провела выходные? Отпадно, просто  отпадно,  с  утра  -  в
следственном изоляторе, потом?.."  Ева  кривлялась  своему  отражению  в
зеркальце автомобиля.
   В  СИЗО  пришлось  заполнять  несколько  бумажек,   дежурный   звонил
начальнику и получил разрешение. Ева прошла первый контроль,  дожидаясь,
пока откроют очередную дверь, вдруг увидела странный пристальный  взгляд
одного заключенного сквозь  решетчатую  дверь  камеры.  Ева  постаралась
вспомнить это лицо, но не смогла.
   Король ждал ее стоя, его крошечная камера  была  так  нелепа,  словно
неуместный нарост сзади  великолепного  мужчины  с  седыми  волосами,  в
строгом дорогом костюме и с гордой посадкой головы.  Ева  заметила,  что
сегодня Король чувствует себя намного уверенней, смотрит смело.
   - Мы не можем поговорить у  меня  в  камере?  -  Король  сделал  даже
приглашающий жест.
   - Не положено, - сказал дежурный, нахмурившись. - И так в выходной не
положено!
   В маленьком и душном кабинете Ева расстегнула куртку и стащила с  шеи
шарф. Король стоял не  двигаясь  и  вдруг  стал  что-то  показывать  Еве
жестами.
   - Что? - Ева не поняла.
   Король делал руками такие движения возле своего  уха,  как  будто  он
собирается звонить по телефону, потом  показал  указательным  пальцем  в
углы комнаты и на потолок.
   - Вы здоровы? - спросила Ева, и подумала: "А я?"
   Ей не нравилось странное состояние безучастности  ко  всему,  которое
охватило ее после перевода в отдел по экономическим преступлениям.  Убив
Кота, Ева поняла, что у нее  не  только  отличная  реакция  и  кое-какие
боевые навыки, но и прекрасное чутье, она чувствовала  опасность  внутри
себя болезненно, остро и почти всегда угадывала. Сейчас ей казалось, что
это чутье опасности в таком отделе ни к чему.
   Король оставил свои попытки объясняться жестами, вздохнул  и  сел  на
предложенный стул. Он очень волновался и, решившись  на  этот  разговор,
понимал, что его жизнь может совершенно измениться.
   - Я просто хотел спросить, нет  ли  здесь  под-слушки,  -  сказал  он
шепотом.
   - Как? - удивилась Ева,  ей  захотелось  рассмеяться,  она  с  трудом
сдержалась.
   - Я должен сообщить нечто очень важное. Вы вызываете у меня  доверие,
у вас взгляд такой.., умный и заинтересованный. Поэтому не надо смеяться
надо мной, потому что эти сведения могут убить любого, кто не  правильно
ими воспользуется.
   - Ева села за стол и положила  голову  на  руки.  Она  посмотрела  на
Короля внимательно и поняла, что он  действительно  сильно  изменился  с
последней их встречи.
   - Я не знаю ничего про прослушку, -  сказала  она  тихо.  -  В  любом
случае, если вы хотите рассказать мне про запрятанные сокровища, то  это
неподходящее место. Начертите  план  острова  с  зарытым  богатством  на
бумажке, я запомню, а бумажку съем.
   - Вы хорошая девушка, - сказал Король грустно.  -  У  вас  чудовищный
энергетический потенциал, вас надо  поить  шампанским  под  пальмами  на
берегу океана и обманывать чувствами. А вместо этого вы - здесь.
   - Вы так говорите, как будто это я  сижу,  а  не  вы.  Ладно,  я  уже
попрощалась со своим выходным, не зря же я сюда ехала, колитесь!
   - Нет ли чего по моему делу?
   - Да, есть чуть-чуть. Обыск в пустом номере  ничего  не  дал,  а  вот
газон под номером  Сидорова  засыпан  странными  стекляшками,  я  сильно
подозреваю, что в заветной коробочке были "бриллианты чистой воды". Я не
взяла с собой, это вещественное доказательство, оно в управлении.
