перед ним стоял низкий складной столик. На столике
лежал пакет с героином.
   Еще на столике перед Пистоном лежал стеклянный шприц с тонкой иглой,  там
же стоял флакон с мутным веществом.
   - Сиди! - прикрикнул я.
   Увидев нас, Пистон попытался разорвать пакет - он хотел разметать  героин
по помещению.
   Я прыгнул к нему и двинул кулаком в лоб.
   Худосочного Пистона как ветром сдуло с табуретки. Он распластался на полу
и закатил глаза.
   - Не дышит? - спросил я.
   Арнольд нагнулся над ним и улыбнулся:
   - Косит.
   - Как ты мог такое подумать, - укоризненно произнес я. - Человеку  плохо.
Его надо подлечить. Вон, во флаконе, кажется, лекарство.  Сейчас  вколем,  и
ему будет хорошо.
   - Нет! - крикнул Пистон.

***

   Когда разберешь часы, самое главное при  последующей  сборке,  чтобы  все
части очутились на  своих  местах  и  чтобы  не  появилось  лишних  деталей.
Механизм совершения этого преступления и возникновения героина, от  которого
погибло столько людей, мы восстановили так,  что  лишних  деталей  почти  не
осталось. А где были детали, которым мы не Могли найти применения,  там  нам
должен был помочь задержанный Пистон.
   Изъятый флакон с веществом был отправлен на экспертизу - дело долгое,  но
я был уверен, что это  именно  та  замочная  отрава,  продукт  отечественных
высоких технологий.
   - Ну что, Пистон, колись, - сказал я, разглядывая Пистона, который  морду
имел разбитую и угрюмую.
   - А зачем? - нагло осведомился он.
   Он принадлежал к типу людей, к которым наглость возвращается моментально,
как только их перестают пороть батогами.
   - Чистосердечное признание облегчает наказание, - срифмовал я.  -  Меньше
получишь.
   - Сказки.
   - Зря ты так думаешь.
   - Заливай, - еще более нахально ухмыльнулся он.
   - Ты прав. Придется тебя отпустить, Пистон.
   - Как это? - удивленно посмотрел он на  меня,  потом  усмехнулся  -  мол,
мели, Емеля.
   -  Вот  получу  экспертизу,  что  во  флаконе  была  отрава,  от  которой
образовывался порченый  героин.  Пошлю  бумагу  Моджахеду.  Думаю,  он  тебя
встретит прямо у этих негостеприимных  стен.  Я  отвернусь,  когда  он  тебе
машину подаст.
   - Вы не имеете права!
   - Имею. Я добрый. Я гуманист. Я не  могу  тебя  долго  держать  взаперти.
Сердце разрывается... Пистон, я не вру. Я правда это сделаю. Этот  басмач  с
тебя живого шкуру сдерет. Ты долго умирать будешь.
   Постепенно Пистон въезжал в серьезность ситуации. И  бледнел.  Бледнел...
Потом спросил:
   - Что я должен?
   - Ты работал на Моджахеда... А еще на кого?
   - Ни на кого больше.
   - Брось.
   - На Малюту...
   - И Малюта хотел вытеснить таджика и его товар с рынка.  Что  еще  хотел?
Скупить "белый" по дешевке - героин-то порченый, - произнес я.
   - Угу, - угрюмо кивнул Пистон.
   Картина сложилась такая, как мы и предполагали. Надо знать Малюту -  если
он чем-то загорится, так запирай ворота. Когда  Моджахед  начал  выбрасывать
дешевый героин,  экономически  вытеснять  Малюту,  вор  в  законе,  опасаясь
открытых боевых столкновений, в  которых  еще  неизвестно,  кому  достанется
победа, разработал план. Пистон в  свое  время  подрабатывал  не  только  на
таджика, но и на Малюту. И за  некоторое  вознаграждение  Пистон  закладывал
Малюте своего босса. Каким-то образом Малюте досталось органическое вещество
нового поколения, ушедшее из одного закрытого  НИИ,  работнички  которого  в
безумном раже распродавали все, что плохо лежит, а лежало там  плохо  именно
все. Сперва Малюта хотел толкнуть вещество, но не нашел  покупателя,  и  тут
продавцы яда  проговорились  о  возможностях  его  оказывать  воздействие  в
совокупности с героином, при этом концентрация такова, что экспертиза ничего
не покажет. Тогда и вручил Малюта Пистону вещество и шприц.
   После этого работа Пистона на Моджахеда и по совместительству  на  Малюту
складывалась так. Люди Моджахеда уведомляли Пистона о партии героина. Курьер
привозил портфель, оставлял в камере хранения, в телефонной  будке  писал  в
обратном порядке номер ячейки и шифр. Пистон шел в  будку,  списывал  цифры,
потом - камера хранения. Получал товар. Вез его в котельную, где  оборудовал
тайник. И пока  дожидался  оптовых  распространителей,  успевал  разбадяжить
часть героина сахаром, от чего  образовывались  приличные  излишки,  запаять
пакеты. А помимо этого, подгорчить героин чуток ядом.
   Яд был размещен неравномерно. Поэтому часть героина  была  несмертельной,
часть представляла смертельный яд.
   - За что Утютина убили? - спросил я.
   - Тютю? Он на  Моджахеда  работал.  Один  из  активных  распространителей
был... Я ему тоже пару раз героин сэкономленный скинул по дури.  Он  просек,
что я Моджахедовский товар бадяжу. Обдолбался, заявился ко мне, сказал,  что
от ментов скрывается, ему из города надо срываться, деньги нужны. Решил, что
может их у  меня  требовать.  А  то  обещал  заложить  Моджахеду.  Я  Малюте
пожаловался. А Малюте я очень дорог был...  Ведь  все  шло  к  тому,  что  у
Моджахеда из-за порченого героина очень большие неприятности наставали. Если
бы еще и эта порция порченая оказалась, ему бы только  и  осталось,  как  по
дешевке его скинуть и уезжать из города. Из-за какого-то Тюти чтобы у Малюты
все обломилось... Не знаю, кто его убил. Но убили.
   Через пару дней мы сидели в кабинете с  Асеевым.  Город  поглотила  ночь.
Ночь - время не для толпы. Ночь  -  время  для  одиночек.  По  улице  прошел
одинокий прохожий. Пронеслась одинокая  машина.  Три  ночи.  Чего  людям  не
спится? Мы - понятно. Мы - опера. Мы срубили очередную палку, взяли  барыгу.
Нам спать не обязательно. Мы сроднились с ночью.
   - Знаешь, не удастся доказать участие Малюты в этом деле, - сказал Асеев.
- Показаний Пистона недостаточно. Мы даже не задержим этого подонка.
   - Прав ты, - кивнул я.
   - Нельзя, чтобы с рук ему сошло. Нельзя, - покачал головой Асеев.
   - Я тоже так думаю. Малюта вообще не имеет права ходить по этой земле.  Я
его слишком хорошо знаю.
   - Ну так что, сделаем его? - пристально посмотрел на меня Асеев.
   - Сделаем, - кивнул я.
   Мы оба прекрасно знали, о чем идет речь.  И  требовалось  от  нас  совсем
немного. Только шепнуть Моджахеду,  как  и  что.  Иногда  достаточно  бывает
раскрыть человеку глаза.
   Для этого неплохо бы  найти  Моджахеда.  Но  это  вовсе  не  обязательно.
Достаточно шепнуть его "шестеркам".
   - Это не так трудно, - сказал Асеев.
   - Да, - угрюмо кивнул я.
   Мне это не очень нравилось. Но иногда надо брать на себя ответственность.
Кому нужен опер, подверженный сантиментам?..

