часов назад я разъезжала по магазинам,  досадовала,
когда в машине кончился бензин... Не может быть, кажется,  все  это  было  в
другой жизни...
   - До четырех я работала с автором, - стараясь держаться спокойно,  начала
я. - Дело в том, что я пишу  книгу,  то  есть  я  помогаю  в  ее  написании.
Виноградова  Юлия  Васильевна  решила  выпустить  свои  воспоминания...  Вы,
наверное, о ней слышали... Так вот, до четырех мы работали, затем я  поехала
в  редакцию  "Вечерки",  мне  нужны  были   кое-какие   материалы...   Потом
отправилась в универмаг, искала  люстру  и  тюль  на  окно  в  кухне,  потом
заглянула еще в несколько магазинов в центре, а потом поехала сюда.
   - Во сколько вы покинули редакцию?
   - Что-то около пяти.
   - Начиная с этого времени вы встречали кого-нибудь из знакомых?
   - Нет, - пожала я плечами и  похолодела  от  неожиданной  догадки.  -  Вы
имеете в виду, есть ли у меня алиби?
   Мужчина, задававший мне эти вопросы (он так  и  не  представился),  кисло
улыбнулся.
   - Я просто спрашиваю. Кстати, ваш долг помочь следствию.
   - Я помогаю, - неожиданно разозлилась я. - Но я никого не  убивала,  если
вы намекаете на это. Я...
   - Успокойтесь.  -  Он  поморщился  и  стал  крутить  авторучку  в  руках.
Почему-то это меня здорово раздражало.
   В кухню вошел еще  один  тип,  наклонился  к  уху  следователя  и  что-то
торопливо зашептал.
   - Во сколько вы сюда приехали? - кивнув, спросил он.
   - Точно не знаю, но как только увидела его,  вызвала  "Скорую",  а  потом
милицию. А до этого у меня бензин кончился. Мне мужчина помог, на "Жигулях",
четвертая модель, номер... или 127, или 125, в  общем,  почти  как  на  моей
машине. Когда я уезжала с заправки, было десять минут восьмого.
   - И где у вас кончился бензин? -  спросил  он,  хмуро  разглядывая  меня.
Ясно, что ни слову из сказанного мной он не верил. Даже удивительно, как это
разозлило меня. Мало того что в моей квартире труп и я до  смерти  напугана,
так меня еще подозревают во всех смертных грехах.
   - Недалеко от Главпочтамта, - ответила я.  -  Не  помню,  как  называется
улица. Там рядом дом с высоким забором... собаки лаяли. Подъехал мужчина  на
"КамАЗе", я у него канистру спрашивала. Это было около семи. Бензин кончился
в 18.40, это я точно помню.
   Я была почти уверена, что из своей квартиры отправлюсь прямиком в тюрьму,
это лишь  вопрос  времени,  но  господа,  набившие  мое  жилище  до  отказа,
постепенно разъезжались, труп тоже увезли, а  о  том,  что  меня  немедленно
арестуют, еще не было сказано ни слова.
   - Расскажите-ка об этом Олеге, - закуривая,  попросил  следователь,  лицо
его выглядело усталым, даже измученным.
   - Олег? - Я пожала плечами. - Нормальный парень.
   - Фамилия у него есть?
   - Конечно. Исаев, живет где-то на Ильинской,  новый  дом.  Он  занимается
ремонтом квартир.  Познакомились  у  подруги.  Когда  купила  эту  квартиру,
обратилась к нему.
   - Какие у вас отношения? - Очередной вопрос вызвал у меня  нечто  похожее
на удивление.
   - Отношения? Нормальные.
   - Он женат?
   - Олег? Да, дочка в школе учится, кажется, в третьем классе.
   - Этот Олег помогает вам с ремонтом, у него ключи от вашей  квартиры,  то
есть вы ему доверяете, выходит, он человеке вам не чужой?
   От эдакой  наглости  я  вовсе  перестала  бояться,  смерила  вопрошавшего
суровым взглядом и заявила:
   - Это у вас выходит, а у меня нет. Я  плачу  Исаеву  деньги,  и  немалые,
между прочим. Так что о близких отношениях речи быть не  может.  А  ключи  у
него, конечно, есть, я ведь живу в другом районе, то  и  дело  бегать  сюда,
чтобы дверь открыть или закрыть, не имею возможности.  К  тому  же,  как  вы
видите, украсть из квартиры нечего, не считая мебели.
   - Конечно. Вы собирались переезжать?
   - Да. На днях. Я когда заметила свет, решила, что Олег еще здесь,  хотела
поговорить по поводу переезда.
   - Он обещал помочь?
