нии заревела.  И  вовсе  не  потому,  что  очень
боялась Илью, хотя, конечно, боялась, а потому, что Мишка ко мне  приставал.
И ладно бы оттого, что я ему нравилась. На самом деле я подозревала, что для
него разница небольшая: я это или  Катька,  что  было  невыносимо  обидно  и
унизительно. Сидя на своей постели, я искренне желала  Шальнову  провалиться
ко всем чертям.
   Понемногу я успокоилась и тут услышала, что Шальнов покинул свою  спальню
и начал спускаться по лестнице, что-то насвистывая.  Я  метнулась  к  двери,
приоткрыла ее и в самом деле увидела Мишку: в темном костюме, при галстуке и
в белой рубашке с запонками, именно эти самые  запонки  и  бросились  мне  в
глаза в первое мгновение, потому что Мишкина рука, когда он спускался,  была
на перилах.
   - Эй, - позвала я, Мишка повернулся, и тогда я увидела галстук, ну и  его
противную физиономию, конечно. - Ты куда собрался? - спросила я.
   - В одно место.
   - А меня почему не берешь?
   - А ты там без надобности.
   - Почему это?
   - Потому... И отвяжись.
   - Но я же должна знать, куда ты собрался. Мы же вместе расследуем...
   - Я сейчас ничего не расследую. Я к бабе еду,
   - К какой? - не поняла я.
   - Тебе-то что? - Тут до меня наконец дошло, что  он  имел  в  виду,  и  в
животе как-то похолодело, а потом и вовсе сделалось  нехорошо.  Так  бывает,
когда съешь чего-нибудь не то.
   - Какая баба, Миша? - пробормотала я. - У нас же труп бесхозный и Илья...
Как ты можешь в такое время...
   - Очень даже могу, - съязвил он, глядя на  меня  весьма  сердито.  -  Мне
впору лезть на стенку... Только это не поможет,  я  уже  пробовал.  Так  что
срочно надо что-то делать, я имею в виду, чуткую женскую душу,  которая  все
поймет и полюбит меня.
   - А я как же? - обняв себя руками и дрожа всем телом, пролепетала я.
   - А ты у нас стойкий оловянный солдатик. Может, ты до  сих  пор  в  куклы
играешь? Хотя с виду довольно большая девочка.
   - Ты хочешь оставить меня одну? В такое время? Ты же десять  минут  назад
говорил, что Илья может нас укокошить, то есть попытаться укокошить.
   - Возьми в постель телефон, если что, звони в милицию. Они спасут.
   - Понятно, - кусая губы, сказала я. - Я так
   И знала, что на тебя не следует полагаться, ты... ты негодяй, Шальнов,  и
к женщинам у тебя  отвратительное  отношение.  Ты  даже  не  понимаешь...  -
Шальнов прислонился к перилам и смотрел на меня с интересом,  а  я  все-таки
заревела. - Убирайся отсюда, и если меня убьют, я буду очень рада, ищи трупы
в одиночку и вообще... идиот, вот ты кто. - Я влетела в спальню, рухнула  на
постель и долго рыдала, что не  мешало  мне  чутко  прислушиваться:  входная
дверь не хлопнула. Я вытерла слезы и пошла умываться.
   В Мишкиной спальне  горел  свет.  Очень  хотелось  заглянуть  туда,  дабы
убедиться  в  том.  что  никуда  он  не  ушел,  но  гордость  пересилила.  Я
приблизилась к двери,  пытаясь  различить  хоть  какие-то  звуки.  Вроде  бы
кровать скрипнула... шаги... точно. На цыпочках я вернулась к себе,  юркнула
в постель и даже вознесла благодарственную молитву богу, она вышла длинной и
немного нескладной. Главным для меня было то, что совесть, пусть  небольшая,
у Шальнова есть, значит, человек он  не  совсем  пропащий...  Улыбаясь  этим
мыслям, я очень быстро уснула, но  сон  мой  был  недолгим.  Меня  разбудила
машина, где-то рядом хлопнула дверца автомобиля, полежав немного в  темноте,
я все-таки подошла к  окну  и  выглянула:  никакой  машины  не  было  видно.
