полете,
а затем эти  громовые  разрывы.  Кто-то  подумал  о  бомбежке  и  вполне
обоснованно, если исключить частоту взрывов.
   - Товарищ генерал! - первым опомнился Андрей Яковлев, тронув Зубахина
за руку. - Наши!
   Подтверждением  этой  мысли  стали   автоматные   очереди,   которые,
казалось, переплетались между собой и не прекращались ни на секунду,  то
явно спереди, то чуть левее, то перемещаясь в противоположную сторону.
   - Десант, товарищ генерал!
   Концентрационный лагерь. Узники. Десант. Все как на войне. Даже слезы
радости, заблестевшие в глазах пленников, в глазах генерала  -  генералы
тоже плачут. Все по-настоящему.
   Яковлев, не в силах сдерживаться, опустился на  койку,  и  плечи  его
мелко задрожали.
   - Я говорил... Операция...
   - Тихо ты! -  Николай  Ватрушев  прислушивался  к  гомону  за  стеной
барака. Арабские наемники,  которые  охраняли  пленников,  бегали  вдоль
стены, об этом можно было судить то по  удаляющимся,  то  приближающимся
голосам, которым вторил лай овчарок, сидящих на цепи у входа.
   - Дверь! - Ватрушев взялся за один конец койки. -  А  ну-ка  помогите
мне забаррикадировать дверь.
   Вдвоем с Валентином Казарновым, высоким и сутулым саратовским парнем,
взятым боевиками в плен близ Тандо, они, стараясь не  шуметь,  подтащили
кровать к входной двери. Еще два человека несли следующую.
   - Гранатами закидают, - Николай с сожалением посмотрел  на  окна.  Их
было четыре в этом продолговатом помещении, в  отличие  от  казарм,  они
находились на высоте человеческого роста. -  Пацаны,  встаем  под  окна.
Полетит граната - хватай и бросай обратно. По времени успеваем.
   Ватрушев в недоумении посмотрел на генерала: в его лице  не  было  ни
радости, ни лихорадочной суетливости, охватившей других заложников.
   - Товарищ генерал...
   Зубахин  тяжело  поднял  обескровленное  лицо  и  обреченным  голосом
обронил:
   - Отстаньте от меня...
   И снова уставился в пол, который содрогнулся от очередного взрыва.
   - Ё... - выругался Казарнов, - чего ж мы не смотрим-то?
   Одни привставая  на  цыпочки,  другие  стоя  на  табуретах  осторожно
вглядывались в пыльные стекла. Весь горизонт на западе скрывала  дымовая
завеса. Да еще прибавилось с юго-западной стороны.
   - Штаб рванули, - возбужденно  выговорил  быстро  пришедший  в  норму
Андрей. - Вон-вон! - неосторожно выкрикнул он, показывая  пальцем.  -  Я
вижу их. Ну точно, наша десантура.
   Те, кого он увидел, несли в рюкзаках НД, чтобы снести  этот  склад  и
выйти к следующему, ставшему для боевиков стратегически важным объектом.
Это была группа лейтенанта Найденова.
   К встрече диверсантов готовились шестеро  арабов,  рассредоточившиеся
по двум сторонам здания и занявшие выгодные для ведения прицельного огня
позиции. Наемники были вооружены 5,45-миллиметровыми "АКС74у", оружием с
энергетически мощным патроном, большим разбросом и  нагреванием,  однако
вполне пригодным для ближнего боя.
   Пленники совсем забыли про своих  охранников,  про  гранаты,  которые
могут полететь  в  окно,  мысленно  они  словно  подгоняли  десантников,
приближая момент своего освобождения. Но никто не решался дать  знать  о
себе - выбить окно или просто закричать. Боялись,  что  тогда  арабы  уж
точно угостят "лимонками".
   И они ждали освобождения.
   И генерал Зубахин ждал. Наконец-то он увидит людей,  которые  по  его
вине изощренно были втянуты в  его  же  грязные  дела;  которые  все  же
решились  провести  диверсионный  акт,  руководствуясь  неизвестно  чем.
Наконец-то пленники узнают, кому подавали воду  и  уважительно  называли
отцом.
   Что дальше? "Суди, народ"?
   Генерал плохо разбирался в  людях.  Единственное  наказание,  которое
грозило ему от пленных пацанов, - это двадцать три плевка в его морду.
 