   - Что мне грозит?
   - У меня  такое  чувство,  что  ничего  вам  не  грозит,  взять  даже
показания ваши и Сидорова по поводу пропавших  ценностей.  Вы  показали,
что в коробочке была брошь тети, если я не ошибаюсь, и несколько  колец,
а Сидоров указал брошь, браслет, бриллиантовые серьги и еще  что-то,  но
много. Сидоров по повестке не явился, найти его пока не  могут.  Если  я
сейчас правильно составлю заключение по этому делу,  то  могу  написать,
что вы собрались в номере Сидорова по обоюдному  согласию  для  азартной
игры в карты.  У  вас  был  "дипломат"  с  деньгами,  Сидоров  предъявил
фальшивые камни. В какой-то момент он  отвлек  ваше  внимание,  подменил
"дипломат" и выбросил свою коробочку в окно.
   Вызвал  милицию,  заявил  о  краже,  и  вы  попались  с   бумагой   в
"дипломате". Мошенничество. Ему грозит статья, вы идете за игру в карты.
У вас ведь уже был срок условно по игре? Значит, сейчас он  ужесточится,
но сами понимаете. Игра, как таковая, не доказана,  потому  что  нет  ни
одной распечатанной колоды. Нет костей, блях и всего прочего для полного
азарта. Купюры,  которыми  были  обложены  куклы  в  вашем  "дипломате",
настоящие.  Если  вас  действительно  кто-то  хотел  подставить,  то  не
специалист, а так, по-дружески, просто ограбили. Это  я  говорю  потому,
что могли и фальшивыми обложить, тогда вам и статья бы другая светила.
   - Все было так, как вы сказали. Спасибо. Я уже старик, но тем обиднее
насмешка. Как вам это объяснить... Понимаете, я обучил  играть  за  свою
жизнь человек сто. Пара десятков из них наверняка зарабатывает  этим  на
жизнь, но только трое-четверо настоящие умельцы. Артисты, одним  словом.
Если бы этот!.. Сидоров обыграл меня... Если бы он просто взял и обыграл
меня в карты, я бы напился, погулял ночью по  городу,  потом  достал  бы
заначку и купил пару колод. Но взять вот так и обокрасть! Понимаете... Я
же не вор, нет, я могу достать из вашего кармана бумажник, похлопав  вас
при встрече по плечу. Но это так, мелочи, для разрядки. Они  очень  меня
обидели. Я много думал эти дни.  Я  должен  сообщить  вам  что-то  очень
важное, потому что Сидоров  просто  исполнитель:  ему  велели  обокрасть
меня, он обокрал. А меня на него просто завернули, как щенка мордой.
   - Вы хотите  сказать,  что  Сидоров  действовал  по  приказу?  -  Ева
откинулась на стуле и вытянула ноги. - Или вы говорите о наводке?
   - Ну, наводка, она всегда. Выиграл пару тысяч в казино,  считай,  что
наводка пошла, а если десять - сразу прячься в  туалете.  В  нашем  деле
наводка - это само собой разумеющееся, это даже как обязательный фактор.
Тут другое. Я однажды сыграл на свою беду с Федей в карты. И выиграл.  С
тех пор он не оставляет меня в покое, раз в год, но  укусит,  я  даже  с
гориллой его познакомился, такой огромный дебил, но с больной фантазией.
   Ева зевнула.
   - Да, о чем это я... Я вижу, вам не интересно, я вот сказал имя, а вы
никак не отреагировали.
   - Да нет, вы говорите, мне интересно, я слышала это имя, мне оно мало
что говорит, но мои коллеги из отдела  по  борьбе  с  наркотиками  очень
переживали, когда Федя  всю  таджикскую  группировку  уничтожил  за  две
недели, а им ничего не оставил, ни одного курьера,
   Ничего.