Приснилось мне, что ли? И тут я услышала шаги. Кто-то  осторожно  крался  по
лестнице. Я замерла возле окна, в ужасе таращась на дверь. В щели возле пола
мелькнул свет, довольно слабый, будто включили фонарик.
   - Мишка, - заорала я. Свет исчез, звук шагов тоже,  зато  хлопнула  дверь
Мишкиной спальни, и  сам  он  через  несколько  секунд  появился  у  меня  с
вытаращенными спросонья глазами и с пистолетом в руках. - Он где-то  там,  -
завопила я кидаясь ему навстречу.
   - Кто?
   - Откуда, мне знать? Я видела свет, а еще слышала шаги.
   Мишка щелкнул выключателем, взял меня за руку, и  мы  осторожно  покинули
спальню, а потом прочесали  весь  дом  сверху  донизу.  Никакого  намека  на
вторжение.
   - А ты ничего не выдумываешь? - подозрительно  косясь  на  меня,  спросил
Шальнов.
   - Нет, - затрясла я головой и  покраснела.  Я  готова  была  зареветь  от
досады, уж лучше бы вправду кто-то в дом ворвался, чем вот так...
   - Привиделась, - перевел дух Шальнов, и мы поднялись по  лестнице,  возле
спальни притормозили. - Пойдем ко мне, - вздохнул Мишка. -  Ведь  все  равно
будешь всю ночь зубами клацать, сама не уснешь и мне не дашь.
   - Ты меня нарочно пугал, - озарило меня, но он презрительно ответил:
   - Ой, очень мне надо. Я, между прочим, никому не навязываюсь. Я просто  о
тебе беспокоюсь, завтра трудный день, надо быть в форме.
   - Я больше кричать не буду, - заверила я. - Спокойной ночи.  Извини,  что
разбудила.
   Он схватил меня за руку, а я сказала торопливо:
   - Миша, я так не умею...
   - Как? - удивился он.
   - Ну... я... у меня ничего не получится. Просто... мы  разные  люди.  Для
тебя это не имеет значения, а для меня очень даже имеет и...
   - Я тебе не нравлюсь... - закончил он.
   - Наоборот. Иногда очень  нравишься,  правда,  нечасто.  Но  все  это  не
правильно, то есть такое должно происходить иначе.
   - Чего ты мне по ушам-то ездишь? - вздохнул  он.  -  На  самом  деле  все
просто: ты хочешь, чтоб я тебе в любви признался. Так?
   - Нет, - решительно тряхнула я головой. - Я хочу, чтобы  ты  меня  любил.
Это разные вещи.
   - Два часа ночи, - закатил  Мишка  глаза.  -  И  два  придурка  у  дверей
спальни. Проблема-то выеденного яйца не стоит,  а  базаров  сколько.  Лучший
способ лишиться мозгов - это связаться с такой дурой, как ты.  Вот  скажу  я
сейчас: "Я тебя люблю", ты ответишь: "Это ты просто так  говоришь,  чтоб  со
мной в постель лечь". Я буду говорить одно, а ты другое  и  ни  в  жизнь  не
поверишь, а когда я окончательно свихнусь и выброшусь в окно,  ты  зарыдаешь
на моей могиле, повторяя со стоном  "Мишенька,  зачем  ты  это  сделал".  "А
счастье было так возможно" - классику надо знать, училка хренова. Ну  почему
мне так не везет, а? Откуда ты вообще взялась на мою голову?
   - Из Костромы, - глотая слезы, сказала я.
   - Из Костромы, - передразнил Мишка и решительно впихнул меня в спальню. -
Ложись.
   - А ты?
   - Я буду оберегать твой сон, дорогая. Охренеть можно.