*** 
 
   Давлатов прикинул, сколько в его  распоряжении  боевиков,  получилось
около сорока. Если приплюсовать шестьдесят-семьдесят воинов  Джафаля  да
шестерых наемников-арабов,  засевших  у  центрального  склада,  выходила
сотня с гаком. И эта сотня с каждой секундой  приходила  в  себя.  Кроме
бледного как смерть Тамаза Аширова и двух иорданцев, остальные,  включая
самого Индуса, были вооружены автоматами. У каждого как минимум  по  два
рожка, как обычно, скрепленных между  собой  изоляционной  лентой,  а  у
отступивших сюда караульных по четыре магазина.
   Давлатов не стал соединяться с арабами у центрального склада,  у  тех
была выгодная позиция, а вместе они выступали сейчас  подобием  широкого
фронта. Даже эта шестерка была способна сдержать пыл рвущейся к столовой
группы диверсантов.
   Для  своего  отряда  Индус  поставил  определенную  задачу:  не  дать
прорваться к складу группам диверсантов  с  юга  и  с  запада.  Эти  две
группы, рассеивая и отвлекая каждая на себя определенную часть боевиков,
медленно, но верно, клином сходились к южному  складу.  Можно,  конечно,
было отступить за "колючку", но это  значило  покрыть  себя  позором,  к
которому неминуемо приплюсуется бесславное бегство из штаба.
   По рации Давлатов связался с Мустафой:
   - Джафаль, держи столовую. Не дай им обойти  нас  с  севера.  Их  там
человек шесть-семь, не больше. Разбей свой  отряд  и  возьми  русских  в
клещи. Убей их,  Джафаль!  Потом  выходи  к  мечети  и  прижимай  к  нам
остальных.
 
*** 
 
   Этот склад находился чуть впереди других, и если бы  удалось  рвануть
его, волна докатилась бы до следующих, выбила  боевиков  из-за  укрытий,
покалечила обломками и посеяла бы среди них очередную порцию паники.
   Быстро и удачно тройка Найденова миновала опасный  открытый  участок.
Им помог отряд  Марковцева,  намеренно  сместившийся  к  северу.  Группа
Скумбатова при этом осталась  один  на  один  со  следующим  объектом  -
медсанчастью со стационаром. Есть там кто или нет, но Злодей в очередной
раз проделал привычный  маневр  с  НД,  подорвав  госпиталь  боевиков  и
освободив своего одноглазого командира от последней в его рюкзаке  мины.
Теперь в группе осталось две, и обе за спиной у Злодея.
   Чернов представлял из себя живую бомбу, которая могла  взорваться  от
шальной пули, угоди она ему  в  рюкзак.  Таким  же  взрывоопасными  были
Скутер, Подкова и Муха. Они рисковали больше всех: минировали  здания  и
сами являлись живыми бомбами. И  тут  не  было  противоречия:  в  случае
гибели бойца во время закладки мины по нему должны  были  открыть  огонь
свои же.
 
*** 
 
   "Рискует Максимыч", - благодарно подумал о старшем товарище  Пантера.
Пантюхин чувствовал особое к себе отношение Сергея Марковцева, кое-какое
объяснение Михаил получил из внезапно оборванной  Сергеем  фразы:  "А  я
всегда хотел сына..." Видно, взаправду что-то не так сложилось  в  жизни
подполковника.
   Пантера издали приметил неплохое укрытие  и,  первым  достигнув  угла
столовой, залег за бетонным, словно для него приготовленным фундаментным
блоком. Тот отстоял от угла на метр с небольшим и  подходил  по  высоте,
чтобы лежа вести из-за него прицельный огонь.
   Неистовый Скутер по ходу движения вдоль стены бросал в окна гранаты и
посылал внутрь короткие автоматные очереди. Столовую, крайний  к  северу
объект, пока не подрывали, ее диверсанты должны  были  использовать  при
отходе с базы. Вот тогда-то это длинное здание взлетит на воздух, а  они
получат столь необходимые дополнительные минуты.
   Застолбив себе место за бетонным блоком,  Пантера  проводил  взглядом
отряд Виктора Филонова. Подкова, Ас и Македонский  проникли  в  столовую
через  выбитые  окна,  "почистили"  примыкающую  к  ней  кухню,  взорвав
дизельную установку и пекарню. Потом залегли в точке, которую можно было
назвать критической: именно отсюда диверсанты должны были  начать  отход
под прикрытием группы Филонова.
   Пантера выглянул из-за угла, распластавшись за блоком, и увидел точно
такой же по другую сторону, примерно в двадцати пяти метрах от себя.
   Рядом грузно, будто весил сто килограммов, упал Скутер.
   - Хорошее местечко надыбал, - похвалил Пантеру Горчихин и  кивнул  на
плановый, подлежащий уничтожению  склад,  с  обеих  сторон  которого  по
разведчикам  велся  автоматный  огонь.  Пули   свистели   над   головами
десантников, ударяли в блок, выбивая куски бетона. -  Чем  стреляют,  не
пойму? Бронебойными, что ли...
   - Из "Калашникова", - подсказал Пантюхин.
   К разведчикам присоединился Подкидыш.
   - Ну вы молодцы! - Найденов выругался. - Ведь всех сразу накроют.
   - Все, я пошел. - Скутер полез  в  рюкзак  Пантеры  и  вытащил  мину,
сломав защитный слой пенопласта.  -  Прикрывайте  меня.  Там  не  больше
десятка боевиков.
   - Не торопись, - посоветовал Найденов, -  поставь  на  полминуты  или
минуту.
   Слева от них раздались частые хлопки выстрелов.
   - Боевики из комендантской роты полезли, - правильно угадал Подкидыш.
- Подкова их встречает.
   Сейчас важно было рвануть склад, чтобы затормозить  вылазку  бандитов
из "Джафаль-лагеря". Под обломки крыши они не  пойдут,  вынуждены  будут
оставаться на месте.  А  с  юго-восточной  стороны  даст  знать  о  себе
Один-Ноль со своими бойцами, к которым  присоединится  Марковцев.  Отряд
Скумбатова уже удачно миновал метров пятьдесят "колючки"  вдоль  забора,
сейчас их продвижение прикрывала четверка Максимыча.
   - Давай, давай, Скутер, - поторопил товарища Найденов. - А то отрежут
тебе путь.
   На прощанье Алексей сказал:
   -  Пацаны,  когда  будете  открывать  прения,  не  говорите,  что   я
поскользнулся.
   - Не каркай!
   Разведчики  вставили  новые  магазины.  Скутер  уступил  свое   место
командиру, и Подкидыш с Пантерой, стреляя из-за бетонного укрытия,  дали
Горчихину "зеленый свет".
 
