рнулась, он  сразу  же  сунул  руку  в  карман  и  сокрушенно
вздохнул:
   - Значит, ты в гости...
   - В гости... с ума тут сойдешь с вами...
   - Может, чаю выпьешь? А пожрать есть чего?  Если  честно,  у  меня  кишки
сводит.
   Я только вздохнула. Мало того, что родственник мне синяков  наставил,  он
еще и есть просит.
   - Блины есть, с медом. Могу яичницу поджарить, - пожала я плечами.
   - Давай, - согласился он, устроился за столом  и  стал  пялить  глаза  на
меня. - А вы здорово похожи. Вот уж не думал, просто удивительно.
   - Чего ж удивляться, раз мы сестры?
   - Ну... Катька говорила, что ты зануда, училка в школе и  вроде  бы  даже
уродина.
   - Ну, сестрица, спасибо, - прошипела я.
   - Все, мол, книжки читаешь, и у тебя от лишней грамотности крыша едет.
   - Хорошо хоть с вашей крышей  полный  порядок.  Образцовая  семья  и  все
такое...
   - Тебе наших дел не понять, - нахмурился он.
   - Куда там. Является муж неизвестно откуда и сразу с кулаками.
   - Ладно, разберемся. Хотя, если честно, сестра у тебя редкая стерва, не в
обиду тебе будет сказано. Где она, кстати?
   - Не знаю. Звонила час назад... Как узнала, что ты вернулся, решила домой
не спешить. А я собралась уезжать.
   - Ага. Ничего, появится. А тебе куда торопиться, погости.
   - Спасибо, - задыхаясь от счастья, сказала я.
   - Нет, в самом деле. Честно говоря, у меня на душе кошки скребут  оттого,
что все так вышло. Я вообще-то кулаками махать не любитель,  в  смысле,  баб
колотить, но твоя сестрица, чтоб ей... ладно, извини.
   - А что у вас произошло? - поинтересовалась я.
   - Ну... - Он скроил забавную физиономию и уставился  в  потолок,  посидел
так с минуту и продолжил:
   - Не сошлись во мнениях по ряду вопросов...
   - Видно, здорово не сошлись, раз ты кулаками машешь, - съязвила я.
   - Бывает и хуже.
   Я поставила перед ним тарелку с яичницей и блинами,  сделала  бутерброды,
заварила кофе и устроилась напротив за огромным столом.
   - Если уж мы познакомились, - сказала я миролюбиво, - давай  рассказывай,
как ваши дела, и все такое...
   - Так ты ж видела? - удивился он.  -  А  все  такое...  нормально,  одним
словом.
   - Тогда о себе расскажи. Чем  занимаешься,  к  примеру?  -  Я  машинально
оглядела кухню, решив про  себя,  что  Мишка  должен  заниматься  чем-нибудь
существенным, раз умудрился приобрести такую квартиру.
   - Да это не интересно, - отмахнулся он.
   - Интересно, - нахмурилась я, пресекая попытки уйти от разговора. Если уж
на мою долю выпали тяжкие испытания, я взамен имею право удовлетворить  свое
любопытство. - Ты мне родственник и...
   - Сказать по чести, - скривился  Мишка,  -  уже  нет.  Пока  я  в  тюрьме
парился, сестрица твоя развелась со мной.
   - А за что парился-то? - нахмурилась я. - Ограбил кого?
   - Почему сразу ограбил? - возмутился Мишка. -  С  чего  это  мне  кого-то
грабить? У меня, между прочим, фирма была, крупнейшая в области, и вообще...
я такие бабки заколачивал...
   - И куда же она делась? - с сомнением спросила я. На бизнесмена Мишка был
мало похож, физиономия как есть разбойничья, щетина, волосы торчат в  разные
стороны, левая бровь  рассечена,  остался  шрам  с  белыми  зубчиками.  Нет,
бизнесмен так не выглядит. Правда, я их сроду не видывала...  И  Анька,  моя
подружка, всегда твердит, что бизнесмен по-русски, считай, тот же разбойник.