   Он принес одеяло, швырнул его на постель, сунул пистолет  под  подушку  и
лег рядом со мной  под  своим  одеялом.  Я  лежала,  боясь  пошевелиться,  и
почему-то чувствовала себя виноватой, это не очень способствовало сну.
   - Миша, - позвала я.
   - Отстань, - рявкнул он. - У меня нервы не железные.
   - Я просто хотела...
   - Заткнись, иначе все закончится изнасилованием.
   Это подействовало, я замолчала, но все равно долго  не  могла  уснуть,  а
когда проснулась в восемь часов утра, Мишки рядом уже не  было  и  это  меня
огорчило. Я вдруг подумала, как было бы здорово, открыв глаза,  увидеть  его
рядом.  Но  ожидать  от  Шальнова,  чтобы  он   что-то   хоть   раз   сделал
по-человечески, напрасный труд.
   Я вздохнула, прошла в ванную, а затем уже в джинсах и футболке  появилась
в кухне, где и обнаружила Мишку возле плиты, он жарил яичницу.
   - Доброе утро, - кашлянув, поздоровалась я и улыбнулась пошире.
   - Как для кого, - косясь в мою сторону, заметил он и добавил:
   - Куда ты так вырядилась? Сегодня двадцать восемь градусов обещали.
   - Да? Я не знала. Ты завтрак готовишь?
   - Готовлю. А ты глупые вопросы задаешь?
   - Слушай, - прорвало меня. - Совершенно незачем вести себя так, точно я в
чем-то провинилась. Что я тебе сделала, в конце концов?
   - Ты мне очень напоминаешь собаку на сене, - заявил он,  а  я,  вытаращив
глаза, спросила возмущенно:
   - Это я собака?
   - Конечно, а то нет. Из дома не выпускаешь и сама  не  даешь,  по-твоему,
это честно?
   - Придурок, - рявкнула я. - Да иди ты куда хочешь, очень  мне  надо...  О
господи, свалился на мою голову... вот скотина.
   Мишка бухнул сковородку на стол, едва не задев меня по  носу,  и  швырнул
вилку:
   - Ешь и не ори. Я скотина, а ты хорошая девочка. Это  ты  утром  храбрая,
посмотрим, что к вечеру будет. Надену костюм, опять завоешь и  шантажировать
начнешь.
   - Я не шантажировала.
   - Да неужто? Любопытно, как же это называется?
   - Я просто боялась.
   - Ясно. Ешь или выметайся с кухни. Ты мне аппетит портишь.
   Не знаю, как я смогла впихнуть в себя яичницу. Я боялась, что  разревусь,
и от этого  ненавидела  Мишку  еще  больше,  но  хуже  всего  была  мысль  о
предстоящем вечере - что, если он в самом деле костюм наденет?
   - Какие у нас планы? - спросила я, надеясь, что голос у меня не дрожит.
   - Все те же.
   - Убитый сторож работал в какой-то  охранной  фирме.  Может,  стоит  туда
съездить?
   - Может, и стоит, - кивнул Мишка, вроде бы подобрев.
   - Собирайся, а я посуду помою.
   - Да уж, сделай одолжение. "Нет, все еще злится".
   Где-то через полчаса мы покинули дом и на машине  отправились  в  сторону
проспекта. Я изо всех сил старалась наладить  добрососедские  отношения,  но
Мишка это ценил мало и продолжал вредничать.
   - Наша задача какая? - щебетала я. - Доказать, что  Илья  был  знаком  со
сторожем и мог, воспользовавшись этой дружбой, войти в клуб. Было бы  хорошо
доказать также, что он и Лося знал.
   Мишка на мои слова никак не отреагировал и вроде бы их вовсе  не  слышал.
Мне стало обидно, и я замолчала.
   Через некоторое время мы  свернули  с  центральной  улицы  в  переулок  и
притормозили возле симпатичного одноэтажного особнячка.
   - Что это? - поинтересовалась я, не очень рассчитывая на вежливый  ответ,
но Мишка пояснил вполне миролюбиво:
   - Здесь трудится наш знакомый по имени Витя.