*** 
 
   Скутер, быстро и ловко петляя, преодолел первые  двадцать  метров.  В
одной руке мина, в другой  -  штурмовой  автомат.  В  рюкзаке  еще  пара
"иерихонов", а последняя мина отряда Подкидыша осталась у Пантеры.
   "Сейчас кончатся патроны в "вихрях", - подумал Скутер, -  и  неслышно
заработают "аэски".
   Горчихин  бросился  на  землю,  и  тотчас  слева  и  справа  от  него
просвистели первые бронебойные пули. В этом звуковом  коридоре  Горчихин
продолжил путь по-пластунски, поглядывая то вперед, то  влево  от  себя,
где с каждой минутой нарастало напряжение, Там Подкова с бойцами вступил
в настоящий бой: визжали пули, рвались гранаты, ухнул первый раз за  все
время гранатомет.
   - Сейчас мы их отпугнем, - приговаривал Алексей, все ближе  подползая
к складу, где содержались заложники.
 
*** 
 
   Под натиском  боевиков  из  лагеря  Джафаля  Подкова  с  бойцами  был
вынужден отступить в здание столовой. Тройка  разведчиков  перемещалась,
периодически  показываясь  в  окнах,  отвлекая  на  себя  основные  силы
противника, чтобы бандиты не вышли к группе Подкидыша.
   Ход боя  менялся  с  каждой  минутой,  и  не  в  пользу  диверсантов.
Один-Ноль не  успевал  прийти  на  помощь  Филонову.  Марковцев  не  мог
оставить без прикрытия командира расчета. Подкидыш и Пантера  прикрывали
в это время Скутера. Практически Филонов - Подкова  с  двумя  товарищами
держали на себе  группу  боевиков  численностью  в  шестьдесят-семьдесят
человек. И долго они продержаться не могли:  дойдут  до  конца  длинного
зала,  и  им  придется  выбираться  наружу.  Либо  с  северной  стороны,
напарываясь на прямой огонь бандитов, либо с южной, практически открывая
отряд Найденова.
 