Опять же, колотил он меня весьма чувствительно, может, поэтому я  к  нему  и
придираюсь?
   - Кто? - поднял он бровь.
   - Фирма, естественно.
   - Никуда она не делась, - разозлился Мишка. - Это я  делся,  аж  на  семь
месяцев. А у нас ворон не ловят, раз и... Чего я тебе говорю, ты  ж  в  этих
делах не смыслишь.
   - А по-моему, ты врешь, -  не  осталась  я  в  долгу.  -  Никакой  ты  не
бизнесмен. Ты свою физиономию в зеркале видел? Просто так людей в тюрьму  не
сажают.
   - Ага... грамотная очень... Между прочим... -  В  этом  месте  он  махнул
рукой, обиженно засопел и всецело сосредоточился на бутербродах.
   - Так что у вас с Катькой произошло? - не выдержала я.
   - Ничего.
   - Как это ничего? За что ж ты ее, тоесть меня, колотил?  Я  ей  сестра  и
знать хочу...
   - Вот у сестры и спрашивай. Мне так даже любопытно, что она ответит.
   Я обиделась и кофе пила в молчании.  Покончив  с  едой,  Мишка  прошел  в
ванную и, не закрывая дверь, замер перед зеркалом.
   - Да... рожа что-то не очень, я бы даже сказал совершенно гнусная рожа...
Вот что, родственница, я малость оттянусь в ванной,  придам  себе  достойный
вид, а ты посмотри в спальной, висят ли мои костюмы, а то, может, Катька  их
давно загнала по дешевке. С нее станется.
   - Сам и смотри, - проворчала я.
   - А чего тебе делать? Занята очень?
   - Нет, - пожала я плечами.
   - Ну так помоги человеку.
   - Ладно, - неохотно согласилась я и поднялась по лестнице в спальню. Там,
где я ночевала прошлой  ночью,  мужских  вещей  точно  не  было,  поэтому  я
отправилась  в  спальню  напротив.  Мишка  совершенно  напрасно   подозревал
Катерину, одежда его содержалась в образцовом порядке. Я вернулась в  кухню,
громко крикнув:
   - Цело твое барахло. - Услышал он или нет, судить не берусь. Быстро помыв
посуду, я вновь поднялась наверх и устроилась в спальне, в  той  самой,  где
провела ночь, размышляя, что ж мне
   Теперь делать. Особых идей не наблюдалось, если я опоздала на  встречу  с
сестрой сегодня,  значит,  придется  ждать  завтрашнего  утра,  есть  слабая
надежда, что Катька позвонит... На всякий случай следует держаться поближе к
телефону. Включив телевизор, я пошарила по каналам  и  с  досадой  забросила
пульт, ничего интересного. Тут дверь распахнулась, и на пороге возник Мишка,
весьма довольный собой. Он тщательно побрился, облачился в светлый костюм  и
даже нацепил галстук, мокрые волосы были расчесаны на косой пробор. Если  он
думал произвести впечатление, то  старался  напрасно:  небритая  разбойничья
рожа теперь стала бритой - вот и вся разница.
   - Надо в парикмахерскую наведаться, - заявил он,  с  явным  удовольствием
разглядывая себя в зеркале.
   - Ага, - равнодушно отозвалась я.
   - Чего "ага"?
   - Я про парикмахерскую...
   - А ты чем думаешь заняться?
   - Я телевизор смотрю.
   - Тоже мне занятие... Пойдем по городу прогуляемся,  зайдем  куда-нибудь,
отметим возвращение...
   - А деньги у тебя есть? - насторожилась я.
   - На выпивку хватит, не волнуйся.
   - Нет, я, пожалуй, здесь останусь, завтра утром домой  уезжаю,  предстоит
дальняя дорога, надо отдохнуть...
   - Ну, как знаешь. Ключи внизу, на тумбочке.
   Еще раз взглянув на себя  в  зеркало,  Мишка  удалился.  Вскоре  хлопнула
входная дверь, и стало тихо, а я с облегчением вздохнула.
