В его представлении воплощением настоящей королевы
была немка на русском троне - Екатерина. Сталин представлял  ее  женщиной  с
могучей грудью  и  столь  же  могучими  бедрами.  До  своих  сосков  она,  в
сталинском понимании, могла дотянуться, но только самыми кончиками пальцев.
     Претендентка на испанский престол этим стандартам не соответствует.

9.

     Начальник спецпоезда Кабалава спешит  на  агентурную  встречу.  Порядок
установлен строгий: если выставлен сигнал, значит, в десять вечера он должен
быть в условленном месте. Место: пустой почтовый вагон в тупике среди  тысяч
таких же вагонов. Там ждет его кто-то без имени, похожий на Пилсудского.  Он
платит по двадцать пять рублей за встречу и требует о Берия  все.  Буквально
все: с кем встречался, с кем говорил, о чем говорил, сколько минут говорил.
     И на весь персонал спецпоезда материал усатый требует: у кого  слабости
какие, кому что требуется...
     - Два дня назад товарищ Берия после работы был в поезде. С ним в машине
был товарищ Завенягин. Они вошли в купе и говорили тридцать минут.
     - Пан ошибся. Встреча продолжалась тридцать две минуты.
     - Может быть. Вчера вечером сюда  к  товарищу  Берия  приезжал  товарищ
Серебрянский.
     - Зачем?
     - Не знаю.
     - Что имел с собой?
     - Портфель.
     - Что в портфеле?
     - Как мне знать?
     - При тебе не открывал?
     - Нет.
     - А ведь пан врет. Пан Серебрянский открыл портфель в коридоре  вагона.
Так?
     - Так.
     - Вот что, пан Кабалава, будешь врать, я тебя пану Берия  сдам.  Вот  и
папочка на пана. Зачем мне такой брехливый пан нужен?
     Прикинул Кабалава: а ведь сдаст.

10.

     - Стандартам она не соответствует, - сокрушенно подвел итог Сталин, - и
на королеву не тянет. Это ясно. - И вдруг нашелся: - А на принцессу тянет?
     Смутился Мессер. В его представлении, принцесса - маленькая, тоненькая,
хрупкая, трепетная... Признать был  вынужден:  по  комплекции  на  принцессу
тянет.
     - Во! - сказал  Сталин.  -  Во!  Для  начала  назначим  принцессой.  На
королеву  не  тянет,  и  ничего,  из  кого  же  королевы  происходят?  Будем
оптимистами,  будем  питать  надежды,  что  со  временем  она  разовьется  в
королеву. Товарищ Холованов, пишите.

11.

     Сигнал вызова  на  агентурную  встречу  простой  и  ясный.  За  забором
станции, где спецпоезд пана Берия стоит, рабочий класс живет, белье  стирает
и сушит. Регулярно.  Если  вон  у  того  окна  подштанники  белые  вывешены,
значит...
     Сегодня они вывешены. По ветру полощутся, как стяг.

12.

     А Холованов уж за огромным "Ундервудом", и уж бланк готов - "Пролетарии
всех стран, соединяйтесь! Всесоюзная Коммунистическая партия  (большевиков).
Центральный Комитет". В правом верхнем  углу  привычно  и  быстро  отшлепал:
"Совершенно секретно. Особая папка". Отбил и замер. Взгляд на Сталина: готов.
     Сталин прошел по комнате, развернулся, остановился.
     - Постановление  ЦК,  -  продиктовал  хрипло.  -  Центральный   Комитет
постановил...  двоеточие...  назначить  испанской    принцессой...    скобку
открыть... инфантой... скобку закрыть... запятая...  наследницей  испанского
престола...  Стрелецкую  Анастасию  Андреевну...    запятая...    агентурный
псевдоним... тире... Жар-птица... точка...


ГЛАВА 13

1.