   - Обещал. Я не замужем, так что приходится самой обо всем заботиться.
   - Понятно. Он обычно приезжает на машине?
   - Да. У него "девятка". Белая. Номер не помню, не обращала внимания.
   - Сегодня здесь видели такую.
   - У соседа со второго этажа тоже "девятка" и тоже белая...
   - И это  нам  известно,  -  усмехнулся  следователь.  -  Осталось  только
установить, кто в какое время оставлял ее у подъезда.
   - Вы думаете, Олег?  Это  же  глупость.  Зачем  ему  убивать  Акимова?  -
возмутилась я.
   - Я и не говорю, что он убил. Алла Сергеевна, а вы не находите, что  ваша
история выглядит... стран-но, мягко говоря?
   - Нахожу. Только это вовсе не моя история. Я не меньше вашего  хотела  бы
знать, что потребовалось прокурору в моей квартире?
   - А может, вы все-таки догадываетесь?
   - Как только начну догадываться, вы узнаете об этом первым. - Он вроде бы
удивился, а я закрыла глаза и сказала резко:
   - Извините, у меня голова болит, и вообще я очень устала. Не могли бы  мы
отложить разговор, тем более что сказать мне больше нечего.
   В кухне появился Славка. Я  думала,  он  покинул  квартиру,  оказывается,
ошиблась. Его присутствие меня успокоило, хотя, чем он мог бы мне помочь, на
ум не приходило.
   - Поедем к нам, - сказал Славка. Я нахмурилась, пытаясь  сообразить,  что
он имел в  виду,  и  с  облегчением  поняла,  что  говорит  он  вовсе  не  о
прокуратуре, а о своей квартире.
   - Спасибо, - пробормотала я. Самое невероятное, что никто не возражал,  и
через некоторое время мы на моей машине отправились к нему домой. -  думала,
меня арестуют, - заметила я со вздохом.
   - История дерьмовая, - покачал головой Слав-. - Надо бы хуже, да хуже  не
бывает. Начальство теперь с потрохами сожрет. Ты правда  ничего  не  знаешь?
Ведь зачем-то он пришел к тебе? И эти ключи?
   - Не начинай все сначала, - огрызнулась я. - его не приглашала  и  ключей
не давала, могу поклясться бессмертной душой, хотя ты все равно не поверишь.
   - Прекрати, - обиделся он. - С какой стати мне верить?
   - Со мной все разговаривают, как... - Я махнула  рукой  и  отвернулась  к
окну.
   - Утром будут известны результаты вскрытия. Очень надеюсь, что у тебя  на
момент его смерти есть алиби.
   Я  только  покачала  головой.  Славка  с  женой  Ольгой  жили   в   новом
малоквартирном доме на Спасской. В гостиной горел свет.
   - Черт... я ведь даже не позвонил, - вспомнил Славка. - Ольга,  наверное,
голову ломает, куда я пропал.
   - Она вышла на работу?
   - Нет, еще на больничном, завтра к врачу, поэтому скорее всего о новостях
не знает, если не позвонила в прокуратуру... Хотя  об  убийстве  будут  пока
помалкивать.
   - А журналисты? - поднимаясь по лестнице на второй этаж, спросила я.
   - Журналисты - это самое скверное, - хмыкнул Славка. - Надо  ведь  как-то
объяснить, что, к примеру, делал  прокурор  в  квартире  молодой  незамужней
девушки.
   - Лучше бы я вышла замуж за Виктора Львовича, -  усмехнулась  я,  имея  в
виду нашего редактора. Год назад он и в самом  деле  предлагал  мне  руку  и
сердце.
   - Тот факт, что прокурор убит в  квартире  молодой  женщины,  -  вздохнул
Славка, - всех и каждого мгновенно заставит подозревать одно и то же. Я ясно
выражаюсь или растолковать?
   - Выражаешься ты туманно, но доходчиво, - фыркнула  я.  Славка  позвонил,
дверь распахнулась, и я увидела Ольгу в голубой пижаме.
   - Ты чего так  поздно...  -  начала  она  и  тут  заметила  меня.  -  Что
случилось? - спросила она  испуганно.  Я  бы  тоже  перепугалась,  обнаружив
темной ночью на своем пороге  мужа  и  лучшую  подругу  с  физиономиями,  на
которых читалось нечто подозрительно похожее на панику.
   - Акимов убит, - заявил Славка, пропуская меня  в  квартиру.  Ольга  тоже
работала  в  прокуратуре,  и  объяснять  ей,  кто  такой  Акимов,  было  без
надобности.
   - Как убит? - удивилась она.