   - Прекрасно.
   Значит, вы в курсе. Хотя  бы  имя  знаете.  Понимаете,  я  как-то  по
глупости  в  квартире  Макса,  это  друг  Феди,  его  правая   рука   по
развлечениям, поставил  прослушку.  Так,  для  смеха,  у  нас  счет  был
три-два, понимаете, ну, два в мою пользу и три в их.
   - Вы обыграли Федю - это раз?
   - А потом я обыграл его еще раз, через пять месяцев, это - два.
   - Вы не учитесь на ошибках.
   - Это да. Но очень уж нагло все было, колоды были подготовлены. Но  у
меня руки более чуткие, и вообще, чего хвастаться. Так вот, когда ко мне
поступила информация о князе из Румынии, я же не лох, я  позвонил  своим
ребятам  кой-куда:  действительно,  приехал  в  Москву  румын  в  музеях
погулять и в картишки перекинуться. Очень  богатый.  Короче,  сел  я  на
про-слушку. И с ходу узнал, где румын, ну прям сразу, часа через  два  и
узнал! Мне бы насторожиться, а я полетел, как дурак, в гостиницу.
   - Вы прослушивали квартиру этого  самого  Макса,  который  развлекает
Федю, правильно я поняла?
   - Да, и может быть, вы знаете, кому это важно, - сказал тихо Король и
замолчал надолго.
   Ева тоже молчала, но  сонливость  ее  как  рукой  сняло.  Она  ждала.
Уговаривала себя не спешить, молчать и  не  подгонять  Короля.  Если  он
твердо решил ей что-то сказать, то  она  это  услышит.  Если  он  сейчас
передумает, что ж, не судьба.  Плохо,  если  Король  начнет  говорить  и
пожалеет, тогда информация может быть искажена. Ева  осмотрела  комнату,
где проходил допрос. Она встала и внимательно прошлась  вдоль  плинтуса,
разглядывая телефонный проводок. Потом осмотрела  телефон.  Аппарат  был
допотопный:  откручивая  в  трубке  мембраны,  Ева  обнаружила  огромное
количество пыли и одного засохшего таракана. Потом она провела рукой над
дверью, осмотрела ручку и пожала плечами, глядя на Короля.
   Король достал платок и вытер лоб.
   Окно в комнате для  допросов  было  высоко.  Оно  было  маленькое,  с
решеткой, в него  сейчас  светился  холодный,  почти  зимний  день.  Ева
смотрела в это окно, задрав голову,  она  так  и  стояла,  когда  Король
наконец заговорил.
   - В ту ночь, значит, вечером.., когда я  слушал,  у  Макса  были  его
люди. Они беспокоились по поводу приезда из Турции какой-то группы.  Они
говорили об одном человеке, которого надо вытаскивать, я думаю,  что  он
сидит. Они боялись, что это будут делать турки и отнимут  их  хлеб.  Они
назвали день, когда этого человека будут... Я посчитал. Это скоро.
   - Евгений Францевич! - перебила его Ева. - Я думаю, что с вашим делом
все ясно. Я подготовлю дело и передам в суд. Не думаю,  что  вам  грозит
что-то серьезное. - Ева забрала свою сумочку и  позвонила  по  телефону,
чтобы забрали подсудимого.
   Король сначала смотрел удивленно, потом вздохнул и закрыл глаза.
   По коридору он должен был идти первый, потом охранник, потом Ева.  Им
предстояло пройти два поста, у которых  открывали  и  закрывали  большие
решетки. У первой же решетки Ева подошла так близко  к  Королю,  что  он
рассмотрел тонкую и почти  прозрачную  кожу  у  нее  под  глазами,  чуть
синеватую, и огромные темные ресницы, и влажный белок в углу  глаза.  На
него пахнуло запахом женщины, без малейшей примеси духов или косметики.