   Однако через некоторое время лежать без дела  мне  надоело,  и  я  решила
сходить в магазин, раз уж у меня появились  ключи.  Переоделась  в  Кать-кин
сарафан, припудрила синяк  на  скуле,  помянув  Мишку  недобрым  словом,  и,
прихватив сумку, вышла из дома. День был душным, после ночного дождя страшно
парило, дышалось  с  трудом,  прохожие  поражали  измученными  лицами,  и  я
подумала, что прогулка вряд ли доставит мне удовольствие,  но  по  магазинам
все-таки прошлась, потом вдруг увидела  рекламный  щит  возле  кинотеатра  и
отправилась в кино, так что дома появилась уже ближе к вечеру. Вошла, громко
крикнула "Мишка" и, убедившись, что его нет, заглянула в кухню,  приготовила
ужин, пустила воду в ванную и вскоре лежала в мыльной пене с бокалом пепси в
руках.
   - В такой жизни что-то есть, - заметила  я  со  вздохом  и  тут  услышала
настойчивый звонок в дверь. Звонок меня озадачил.  Гостей  я  не  ждала,  но
звонили так упорно, что я решила: может, Мишка  ключи  потерял  и  теперь  в
собственную квартиру попасть не может?
   Накинув халат, я прошлепала к двери, на ходу
   Ворча:
   - Иду, иду. Незачем так трезвонить.  -  "Точно,  Мишка",  -  решила  я  и
посмотрела в дверной глазок, но перед дверью стоял отнюдь не Мишка,  а  Юрий
Павлович, хозяин заведения,  где  трудилась  сестрица.  Выглядел  он  крайне
озадаченным.
   Если честно, встречаться мне с  ним  совершенно  не  хотелось,  я  начала
удаляться на цыпочках от двери, пусть целый вечер звонит в свое
   Удовольствие, но в последний момент все же передумала и открыла дверь.
   - Здравствуй, радость  моя,  -  плотоядно  ухмыльнулся  он  и  шмыгнул  в
квартиру.
   - Здравствуйте, - ответила я и поправилась:
   - Здравствуй. В чем дело?
   - А это я у тебя хотел спросить, - еще шире и еще противнее улыбнулся он.
   - В каком смысле?
   - В буквальном...
   Я уже пожалела, что не послушалась внутреннего голоса  и  открыла  дверь.
Тут я вспомнила, что стою без очков и даже без косметики, и этот тип...  вот
черт. Подводить Катьку мне не  хотелось,  с  другой  стороны,  какая  теперь
разница... Надо было сразу сказать, лишь только дверь  открыла,  что  Катьки
нет, а я ее сестра.
   - Может, ты пригласишь меня в свою уютную гостиную? - проворковал он.
   - Проходи, - пожала я плечами. - Правда, я сейчас занята и...
   - Душ принимала? - закивал Юрий Павлович. - Вижу, вижу. Без косметики  ты
выглядишь очень миленько... Помолодела... прямо не узнать.
   - Да, - промямлила я.
   Мы уже вошли в гостиную, Юрий Павлович сразу же устроился в кресле,  а  я
зажгла настольную лампу. В комнате к этому времени уже стемнело, а  включать
верхний свет я поостереглась: не может ведь человек, находясь в  трех  шагах
от другого человека, не заметить, что тот... Я опять разолилась: на кой черт
не сказала сразу...
   - А где же Катерина? - улыбаясь  во  весь  рот,  спросил  Юрий  Павлович.
Челюсть у меня отвалилась с тихим щелчком, и я вроде бы выпучила  глаза,  но
быстро с собой справилась: выходит, наши хитрости никого не обманули...  Что
ж, тем лучше.
   - Катерина? - выжав улыбку, переспросила я. - Не знаю.
   - Серьезно? И не догадываешься?
   - Ну... возможно, она где-то с мужем отмечает его возвращение.
   - Михаил вернулся? - нахмурился Юрий Павлович.