*** 
 
   Ас первым коснулся спиной стены с амбразурой для раздачи пищи. Дальше
идти некуда, В десятке метров впереди него стрелял из  окна  раненный  в
плечо Македонский.
   - Подкова! - выкрикнул Гринчук, задыхаясь от пороховых газов и  пыли,
вызванной взрывом кумулятивной гранаты. - Рвем стену!
   - Давай! -  Филонов  стоял  на  коленях  и,  периодически  скрываясь,
стрелял в окно. - Македонский, заряжай!
   "Все, - стучало в голове Подковы, - обложили". Прорываясь через чудом
уцелевшее стекло, внутри  столовой  разорвалась  еще  одна  кумулятивная
граната, выпущенная из "РПГ-7".
   - Давай, Македонский!
   Подорвав стену, разведчики отбросят неистово идущих вперед  боевиков,
но откроют едва ли не прямой доступ к группе Подкидыша.  Если  не  будут
рвать - смогут в уцелевшем здании какое-то время сдерживать исступленный
натиск бандитов.
   Какое-то время.
   Оба варианта были  равноценными.  Но,  пожалуй,  перевешивал  первый:
взрывом они положат несколько боевиков и остудят пыл остальных.
   - Давай, давай, Македонский!  Не  телись!  -  выкрикнул  Подкова,  не
прекращая огня и задыхаясь от гари.
   Александр Богданкин сбросил рюкзак. Здоровой  рукой  вытащил  мину  и
установил ее между двумя окнами.
   - Двадцать! - крикнул он.
   - Отходи, отходи! - Подкова присоединился к Асу,  и  они  уже  вдвоем
отступили к противоположной стене здания, чтобы на  время  покинуть  его
через окно и там оставить последние  мины:  продолжать  открытый  бой  с
бомбами за спиной было опасно.
   И прозвучал первый выход в эфир.
   - Один-Десять на волне, - передал Подкова.  -  Поберегись,  Подкидыш!
Рву северную стену столовой.
 
*** 
 
   Как и у остальных, рация Найденова  работала  на  приеме.  Он  принял
сообщение Филонова, но отвечать не было времени. Скутер  почти  вплотную
приблизился к своему объекту. Еще пара-тройка  метров,  и  он  установит
мину.
   "Давай, Скутер, быстрее", - мысленно поторапливал товарища Подкидыш.
 
*** 
 
   "Плохо дело", - поморщился Скутер, также получивший сообщение.
   Товарищи прикрывали  его  прилично,  не  давая  высунуться  боевикам,
залегшим по обе стороны здания.  Сквозь  грохот  автоматных  очередей  и
отчаянный лай  кавказских  овчарок  до  слуха  Леши  неожиданно  донесся
русский говор. Кто-то что-то выкрикивал. "Куда, тут полно  русскоязычных
- башкиры, татары, хохлы, латыши, - разумно предположил  Горчихин,  -  и
все они такие же бандиты".
   Скутер добрался до места и, чуть поколебавшись,  поставил  таймер  на
тридцать секунд. Прежде  чем  отпустить  крошечную  красную  кнопку,  он
бросил взгляд влево: вот-вот там должен был прогреметь взрыв. "Потом моя
сработает. А дальше выйдем боевикам за спину".
   Скутер оставил мину, развернулся,  прополз  несколько  метров  и  тут
совершенно отчетливо услышал за спиной звон разбитого стекла и голос:
   - Мы здесь! Заложники! Здесь! Двадцать четыре человека...
   Похолодев и на миг позабыв, что  находится  под  перекрестным  огнем,
имея за спиной две мины, Леша повернул голову и увидел  в  окне  бледное
лицо парня - с заплывшим левым глазом и огромной ссадиной на лбу.
   Взгляды их встретились: русского диверсанта и русского заложника - и,
казалось, не могли оторваться друг от друга.
   Впрочем, Скутер пребывал в ступоре недолго. Быстро развернувшись,  он
пополз назад, срывая с груди рацию:
   -  Всем,  всем,  всем!  Один-Два  в  полете.  В  центральном   складе
заложники. Оперативно - двадцать четыре.
   А сколько прошло времени с  того  момента,  как  он  включил  таймер?
Быстро прокрутив  в  уме  "счетчик",  прикинул:  осталось  что-то  около
пятнадцати секунд.
   Наконец  слева  от  Горчихина  раздался  оглушительный  взрыв,  земля
задрожала, барабанные перепонки едва справились с давлением. Взметнулись
обломки крыши столовой, куски шифера проделывали в  воздухе  невероятные
кульбиты. Из окон за спинами прикрывающих товарища Пантеры  и  Подкидыша
рванули осколки стекол, заставив бойцов вжаться в землю.
   С  северной  стороны  склада  дал  знать  о  себе  арабский  наемник.
"Подкидыш упустил", - определился Скутер, рискованно переворачиваясь  на
спину и закрывая от свистевших пуль рюкзак. Вжимаясь  в  землю,  Алексей
дал очередь из штурмового автомата. "Вихрь" взметнулся в руке,  влекомый
отдачей: с одной руки из этой штуки не постреляешь.
   Десять секунд.
   - Успею, - Скутер перевернулся на живот и возобновил движение.  Потом
вдруг резко остановился: буквально начиненный взрывчаткой, он  сближался
со  складом  с  заложниками.  Выругавшись,  лейтенант  выхватил  нож   и
перерезал лямки рюкзака.
   "Один-Тринадцать на волне. Иду к  тебе,  Скутер",  -  голосом  самого
несчастливого номера в расчете прошипела в руке Горчихина рация.
   - Зря, Подкидыш, - едва ли не простонал Алексей, оставляя позади себя
опасный груз.
 