   - Сло-ник, - сказал он ей почти в самое ухо. - Два-дцать пя-то-е. Ева
улыбнулась.
   У второй решетки по коридору покатился апельсин. Ева от неожиданности
остановилась и замерла. В камерах заключенные подошли к своим решеткам и
смотрели на нее. Она почти расслышала их шепот: "Убийца!.. Убийца!"
   - Не останавливаться! - Охранник почувствовал неладное, пропустил  их
перед собой и оглядел камеры.

***

   Федя ворвался в квартиру Макса и стал бегать по  комнатам.  Плащ  его
развевался, отчего Федя походил на огромного жука. Макс вышел из туалета
и, совершенно обалдев, смотрел, как Федя проводит руками по его полкам и
столам. Спросонья ему показалось, что он опять вернулся в  детство,  что
он в интернате, что  Федя  -  это  большая  и  толстая  надзирательница,
которая так проверяет наличие пыли у него в комнате.
   - Где ЭТО? - спросил Федя шепотом, чуть не  уткнувшись  с  разбега  в
живот Макса.
   - Что - ЭТО? - тоже на всякий случай шепотом спросил Макс и  подтянул
повыше резинку огромных семейных трусов.
   - Тебе картежник ставил микрофон?! - заорал Федя громко и возмущенно.
   - Делов-то, - разочарованно сказал Макс. - Там под столом прилепил, и
чего шуметь, я ее сразу обнаружил, на другой же  день,  так,  для  балды
оставил. -  Макс  сел  в  кресло  и  удивленно  смотрел,  как  Федя  зло
отковыривает небольшую "оливку", втиснувшись под стол. - Не отлипнет!  -
авторитетно  заявил  он.  -  Видно,  мощным  клеем  капнул.  Я  пробовал
осторожно отодрать - никак. Я хотел ее поудобней поставить, возле  бачка
сливного в туалете... Федя, ты чего?
   Федя метался по комнате, перебирая некоторые  предметы  и  тихо  воя.
Наконец он нашел молоток, опять залез  под  стол  и  с  громким  выдохом
ударил по микрофону.
   Когда он медленно поднялся, Макс понял,  что  если  бы  микрофон  был
побольше и хотя бы немного  оказал  сопротивление,  Федя  успокоился  бы
побыстрей. Он не испугался, а просто понял, что злоба  и  раздражение  у
Феди не прошли. Федя подошел поближе, внимательно  посмотрел  на  Макса,
тяжело дыша. Макс на всякий случай решил  улыбнуться.  Федя  ударил  его
кулаком почти без размаха, но от души. Нос Макса хрустнул,  почти  сразу
потекла кровь.
   - За что? - спросил Макс удивленно.
   - Придурком был, придурком и  останешься.  Я  такие  бабки  трачу  на
охрану, мне мой дом просвечивают каждую неделю, а этот!.. Нет, молчи,  а
то я тебя убью! Держит у себя микрофон ДЛЯ БАЛДЫ!
   - Так я же знаю, что это Король поставил!
   Федя ударил Макса еще раз. Макс  все  еще  не  убрал  руку  от  носа,
поэтому получилось не очень больно, только голова дернулась сильно
   В сторону.
   - А это за что? - спросил Макс  уже  более  раздраженно.  -  Если  ты
приехал драться, так ты помнишь, я иногда очень обижаюсь,  могу  прибить
нечаянно!
   Федя сел на диван и закрыл голову руками.
   - Нель-зя та-ки-е ве-щи дер-жать в до-ме, - сказал  Федя  тихо  и  по
слогам.
   - Какая это вещь, это прослушка, ее Король прицепил, чтобы знать, как
и когда мы его хотим наколоть! Ему наши проблемы  до  одного  места,  он
только про карты думает! Я специально для него разыграл тут разговорчик,
невпопад сказал, где князь румынский.  Все  так  классно  вышло,  только
теперь Гиря с деньгами пропал.