   - Да. Сегодня.
   - И Катька его видела?
   - А почему вас это удивляет? Он ей муж, в конце концов.
   - Они развелись.
   - Милые бранятся, только тешатся.
   - Это я и без тебя знаю. - Он посидел немного,  пожевал  губами  и  вдруг
заявил:
   - Не мог я ошибиться. Зачем-то вам этот спектакль понадобился. Думала,  я
такой дурак? А я не дурак, я возьми да и проверь... -  Он  вскочил  и  навис
надо мной, опершись рукой о спинку кресла, на котором я  сидела.  Физиономия
его при этом была совершенно безумной.
   - Слушайте, - забеспокоилась я. - Зачем так волноваться...
   - А я знаю зачем, - брызжа слюной,  продолжил  он,  не  реагируя  на  мою
просьбу. - Старичка-то тю-тю, а? С Мишкой она развелась, он ей  не  даст  ни
копейки, да и с квартиры погонит...
   - Ничего подобного, - встряла я. - Они любят друг друга...
   - Кому ты это лепишь, дурочка? А может, ты
   И вправду ничего не знаешь? Только я за версту вижу, все вижу...  и  этот
прохвост, весь в долгах...
   - Как вы  себя  чувствуете?  -  вконец  перепугалась  я.  -  Может,  воды
принести?
   - Ах ты дрянь, - совершенно обезумел он. - Дурака из меня делаешь?
   "Чего ж тут делать? - испуганно подумала я. - Дурак и  есть,  к  тому  же
буйный..." Словно в подтверждение моих слов, Юрий Павлович  рванул  меня  за
ворот халата, тот неожиданно распахнулся, а я завизжала.
   - Ты мне все скажешь, - взревел он и  накинулся  на  меня,  я  пнула  его
ногой, он взвыл и замахнулся, а я,  решив,  что  колотушек  с  меня  хватит,
вскочила, схватила настольную лампу и огрела ею Юрия Павловича по голове.
   Он свел глаза у переносицы и рухнул на ковер, а я  отскочила  в  сторону,
все еще держа в  руках  эту  проклятущую  лампу,  которой  я  совершенно  не
причинила никакого вреда, даже лампочка продолжала гореть, а  вот  лоб  Юрия
Павловича приобрел устрашающий вид, он  был  залит  кровью,  и  зрелище  это
произвело на меня такое впечатление, что я, постояв  немного  с  выпученными
глазами, рухнула по соседству с Юрием Павловичем, а лампочка,  должно  быть,
все-таки разбилась, потому что, когда я вновь открыла глаза, было темно.
   Мне очень хотелось верить, что кровавое  побоище  мне  привиделось  и  на
самом деле не было  никакого  Юрия  Павловича,  настольной  лампы  и  прочих
ужасов, но, придя в себя, я сразу поняла, что лежу вовсе не в своей постели,
а на полу, причем в крайне неудобной  позе.  Я  протянула  руку  и  нащупала
что-то мягкое, резко села, вглядываясь в темноту. Так и есть,  рядом  кто-то
лежит, а кто может лежать, как  не  Юрий  Павлович,  которого  я  огрела  по
голове.
   Я поднялась на ноги и, слегка пошатываясь, пошла к двери, рядом с которой
был выключатель, вспыхнул свет,  на  мгновение  ослепив  меня,  я  торопливо
вернулась назад, протерла глаза и потрясла головой, точно надеясь избавиться
от наваждения.