   В здание мы входить не стали, а заглянули во двор. Возле  двух  "газелей"
стояли несколько мужчин и довольно громко разговаривали.  Витьку  я  увидела
сразу.
   - Вон он, - шепнула я, схватив Шальнова за локоть.
   - Вижу.
   Витька тоже нас заметил, что-то сказал парням и не спеша подошел.
   - Чего же ты не уехал? - спросил Мишка, кивком поздоровавшись с ним. Витя
нахмурился, посмотрел вдаль и вздохнул.
   - Вслед за вами менты явились. Уедешь, так они разом на меня  всех  собак
навешают.
   - Ты им все рассказал?
   - Чего спрашивали, на то и ответил.
   - И про Катькину сумку?
   - Нет, - поморщился он. - Разбирайтесь сами как хотите. Лосю не поможешь,
а я во все это...
   - Ясно. - Шальнов немного помолчал, глядя  на  свои  ботинки,  и  наконец
спросил:
   - Ты случаем незнаком с Игорем Прокофьевым, он работает у Катьки в  клубе
сторожем?
   - Это которого убили? Нет, незнаком.
   - Откуда знаешь, что убили? - насторожилась я.
   - Не смеши, об этом весь город болтает. Уже и в газетах пропечатали.
   - А Лось сторожа не знал?
   - Лося в понедельник ночью кокнули, так что  сторожа  на  него  при  всем
желании не повесишь, и не мучайся.
   - А я ничего ни на кого вешать не собираюсь, я разобраться хочу. Так знал
он его или нет?
   - Понятия не имею. Ты у  своей  бабы  спроси,  может,  они  в  ее  кабаке
встречались, но я от Лося ни про какого Игоря не слышал.
   - Ну что ж, извини, что от дел оторвали, -  вздохнул  Мишка  и  пошел  со
двора, и я двинула за ним вприпрыжку.
   - Хорошо, что он про Катьку не рассказал, то есть про сумку. А то что  бы
мы сейчас делали?
   - Твоя сестрица все-таки допляшется. А Витенька промолчал  совсем  не  по
доброте душевной: сумку-то он с  дачи  прихватил,  хотел  малость  деньжаток
сшибить.
   - Шантажировать Катьку?
   -  Конечно.  Но  скорее  всего,  подумав  маленько,  решил  со  мной   не
связываться.
   - А почему?
   - Потому что я сильно могу испугаться, а уж как я до смерти  перепугаюсь,
тут от меня лучше всего держаться подальше. Вите на это кто-нибудь намекнул,
и он решил жить себе тихо-мирно и, между прочим, правильно сделал.
   Мы сели в машину и, проехав квартала три, притормозили  возле  здания  из
красного кирпича с решетками на окнах и без всякого намека  на  вывеску,  из
которой я могла бы узнать, что это вообще такое. Мишка вроде бы  знал,  куда
приехал, оттого я решилась спросить:
   - Что это?
   - Охранное агентство.
   - То самое?
   - Наверное. Насколько мне известно, оно в городе одно, так что потопали.
   Мишка любезно пропустил меня вперед, придержав массивную  дверь.  Большой
холл, слева за высокой стойкой восседал мужчина невероятной высоты и ширины,
в пятнистой форме. Я малость струхнула от такого зрелища и на всякий  случай
прижалась к Мишке. Но пятнистый встретил нас необычайно радушно, улыбнулся и
даже вышел из-за стойки, чтобы пожать Мишке руку.
   - Валера у себя? - спросил Шальнов. Парень кивнул, и мы пошли по длинному
коридору к Двери, обитой темным дерматином. Мишка открыл ее, и мы  оказались
в просторной комнате, где возле  окна  за  столом  огромных  размеров  сидел
молодой парень в рубашке с короткими рукавами и галстуке. Шкиперская борода,
очки и две серьги в ухе совершенно сбивали с толку,  в  том  смысле,  что  я
просто не знала, что о нем подумать.