***

   Малюта, как мы и рассчитывали, отпарился на нарах в изоляторе пять суток,
потом набежали адвокаты, подмазали судью, изменили меру пресечения.
   После этого Малюта исчез из города. Мы с досадой решили что он свинтил за
пределы России.
   Через три месяца, когда повеяло приближающейся зимой и  в  кабинете  было
прохладно, мы сидели без всякого желания напрягаться на  работу  и  смотрели
новенький телевизор, изъятый у воровской шайки.
   - А сейчас - криминальные новости, - с  очаровательной  улыбкой  сообщила
дикторша. С таким видом рекламируют шоколад и  памперсы.  Она  рекламировала
убийства.
   -  Ялта.  Принадлежащую  фирме  "Астра"  яхту   задержали   пограничники.
Неожиданно  оказалось,  что  судно  никем  не  управлялось.  На  борту  было
обнаружено четыре трупа с огнестрельными ранениями  -  три  мужских  и  один
женский, в числе которых один из  признанных  авторитетов  преступной  среды
тридцатичетырехлетний Валерий Горбушкин по кличке Малюта. Источники  из  УВД
Краснодарского  края  считают,  что  речь  идет  об  очередной  войне  между
преступными группировками.
   - Расхлопали, - с мрачным  удовлетворением  кивнул  Асеев.  -  Вместе  со
шлюхой и двумя "быками".
   - Моджахед ничего не прощает, - сказал я.
   - Басмач чертов, - покачал головой Князь.
   - Да, плохо закончилась для Малюты красивая жизнь, - хмыкнул я  невесело.
- Море, белый пароход... И киллеры. Киллеры.
   - Такова бандитская жизнь, - нравоучительно поднял палец Арнольд.
   Тут дверь со скрипом открылась, и в нее просунулась морда Рока.
   - За гаденьким? - грозно посмотрел на него Арнольд.
   - Я с барыгой стрелку забил, - сказал он. - У него ЛСД - полный альбом  с
марками. Я столько никогда не видел.
   Галлюциноген ЛСД продают нанесенным в  очень  маленькой  концентрации  на
почтовые марки. Целый альбом - это серьезно.
   - Где, когда стрелка? - осведомился Арнольд.
   - Через час на Холме он товар покажет, - Рок потер руки.
   - Идем на "вы", - сказал я...