   Юрий Павлович лежал на спине,  раскинув  руки  и  ноги,  глаза  его  были
закрыты, а возле головы уже образовалась лужица крови. Ахнув,  я  опустилась
на колени и стала трясти его за плечо. И тут выяснилось, что под его  спиной
тоже кровь. - Господи, - пролепетала я. - Неужто столько крови  вылилось  из
такой маленькой ранки? - Я посмотрела  на  лампу,  которая  валялась  рядом,
основание у нее было  бронзовое...  А  что,  если  я  его  убила?  Заверещав
тоненько и жалобно, я попыталась привести его в чувство. - Юрий Павлович,  -
причитала я, - очнитесь, пожалуйста. Я вас не  хотела...  честно,  это  я  с
перепугу... - Рука его была теплой, но какой-то вялой, я  взвыла  и,  собрав
волю в кулак, стала нащупывать пульс. Либо делала я это не  правильно,  либо
пульса не было. - Мама моя, - всхлипнула я и тут увидела, что  халат  мой  в
крови. Я заорала в голос и бросилась к входной двери. Она  была  заперта  на
ключ. Разумеется, о ключах я не  подумала,  пришлось  возвращаться  в  холл.
Оказавшись на улице, я добежала до угла дома и тут поняла, что все делаю  не
правильно. Надо вызвать "Скорую", а не бежать в ночь, сломя голову.
   - Меня посадят в тюрьму, - жалобно  причитала  я,  вертясь  в  нескольких
метрах от дома. Сбежать я не решалась, но и возвращаться  было  страшно.  Не
могла я его так сильно ударить... я и стукнула-то вполсилы и даже  не  очень
замахивалась... В конце концов, он начал первый... - Я  должна  вернуться  и
вызвать "Скорую", - раза три повторила я, кивая головой в такт своим словам.
- И ничего он не  умер.  С  какой  стати  ему  умирать,  это  глупо  даже...
Подумаешь, стукнули по голове лампой, а упал он на ковер. Ну, может,  сломал
чего-нибудь, но умереть-то с чего? Ему уже пора очнуться...
   Подходя к двери, я лелеяла  надежду,  что  Юрий  Павлович  в  самом  деле
очнулся и сейчас встретит меня пусть  и  очень  рассерженный,  но  живой.  Я
осторожно поднялась по лестнице и едва не вскрикнула от радости, потому  что
отчетливо  различила  шаги.  Кто-то  прошел  по  гостиной,  потом   протяжно
свистнул, а я с сильно бьющимся сердцем ворвалась в комнату.
   Юрий Павлович так и лежал на полу, а над ним стоял Мишка и таращил глаза.
Вид у него был совершенно нездоровый, я имею в виду душевное  здоровье.  При
моем появлении он  вздрогнул,  поднял  голову  и  спросил,  некоторое  время
беззвучно шевеля белыми губами:
   - Что за дерьмо?
   - Где? - спросила я первое, что пришло мне в голову.
   - На ковре, естественно.
   - Это Юрий Павлович, - сглотнув, сообщила я.
   - Сам вижу, что Юрий Павлович. А за что ты его укокошила?
   - Я нечаянно, он драться полез, а я его лампой. А он взял  и  упал.  И  я
тоже.
   - Ну что за день, - чуть не плача, сказал Мишка. - Только вышел - и  нате
вам. Ну на фига, скажи на милость, ты укокошила его в  моей  квартире?  Тебе
что, в городе места мало? Сколько угодно,  вон  хоть  в  сквере  напротив...
Господи, - воздев глаза к потолку, жалобно вопросил он. - Ну за что мне  все
это? Чем я хуже других?
   - Прекрати, - рявкнула я, поведение Мишки  возымело  на  меня  совершенно
неожиданное действие, я  вроде  бы  начала  успокаиваться.  -  Надо  вызвать
"Скорую".
   - Труповозку, - поправил Мишка, оторвавшись от лицезрения  потолка.  -  И
милицию. Нет. Милицию, а труповозку они сами вызовут.
   - Какая труповозка? Я ударила его лампой. Вон она лежит, видишь?
   - Вижу, - кивнул Мишка. - Ударила и ударила. Мне-то какое дело, я тут  ни
при чем. И что он тебе такого сделал, что ты решила его укокошить?  До  чего
же вы, бабы, кровожадные... А по виду ни в жизнь не скажешь.
   - Как укокошить? - Из всей Мишкиной тирады я услышала одно лишь слово.