     - Здравствуйте, товарищ Стрелецкая.
     - Здравствуйте, товарищ Сталин.
     - Я просмотрел все материалы, которые собраны на вас, включая фильм про
расстрел. Главное в нашем деле -  контроль.  Я  вам  устроил  контроль.  Все
испытания вы прошли. Вы хорошо себя вели... А Холованов хорошо расстреливал.
Главное,  стрелять  рядом  с  головой,  но  не  повредить  слуховые    нервы
проверяемого. Обморок при контрольном расстреле для девушки вашего возраста,
как мы теперь установили, явление обычное. У вас был глубокий обморок.  -  И
улыбнулся. - Надеюсь, вы не обижаетесь на меня  за  то,  что  я  контролирую
своих людей не совсем обычными способами.
     И она улыбнулась:
     - Я бы своих людей тоже контролировала...  Необычными  способами.  Этот
ответ явно понравился Сталину. Он этого не  скрывает.  Бывали  в  его  жизни
моменты,  когда  над  всеми  его  качествами  вдруг    поднималась-искрилась
человечность. В эти моменты он не играл роль  и  не  обманывал  собеседника,
собеседник  это  знал.  Этими  редкими  моментами  откровенной  человеческой
доброты Сталин мог заворожить любого. Хлеще всякого чародея.
     И если бы Настя Жар-птица в этот момент получила приказ отдать жизнь за
Сталина, она бы приказ выполнила, без мгновений  на  размышления.  Он  давно
очаровал ее. Сейчас  она  просто  смотрит  в  веселые  озорные  огоньки  его
лучистых глаз, видит и не видит их, она упивается счастьем быть с ним.
     - Товарищ Стрелецкая, вы прошли контроль, и я вызвал вас,  затем  чтобы
задать один не вполне обычный вопрос. Минуту на размышление не  даю.  Требую
мгновенный ответ без размышлений...

2.

     Спецкурьер  Центрального  Комитета  ВКП  (б)    Стрелецкая    Анастасия
Андреевна, агентурный псевдоним - Жар-птица, вышла из  сталинского  кабинета
испанской инфантой, наследницей престола. На сталинский вопрос она  ответила
просто, быстро и решительно: да, испанской  королевой  быть  готова.  Сталин
знал наперед ее ответ, только такого ответа, только такого  тона  от  нее  и
ждал. Сталин сказал, что она будет испанской королевой, будет непременно, но
для этого надо много работать  над  собой.  А  для  начала  она  назначается
испанской  принцессой,  инфантой  по-ихнему.    Зачитал    товарищ    Сталин
соответствующее совершенно секретное постановление Центрального  Комитета  и
пожелал успехов в освоении новой профессии.
     В сталинской приемной на наследницу  испанского  престола  внимания  не
обратили. На лбу у наследников их высокие титулы не написаны, корона еще  не
положена, впереди не бегут трубачи,  и  фанфары  не  возвещают  о  появлении
царствующей особы. Пока. И вместо королевских нарядов на наследнице престола
гимнастерка с алыми  петлицами  да  командирский  ремень  широкий.  Так  что
смотреть-то в общем и не на что. Кабы не ордена.
     В сталинской приемной своей очереди ждет  молодой  авиаконструктор:  на
широком отвороте полосатого пиджака  орден  Ленина.  Один  орден.  Еще  ждет
приема бывший заместитель народного комиссара оборонной промышленности.  Тот
без орденов. Его прямо из Амурлага на прием к товарищу  Сталину  дернули.  В
фуфаечке. Холованов на "Сталинском  маршруте"  доставил.  В  полете  бывшего
заместителя наркома ананасами кормили и рябчиками, потому как для пассажиров
"Сталинского маршрута" рацион единый без различия, зам ты наркома или бывший
зам. Так вот он без орденов. У  обитателя  Амурлага  вместо  орденов  номера
многозначные грудь украшают. И спину. Его не признать. Вообще надо  сказать,
что обитатели Амурлага почему-то быстро вес сбрасывают и внешний вид меняют.
Потому бывший зам наркома на себя не похож. Потому другие ожидающие  его  не
узнают.  Как  бы.  В  окошко  смотрят,  трещинки  на    стене    кремлевской
разглядывают. Бывшего повелителя, который круто правил гигантскими  заводами
от Воронежа до Комсомольска, узнать и вправду нелегко: шея -  что  у  вашего
гуся.  С  кадыком.  А  уши  на  бритом  черепе  -  вроде  ручки  у  кувшина.
Оттопырились.
     Еще в приемной усатый командарм сидит. У того - четыре ордена  Красного
Знамени. Рядочком сверкающим. Есть и орден Ленина. Но только один. А тут  из
сталинского кабинета фифочка выпорхнула: ни тела, ни мяса, душа одна  ремнем
перепоясана. А на груди два ордена Ленина сверкают платиной и золотом. То ли
полярница со льдины, то ли разведчица из вражьего стана.
     Все трое ей вслед развернулись: сильна!

3.

     - Товарищ Сталин, какие будут указания по испанской группе?
     - Жар-птица из группы  исключена,  ей  там  больше  делать  нечего.  Ее
готовить индивидуально по основному варианту. Ответственный за подготовку  -
Мессер, а на вас, товарищ Холованов, возлагаю  персональную  ответственность
за агентурный выход.
     - Есть.
     - Испанской группе -  трое  суток  каникул.  Позаботьтесь,  чтобы  люди
отдохнули. Загнанных лошадей мне не надо. Да и вам  бы,  товарищ  Холованов,
отоспаться пора. По моим сведениям, вы не выполняете  приказа  и  положенных
четырех часов в сутки не  спите.  От  такого  рвения  производительность  не
повышается, а падает. Приказываю отдохнуть.
     - Есть отдохнуть.
     - После трехдневного отдыха подготовку испанской группы продолжать,  но
теперь уже по запасному варианту. Цель подготовки испанской группе  разрешаю
открыть. Понятно, эту цель не называть запасной.