   - Какие люди, - пропел он, подняв голову,  и  пошел  нам  навстречу,  они
обнялись с Мишкой, а затем троекратно облобызались.  Не  иначе,  как  родные
братья. - Рад тебя видеть, - сказал парень, который и оказался Валерой.
   - Я тебя тоже. Вот, знакомься, это Ольга, сестра Катерины. А это  Валера,
хороший человек.
   - Сестра? - с некоторым удивлением спросил тот. - Надо же, как похожи. Я,
признаться, думал Катька, хотя сейчас вижу... Вы младше, да? Года на четыре?
   - Точно, - порадовалась я чужой прозорливости.
   - Действительно... здорово похожи.
   - Только внешне, - хмыкнул Шальнов. - Эта - училка и зануда. Но я  не  на
нее жаловаться пришел. Скажи-ка мне вот что, у  тебя  работал  такой:  Игорь
Прокофьев? Отчество не знаю.
   - Работал. Полгода, может, чуть больше. Парень так себе, мне  никогда  не
нравился. К тому же  выпить  любил.  Одним  словом,  мы  простились.  Его  в
Катькином клубе убили?
   - Точно.
   - А ты чего лезешь?
   -  Рассказывать  долго,  но  впечатление  такое,  что  кому-то   неймется
меня-опять в тюрьму пристроить.
   - Вон оно что, - присвистнул Валера. - Так, может, нам стоит вмешаться?
   - Пока не вижу надобности. Ты мне лучше  скажи:  с  кем  из  твоих  ребят
дружил Игорь, ну или просто чаще, чем с другими, общался?
   - Я тебе на этот вопрос не отвечу.  Во-первых,  он  года  два  как  ушел,
во-вторых, я такими вопросами не интересуюсь. Поговори  с  ребятами,  может,
кто чего вспомнит... Или тебя кто-то конкретный интересует?
   - Ага. Еще один покойник. Лосев, зовут Слава.
   - Не помню, чтоб у нас был такой, сейчас по компьютеру проверю.
   - Проверь. Заодно Дружинина посмотри, Илью Петровича.
   - Жена у него Эмма Станиславовна?
   - Ну...
   - Зачем он тебе?
   - Я ж сказал... А ты его откуда знаешь?
   - Так он у нас работал.
   - Здорово. В одно время с Прокофьевым?
   - По-моему, да. Сейчас  посмотрю.  -  Поколдовав  на  компьютере,  Валера
уверенно заявил:
   - Лосева у нас никогда не было, а вот Дружинин с Прокофьевым  работали  в
одно время. И все-таки зачем тебе Илья понадобился?
   - А что он вообще за человек? - вопросом на вопрос ответил Мишка.
   -  Как  тебе  сказать...  Вроде   парень   неплохой,   но   очень   любил
покрасоваться. Оно, может, и ничего, если делу не мешает...
   - Но тебе он не нравился?
   - Нет, напротив. Компанейский, со всеми ладил, к тому же толковый парень.
У него одна проблема: бабы. Они на него липли, точно  мухи  на  мед,  что  и
понятно, он у нас как звезда Голливуда: и лицом, и фигурой, и  вообще  может
себя подать. Дамочки просто с ума сходили. Была пара неприятных историй...
   - Например?
   - Например, мы охраняли одного крутого дядю, у него  имелась  подружка...
Ну и, дядя застал их с Ильей и сильно разгневался, пришлось все  это  как-то
улаживать.  Разумеется,  Дружинину  пришлось  бы  уволиться,  но  тут   Эмма
Станиславовна обратилась к нам  с  личной  просьбой  подыскать  шофера  тире
охранника, и мы присоветовали ей Илью, потому что ни в какой охране  она  не
нуждалась, бабья блажь, одним словом. Просто надо было дамочке  услужить,  и
Илья в этом деле так преуспел, что через месяц на ней женился.
   - Интересно, - хмыкнул Мишка. - И давно вышел этот  скандал  с  подружкой
крутого?
   - Ну... примерно года полтора назад. А что?