*** 
 
   Пантера вел огонь, стреляя с двух рук короткими  очередями,  повернув
автоматы в горизонтальное положение. Один  ствол  прошивал  пространство
слева от Скутера, второй - справа. Наготове  четыре  магазина.  Подкидыш
рисковал, делая короткие петляющие перебежки. Если Скутер  останется  на
месте, Найденову придется выходить на прямое столкновение  с  боевиками:
теперь менялся не только  ход  боя,  сама  операция  вступила  в  новую,
неожиданную фазу.
 
Глава 23 
Десять кругов ада 
 
72 
Пять секунд до взрыва 
 
   "Успеваю, успеваю, успеваю", - подбадривал себя Скутер,  уже  налегке
подползая к мине и давая еще  одну  очередь  из  автомата  -  на  всякий
случай, ибо Пантера "крыл" его хорошо, надежно, словно не один  выполнял
эту  работу,  а  ему  помогали  два-три  бойца.  Скутер  мог   отчетливо
представить себе  до  невозмутимости  спокойное  лицо  Мишки,  лишь  его
кошачьи глаза сощурены да  лоб  наморщен,  отчего  скулы  Пантеры  резко
обозначены.
   Взгляд в окно. Уже три заложника наблюдают захватывающее зрелище и не
могут оторваться. И три секунды осталось до взрыва.
   "Успеваю..."
   Справа  от  Скутера  напряжение  воздуха  ослабло   -   Пантера   дал
возможность Подкидышу сместиться, и тот, не останавливаясь, лицом к лицу
должен был встретиться с наемниками.
   "Черт!  -  выругался  Скутер,  подумав,  что  может  выйти  вслед  за
товарищем и переставить мину к другому складу, из-за которого  досаждали
Скумбатову боевики Давлатова. - Если только она не разорвется у  меня  в
руках".
 
*** 
 
   Группа Марковцева спешила к столовой на помощь Филонову,  подвергаясь
на открытом участке массированному обстрелу со стороны  крайнего  к  югу
склада, - там, как и предполагалось, засело около  пятидесяти  боевиков,
оперативно отошедших из штаба, госпиталя и мечети.
   Теперь уже отряд Скумбатова  прикрывал  четверку  товарищей,  вызывая
огонь на себя. А запланированного  взрыва  центрального  склада  уже  не
предвиделось, и нет возможности подступить к окопавшимся  там  бандитам,
чтобы атаковать с двух сторон, пользуясь временным замешательством в  их
стане. Теперь и Скумбатову придется отходить, почти что повторяя маршрут
Марковцева, но уже без прикрытия. Прекрасно проработанная операция  дала
сбой. И не по вине Марковцева. Но от этого было не легче.
 
*** 
 
   Скутер потянулся к "НД" и  на  секунду  скосил  глаза  на  Подкидыша,
который, вильнув в последний раз, с автоматом  на  изготовку,  исчез  за
складом.
   И тут же прозвучала длинная, нескончаемая очередь из  автомата  Гриши
Найденова.
   "Вот это он набрел!.. - Скутер успел качнуть головой,  поворачивая  к
себе мину. Глаза его округлились, когда выхватили на табло четыре  нуля.
- Вот и я набрел", - подумал Горчихин, мгновенно нажимая кнопку  "stop".
Да, у страха глаза велики: до взрыва оставалось три секунды, а четвертая
в ряду цифра 3 в критический момент "смешалась" с нолями.
 
*** 
 
   Подкидыш вырос перед боевиками, вжавшимися в стену в трех  метрах  от
ее края. Ствол зафиксировал ближнего наемника и при  нажатии  спускового
крючка поднимался  вверх  и  чуть  вправо.  Когда  две-три  пули  задели
дальнего боевика, Подкидыш, не прекращая огня, опустил ствол  и  сместил
его в противоположном направлении.
   Он выпустил все пули из "АС", и автомат  щелкнул  затвором.  На  ходу
доставая  пистолет,  лейтенант  точными  выстрелами  добил  боевиков,  -
очередное дерзкое нападение принесло свои плоды.
   Подкидыш продвигался вдоль стены склада, понимая, что еще  пять-шесть
шагов, и его увидят бандиты, окопавшиеся у складов. Лейтенант  обозначит
себя, но зато даст возможность Ноль-Одному ма