4.

     - Здравствуй, Жар-птица. Я - чародей. Ты будешь моей ученицей.
     - Здравствуй, чародей.

5.

     Понятное дело, вопрос возникает: имеет  ли  право  Центральный  Комитет
Всесоюзной  Коммунистической  партии  (большевиков)  назначить  кого-то   на
должность испанской инфанты?
     Тут я вынужден сказать чистую правду: Центральный Комитет  имеет  право
назначить на любую должность.

6.

     - Знай, Жар-птица, я выступил против тебя.  На  мой  взгляд,  ты  лучше
всех, но испанской королевы из тебя все равно не  получится.  А  у  товарища
Сталина другое мнение. Товарищ  Сталин  приказал  готовить  тебя.  Приказ  я
выполню, за короткое время постараюсь научить тебя многому.  Запомни  сразу:
если хочешь добиться успеха, никому не подражай. Учиться у  других  можно  и
нужно. Ты должна у всех учиться. Но не смей  никому  подражать.  Если  поэту
говорят, что его стихи так же хороши, как стихи Пушкина, то поэт  не  должен
воспринимать это как похвалу. Наоборот, это самое  страшное,  что  он  может
услышать. Это означает, что Пушкин первый, а наш  поэт  всего  лишь  второй,
пусть даже и после Пушкина. Лучше быть первым Пушкиным, чем вторым Пушкиным.
Помни, Жар-птица, ты должна быть  первой.  А  для  этого  надо  искать  свой
собственный путь. Пути, пройденные Коперником, Гоголем, Фордом,  Магелланом,
Айвазовским или Огиньским, вели к успеху только потому, что по этим путям до
них никто не ходил. Каждый, кто за ними пойдет во  второй,  третий  и  сотый
раз, - всего лишь подражатель. А успех лежит на тропинках, которых еще  нет,
которые никем не  протоптаны.  Потому  требую:  ищи  свой  путь.  Совершенно
необычный. В любом деле ищи свой стиль, свой подход. В тебе эта черта  есть.
Ты всегда по бездорожью ходишь. Так пусть же так и  остается.  Твое  дело  -
разведка, твое дело - захват и удержание власти. Ищи свой путь в этих делах.
Иди своим путем, чтобы другие тебя ни с  кем  не  сравнивали,  чтобы  другие
знали: ты на этом пути первая. Пусть другие тебе подражают...
     А добиться этого легко. Просто надо всегда оставаться собой.  Все  люди
разные.  Каждый  уникален.  Надо  просто  ценить  свою  уникальность.  И  ты
уникальна. Уникальна, как... - Он замолчал на мгновение в поисках сравнения.
- Ты уникальна, как снежинка.

7.

     Рубаха на Драконе шелковая, алая. Как щеки с мороза. Сапоги отряхнул, и
- в горенку.
     Весело в печке поленья сосновые трещат. А за  окном  дождь  хлещет.  Со
снегом. Ветер гудит. Сумерки ранние тайгу кроют.
     - Разбирайте тетрадки свои. Сразу говорю: за  сочинение  "Кабы  я  была
царица" у всех отличные оценки. Плащ на Драконе весь вымок. И сапоги мокрые.
Плащ с него девчонки снимают.  Сразу  все.  Всем  почему-то  Дракону  помочь
хочется, прикоснуться к нему, пылинку с его красной рубахи смахнуть.
     - Ну-ка все к огню. Я вам, девочки, сейчас расскажу что-то интересное.

8.