   - Где Ко-роль? - спросил опять по слогам Федя.
   - Его менты забрали в кутузку, пусть посидит, подумает! И ничего  они
ему не пришьют, потому что Гиря все равно смотался! Посидит и выйдет.
   Федя опять застонал и спрятал голову.
   - Ты стал все-таки нервный, Федя, чуть что - по морде, нельзя так,  я
же со всей душой! Сам говорил, что жить скучно, я стараюсь, как могу,  а
ты...
   - Ну прости. -  Федя  встал,  похлопал  Макса  по  плечу.  -  Прости,
родимый, я не со зла. Сколько времени у тебя это?
   - Месяца два.
   Дерьмо, - сказал Федя.

***

   Стас Покрышкин лег спать очень поздно, а часа в четыре ему  позвонили
и сказали, что Федю убили в  ресторане  очень  натурально,  накладок  не
было. Стас не любил воскресные дни. Он всегда поздно вставал и занимался
собой до обеда,  потом  закручивались  суматошные  интересные  идеи  или
съемка, а в воскресенье с недавнего времени  многие  его  коллеги  вдруг
решили по-западному отдыхать. В  это  воскресенье  Стас  услышал  легкое
царапанье в дверь, первым делом он посмотрел на часы: еще не было  семи.
Лениво прислушиваясь, Стас вспомнил, что не закрыл дверь на засов, потом
вдруг подумал, может, это Ангел  Кумус  пытается  открыть  дверь  своими
ключами? Стас вскочил с кровати и побежал  к  двери  сквозь  неподвижное
искусственное пространство своей  комнаты.  Стас  почти  добежал,  когда
дверь открылась. К нему вошли двое мужчин, волосы на голове у  них  были
почти все выбриты, оставлены только хорошо стоящие дыбом хвосты, по  три
у каждого. Оторопевший Стас успел разглядеть  татуировки  на  их  лицах,
множество металлических предметов на куртках и  огромные  с  длинными  и
загнутыми носками сапоги, тоже увешанные цепочками. Стас понял, что  его
будут грабить и бить.
   Однако голого Стаса очень осторожно завернули  в  огромное,  расшитое
золотом  покрывало,  прикрыв  голову   уголком,   как   это   делают   с
новорожденными, один взял под мышку верхнюю часть его туловища, а другой
- ноги. Лифт они не вызывали, а понесли  по  лестнице.  Стас  придушенно
умолял не испортить покрывало - подарок индийской принцессы.
   Стаса  загрузили  на  задние  сиденья  большого  джипа,  попытки  его
приоткрыть голову были пресечены, после чего  его  погладили  по  голове
сквозь покрывало,  и  жест  этот  очень  Стаса  испугал.  Больше  он  не
дергался.
   Ехали около часа. Стас стал замерзать.  Его  вытащили  из  машины  за
городом, около большого и несколько нелепого деревянного дома. Когда его
принесли в теплую и пахучую кухню, покрывало с головы сняли, посадили на
деревянную скамью у стола и налили стакан из водочной бутылки.
   - Бы.., бы-лагодырю вас, я не пью! - Стас дрожал  и  старался  укрыть
ступни покрывалом.
   - И где ж вы его, бедного такого, нашли, красавчика? И кто  ж  у  нас
такой  голый,  лапушка?!  -  В  кухню  вошла  большая,  очень  полная  и
необыкновенно  белокожая  женщина  в  расписанном  вышивкой  сарафане  и
уложенной по всей голове русой косой. - И не  пей  эту  гадость!  -  Она
быстро убрала бутылку и стакан, поставила на  стол  тарелки  и  чашку  с
блюдцем:
   - Кушай, гость  дорогой!  А  вы  чего  уставились,  недоумки,  почему
человека не одели?
   - Так было сказано привезти, в чем найдем, мы ему водочки  налили  от
испуга, вон как дрожит.