   - Ножом... Какой-то псих дважды ударил его, в грудь и в  живот.  Говорят,
умер мгновенно. И произошло все это в Алкиной квартире.
   - Что? - Ольга вцепилась в дверной косяк и только благодаря этому  смогла
удержаться на ногах. - У тебя в квартире?  -  пробормотала  она.  -  Как  же
так...
   - Если ты спрашиваешь, как он там очутился, понятия не имею,  -  отрезала
я. - Вопросы задавай своему мужу, а меня оставь в покое, меня вопросами  уже
достали.
   Я протопала в кухню и  упала  на  диван,  Славка  через  некоторое  время
устроился рядом, предварительно включив чайник. Появилась Ольга, на ней, как
говорится, лица не было. Конечно, мы пришли с весьма неприятной  вестью,  но
выходило, что подруга переживает даже больше, чем я. Мне стало совестно, и я
постаралась улыбнуться, по возможности бодро.
   - Кто же его убил? - пролепетала Ольга, стоя в дверях. - Как вообще могло
случиться такое?
   - А главное, в моей квартире, - вздохнула я.
   - Кто его убил? - повторила Ольга. Глаза ее округлились и теперь казались
невероятно огромными.
   - Пока ничего не ясно, - пожал плечами Славка, и я поняла, что он измучен
подобными вопросами не меньше меня.
   - Но... - Ольга прошла, села на диван и вдруг заплакала.  Слезы  катились
по ее щекам, а она жалобно всхлипывала и непонимающе смотрела на меня.
   - Успокойся, - обнял ее Славка. - Конечно, все это ужасно...
   Минут десять мы сидели в молчании, наконец Ольга успокоилась.
   - Чай пить будете? - спросил Слава. Мы дружно замотали головами  -  ни  о
каком чае не хотелось даже думать.
   - Пойду постелю тебе в гостиной, -  сказала  Ольга,  а  я  направилась  в
ванную, взглянула в зеркало и покачала головой:
   - Господи, как такое могло случиться со мной?
   Вопрос остался без ответа. Впрочем, не очень я на ответ и рассчитывала.
   Ольга устроила меня на диване,  я  выключила  свет,  но  уснуть  даже  не
надеялась. Слава курил на кухне, затем осторожно прошел в спальню. Скрипнула
дверь, все стихло. За плотными шторами угадывалось наступление нового дня, а
я разглядывала потолок  и  изводила  себя  скорбными  мыслями.  Вдруг  дверь
открылась, и вошла Ольга, в светлой пижаме похожая на привидение.
   - Ты спишь? - спросила она тихо.
   - Нет, конечно, - ответила я.
   - А Славик уснул. Просто удивительно. - Она  устроилась  рядом  со  мной,
обхватила колени руками и уткнулась в них носом. - Это ужасно, - сказала она
где-то через минуту.
   - Очень тебя прошу...
   - Это ужасно, - повторила она жалобно. - Почему  это  произошло  в  твоей
квартире?
   - Не знаю. Он, разумеется, идиот, что сделал  это  там,  мог  бы  выбрать
другое место.
   - Ты ведь ни при чем? - робко спросила Ольга.
   От неожиданности я лишилась речи, затем села в постели  и  уставилась  на
подружку.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я просто хотела убедиться...
   - Спасибо, подруга, - фыркнула я. - На кой черт мне кого-то убивать?
   - Я подумала, вдруг вы поссорились и., .
   - И я нечаянно дважды ткнула его ножом? Когда  я  вошла  в  квартиру,  он
лежал в прихожей. Убитый. Я не знаю, как он смог войти. Допустим,  он  нашел
ключи в тумбочке и зачем-то положил их в карман, но как-то ведь он  вошел  в
квартиру...
   - Ты им все рассказала? - перешла на шепот Ольга.
   - В каком смысле? - тоже шепотом ответила я.
   - Ну... про ваши отношения?
   - Не было никаких отношений, - едва не заорала я, но вовремя  сдержалась.
- Нет. Я сказала, что мы знакомы. Но я не имею понятия, что он делал в  моей
квартире.
   - Ты считаешь, что поступила правильно?
   - О господи, -  я  зло  засмеялась.  -  Неужели  ты  не  понимаешь?  Меня
подозревают в убийстве. Я и убитый - малознакомые люди.  Никакого  разумного
повода совершать преступление у меня нет. Но  если  я  скажу,  что  мы  были
любовниками... вот тебе и повод: он меня бросил, а  я  в  отместку  зарезала
его, заманив в свою квартиру.
   - Нет ничего тайного, что при известном старании не сделались бы явным, -
с горечью заметила Ольга.
   - Возможно. Только на это потребуется время. Надеюсь, настоящий убийца  к
тому моменту отыщется.