     У трех  вокзалов - толпа.  У  трех  вокзалов  -  трамвайное  нашествие.
Трамваи - красота, с  зелеными  и  синими  огонечками.  И  все  гремят,  все
колесами на поворотах скрежещут, все тормозами скрипят, у всех разом  с  дуг
искры до земли сыплются, все звонками звенят не унимаются, во всех  трамваях
люди спрессованы, как шпроты в банках -  в  масле,  в  томатном  соусе  и  в
собственном соку, на всех трамвайных подножках народ  московский  гроздьями.
Рельсы переплетены в единый клубок,  а  поперек  путей  рельсовых  -  машины
косячком и народ валом.
     Кепочки,    шапочки.    Пассажиры    отъезжающие    и      приезжающие.
Носильщики-матерщинники- в каждой руке по три чемодана и еще по два мешка на
каждом  плече,  вперекидку.  Шпана  с  гармошкой.  Дети  орут.  Тетка  злая,
огромная, в белом грязном рваном халате вся  искричалась,  пироги  резиновые
расхваливая.
     Кот вокзальный крысами хрустит, весь от счастья измяукался. Промысловые
проститутки  развернулись,  как  китобойная  флотилия  в  Беринговом   море.
Карманники скользят.  Инженер  в  очках.  С  портфелем.  На  доклад  прибыл,
похвалиться, как Райчихлаг планы  перевыполняет.  Комсомольцы-добровольцы  в
тайгу  вольняшками-бригадирами  едут.  А  энтузиасты-недоучки  по    путевке
комсомола прут на почетную работу надзирателей и конвоиров. На  БАМ.  Гитары
звенят, девушки в платочках на платформе пляшут.
     Память народная, как ты коротка. Где тебе,  память,  упомнить  какой-то
БАМлаг и полмиллиона бамовских зэков, которые с 1933 года валили  сосну  под
магистраль века, сыпали насыпи, рубили откосы, грызли тоннели?
     - Иди, Настя, к милиционеру, проси пистолет. Пошла Настя.
     - Дай пистолет.

9.

     - Товарищ Сталин, испытания системы СА успешно завершены.
     - Хорошо. Вы думаете,  если  с  четырех  километров  размозжить  вражью
голову, то стоящие рядом не догадаются, что именно произошло?
     - Не догадается никто.
     - А если рядом будут профессионалы высокого калибра?
     - Все равно не догадаются.
     - Это надо проверить. Проведите еще один эксперимент.

10.

     Милиционер на посту Соловьем-разбойником щеки  раздувает,  в  свисточек
посвистывает, палочкой помахивает. Мимо него в  десять  рядов  трамваи  едут
железным рядом, как танки по Красной площади. Только танки  в  одну  сторону
прут, а тут все одновременно, никому пути не уступая, во все стороны  сразу,
и каждый норовит всем остальным помешать. И машины табуном. А уж  люди  друг
другу так на головы и лезут. Милиционеру только глазом моргнуть,  мигом  все
перемешается. Потом он палкой машет, не моргая, от службы не отвлекаясь.
     Тут  к  нему  и  подошла  девчонка  нахальная,  вида  его  грозного  не
убоявшись, подошла, да и говорит:
     "Дай пистолет!" Такой наглости... Развернулся к ней грозный  милиционер
в твердом намерении взглядом наглую девку иссушить-сокрушить-испепелить.  Не
вышло. Сам на ее взгляд напоролся. Плеснула она взглядом, усмирила.  Достает
милиционер пистолет новейшей конструкции "ТТ". А пистолет не просто  так,  к
рукоятке пистолета кожаный ремешок пристегнут, чтоб не потерялся.  Улыбнулся
милиционер, отстегнул ремешок, подал пистолет и делом своим занялся: мол,  а
теперь отойди и не мешай работать.

11.

     На сотни километров дикий лес дремучий. Мокро в лесу, темно, холодно  и
страшно. Гудит буря, вершинами кедров балует.  Звери  от  бури  по  берлогам
прячутся. Холодно зверям в лесу, противно. А люди под  крышей.  В  тепле.  В
уюте.
     Привез Холованов  с  собой  угощение:  водки  "Посольской"  ящик,  пива
бочонок, икры осетровой полведерка, хлеба московского душистого. Привез сала
полтавского, десяток кругов колбасы краковской.  Не  нашей  "краковской",  а
настоящей, той, что из города Кракова. А  поляки,  должен  вам  доложить,  в
производстве колбас понятие имеют. Еще много всего привез: ну-ка,  хозяюшки,
на стол накрывайте!
     Шесть хозяек, один гость: все на кухню картошку  чистить  и  жарить,  а
гостя - в баню. Пусть косточки  с  дороги  попарит,  тогда  пировать  будем.
Проводили Дракона хохотом, шутками: живем в монастырском смирении,  мужского
пола на сто  верст  не  водится,  потому  некому  тебя,  Дракон,  и  веником
похлестать.

12.

     Агентурный выход - это операция, смысл которой в том, чтобы из  столицы
мирового пролетариата наш человек оказался бы во вражеском логове.
     Звучит просто, но есть оговорка: во  вражеском  логове  надо  оказаться
так, чтобы по прибытии в означенное логово  не  взяли  бы  нашего  брата  за
пушистый хвост, не закрутили бы ласты за спину.
     За агентурным выходом - легализация и  создание  базы  вербовочной.  На
всем можно сгореть, но прежде всего  горят  на  связи.  Связь  в  агентурной
разведке бывает личная и безличная. Горят как на той, так и  на  другой.  По
мировой статистике, 93% провалов - на агентурной связи.