   -  Охламоны,  -  ласково  улыбаясь,  сказала  женщина.   -   Придурки
недоношенные, что с них  возьмешь,  да  вы  кушайте,  интеллигентного  и
образованного человека я сразу вижу, и без одежки. А ну брысь  отседова!
А вам я халат принесу, голубчик, у меня  есть  хороший  такой  и  теплый
халат, кушайте.
   - Вы меня простите, - сказал Стас после второго блина. - Я как-то  не
привык с утра есть.., так рано.
   - А вы чайком, чайком запивайте, вот они, блины, и проскочат хорошо!
   - А вы не знаете, случайно, зачем меня сюда привезли?
   - Да кто ж его знает, голубчик, может, поговорить,  а  может,  просто
чайком попотчевать. - Женщина засмеялась, заколыхалась необъятная  грудь
под сарафаном. - Мой-то все чудит, чудит, а годы уже не  те,  забывчивый
стал. Может, и забыл, зачем звал. Да только нет его сейчас,  всполошился
с утра пораньше и смерчем вылетел из дома! Когда вернется - спросим.
   Стас тоскливо оглядывал стол, его подташнивало от пережитого  страха.
Такого огромного количества еды он не видел давно.
   - А у вас не найдется, случайно, стакан апельсинового сока?
   - Этих гадостей не держим, а вот морс брусничный,  рассол  огуречный,
клюквенный квас, сок квашеной капустки, малиновый сироп с мятой,  компот
вишневый с гвоздичкой, ну?! Голубчик, чего душа желает?
   Когда расстроенный и злой  Федя  приехал  домой,  ему  доложили,  что
киношника, как он и просил, доставили для  благодарности  и  дальнейшего
сотрудничества. Киношник был сначала  голый  в  покрывале,  а  теперь  в
большом халате его жены в полуобморочном от обжорства состоянии лежит  в
гостиной и стонет, - не желает ли Федя поговорить с ним?
   Федя скривился, как от зубной боли.
   - Потом, - сказал он, - попозже, пусть отдыхает, и  давать  ему  все,
что пожелает. - Киношник напомнил ему о Максе,  а  напоминание  о  Максе
было очень болезненным.
   Стас открыл глаза и обнаружил  себя  в  светлой  комнате,  отделанной
деревом,  лежащим  на  больших  и  маленьких  подушках  и  подушечках  с
вышивками. Сначала его  глаза  нашли  небольшой  камин  с  горящими  там
полешками, над  камином  на  полке  стояли  глиняные  кошки,  большие  и
маленькие, бело-голубые, а рты красные и с улыбочкой, как у людей. Потом
взгляд его уперся в иконку в углу с горящей перед  ней  лампадкой.  Стас
поморщился, голова была легкой и ясной, тело  свое  он  бы  и  вовсе  не
ощущал, если бы не подозрительная тяжесть в желудке. Стас  подумал,  что
заночевал у кого-нибудь из своих, но тут  в  комнату  вплыла  большая  и
яркая женщина. Стас  откинул  голову  на  подушки  и  застонал:  он  все
вспомнил.
   - Проснулись, свет мой ясный, а я уж думала, не переборщила ли? Это я
вам успокоительного налила немножко в чай, мой приехал и  сказал,  чтобы
вы не беспокоились и отдыхали  в  свое  удовольствие.  А  какое  уж  тут
удовольствие, когда вы такой нервный и испуганный и почти ничего не ели.
   - А что сейчас здесь?..
   - Здесь у нас сейчас обед, пять часов, мой опять уехал, приказал  вас
обслужить и развеселить. Сначала покушаем, а там и придумаем что-нибудь!
Икорку какую больше любите? Я подумала, что черную. Вот  и  грибочки,  и
белые, и грузди есть. Гусь тоже очень хорош, мой попробовал и похвалил!
   Стас скривился и закрыл глаза.
   - А не любите гуся, я из  него  вам  всю  гречневую  кашу  до