   - Можно узнать, как зовут подружку?
   - Лучше сразу скажи, чего пытаешься накопать, а я помогу.
   - Да я и сам не знаю. Бреду на ощупь.
   - Ладно... - Валера вновь повернулся к компьютеру, а мы терпеливо  ждали.
Когда он вновь открыл рот, меня чуть удар не хватил:
   - Ну, вот... девица Иванова Екатерина Юрьевна. - Тут мы переглянулись,  и
у всех троих разом отпала челюсть. - Вот так штука, - первым пришел  в  себя
Валера. - Это ведь Катька?
   - Катька, - кивнул Мишка. - Так как сие случилось еще до встречи со мной,
я не в претензии... хотя и после встречи тоже. Тебе огромное спасибо.
   Мы пошли к выходу, Валера нас провожал.
   - Помни, - сказал он на прощание, - у тебя есть друзья...
   До машины я добралась на автопилоте, а устроившись на сиденье,  взглянула
на Мишку и трагически сказала:
   - Ты был прав,  Илья  специально  разыграл  спектакль  в  ту  ночь...  Он
прекрасно знал, что я не Катька.
   - Разумеется, если познакомился с ней гораздо раньше.
   - Теперь и в милицию можно, - робко заметила я.
   - Для милиции все это просто совпадения и ничего  более,  а  у  нас  даже
трупа нет. Ведь лежит где-то...
   - Пусть его милиционеры ищут...
   - Все вроде бы ясно, Илья с  Катькой  использовали  тебя  для  алиби:  ты
проторчала полночи в клубе и Илья тоже. Опоив тебя, он отлучился  ненадолго,
чтобы убить Лося, об этом каким-то образом узнал Юрий Павлович.  Твое  пение
на французском навело его на интересные мысли. Он проверил свою  догадку,  и
чужое алиби накрылось. Илья вынужден был Палыча  убить,  Катька  с  перепугу
где-то прячется, а он терпеливо выжидает, что из всего этого получится. -  Я
кивнула, глядя на Мишку, он скривился и спросил насмешливо:
   - Скажи на милость, зачем им этот Лось? Чем он их так допек?
   - А я знаю, - взвизгнула я от очередного озарения. - Он их  шантажировал.
Он знал об их связи и грозился донести бизнесвумен Эмме.
   - И Катька настолько дура, чтобы по такой дурацкой причине подписаться на
убийство? Да плевать ей на Эмму и на Илью в придачу. Катьку могли соблазнить
только бабки.
   - Так, может, их Илья ей и пообещал? Представь, у него своих денег нет, а
жить он привык хорошо. Что, если Эмма его бросит?
   - Думаешь, они с Катькой встречались и после его женитьбы?
   - Конечно. А Лось каким-то образом узнал об этом.  Все  сходится...  Боже
мой, это что же, Катьку в тюрьму посадят? А я милиции в этом помогаю?
   -  Где  ты  милицию  видела?  -  разозлился  Мишка.  -  Главное  во  всем
разобраться, а уж если кого посадят, так пускай  лучше  Катьку,  чем  нас  с
тобой.
   - Ты ее совсем не любишь, - ужаснулась я.
   - Не за что. Баба она сволочная, я тебе  об  этом  уже  говорил,  меня  в
тюрьму упекла, глазом не моргнув, а я рыдать должен? Еще чего...
   Посовещавшись немного,  мы  направились  в  сторону  клуба  и  совершенно
неожиданно увидели на  перекрестке  "Мерседес"  Ильи.  Мишка,  ни  слова  не
говоря, пристроился сзади, и битых три часа  мы  катались  по  городу:  Илья
заезжал в фирму жены, где пробыл сорок минут, затем отправился в  милицию  и
задержался  там  на  час  с  лишним,  после  чего  поехал   домой   (коттедж
располагался на тихой улочке прямо за стадионом "Спартак" и сумел произвести
впечатление даже на Мишку, а про меня и говорить нечего).
   Через полчаса приехала супр