   - А если нет? Ты хоть представляешь...
   - Я представляю и не намерена сидеть сложа руки.
   - Что ты хочешь сказать? - насторожилась Ольга.
   - Буду помогать следствию. Акимов погиб вовсе не  потому,  что  был  моим
любовником. Его убили, и этому есть причина.
   - Только не вздумай сама искать убийцу, -  вздохнула  она,  поднимаясь  с
постели, и добавила с отчаянием:
   - Это просто чудовищно... Не могу поверить.
   - Я тоже. - Мы пожелали друг другу "спокойной ночи",  прекрасно  понимая,
как это глупо. Ольга ушла, а я закрыла  глаза  и  в  самом  деле  задремала,
должно быть, сказалась усталость, но вскоре проснулась в холодном поту:  мне
приснился Акимов. С ножом в груди он возник на пороге комнаты, бледное  лицо
перекошено от злобы, потом засмеялся и сказал насмешливо: "Никуда ты от меня
не денешься..." ..Набережная  была  пустынной,  накрапывал  дождь,  я  зябко
ежилась и думала о том, что только  психи  приезжают  в  Геленджик  в  конце
ноября. Ветер дул с моря, я куталась в платок, но уходить  с  набережной  не
хотелось, море завораживало.
   Сунув руки в карманы пальто, я повернулась лицом  к  ветру  и  неожиданно
засмеялась, подумав, что мне нравится эта  чертова  погода  и  я  рада,  что
приехала сюда.
   Мое появление в Геленджике в  конце  ноября  объяснялось  невесть  откуда
навалившейся депрессией. Человек я активный, а тут вдруг начала  хандрить  и
всерьез думать о тщете  всего  сущего.  Выходило,  что  журналист  я  весьма
посредственный, а мои рассказы ломаного гроша не стоят. Личная жизнь тоже не
радовала: молодой человек, с которым я полгода встречалась, оказался  женат,
о чем я узнала не от него и совершенно случайно. Я писала дурацкие  статейки
в газеты  (в  деньгах  я  остро  нуждалась,  оттого,  кроме  родной  газеты,
сотрудничала еще в  трех,  подписываясь  то  Д.А.,  то  какими-то  вовсе  не
имеющими ко мне отношение инициалами). Диапазон статей был весьма широк:  от
искусства до сельского хозяйства, они нравились мне  еще  меньше,  чем  моим
редакторам, но жить на что-то надо, и я продолжала свои труды,  несмотря  на
осознание собственной бездарности;
   Узнав о Вовкином коварстве или  о  его  забывчивости  (это  уж  кому  как
нравится), я  решила,  что  с  меня  хватит.  Набросила  на  дверь  цепочку,
отключила телефон и  два  дня  читала  "Маятник  Фуко",  лежа  на  диване  и
истребляя сигареты и кофе в кошмарном количестве. На  третьи  сутки  у  меня
прихватило  желудок,  голова  кружилась,  следовало  предпринять  поход   до
ближайшей аптеки, тем более что роман  я  уже  дочитала,  и  на  диване,  по
большому счету, делать мне было нечего. Пока  шла  до  аптеки,  с  некоторым
изумлением констатировала: "Маятник Фуко" помог, в моей душе не  наблюдалось
никакого намека на любовь к Вовке, более  того,  я  как  бы  даже  с  трудом
припоминала  его.  Изумляясь  достигнутому  эффекту  и  мало   реагируя   на
окружающее, я почти нос к носу столкнулась со своей приятельницей Ириной.
   - Привет, - сказала она.
   - Привет, - ответила я и только после этого сообразила, кто передо мной.
   - Чего на работу не ходишь?
   - Болею.
   - Заметно. Глаза красные. В аптеку идешь?
   - Ага. У меня язва.
   - Правда? - нахмурилась она. - Почему же ты тогда не в больнице?
   - Ненавижу больницы, - хмыкнула я, мы еще немного поболтали и простились,
а я подумала, что не худо бы в самом деле подлечиться, хотя никакой  язвы  у
меня не было.
   Вечером позвонила Ирка, про наш утренний разговор я  уже  успела  забыть,
потому не сразу поняла, что она имеет в виду.
   - Хочешь в санаторий? Я тут с Марьей Сергеевной поговорила, вполне  можно
устроить. И недорого. О здоровье надо думать...
   - Да я уже нормально себя чувствую, - отозвалась я.
   - Это временно, - отрезала Ирка, а я испуганно подумала:  "Вдруг  у  меня
правда язва?" - и через несколько  дней  отправилась  в  Геленджик.  И  хотя
ничего общего с лечением язвы поездка не имела, но ни я, ни тем  более  Ирка
не расстроились. - Немного проветришься, - заявила она.