   - Это тебе лучше знать. И не вздумай мне рассказывать. Я не прокурор. Вот
он тебя выслушает... Угораздило меня притащиться не вовремя.
   Я подошла к Юрию Павловичу и опустилась рядом с ним на колени.
   - Так он правда мертвый? - пробормотала я испуганно.
   - Мертвее не бывает, - с каким-то подозрительным удовлетворением  ответил
Мишка. - Хоть сейчас хоронить.
   - Господи, но почему? - заревела я.
   - Ладно, не убивайся так. И звони скорее в милицию, они  страсть  как  не
любят, если темнишь и сразу их не вызовешь. А  я  пойду,  делать  мне  здесь
совершенно нечего. Если не возражаешь, не  стоит  вообще  упоминать,  что  я
заходил. Я у Друзей переночую. - Он протянул мне трубку и сказал:
   - Звони.
   - Так я в самом деле его убила, - пробормотала я, не в силах  поверить  в
этакое.
   - Ну, дело житейское... Говоришь, он тебя поколотить хотел? Ты испугалась
и... Красивая девчонка всегда красивая девчонка... Судьи тоже люди,  а  если
адвокат будет стоящий, получишь сущие пустяки. - Я не хочу...
   - Само собой. Что ж теперь, в жизни всякое бывает. А пистолет где?  Лучше
отдай его сразу, не вздумай прятать, это только ухудшит твое положение.
   - Ты что, сдурел?  -  начав  немного  соображать,  рявкнула  я.  -  Какой
пистолет?
   - Я про него знать ничего не хочу,  -  замотал  головой  Мишка.  -  И  не
рассказывай, я все равно не слушаю,  вот  сейчас  менты  приедут,  и  болтай
сколько хочешь...
   - Заткнись, - возвысила я голос. - И объясни, что ты имеешь в виду?
   - В каком смысле? - насторожился он.
   - В смысле пистолета? Что за глупость такая?
   - Почему глупость? Из чего-то ты шмальнула
   Его, верно? Ну,  не  пистолет,  так  револьвер,  я  ж  не  баллистическая
экспертиза.
   - Ты что, хочешь сказать, я в него стреляла? - наконец дошло до меня.
   - По-твоему, он сам застрелился? - начал терять терпение Мишка.
   - Я ударила его лампой, - чувствуя, что сию минуту могу упасть в обморок,
заявила я.
   - Серьезно? - ехидно скривился мой новоявленный родственник. - Тогда он в
самом деле сам застрелился, спрятал оружие, потом лег и  умер.  Занятно,  но
ментам это вряд ли понравится.
   - С чего ты взял, что его застрелили?  -  балансируя  на  грани  здравого
смысла, продолжила я выспрашивать Мишку.
   - Ну... - Он опустился рядом со мной,  распахнул  пиджак  на  груди  Юрия
Павловича и ткнул ему пальцем в грудь. - Видишь? - Я  уставилась  на  палец,
затем перевела взгляд на грудь  и  в  самом  деле  увидела  на  рубашке  две
дырочки. - Прямо в сердце, - с чувством удовлетворения заметил Мишка. - Если
я ничего не путаю, стреляли дважды. Но, конечно, тебе лучше знать.
   - Вот что, - придя в себя и поднимаясь с пола, заявила я. - Я ударила его
лампой, видишь, ссадина на  лбу?  Он  упал  и  я  рядом,  потому  что  очень
испугалась, а когда очнулась, выскочила на улицу, потом немного  успокоилась
и вернулась, чтобы вызвать "Скорую", а здесь ты стоишь над  трупом  и  нагло
врешь, что я его застрелила.
   - Кто ж его, по-твоему, застрелил? - нахмурился Мишка.
   - Откуда мне знать? - ответила я и потянулась к телефону, но  родственник
перехватил мою руку
   - Подожди, дорогая. Ты на что ж  намекаешь?  Хочешь  свой  труп  на  меня
повесить? Ну, матрешка, ну... - Он выдал  нечто  замысловатое,  но  основную
идею я уловила.
   - Я вызываю милицию, пуст