   И теперь, подставив лицо ветру, я  подумала:  "Насчет  проветриться,  это
сколько угодно".
   В конце концов стоять на ветру стало невозможно, я прошла немного  вперед
и облокотилась на ограждение, здесь было потише. Я смотрела на волны и глупо
ухмылялась, пока не услышала за своей спиной мужской голос:
   - Если надумали утопиться, должен вас предупредить: здесь мелко.
   - Вы что, уже пробовали? - съязвила я, оборачиваясь, и  увидела  высокого
мужчину лет сорока с небольшим в дорогом пальто  на  меху.  Он  засмеялся  и
остановился в нескольких шагах от меня.  В  чем  я  в  настоящий  момент  не
нуждалась, так это в мужском обществе,  поэтому,  отлепившись  от  парапета,
зашагала в противоположную сторону.
   - Извините, - крикнул он мне вдогонку. - Шутка вышла дурацкой.
   - Извиняю, - на ходу ответила я не оборачиваясь.
   Однако на следующее утро мы вновь встретились на том же месте. Я не сразу
увидела его, потому что шел дождь, ветер налетал порывами  и  все  мои  силы
уходили на безуспешную борьбу с зонтом. Следовало  бы  прекратить  напрасные
мучения и, сложив зонт,  сунуть  его  в  сумку,  толку  от  него  все  равно
никакого. Словно в отместку зонт  вдруг  вырвался  из  рук  и  покатился  по
набережной. Я припустилась за ним и вот тогда-то увидела вчерашнего  типа  -
он не спеша шел навстречу, ловко подхватил зонтик и направился ко мне.
   - Не очень подходящая погода для прогулки, - заявил он.
   - Я романтик, - ответила я.
   - Надо же, - присвистнул он. - Я тоже. Хотите буду нести ваш зонт?
   - Не хочу, - отрезала я, а он засмеялся, причем так весело и задорно, что
дальнейшие пререкания мне показались глупостью. - Держите его как следует, -
проворчала я, отдавая ему зонт.
   В общем, наша встреча вполне подходила для завязки  курортного  романа  и
сам роман не замедлил возникнуть.
   В то - утро мы долго гуляли, окончательно замерзли и забрели  в  какое-то
кафе, где и  просидели  часов  пять.  Валера,  так  представился  мой  новый
знакомый, показался мне необыкновенно интересным человеком. У меня создалось
ощущение, что мы знакомы всю жизнь. Страшно банально, но что было, то было -
именно это я почувствовала в тот первый вечер,  а  на  второй  с  удивлением
обнаружила, что влюблена, причем совершенно не так, как в Вовку (теперь  мне
казалось, что Вовку я и не любила вовсе, все это блажь и глупость  и  он  не
достоин того, чтобы сокрушаться из-за его коварства). Словом, Вовка теперь и
вовсе оказался вычеркнутым из жизни за ненадобностью. Весь следующий день  я
с  нетерпением  ждала  свидания,  наблюдая  у  себя  все  признаки  любовной
лихорадки: вертелась  перед  зеркалом,  бросалась  к  телефону,  беспричинно
улыбалась и ни с того ни с сего решила похудеть.
   В  шесть  Валера  позвонил,  в  половине  седьмого  мы   встретились   на
набережной, а в  половине  двенадцатого,  прощаясь  с  ним,  я  была  твердо
убеждена, что он мужчина, которого я ждала всю свою жизнь. Между тем знала я
о Валере очень  немного.  Если  быть  точной,  вовсе  ничего  не  знала,  за
исключением имени. Конечно, я могла сказать, какие книги ему нравятся, какой
фильм он посмотрел на днях. Еще  он  -  заядлый  охотник,  любит  посмеяться
(иногда весьма  язвительно),  но  вот  кто  он,  откуда  и  чем  занимается,
оставалось для меня тайной. О себе Валера говорил  мало,  а  выспрашивать  я
считала неприличным.  Правда,  в  отместку  о  себе  тоже  почти  ничего  не
рассказывала, чем он, по-видимому, остался доволен.
   На третий день мы оказались в его номере и стали любовниками. Далее роман
развивался по законам жанра: мы  практически  не  расставались,  бродили  по
пустынной  набережной,  взявшись  за  руки,  и  не  сводили  друг  с   друга
восторженных глаз. До конца моего отпуска была еще  масса  времени,  поэтому
глупых вопросов я особо не задавала,  а  Валера  с  ними  вовсе  не  спешил.
Иногда, глядя на возлюбленного,  я  п